Клод Адриан Гельвеций (1715-1771) — видный французский философ. Его отец был придворным врачом в Париже и уготовил сыну карьеру финансиста, мечтая, чтобы тот стал чиновником налогового ведомства. Действительно, отец приобрел для него должность генерального откупщика (cбoрщика налогов), которая приносила большой доход. Но Гельвеций, разочаровавшись в этой работе, через некоторое время отказался от нее и полностью посвятил себя философскому и литературному труду. Был знаком с выдающимися умами того времени — Вольтером, Монтескье, Фонтенелем, Бюффоном. Посещал парижские салоны, открыл свой собственный салон, стал членом круга энциклопедистов.
Первое опубликованное произведение Гельвеция — труд «Об уме», над которым он работал более 20 лет. Эта книга вызвала негодование реакционных кругов, и ее приговорили к сожжению. Гельвецию пришлось два раза отказываться от нее. Осуждение книги также способствовало запрещению «Энциклопедии».
По Гельвецию, материя — это только слово, которое обозначает «лишь совокупность свойств, присущих всем телам». В то же время окружающий нас мир он понимал как объективно существующий, бесконечный и находящийся в постоянном движении, рассматриваемом им широко — как любое изменение.
Человеческое познание, согласно Гельвецию, имеет чувственно-эмпирическую основу. Хотя он часто высказывался в духе сведения познания лишь к чувственному, но одновременно утверждал, что из чувственности развился разум и сознание — это высший этап познания природы. При этом он подчеркивал связь становления сознания с трудовой деятельностью людей.
Гельвеций верил в неограниченные возможности познания, способного давать знание о действительных вещах. Гельвеций высказывал свои взгляды по поводу характера наших заблуждений и считал, что существуют два рода заблуждений: природные, которые выражаются в невежестве, и приобретенные, которые возникают в силу ложных идей.
Гельвеций пытался создать «науку о нравственности», базирующуюся на физической основе человеческой психики. Он писал, что из двух чувств: пристрастия к удовольствию и отвращения к страданию возникает то, что называется «любовь к себе». «Любовь к себе» он определял как первичный импульс «всех наших действий». Три главные пружины, которые возникают на основе «любви к себе», — страсти, стремление к счастью, интересы. Он раскрыл свое положение следующим образом: «В нравственном мире страсти имеют такое же значение, какое имеет движение в мире физическом: движение создает, сохраняет, оживляет все, без него все было бы мертво; страсти оживляют все в мире нравственном». При этом, руководствуясь любовью к себе, люди стремятся к счастью, «наслаждение есть единственный предмет желаний людей». Кроме того, люди всегда выступают в границах своих интересов. Все эти факторы тесно связаны между собой и переплетаются, но все таки главная категория для Гельвеция — это интерес, представляющий основную пружину человеческой деятельности. Он выделял личные интересы, интересы отдельных социальных групп и общественные интересы.
Человек добродетелен, по Гельвецию, тогда, когда его поступки в различных областях являются полезными: или данному лицу, или сообществу, или обществу в целом. Гельвеций также выступал против мнения, что частные интересы не совместимы с нравственностью и должны подавляться ради общего интереса, Гельвеций полагал, что люди будут добродетельными, лишь если они смогут объединить личную выгоду с общей. Для этого, считал Гельвеций, законы страны должны быть такими, чтобы личные интересы, выгода индивида соответствовали общему интересу. По мнению Гельвеция, путем распространения просвещения можно добиться такого положения, когда личными интересами становятся не только индивидуальные, но и общественные интересы. Он писал, что «добродетельный человек не тот, кто жертвует своими привычками и самыми сильными страстями ради общего интереса, — такой человек невозможен, — а тот, чья сильная страсть до такой степени согласуется с общественным интересом, что он почти всегда принужден быть добродетельным» [Соч. М., 1973. Т. 1. С. 413].
Гельвеций выступал против отождествления нравственности с религией, а также против религиозного фанатизма. Добродетельное поведение необходимо основывать «не на принципах религии... но на принципах, которыми не так легко злоупотреблять,— а таковы мотивы личного интереса» [Соч. Т. 1. С. 314].
Гельвеций придавал большое значение воспитанию добродетельного поведения. Он полагал, что люди от рождения равны в интеллектуальном отношении. Возникающее впоследствии умственное неравенство Гельвеций объяснял различием в воспитании. Воспитание он понимал не только как педагогическое, а в широком смысле: воспитывающими могут быть самые различные факторы, которые воздействуют на человека в социальной среде. Среди этих факторов решающее значение он придавал форме правления.
Гераклит (ок. 520 — ок. 460 до н.э.) был родом из Эфеса — города на западном побережье Малой Азии. Происходил из аристократической древнегреческой семьи. Враждебно относился к демократии и полагал, что власть должна принадлежать меньшинству «лучших», так как «наилучшие одно предпочитают всему: вечную славу [всему тленному]. Толпа же набивает свое брюхо, подобно скоту» [Маковельский А.О. Досократики. Казань., 1914. Ч. 1. С. 162]. Однако аристократизм Гераклита имел больше духовный, чем политический оттенок. Ему принадлежит труд «О природе», из которого дошло только 130 отрывков. Это сочинение написано образно, сжато, но трудным языком, часто непонятным (поэтому Гераклита прозвали «темным»).
Первоначалом всего сущего Гераклит считает огонь. Сохранился фрагмент, в котором он пишет: «Этот космос, один и тот же для всего сущего, не создал никто из богов и никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим». В другом фрагменте он пишет о6 изменениях этого вечно живого огня: «Все обменивается на огонь и огонь на все, как золото на товары и товары на золото». Те изменения, которые происходят в направлении: земля — вода — воздух — огонь, называются Гераклитом путем вверх, а те, которыми идут в обратном порядке, — путем вниз.
Гераклит высказал мысль о переходе явлений в свою противоположность: «Одно и то же в нас — живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно, то, изменившись, есть это». «Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется». «Враждующееся соединяется, из расходящихся — прекраснейшая гармония, и все происходит через борьбу». Всякое явление для Гераклита составлено из противоположных начал. Эти противоположности находятся в состоянии борьбы: «Война есть отец всего и мать всего; одним она определила быть богами, другим людьми; одних она сделала рабами, других свободными». «Следует знать, что война все обща, и правда — борьба, и все происходит через борьбу и по необходимости».
Концепция Гераклита — это универсальность изменения, его всеобщности. Ему приписывают слова: «все течет». Подлинные его слова следующие: «В одну и ту же реку нельзя войти дважды».
Признавая главной характеристикой мира борьбу противоположностей, Гераклит одновременно полагает, что противоположности, переходя друг в друга, сохраняют общую для обеих тождественную основу, т.е. он выдвигает идею о тождестве противоположностей. Выступая против тех, кто не понимает единства противоположностей, он пишет: «Они не понимают, как расходящееся согласуется с собой. Оно есть возвращающаяся к себе гармония подобно тому, как наблюдается у лука и лиры».
Закон бытия у Гераклита — «всеобщий логос», который лежит в основе борьбы противоположностей, их единства и тождества.
Постоянный процесс изменения, процесс движения, а также переход противоположностей друг в друга связаны с относительностью качеств вещей. Так, Гераклит приводит примеры, когда морская вода может выступать и как чистейшая, и как грязнейшая:
«Для рыб она питательна и спасительна, людям же негодна для питья и пагубна». В 62-м фрагменте он пишет: «Бессмертные— смертны, смертные же бессмертны: жизнь одних есть смерть других и смерть одних есть жизнь других».
Большое место в своем трактате отводит Гераклит вопросам познания. По его мнению, истинную природу вещей нельзя познать простым накоплением знаний. «Многознание не научает уму. Ибо, в противном случае, оно научило бы Гесиода и Пифагopa, а также Ксенофана и Гекатея». По Гераклиту, познание осуществляется через чувства, но последние не могут дать истинного знания, которое приобретается только мышлением. Для Гераклита чувства и разум в познании тесно связаны: «Я предпочитаю то, что можно увидеть, услышать и изучить». В 107-м фрагменте он подчеркивает: «Плохие свидетели глаза и уши у людей, которые имеют грубые души».
В литературе Гераклит изображается нелюдимым мыслителем с аристократическим образом мыслей. Диоген Лаэртский пишет в своем труде «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». «Был он высокоумен и надменен превыше всякого... Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами». Но эти расхожие мнения историков не согласуются с основополагающими идеями Гераклита, которые предвосхитили многие дальнейшие философские концепции и прежде всего диалектику Гегеля.
Александр Иванович Герцен (1812-1870) — русский философ, принадлежал к западническому направлению. Был незаконным сыном помещика Яковлева и немецкой девушки, которую тот увез в Россию из Германии. Окончил физико-математический факультет Московского университета. В молодые годы увлекался учением Сен-Симона. Ему принадлежат следующие философские произведения: «Дилетантизм в науке» (1843), «Письма об изучении природы» (1845 — 1846), «Письма сыну» — А.А. Герцену — (1876).
На взгляды А.И. Герцена большое влияние оказали идеи Сен-Симона, Шиллера, Гегеля, Фейербаха, Прудона. В философии для него была важна практическая сторона, ее роль в борьбе за свободу личности, за социальную справедливость. Поэтому в eгo произведениях можно встретить самые крайние теоретические положения. Он писал, что «логическое развитие идеи идет теми фазами, как развитие природы и истории; оно, как аберрация звезд на небе, повторяет движение земной планеты» [Соч. М., 1985. Т. 1. С. 213].
В то же время он указывал, что «материалисты-метафизики со всем не то писали, о чем хотели; они до внутренней стороны вопроса и не коснулись, а говорили только о внешнем процессе; eгo они изображали довольно верно — и никто с ними не спорит, нс они думали, что это все, и ошиблись: теория чувственного мышления была своего рода механическая психология, как воззрения Ньютона — механическая космология... Вообще материалисты никак не могли понять объективность разума... У них бытие и мышление или распадаются, или действуют друг на друга внешним образом» [Там же. С. 386 — 387].
Герцен принадлежал к западническому направлению и резко критиковал славянофилов за их идеализацию православия и подержу самодержавия. Однако после подавления революции 1848 г. у Герцена наступило некоторое разочарование в Западной Европе, и он стал считать, что русская деревенская община содержит зародыши социализма. Принял некоторые положения славянофильства. В книге «О развитии революционных идей в России» (1851) он писал, что мы принимаем социализм так же, как славянофилы, «это мост, на котором мы можем подать друг другу руки». Однако он не смотрел на социализм как на совершенную форму правления и социальных отношений и писал, что «социализм разовьется во всех своих фазах до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею, неизвестною нам революцией» [Соч. Т. 2. С. 102 — 103].
В статье «К старому товарищу», написанной в 1869 г. и адресованной М. Бакунину, он писал, что не верит в прежние революционные пути и рекомендует постепенность в общественном развитии.
Томас Гоббс (1588 — 1679) — крупнейший английский философ XVII в., хотя сегодня он более известен, чем в XVII в., благодаря своей политической философии, представленной в трактате «Левиафан».
Как повествуют биографы Гоббса, он родился преждевременно, так как его мать была встревожена сообщениями, что испанская армада приблизилась к Англии. Однако он дожил до преклонного возраста — 91 года, сохранив ясность ума до конца своих дней.
Получил образование в Оксфорде. Свое время часто проводил, как сам впоследствии признавал, глядя на географические карты в книжных магазинах, прослеживая путешествия известных мореплавателей. Гоббс был знаком с такими выдающимися мыслителями того времени, как Мерсенн, Гассенди, Декарт. Одно время работал секретape M Ф. Бэкона, беседы с которым оказали на него значительное влияние. Большое воздействие на Гоббса также оказали Галилей и Кеплер. С первым он встречался в 1637 г. в Италии.
Взгляды Гоббса формировались под влиянием Английской буржуазной революции XVII в. По своим воззрениям он был монархистом и с 1640 по 1651 г. находился в эмиграции во Франции. Однако ко времени своего возвращения после гражданской войны в Англию, где установилась диктатура Кромвеля, порвал с роялистами и вернулся в Лондон, попытавшись идеологически обосновать политику Кромвеля.
Вследствие своей близости к великим событиям того времени и желая мира и безопасности своим согражданам, он полагает, что все свои способности должен посвятить решению проблем общества. Вопросы человека всегда находились в центре творчества Гоббса. Он задумал написать трилогию: «О теле», «О человеке», гражданине», но начал создавать ее с последней части, которую опубликовал в 1642 г. Трактат «О теле» был выпущен в 1655 г., а «О человеке» — в 1658 г. В 1651 г. опубликовал самое объемистое свое произведение — «Левиафан», главный труд своей жизни, в котором начальные главы содержали общефилософские взгляды, а остальная часть была посвящена вопросам государственного и социального устройства общества.
Гоббс жаловался на недостаток прогресса у своих философских предшественников. В надежде исправить это неудовлетворительное положение он ставил перед собой задачу заложить элементы, или «семена», из которых «чистая» и «истинная» философия могла вырасти, при условии, если она будет пользоваться предложенным методом. Используя этот метод, мы сможем избежать ошибочных идей. Акцент Гоббса на важности методологии в научною познании перекликается с идеями Бэкона, выступавшего против схоластики. В XVII в. интерес к методу характерен для многих философов.
Гоббса трудно отнести к какому-либо одному философскому направлению. С одной стороны, он был эмпириком, а с другой— сторонником математического метода, который применял как s чистой математике, так и в других областях знания и прежде всего в такой области, как «политическая наука». К ней он относил совокупность знаний об обществе, которая дает возможность правительству устанавливать и поддерживать в нем мирное состояние.
Специфика философских взглядов Гоббса заключалась главным образом в использовании им метода, выводимого из физики eгo итальянского современника — Галилея. Геометрия и механика, используемые Галилеем для анализа и предсказания явлений в физическом мире, переносятся Гоббсом на исследование человеческой деятельности Он считает, что если можно установить определенные факты о человеческой природе, то из них можно дедуцировать способ поведения человеческих существ в определенной обстоятельствах. Люди должны быть изучаемы как один из аспектов физического мира. Человеческие страсти и склонности можно анализировать на основе физических движений и их причин. Основа метода Гоббса — галилеевский принцип, утверждающий, что все есть материя в движении.
Природа, окружающий человека мир, — это, по Гоббсу, совокупность протяженных тел. Все вещи и их изменения происходят вследствие движения материальных элементов, которое понимается Гоббсом как механическое перемещение. Движения тел передаются посредством толчка, в результате которого в теле возникает усилие, переходящее в движение. Таким же образом — через движения и усилия — Гоббс объясняет и духовную жизнь животных и людей, которая состоит из ощущений. В этих положениях выражена механистическая концепция Гоббса.
Познание, по Гоббсу, совершается посредством «идей», источником которых выступают только чувственные восприятия внешнего мира. По Гоббсу, никакая идея не может быть врожденной, внешние чувства — источник не только идей, но и всего нашего познания, содержание же идей не зависит от сознания человека. Все идеи благодаря активной деятельности ума перерабатываются им посредством сравнения, соединения и разделения. Эта концепция лежит в основе гоббсовского учения о знании.
Как и Бэкон, Гоббс отстаивал эмпирическое истолкование знания, присоединяясь к сенсуалистической позиции и полагая, что «нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично, в органах ощущения» [Соч. М., 1991. Т. 2. С. 9]. По его мнению, знание приобретается из опыта. «Вся наука исходит из ощущений». Рациональное знание — это дело языка и чувств, подлинных или ложных, выраженных словами. Суждения составляются путем своего рота сочетания слов, которые обозначают ощущения, поскольку за пределами ощущений нет ничего.
Для обыденного мышления, по Гоббсу, вполне достаточно простого знания фактов, но этого совершенно недостаточно для знания научного, для которого требуются всеобщность, необходимость, что достигается только математикой. Поэтому Гоббс отождествлял науку прежде всего с математикой. Однако свои рационалистические позиции, сходные с декартовскими (хотя сам он и не признавал картезианского влияния), он сочетал с исходной эмпиристской позицией. Истины в математике достигаются непосредственным чувственным опытом, а словами.
Развивая знаковую концепцию языка, согласно которой любой язык — это результат человеческого соглашения, Гоббс истолковывает общее как языковый знак, закрепленный в слове. Стоя на позициях номинализма, Гоббс называет слова именами, которые всего условны и выступают в виде произвольной метки для какой-либо вещи. Когда эти метки приобретают общезначимое значение для более или менее солидной группы людей, они становятся имена знаками. В «Левиафане» он писал: «Человек, который ищет точной истины, должен помнить, что обозначает каждое употребляемое им имя, и соответственно этому пометить его; в противном случае он попадает в ловушку слов, как птица в силок, и чем больше усилий употребит, чтобы вырваться, тем больше запутается... Для мудрых людей слова суть метки, которыми они пользуются для счета, для глупцов же они полноценные монеты, освященные авторитетом какого-нибудь Аристотеля или Цицерона, или Фомы, или какого-нибудь другого ученого муж
а» [Соч. Т. 2. С. 26 — 27].
Гоббс считал, что точность слов должна определяться дефинициями, очищающими слова от двусмысленности, а не интуицией, как полагал Декарт. Согласно номиналистической концепции, которой придерживался Гоббс, идеи (вещи) могут быть только честными, слова же могут быть также и общими. Общие слова — такие, которые обозначают две и более вещи одного и того же класса. Но общего как объективной вещи, согласно номинализму, но существует.
Онтологические воззрения Гоббса, механистически объясняющие окружающий мир, сталкивались с определенными трудности. ми, в частности в вопросе об источнике движения. В работах «0 гражданине», «Левиафан» источником первоначального движения Гоббс объявляет Бога; последующие же движения вещей, по его мнению, происходят совершенно независимо от Бога. Деистические воззрения Гоббса расходились с господствующими в то время религиозными представлениями.
Доктрина Гоббса, утверждавшая, что все является движущейся материей (или материей в движении), называется механистическим материализмом. Механистический материализм Гоббса поднимает ряд проблем. Одна из них — понимание человек. Гоббс смотрит на жизнедеятельность человека как на чисто механический процесс, в котором сердце — это пружина, нервы — нити, суставы — колеса, которые сообщают всей машине движение, Вся человеческая психика объясняется механистически.
Другая проблема, поднимаемая философией Гоббса, — вопри о свободе воли. Если все есть материя, и материя движется путями, которые предсказуемы и неизбежны, и раз мы познали причинные законы, которые определяют их движения, тогда можно ли сказать, что человеческая воля свободна? Гоббс отвечает на этот вопрос прямо, ясно и в целом в соответствии со своими исходными принципами. Несомненно, говорит он, все, что имеет место, происходит так вследствие того, что оно причинно необходимо, а человеческие существа — часть причинной системы, и все в мире. Но человеческая свобода не может быть понята как свобода от причинной необходимости. По мнению Гоббса, хотел чего-то — означает стремиться к тому, чего хочется. Если мое движение к тому, чего я хочу, беспрепятственно, тогда я действую cвoбодно. Если мое движение задерживается чем-то, тогда я не способен действовать свободно. Эти внешние препятствия — суть ограничения моей свободы. Однако если я не могу получить или сделать то, чего хочу, вследствие чего-то такого, что присутствует во мне, если, например, я не могу перепрыгнуть изгородь, потому что я физически не могу прыгнуть так высоко, тогда это не ограничение моей свободы, а просто естественный недостаток способности во мне.
Гоббс использует пример с текучей водой: «Свобода и необходимость совместимы. Вода реки, например, имеет не только свободу, но и необходимость течь по своему руслу. Такое же совмещение мы имеем в действиях, совершаемых людьми добровольно, так как добровольные действия проистекают из воли людей, то они проистекают из свободы, но так как всякий акт человеческой вопи, всякое желание и склонность проистекают из какой-нибудь причины, а эта причина — из другой в непрерывной цепи... то они проистекают из необходимости» [Соч. Т. 2. С. 264]. Природа наша такова, что мы имеем ряд сил и способностей и свобода — их беспрепятственное проявление. Гоббс проводит различие между случаями, когда мы свободны, а когда нет, и утверждает, что все, что
мы делаем, — необходимо. Общее воззрение, что человеческая свобода совместима с причинной необходимостью, часто называется «мягким детерминизмом».
Гоббс подчеркивал эгоистическую природу человека, который, как правило, действует ради пользы или славы, т.е. ради любви к себе, а не к другим. В «Левиафане» он писал, что «если бы истина, что три угла треугольника равны двум. углам квадрата, противоречила чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии» [Соч. Т. 2. С. 79].
Большое место в философской доктрине Гоббса занимает его социальная философия, учение о человеке, обществе и государстве. Социальной философии посвящены трактаты «О гражданине» и «Левиафан». Вслед за рядом гуманистов своей эпохи он подчеркивал роль личности в общественной жизни. В главе ХШ «Левиафана» Гоббс описывает «естественное состояние» людей. В своем естественном состоянии, т.е. по природе, люди мало отличаются по своим способностям друг от друга. «Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей» [Соч. Т. 2. С. 93). Более того, сама природа и человеческое существо само по себе не являются ни добрыми, ни злыми. В естественном состоянии каждый индивид осуществляет естественное право сохранить свою жизнь и избежать смерти. «Счастье этой жизни» состоит в постоянном успехе в осуществлении желаний. Однако это счастье никогда не бывает спокойным довольствием, потому что, говорит Гоббс, жизнь не может существовать без желаний, без чувств. Наше естественное состоянии таково, что, двигаясь к тому, чего мы желаем, мы сталкиваемся с другими людьми, такими же, как мы. Человеческие существа, желая безопасности и мира, постоянно вовлекаются в конфликт с другими. В естественном состоянии люди руководствуются только природными законами самосохранения. Здесь каждый имеет право на все, что может захватить силой. Подобное состояние Гоббс называет «войной всех против всех», когда «человек человеку волк».
Выход из этого несчастливого состояния Гоббс видит в создании государства. Ради самосохранения, для того, чтобы выжить, каждый в обществе должен делегировать свою часть первоначальной свободы суверену, который в обмен на мир осуществляет неограниченную власть. Индивиды, таким образом, добровольно отказываются от своей свободы в пользу монарха, который единолично обеспечивает социальную сплоченность. Так возникает государство — Левиафан, гордое, мощное, но смертное существо, высшее на Земле, но подчиняющееся божественным законам.
Сильная централизованная власть создается путем общественного договора между всеми участвующими индивидами. Эта власть обеспечивает политический порядок и выживание человечества. общественный договор дает мир «только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю» [Соч. Т. 2. С 132]. Власть суверена ограничена естественными законами, выражающимися в стремлении к миру и утверждению справедливости. Всего естественных законов Гоббс насчитывает 12, но все они по сути выражаются в одном «золотом правиле»: «не делай другому того, чего ты не пожелал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе». Эта моральная максима выступала важным самоограничением постоянного человеческого эгоизма и заставляла считаться с существованием эгоизма у других людей.
Неограниченная власть государства распространялась Гоббсом как на поведение человека, так и на его воззрения. Государственной власти подчиняется также и церковная власть. Однако в некоторых случаях Гоббс признает возможность противодействовать неограниченной верховной власти государства, суверена. Он рассматривает право индивида на самосохранение как нерушимое и поэтому полагает, что можно отказаться сражаться за государство по приказу монарха, если этот приказ противоречит жизненным интересам индивида. Хотя Гоббс был убежденным монархистом, он признавал возможность существования неограниченной государственной власти в различных формах.
Созданная Гоббсом концепция государственной власти содержала многие важные положения. Он указывал, что государство— необходимое условие культуры и общественной жизни: «Вне государства — владычество страстей, война, страх, бедность, мерзость, одиночество, варварство, дикость, невежество, в государстве — владычество разума, мир, безопасность, богатство, благо пристойность, общество, изысканность, знание и благосклонность».
Социальная философия Гоббса вызвала у современников отрицательную реакцию по многим направлениям: возражения вызывало то, что он рассматривал человеческие существа как части материи в движении, нарисовал мрачную картину человеческой природы и жизни в естественном состоянии, защищал абсолютную власть суверена, отрицал божественный характер власти суверена и т.п.
Несмотря на это, историческое значение идей Гоббса и их влияние на последующую жизнь огромно. Они не потеряли своего эвристического значения и до сегодняшнего дня. Наибольший интерес представляет его концепция государственной власти. Однако и другие идеи Гоббса заслуживают внимания и изучения, в частности, со стороны специалистов по аналитической философии привлекательны его семиотические идеи.
Поль Анри Гольбах (1723-1789)— крупнейший французский философ. Он родился в Германии и настоящее его имя Пауль Дитрих Тири. Фамилию Гольбах получил от дяди, который усыновил его и оставил значительное состояние. С 12 лет жил в Париже. Образование получил в Лейденском университете. Его творческая деятельность протекала в Париже, где он открыл салон, в деятельности которого принимали участие все ведущие умы того времени. Участвовал в работе «Энциклопедии».
Основное сочинение Гольбаха «Система природы» (1770). В нем он представил в систематическом виде свое мировоззрение. Он писал, что природа есть причина всего, «она существует благодаря себе», «она будет существовать и действовать вечно». «Природа нс есть какое-то изделие, она всегда существовала сама по себе, в ее лоне зарождается все, она — колоссальная мастерская, снабженная всеми материалами, она сама изготовляет инструменты, которыми пользуется в своих действиях, все ее изделия являются продуктами ее энергии и сил, или причин, которые она заключает в себе, производит и приводит в действие».
Все эти философские выводы — следствие достижений естествознания XVIII в., тем более что с этими достижениями Гольбах, по образованию химик, был хорошо знаком.
К пониманию природы Гольбах подходил исключительно детерминистически. Природа для него — это необъятная и непрерывная цепь причин и следствий. В природе могут существовать лишь естественные причины и следствия. Гольбах утверждал, что все в природе может происходить лишь в силу необходимых причин. Случайность он отрицал, полагая, что она — следствие незнания причин, и отождествляя тем самым причинность с необходимостью.
Свой принцип детерминизма Гольбах соединял с принципом изменчивости всего в природе. Более того, он выводил второе из первого. Так, он утверждал, что все в природе является следствием естественных причин, а поэтому все в природе должно изменяться. Если природе присуще движение, значит в мире существует универсальная изменчивость. Появление живых существ на земле Гольбах объяснял с помощью «самопроизвольного самозарождения». Вершиной развития животного мира Гольбах считал человека.
Процесс познания, по Гольбаху, складывается из сенсуалистических, эмпирических и рационалистических элементов. Гольбах полагал, что «душа приобретает свои идеи на основе впечатлений, последовательно производимых материальными предметами на наши материальные органы» [Избр. произв. М., 1963. Т. 1. С. 183].
В основе познания лежит чувственно-эмпирический опыт. Разум же — инстанция, которая дает нам высшее познание. Разум, рациональность Гольбах понимал как способность производить опыты, предвидеть последствия причин, чтобы устранить отрицательные следствия. «Разум показывает нам истинную природу вещей и объясняет действия, которые мы можем от них ожидать» [Избр. произв. Т. 1. С. 332].
Хотя Гольбах говорил, что человеку не дано знать всего, он верил в неисчерпаемость человеческого познания и проникновения в самые сокровенные тайны природы.
Исходя из своей концепции необходимости, Гольбах считал, что человеческая деятельность подчиняется строгой необходимости и поэтому свободы воли нет. «Человек не свободен ни одну минуту своей жизни». «Жить — значит необходимым образом существовать в течение сменяющих друг друга необходимым образом моментов длительности». «Наша жизнь — это линия, которую мы
должны по повелению природы описать на поверхности земного шара, не имея возможности удалиться от нее ни на один момент». Такой механистически-детерминистский подход сочетается у Гольбаха с признанием того, что человек — это социальное существо и должен быть признан свободным, так как содержит в себе самом свойственные его существу причины.
Деятельность человека, утверждает Гольбах, направляется внутренним органом — мозгом, получающим восприятия от предметов внешнего мира. Воля же человека выступает как модификация мозга. Волю Гольбах трактовал по-разному. Вначале он был того мнения, что воля определяется чисто биологическими факторами. Он писал, что на социальные катаклизмы могут влиять «излишки едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение какого-нибудь монарха». Но в дальнейшем развил взгляд, что существуют более важные причины действия воли, и стал признавать, что мысли — очень сильные мотивы человеческих поступков. Он писал, что «хорошая книга, тронувшая сердце великого государя, может стать могущественной причиной, которая с необходимостью повлияет на поведение целого народа» [Избр. произв. Т. 1. С. 235]. Здесь он выступал против системы фатализма, фундамента своего учения. Вопреки фаталистическому призыву «покоримся своей судьбе» Гольбах уже стал призывать противодействовать бедствиям, которые уготовила для нас природа.
Надежным средством против всевозможных слабостей, по мнению Гольбаха, выступает добродетель. Он писал: «Воспитание, закон, общественное мнение, пример, привычка, страх все это причины, которые должны изменять людей, влиять на их волю, заставляя их содействовать общему благу, направлять их страсти, нейтрализовать те из них, которые могут вредить цели общества».
Причину распространения христианского вероучения Гольбах видел в притягательности его для народа в силу невежества и тяжелого материального положения последнего. Христианство «стало религией неимущих, оно провозглашало нищего Бога, бедняки проповедовали эту религию беднякам и невеждам, она давала им утешение в их положении, самые мрачные идеи ее отвечали состоянию этих жалких и несчастных людей». Гольбах доказывал полную иррациональность религии и несостоятельность христианства, основывающегося на Библии. Он писал, что в Библии упоминаются города, которых не существовало во времена Моисея, содержатся в ней и другие противоречия. Гольбах сделал вывод, что Пятикнижие написано разными людьми в разное время. Ветхозаветная картина мира, по Гольбаху, могла удовлетворить только невежественный народ.
Горгий (ок. 480 — 380 до н.э.) из Леонтин (Сицилия) был софистом в Древней Греции. Вел жизнь учителя риторики, странствуя по городам. Написал трактат «О том, чего нет, или О природе», в котором рассматриваются три тезиса: 1) ничего нет; 2) если что-то и есть, то оно непознаваемо; 3) но если оно и познаваемо, то оно все равно невыразимо в слове и не может быть передано другому.
Первое положение Горгий доказывает следующим образом. Сначала он говорит, что небытие не существует. В отношении же бытия можно сказать, что оно или вечно, или возникло. Вечным оно быть не может, так как в этом случае оно не имеет пределов, а это значит, что оно нигде; возникшим оно тоже быть не может, так как в этом случае оно возникло бы или из небытия, или из бытия. И то, и другое невозможно, ибо из небытия ничего возникнуть не может, а из бытия тоже не может возникнуть бытие, так как оно уже существует. Поэтому бытия не существует. Подобными аргументами Горгий доказывает и следующие два тезиса.
Приведенный пример показывает, насколько точно Горгий использует значения слов и их изменения в разных контекстах. На этом строятся все доказательства софистов. И в этом большую роль играло искусство риторики, словесного воздействия на человека. Горгий рассматривает речь как самое лучшее орудие человека: «Речь является могущественной владычицей, которая выполняет божественнейшие дела наименьшим и незаметнейшим способом, ибо способна и отогнать страх, и отвести скорбь, и вызвать заботу, и увеличить сочувствие...»
Эдмунд Гуссерль (1859 — 1938) — немецкий философ, основоположник феноменологии. Родился в Проснитце, в Моравии. Изучал математику в Берлине и затем психологию вместе с Брентано в Вене. В 1887 г. становится приват-доцентом в Берлине. В 1900 г. был назначен профессором философии в Геттинген, а затем в 1916 г. перевелся во Фрейбург-в Брейсгау, где преподавал до 1929 г. и жил до конца своей жизни, страдая от беспокойств и ограничений, связанных с его еврейским происхождением.
В Х1Х в. и даже ранее термин «феноменология» имел самые различные значения. Со времени использования этого термина Гуссерлем, с начала XX в. он стал употребляться и как феноменологический метод создания философии, и как любой описательный метод изучения данной темы. Феноменология Гуссерля в значительной степени подверглась влиянию со стороны Франца Брентано.
Гуссерль указывал, что посвятил себя обоснованию человеческого знания, называя это «архимедовой точкой». Он утверждал, что философ никогда не должен брать все как само собой разумеющееся и всегда должен быть готовым отбросить то, что он делает, и начать все заново. Действуя в соответствии со своими советами, он с особым вниманием отнесся к критике Фреге его ранних попыток проанализировать математические понятия в психологических терминах и пришел к выводу, что логику и математику следует трактовать как науки, совершенно независимые от опыта и потому совершенно отличные от психологии. Он развил «чистую феноменологию» — процедуру, основывающуюся на исследовании содержания собственного сознания субъекта. Его метод требовал
исключения всех предположений о внешних причинах и результатах их содержания. Цель этого метода — прояснение существенной природы ментальных актов и тем самым истин, которые являются источниками человеческого знания.
В начале ХХ в. Гуссерль опубликовал два тома «Логических исследований» (1900 — 1901), в которых определил основной объект философского исследования — научное знание. Он стремился построить науку о науке. Выяснить вопрос об объективности познания — вот главная проблема теории познания. Он писал: «Философу недостаточно того, что мы ориентируемся в мире, что мы имеем законы, как формулы, по которым мы можем предсказывать будущее течение вещей и восстанавливать прошедшее; он хочет привести в ясность, что такое по существу «вещи», «события», «законы природы» и т.п. И если наука строит теории для систематического осуществления своих проблем, то философ спрашивает, в чем сущность теории, что вообще делает возможным теорию и т.п. Лишь философское исследование дополняет научные работы естествоиспытателя и математика и завершает чистое и подлинное теоретическое познание» [Логические исследования. СПб., 1909. Т. 1. С. 222]. Таким образом, Гуссерль стремился построить философию как «строгую науку».
Гуссерль утверждает, что для того, чтобы иметь ясное представление об этих вопросах, необходимо использовать то, что он называет «феноменологическим методом». Он исходит из того, что философия должна быть логикой научного познания, своего рода учением о науке — наукоучением. А так как наука направлена на изучение знания, в котором содержится истина, то возникает вопрос: что такое истина?
Гуссерль определяет истину как нечто абсолютное, как нечто истинное «само по себе», «истина тождественно едина, воспринимают ли ее в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги» [Логические исследования. Т. 1. С. 101].
Гуссерль считает, что для выяснения истины требуется феноменологический анализ, который состоит в осмыслении того, чем вообще является мышление и познание и каковы те виды и формы, с которыми оно связано, какие имманентные структуры присущи его предметному отношению. Таким образом, Гуссерль стремился создать учение о сознании, чистом сознании, т.е. наука учение о сущности познания, мышления, истины и т.п., которое является своего рода предпосылочным.
Гуссерль не сомневается в существовании окружающего мира. Это он называет «естественной установкой», которая представляет собой непосредственную уверенность в том, что существует объективный мир и что мы в состоянии описывать ход материальных процессов, т.е. иметь свой опыт. Он пишет, что «между миром и соответственно истинами, имеющими собственную значимость, нашими познавательными актами, существует гармония. Без сомнения, наше познание направлено на сам мир. Если познание работает таким образом, значит и наш опыт своими собственными средствами добивается этой же цели. Но тогда и мир, выступающий в столь однозначной форме, обладает объективной правомочностью, он представляет собой нечто само собой разумеющееся».
Наше первоначальное мировоззрение, говорит Гуссерль, исходит из естественной точки зрения, которая полагает, что мир «распространяется в пространстве бесконечно и во времени он развивается и развивается бесконечно». Все вещи в мире существуют независимо от того, присутствует кто-либо с ними или нет.
Подобно миру, который рассматривается во времени, существует горизонт, бесконечный в обоих направлениях.
Более того, этот мир, говорит Гуссерль, который постоянно предстает мне, — не просто мир фактов, но также мир ценностей, которые и конституируют его, и непосредственно даны как его актуальность. Этот естественный мир остается в некотором смысле «присутствующим» (наличествующим), даже если я фокусирую внимание на некоторых других сферах, например, на арифметике и числе, и таким образом принимаю «арифметическую точку зрения». Когда я размышляю о математике, естественная точка зрения «является теперь основой для моего сознания как акта, но она не является круговой сферой, внутри которой арифметический мир находит свою истину и собственное место». Оба мира, естественный и арифметический, присутствуют, оба связаны с моим Я, эго, но они отличны друг от друга. Этот тип структуры опыта, утверждает Гуссерль, один и тот же для всех. Его содержание варьируется для каждого человека в том, что «каждый имеет свое собственное место, откуда он видит вещи, которые наличествуют и каждый пользуется соответственно различными проявлениями вещей». В то же время мы имеем общее понимание объективного пространственно-временного мира, к которому принадлежим, Гуссерль говорит, что то, что он предлагает, — это «картина чистого описания, предшествующего всем теориям», это есть обще описание того пути, которым мы населяем мир и связаны с ним, специфические же содержания — объекты исследования тех наук, которые стоят на естественной точке зрения.
Однако цель Гуссерля в том, чтобы совершить «феноменологическую редукцию» естественной точки зрения. Это делается посредством «заключения в скобки», или игнорирования нашей веры в тотальность объектов и вещей, к которым мы относимся с естественной точки зрения, и вместо этого — обращение внимании на наши переживания их. Заключать вещи «в скобки» означает то, что мы сомневаемся в их существовании, а только то, что мы разъединены с ними, это особая форма воздержания от суждения. Это «заключение в скобки», или воздержание, Гуссерль называет термином эпохе (Epoche). Гуссерль пишет: «Когда я проделываю это, а я могу поступать таким образом вполне свободно, то я в данном случае не отрицаю существующий мир, как если бы я был софистом, я даже не сомневаюсь в том, что он находится в наличии, присутствует, как делают скептики. Но я просто осуществляю феноменологическое эпохе, которое дает мне возможность быть свободным от использования каких-либо суждений, которые касаются пространственно-временного существования». В этом состоит первый этап редукции.
Второй этап феноменологической редукции заключается в том, чтобы описать структуры, остающиеся после того, как процедура «заключения в скобки» произошла. Это те структуры или формы сознания, которые «ограничивают психическое существование» и оставляют возможности для ментальных восприятий. Они должны быть описаны так, как они выступают для сознания.
Таким образом, посредством феноменологической редукции возникает феноменологическое сознание, или чистое сознание, как его называет Гуссерль. Отличительные его особенности — определенные сущностные структуры, которые для Гуссерля выступают внутренними закономерностями сознания, его принципами и механизмами функционирования. Тем самым феноменолог, исследуя эти внутренние механизмы сознания, оставляет в стороне, вне исторического времени все характерные черты данного периода развития общества.
Рассматривая сознание как совокупность сущностей, Гуссерль понимает его как поток, как нерушимую целостность. Сознание выступает в виде потока переживаний, элементы которого — феномены. Поэтому учение о структуре потока переживаний называется феноменологией. Феномены как элементы потока сознания, потока переживаний представляют собой в свою очередь определенную целостность, которая обладает самостоятельной и сложной структурой. Понять феномен как целостность можно только в том случае, если схватить его посредством интуиции. Этого можно достигнуть, если его не описывать извне, а «пережить», т.е. непосредственно войти в поток сознания. При этом происходит интуитивное, непосредственное, чисто умозрительное усмотрение сущности. Феноменологический метод состоит в том, чтобы слиться с потоком сознания непосредственным образом.
Важным для феноменологии Гуссерля является понятие интенциональности, которое характеризует психические феномены. Это понятие было сформулировано Брентано, заимствовавшим его у средневековых схоластов. По мысли Гуссерля, сознание характеризуется направленностью на предмет. Оно всегда направлено ва что-то, является «сознанием о...». Это отношение сознания зависит от него самого, а не от предмета, т.е. направленность сознания определяется его типом, например, восприятие определяет, что нечто воспринимается, мышление — то, что о чем-то размышляют, чувство ненависти определяет то, что что-то ненавидят. Главное в интенциональности — момент соотнесенности сознания с объектом. Эта интенциональность всегда присутствует в акте сознания, переживания, независимо от того, «существует ли объект, выдуман ли он или абсурден». Гуссерль рассматривает понятие интенциональности в различных аспектах. Он выделяет предметный аспект сознания, который у него называется ноэма. Этот предметный аспект сознания не равен самому предмету сознания. «Дерево моего сознания» не равнозначно самому дереву как предмету из окружающего мира. Восприятие отдельного предмета состоит из серии восприятий, соединяющихся в единство активной синтезирующей деятельностью самого сознания, которое и обеспечивает целостное восприятие предмета». В интенциональном анализе, кроме предметный аспектов, присутствует еще и сам акт сознания в той или иной форме, который у Гуссерля называется ноэзис — как способ данности интенционального предмета сознания. Единство ноэмы и ноэзиса определяется синтезирующей деятельностью сознания, при которой целостность предмета обеспечивается целостностью сознания.
Последняя книга Гуссерля — «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» — была опубликована полностью только в 1956 г., хотя основа ее была заложена еще в 1935 г. Рассматривая вопрос о том, в чем состоит кризис современной науки, Гуссерль пишет, что последняя не может ответить на самые важные жизненные запросы, так как оставляет в стороне проблемы, имеющие большое значение в жизни, а именно вопросы о смысле и бессмысленности человеческого существования. Наука, по мнению Гуссерля, претерпела такие изменения, что пришла к ошибочному для философии позитивистскому ограничению идеи науки и самой философии. Все это произошло потому, что была утеряна вера в универсальную философию. Большие надежды в отношении преодоления кризиса возлагают на философию, которая представляет собой действующий мозг, от нормальной работы которого будет зависеть состояние европейской духовности.
Гуссерль правильно ставит вопрос о связи философии и частных наук с фундаментальными сферами человеческого практического опыта. Эта связь у Гуссерля привела к введению понятии «жизненного мира», под которым он понимает сферу известного всем, непосредственного, очевидного. Он пишет: жизненный мир — это «совокупность верований, к которым относятся с доверием и которые рассматриваются как безусловно значимые и практически апробированные до всех потребностей научного обоснования». Жизненный мир, по словам Гуссерля, есть не что иное, как мир простого мнения — Doxa, к которому по традиции стали относиться так презрительно. Теперь Гуссерль признает «жизненный мир» основой всякого объективного познания. Жизненный мир выступает своего рода горизонтом, предпосылкой всякой действительной и возможной практики. Жизненный мир первичнее любого опыта и научного познания.
Д
Декарт
Рене Декарт (1596 — 1650) — основоположник современной западной философии, как это признается многими исследователями истории философии. Он родился во Франции в местечке Лаэ. Учился в иезуитском колледже Ла-Флеш, получил юридическое образование в 1616 г. Много путешествовал по Германии, Италии, Голландии и Франции. В течение некоторого времени служил сначала в протестантской, а затем в католической Баварской армии. Именно в этот период в Ульме ему представилась возможность в течение суровой зимы провести некоторое время в жарко натопленной комнате, чтобы поразмышлять и развить свой подход к философии.
Декарт был как математиком, так и философом, ставившим перед собой задачу создать философию заново, утвердив ее на не зыблемых основах несомненного знания. Он был абсолютно неудовлетворен всем корпусом знания, которое приобрел в колледже и которое отражало состояние философии в то время, и стремился пересмотреть все прошлые традиции, но в отличие от Бэкона обращался не к опыту, а к разуму. Основой для преобразования философии считал математику и поэтому усиленно занимается ею.
Друзья, с которыми он интенсивно общается на протяжении всей своей деятельности, в частности Мерсенн, также поддерживают его в этом намерении. Вокруг него собирается кружок друзей по общности интересов, который впоследствии перерос Академию наук Франции.
В 1629 г. он переселяется в Нидерланды, где прошла основам часть его жизни и деятельности и где он прожил около 20 лет, В одном из своих произведений Декарт писал, что его не устраивает кабинетная ученость и что все можно найти в «великой книг мира и в себе самом», и всю свою жизнь следовал этим принципам, Прежде всего он изучал мир и поэтому мало читал произведений других авторов, считая, что не стоит зря тратить время. Декарт был экспериментатором и исследователем, чем напоминал Галилея, и хватался за все, что могло дать практическое применение, поэтому он был не только философом, но и крупнейшим ученым. Он — coздатель современной алгебры и аналитической геометрии и один m основателей механики. Декарт — автор закона преломления свети, он много сделал для физиологии, психологии, физики.
Основные сочинения Декарта: «Рассуждение о методе» (1637) «Метафизические размышления» (1641), «Начала философии (1644), «Правила для руководства ума» и др.
Философия для Декарта предстает основой всех наук, в фундаменте которой находится метафизика. Он писал в «Началах философии». «Вся философия подобна дереву, корни которого — метафизика, ствол — физика, а ветви, исходящие от этого ствола,— все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, меднике и этике... Подобно тому, как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец» [Соч. М., 1989. С. 309].
Декарт отбрасывает бесплодность умозрительной школьной философии и противопоставляет ей такую практическую философию, при помощи которой, зная силу и действия огня, воды, воздуха, звезд, небес и всех других окружающих нас тел, мы могли бы точно использовать их для разных целей и стать хозяевами и господами природы. Практический метод Декарта состоит в переходе от общего к частному, основой которого всегда выступала математика. Он считает, что все науки должны быть подчинены математике: она должна иметь статус «всеобщей математики, ибо в ней содержится все то, благодаря чему другие науки называются частями математики» [Соч. Т. 1. С. 90]. Это означало, познание природы представляет собой познание всего того, что может быть зафиксировано математически.
Декарт связывал научное мышление с философскими принципами и стремился подвести под эту связь рациональную основу, пытаясь обосновать основные исходные философские установки. Поэтому он считается основоположником современной западной философии. Декарт стремился построить научное знание в систематическом виде, а это возможно только, если в его основе будет лежать очевидное и достоверное утверждение. Таким утверждением Декарт считал суждение: «Я мыслю, следовательно, существую» (Cogito ergo sum). Ход мысли Декарта таков: все необходимо подвергать сомнению, так как во всем можно сомневаться, кроме мышления. Даже если мои мысли ошибочны, все равно я думаю, когда они приходят ко мне. Декарт использует термин «мышление», чтобы схватить всю сознательную духовную деятельность. Уверенность, это он есть «мыслящая вещь», дает Декарту основу для конструирования всей системы знания. Он установил это посредством метода сомнения и того, что он называет «светом разума». Однако это не скепсис, который был в античной философии, сомнение для Декарта — лишь средство построения прочного знания, а не самоцель. Скепсис Декарта — скепсис методологический, который должен привести к первичной достоверности. Если для Бэкона исходная достоверность состояла в том, что бы опираться на чувственное познание, опыт, то Декарт как рационалист не удовлетворяется этим, так как понимает, что чувства могут обманывать человека и что на них опираться никак нельзя. Он также полагал, что нельзя доверяться авторитетам, так как возникает вопрос о том, на чем основан авторитет. Декарту необходимо такое основание, которое бы не вызывало никакого сомнения. Он пишет, что если отбросить и провозгласить ложным все, в чем можно сомневаться, то можно предположить, что нет Бога, неба, тела, но нельзя сказать, что не существуем мы, которые таким образом мыслят. Ибо это неестественно считать, что то, что мыслит, не существует. А потому тот факт, который выражается словами: «Я мыслю, следовательно, существую», является самым Достоверны для тех, кто правильно философствует. «Cogito» Декарта тесным образом связано с развитием прежде всего математики, естествознания. Декарт писал, что лишь арифметика и геометрия содержат нечто достоверное и несомненное. И во сне, и наяву, говорит Декарт, два плюс три всегда равняется пяти, а прямоугольник имеет не больше четырех сторон. Невозможно, чтобы такие очевидные истины подвергались сомнению.
«Cogito» Декарта — это мыслящая субстанция, которая открыта нам непосредственно, в то время как другая субстанция, 3 именно материальная, раскрывается нам опосредованно. Таким образом, мыслящая субстанция — это мышление, а материально субстанция — это тело, она обладает акциденциями — формой, положением, движением и т.д. Мыслящая субстанция не обладает протяженностью, она неделима, материальная же субстанции, или телесная, наоборот, обладает протяженностью, она делима отдельные части.
Для Декарта мышление является предметом изучения метафизики, а материя — физики. Материя — такая субстанция, которая делится до бесконечности. В то же время Декарт не признавал атомов, для него не существовало и пустоты.
Своим учением Декарт заложил основы дуализма — противопоставления двух субстанций: мышления и материи. Он признает, что мышление и материя не зависят друг от друга. Субстанция это такая вещь, которая для своего существования не нуждается ни в чем, а только в самой себе. Поэтому Декарт приходил к выводу, что совершенной субстанцией является только Бог, который для него — лишь гарант истинности познания. По Декарту, Бог не способен обманывать человека, как это случается сплошь и рядом
в жизни.
Декарт придерживался принципа гносеологического оптимизма, согласно которому возможности познания безграничны.
Основной акциденцией материи является, по Декарту, протяжение, распространенность. Хотя у материи есть и другие свойства, все они выступают производными по отношению к распространенности, поэтому все можно свести к этому понятию.
Тесно связана с проблемой протяженности вещей и проблемы движения, источник которого Декарт видит вне материи тел. Если приведенное в движение тело движется, то его может привести в состояние покоя нечто такое, что находится вне поля eгo действия. Это была четко механистическая позиция. Механика для Декарта выступала как важнейшая конкретизация «всеобщей математики».
В своей физике Декарт развивает концепцию механистического детерминизма, которая нашла выражение в создании космогонической гипотезы. Эта гипотеза содержала в себе прежде всего эволюционистскую концепцию мира. Декарт писал, что материальные вещи легче познать, видя их постепенное возникновение, рассматривая их как совершенно готовые. В космогонической гипотезе Декарта роль Бога состояла лишь в создании материи и придании ей первоначального толчка, в результате которого возникает хаотическое движение. Ликвидация этого хаотического, Движения и образование Солнечной системы происходят уже по законам механики — вихреобразных движений. В космогонической гипотезе Декарта важна сама идея развития, хотя и страдающая многими недостатками механистического порядка. Более совершенная космогоническая гипотеза Канта — Лапласа появилась лишь спустя полтора века после Декарта.
Механицизм Декарта проявился и во всех других областях исследования, в частности в объяснении характера деятельности растительных и в особенности животных организмов. Декарт был предшественником открытия безусловных ответных реакций организма, долго до того как эта теория была разработана И.П.Павловым.
Из этих основных положений картезианской философии выкрал основной принцип механицизма Декарта, а именно, что человек представляет собой машину, своеобразную, но все-таки машину, лишенную какой-либо души — растительной или чувствующей. Действия человека в своей непроизвольной, безусловно рефлекторной форме подобны действиям животного.
Одним из проявлений механистического подхода к человеку взвилось учение Декарта о страстях. Он рассматривает страсти, которыми обладает человеческий организм, больше с физиологической точки зрения, считая, что страсти отражают те или иные состояния человеческого тела. Все многообразие человеческих страстей он свел к шести основным: удивлению, любви, ненависти, желанию, радости, печали.
Рационализм Декарта проявлялся также в рассмотрении человека как разумного существа, которое отличают прежде всего целесообразная деятельность и речь.
Решая психофизиологическую проблему соотношения духовного и телесного, Декарт признавал независимость первого от второго. Для Декарта мыслительное, интеллектуальное является единственно истинным, начальным и преобладающим. Однако Декарт ace же признает, что материальная и духовная субстанции могут повлиять на направление течения процессов в противоположной субстанции. Более того, Декарт пытался определить центр сосредоточения этой связи чисто механически, а именно в шишковидной железе мозга.
Декарт признавал существование у человека врожденных идеей которые характеризуются независимостью от внешних предмета ясностью, отчетливостью, простотой. Высшим врожденным понятием выступает понятие Бога. Кроме врожденных понятий, cyщeствуют и врожденные аксиомы, как, например: «две величины равные третьей, равны между собой». К врожденным идеям Декарт относил также и логические законы.
Познание, по Декарту, освещено светом разума, а заблуждение возникает вследствие того, что человек обладает свободной волей которая представляет собой иррациональное начало в человеке.
В «Рассуждении о методе» Декарт описывает те правила, которые дают способ достижения наиболее истинного, достоверного познания. Эти правила, которых придерживался и сам Декарт, следующие: 1) исходить в своих рассуждениях только из таких положений, которые предстают в уме ясными и отчетливыми и нс вызывают никаких сомнений в своей истинности; 2) разделять каждую сложную проблему на составляющие ее частные вопросы, чтобы каждую часть в отдельности лучше разрешить; 3) в своих рассуждениях стараться переходить от предметов самых простых и легко познаваемых к познанию более сложных вещей, от известного и доказанного — к менее известному и недоказанному; 4) стираться не совершать никаких пропусков в своих рассуждениях в процессе логического хода мыслей.
Роль Декарта и его философии трудно переоценить. Влияние, его на всю последующую философскую мысль огромно. Учение и различные направления в философии, развивавшие идеи Декарта, получили название «картезианство» (от латинизированное формы его имени — Картезий).
Демокрит (ок. 460 — ок. 370 до. н.э.) — древнегреческий философ, родом из Абдер. Он много путешествовал, побывал в Египте, Персии, Индии и приобрел глубокие и разнообразные знания. За свою долгую жизнь он стал многогранным ученым и написал свыше 70 работ по самым различным областям знаний — физике, математике, риторике, философии. Был учеником Левкиппа и основные положения атомистической теории заимствовал у него, но развил их дальше.
Следуя за Левкиппом, Демокрит утверждает, что все существующее состоит из атомов и пустоты. Атомы — это неделимые частицы. Атомы соединяются между собой и образуются вещи. Они различаются формой, порядком и положением. Атомы едины, неделимы, неизменны и неуничтожимы. Кроме них, существует только пустота, так как без пустоты не было бы возможности перемещения, а также уплотнения и сгущения. Пустота по своему характеру одноpоднa, она может разделять тела между собой, а может находиться и внутри самих тел и отделять отдельные части этих тел. Атомы же не содержат пустоты, они отличаются абсолютной плотностью.
По мнению Декарта, в мире существует бесконечное множество атомов. Также бесконечно и число их форм. Одновременно Демокрит признает вечность мира во времени и бесконечность его а пространстве. Он был убежден, что существует множество миров, постоянно возникающих и погибающих.
Атомы от природы обладают свойством движения, и это движение передается посредством столкновения атомов. Движение выступает основным источником развития. Демокрит считает, что первичного движения, первого толчка никогда не было, так как Движение — способ существования атомов.
Вслед за Левкиппом он полагал, что ые только ничего не возникает из ничего, как это считали предшествующие философы, но и что ничего не возникает без причины. Все происходит по строгай необходимости. Все определяется механическим движением атомов. Как пишет Диоген Лаэртский, у Демокрита «все детерминировано: причина всякого возникновения — вихрь, и этот вихрь юн называет необходимостью». Для Демокрита не существует случайности, все имеет свою причину. Даже такое явление, как пересечение двух независимых рядов событий, порождающих случайное совпадение, Демокрит называет необходимым, так как и здесь к этому событию привела причинная цепь явлений. Таким образом, Демокрит стоит на позициях жесткого детерминизма, вытекающего из его признания механического движения единственной формой движения.
Большое значение придавал Демокрит чувственному познанию. Он выдвинул теорию истечений для объяснения восприятия внешних предметов органами чувств. По этой теории из предметов истекают так называемые образы, подобия этих предметов. Когда они попадают в глаз, появляются зрительные представления о прел мете. Чувственное познание, по мнению Демокрита, не является достоверным. Познание при помощи чувств он называет «темным», оно не истинно. Подлинной формой познания выступает лишь познание при помощи рассуждений..
Объясняя психическую деятельность человека, Демокрит пишет, что душа — это движущее начало и орган ощущения и мышления. Для того чтобы приводить в движение тело, душа сама должна быть материальной и движущейся. Она состоит из атомов, поэтому она смертна, так как после смерти человека атомы души тоже рассеиваются.
Демокрит придерживался атеистических воззрений, о чем свидетельствует Платон. Он полагал, что люди пришли к вере в богов под влиянием существования грозных явлений природы: грома, молнии, солнечных и лунных затмений.
По своим политическим взглядам Демокрит был горячим защитником греческой демократии, выступавшей против аристократии м рабовладельческую форму правления. Он писал: «Бедность в демократии настолько же предпочтительнее так называемого благополучия граждан при царях, насколько свобода лучше рабства».
В этике Демокрит исходит из индивидуалистического принципа. Для него главное — это «достижение доброй мысли. «Человек добродетельной (благочестивой) мысли стремится к справедливым и законным действиям, во бдении и во сне весел, здрав и спокоен». Основным средством этического воспитания Демокрит считал убеждение. «Лучшим стимулятором окажется тот, кто употребляет возбуждающую и убеждающую речь, чем тот, кто прибегает к закону и насилию».
Философия Демокрита сыграла огромную роль для всей последующей философии.
Деррида
Жак Деррида (род. в 1930) — французский философ, родился в Эль-Биаре (Алжир). Проходил военную службу во Франции, где остался работать. Преподавал в Сорбонне, Высшей нормальной школе, в университетах США.
В 1962 г. написал оригинальное предисловие к собственному переводу книги Гуссерля «Начала геометрии». Затем им были опубликованы принесшие ему известность три книги, в которых подвергается анализу западная философия: «Голос и явление» (1967) (исследование о Гуссерле), «Письмо и различие» (1967), «О грамматологии» (1967). Для его философии характерно систематическое недоверие ко всем формам метафизической мысли, под которой он понимает вечное стремление к некоторой гарантии несомненности, к окончательному эпистемологическому основанию, представленному в таких философских понятиях, как субстанция, сущность, происхождение, тождество, истина и т.п.
Конечно, Деррида не может избежать использования традиционных терминов метафизики, но он утверждает, что при этом не использует их буквально или слишком серьезно. Согласно Деррида, история метафизики и история нашего языка являются историями неизбежных систем метафор (сущность, существование,
опыт, сознание, субъект, объект) и смысл философии состоит не в том, чтобы защищать эти системы, а в том, чтобы «деконструировать» их, что означает не «разрушение» их (ибо они неизбежны) и не конструирование какой-либо другой системы, чтобы занять их место, а анализ стиля.
Деррида разрабатывает способ чтения текста, называя его стратегией «деконструкции», который дает ему возможность вычленить метафизические посылки в творчестве любого философа. Метод деконструкции Деррида направлен на предполагаемую необходимость обращать внимание прежде всего на различие между словами и ожиданиями, которые они содержат, без рассмотрения того, что они обозначают. Он осуществляет деконструкцию, т.е. критику логоцентризма западной метафизики, используя понятие различия, инаковости. Он. исследует тексты под углом зрения обозначения невыразимого, которое деконструирует всемогущество логоса и релятивизирует его. «Грамматология» Деррида показывает, что метафизика зависит от языка и письменного знака, она обесценивает письмо, «след».
Деррида выступает против тех философов, которые стремятся абсолютно очистить язык от всякого «порока» функционирования. Именно эти «пороки» и имеют значение для Деррида. Он пишет, что «паразитарная структура есть та, которую я пытаюсь , везде анализировать под именем письма, знака, подспудного смысла, различения, неопределенного, приложения» Его стратегия в основном сосредоточена на явно маргинальных или периферических моментах в текстах рассматриваемых авторов. Eгo книги насыщены каламбурной игрой в слова, бесконечным нанизыванием метафор и другими вариантами вербального искусства. Такая позиция больше имеет дело с исследованием языка и литературы, чем философии. Деррида развивает позицию Ницше, не делавшего различия между философским и литературным использованием языка.
В последующих работах Деррида применяет свою стратегию деконструкции к различным философским и художественным текстам разных периодов истории.
Работы Деррида критикуются за то, что их автор в целом игнорирует социальную и политическую тематику и мировые проблемы в пользу философской «игры».
Уильям Джемс (1842 — 1910) — крупнейший американский философ и психолог, один из основоположников прагматизма. Был самым старшим из пяти детей в семьи. Его брат Генри Джемс стал выдающимся литератором. Джемс получил космополитическое образование, учась в школах разное стран — в Швейцарии, Германии, Франции, Англии. Особенно он интересовался естествознанием и живописью. Во время экспедиции в Бразилию в 1865 г. заболел оспой и впоследствии страдал повторяющимися приступами ухудшения здоровья. Окончив Гарвардский университет, медицинский факультет и вскоре стал преподавать там анатомию, физиологию, психологию, а затем философию. Широко известен своей активной деятельностью: читал лекции, преподавал, путешествовал, общался с большим кругом выдающихся ученых и коллег. Живой стиль речи и письма сделали его популярным. В 1899 г. взобрался на гору близ дома и сбился с пути. Это происшествие так подействовало на него, что затронуло сердце, и в течение нескольких следующих лет он был фактически инвалидом. Но потом, к своему собственному удивлению, выздоровел и смог вернуться к своей деятельности в Гарварде. Впоследствии сердце опять стало его беспокоить, и он умер в Нью-Гэмпшире в 1910 г.
Им были написаны произведения: «Научные основы психологии» (2 тома) (1890), «Зависимость веры от воли» (1897), «Многообразие религиозного опыта» (1902), «Прагматизм» (1907), «Вселенная с плюралистической точки зрения» (1909) и др.
Философское учение Джемса строится на основе особого понимания опыта и сознания. Человек, по мнению Джемса, — это тихое существо, которое стремится выжить и активно приспосабливается к меняющимся условиям. Сознание для Джемса — это избирательная активность, оно всегда осуществляет отбор того, что нужно индивиду. Сознание имеет индивидуальный характер, т.е. принадлежит тому или иному индивиду.
Сознание представляет собой поток непосредственных ощущений и впечатлений, которые возникают в результате нервных возбуждений. Из этого потока опыта избирательная активность внимания выделяет отдельные группы ощущений, называемых вещами, которые по той или иной причине представляют для нас интерес. Таким образом, каждый человек создает свой собственный мир.
Джемс вслед за Пирсом развивает заложенный последним прагматизм. Он понимает прагматический подход следующим образом. Если мы сталкиваемся с какой-либо теоретической проблемой, то возникает вопрос: «Какая получится для кого-нибудь практическая разница, если принять за истинное именно это мнение, а не другое? Если мы не в состоянии найти никакой практической разницы, то оба противоположных мнения означают по существу одно и то же, и всякий дальнейший спор здесь бесполезен». То же самое он формулирует и для философии: «Вся задача философии должна была бы состоять в том, чтобы указать, какая получится для меня и для вас определенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы была истинной та или иная формула мира».
Джемс думает прежде всего о том, как наилучшим образом устроиться в окружающем нас мире, чтобы «чувствовать себя, как дома во Вселенной».
Прагматизм Джемса тесно связан с созданной им теорией радикального эмпиризма, хотя в работе «Прагматизм» он отрицал эту связь. Радикальный эмпиризм означает, что весь материал познания, с которым оно имеет дело, входит в понятие опыта. Составные части опыта не нуждаются ни в какой внеэмпирической поддержке. «Опыт как целое является самодовлеющим и не опирается ни на что». Действительность, представленная в опыте, состоит из трех частей. Первая часть — это поток наших ощущений, источник их неизвестен, они не истинны и не ложны, «они просто суть». Вторая часть — это отношения между нашими ощущениями. Третья часть — это совокупность прежних истин, с которыми должно считаться каждое новое исследования, Джемс высказывает положение, что мысли сделаны из того же материала, что и вещи.
Из предыдущих рассуждений вытекает прагматическая концепция истины Джемса. Согласно Джемсу, идеи имеют лишь инструментальное значение, которое зависит от их эффективности. Истина — это то, что оказалось полезным во время нашего опыта «Мысль истинна постольку, поскольку вера в нее выгодна для ню шей жизни», — писал он в «Прагматизме». Истина — это родовое название для всех видов определенных рабочих ценностей в опыте.
Значительное место в работах Джемса занимают вопросы религии. Он полагал, что религия нужна человеку как источник, из которого он черпает дополнительные силы в жизненной борьбы. Человек должен чувствовать себя в большей безопасности, и в этою ему помогает религия. Джемс писал, что Бог обеспечивает гармонию и порядок в мире, где есть Бог, там трагедия только временна и частична. Он полагал, что вера в Бога — это своего рода «моральные каникулы», она дает возможность не терзаться из-за неисчислимых бедствий человечества и наслаждаться жизнью. Джемс не утверждает, что Бог реально существует, он лишь говорит, чу религиозное чувство, религиозное переживание, религиозными опыт существуют и этот опыт, это переживание, это чувство играют огромную роль в жизни человека.
Религиозная вера основывается на выдвинутой Джемсом концепции «воли к вере». В этой концепции он исходит из предпосылки, что существует абсолютно свободная воля, которая способна выбрать любую из альтернатив. В своем дневнике он писал, что смог выйти из душевного кризиса лишь тогда, когда пор влиянием чтения Ренувье нашел в себе силы поверить, что свободная воля существует. «Если мы свободны, первым проявлением нашей свободы должно быть внутреннее признание ее». Такими образом, свобода воли должна приниматься на веру в результате свободного волевого акта.
Концепция Джемса о воле к вере содержит важное положение о том, что даже вера в истинность какого-либо утверждения способна сделать его истинным. «Вера в факт может способствовать возникновению последнего».
Дени Дидро (1713-1784) — крупный французский философ, писатель, глава энциклопедистов.
Годился в г. Лангре, отец его был ремесленником, воспитывавшим сына в религиозном духе и думавшим сделать его священно служителем. Дидро окончил парижский колледж, где отказался от карьеры священника и решил посвятить себя литературной деятельности и изучению наук. В 1746 г. написал «Философские мысли», в 1747 г. — «Прогулку скептика», в 1749 г. — «Письмо о слепых в назидание зрячим». За распространение опасных материалистических мыслей он был посажен в Венсенский замок. После тюрьмы принялся за создание «Энциклопедии наук, искусств и ремесел», которая должна была представлять систематическое изложение достижений во всех областях знаний и которой он посвятил 20 лет жизни. Участие и «Энциклопедии» приняли Вольтер, Монтескье, Кондильяк, Гольбах и другие прогрессивные мыслит или того времени. Кроме того, Дидро написал ряд философских 5 и художественных произведений: «Мысли об объяснении природы» (1754), «Разговор Д Аламбера с Дидро», «Сон Д Аламбера» (1769), «Монахиня» (1760), «Племянник Рамо» (1762 — 1779), «Жак фаталист и его хозяин» (1773). В 1773 г. Екатерина II пригласила знаменитого философа посетить Россию, что он и сделал. В течение продолжительного времени он почти каждый день по два чаю беседовал с Екатериной II и пытался убедить императрицу в необходимости социально-экономических преобразований. Екатерина соглашалась со всем, что говорил Дидро, но на существенные реформы так и не решилась. Свои беседы Дидро запечатлел в «Записках...» Последние годы жизни посвятил работе над созданием «Элементов физиологии», «Жизни Сенеки» (1778), «Опыту о царствовании Клавдия и Нерона» (1782). Перед смертью отказался отречься от своих атеистических воззрений и последними словами его были: «Первый шаг к философии — это неверие».
Дидро верил в возможности человеческого познания, хотя и считал, что, так как Вселенная бесконечна, она недоступна окончательному познанию. Природа для него — это книга, книга необъятная, состоящая из множества страниц, и ученые читают н этой книге все новые и новые страницы, но никогда не будет того, что кто-то перевернет последнюю. Однако это не давало Дидро повода для гносеологического пессимизма, так как он полагал, что человеческое познание постоянно расширяется и углубляется, и был убежден, что человечество в состоянии решить самые сложные мировые загадки.
Познание для Дидро — это единый процесс, состоящий из чувств и разума. Он писал, что истинный метод философствования состоит в том, чтобы умом проверять ум, умом и экспериментом контролировать чувства, чувствами познавать природу. Тремя главными средствами познания природы для Дидро являлись наблюдение, размышление и эксперимент.
Головной мозг для него выступал материальным субстратом, в котором происходят психические процессы. Дидро сравнивал мыслящее «я» с пауком, гнездящимся в коре головного мозга и пронизывающим нитями своей паутины, т.е. нервами, все наше ~ тело, на котором нет ни одной точки без отростков этих нитей.' Нервы образуют в мозгу пучок, являющийся основанием для связывания ощущений в пучок восприятий. Единство самосознания , обеспечивается, по Дидро, памятью. Он писал: «Мы инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью. Наши чувства — клавиши, по которым ударяет окружающая нас природа и которые часто сами по себе ударяют». Здесь он выступал против идеализма Беркли и называл его идеалистом, признающим только свое существование. Дидро рассматривал человека не только как чувствующее, но и как мыслительное существо, признавая, что человек одновременно и музыкант, и инструмент.
Дидро выступал против церкви, критически относился к христианскому вероучению. Он ставил под сомнение «боговдохновенность» Библии, полагая, что все книги Библии написаны священнослужителями в разное время. Он писал, что во всех религиях от имени Бога говорили люди. Резко критиковал чудеса, о которых сообщает Библия. Указывал, что чудеса — нелепость, доказываемая с помощью противоестественного явления. Верующие в силу своей религиозности принимают ожидаемое за действительное, чудеса происходят там, где в них верят. Он называл чудеса мифами, которые подобны мифам языческих религий. Остро критиковал христианское учение об аде и муках, полагая, что религиозные догматы лишь запугивают людей, терроризируют их. Дидро писал: «Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимете у него веру» [Собр. соч. В 10 т. Т. 1. С. 125]. Особенно резко Дидро выступал против религиозной нетерпимости: «Нет такого уголка в мире, где различие в религиозных воззрениях не орошало бы землю кровью» [Избр. атеист. произв. М., 1956. С. 255].
Дидро полагал, что религия не является опорой нравственности, хотя и считал, что атеизм сам по себе еще не создает нравственности. Необходимо целенаправленное распространение нравственных принципов. Он не считал, что человек от рождения наделен злом и пороками, и был убежден, что справедливое общество, опирающееся на справедливые законы, является предпосылкой утверждения нравственности. «Если законы хороши, то и нравы хороши, если законы дурны, то и нравы дурны...». «Труд и добродетель, — писал он, — вот мои единственные догматы». «Стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство»— вот над чем мы должны работать! [Избр. атеист. произв. С. 240, 241]
Иоанн Дунс Скот (ок. 1266 — 1308)— крупнейший представитель средневековой схоластики, деятельность которого протекала на рубеже XIII и XIV веков. Шотландец по происхождению. В 1282 г. вступил во францисканский орден. Получил образование в Оксфорде, Парижском университете. Преподавал философию и теологию в Оксфордском и Парижском университетах. Умер в Кельне в возрасте 42 лет. Самым важным произведением Скота считается его «Оксфордское сочинение», представляющее собою комментарий к четырем книгам «Сентенций» Петра Ломбардского.
Дуне Скот был трудным писателем и трудным мыслителем как по восприятию, так и по пониманию. Это качество его творчества закреплено в имени «дунс», означающем софиста, схоласта. Он получил почетный титул «тонкий доктор», что означало тонкую аргументацию, а также сложное восприятие его мыслей. В то же время американский философ Ч.Пирс оценивал его как «глубочайшего метафизика, когда-либо жившего». Некоторые исследователи выделяют специфическую черту философского творчества Дунса Скота — стремление его к точной логико-гносеологической терминологии. Например, он различал понятия абстрактные и конкретные. Разрабатывал понятие «интенции» как направленности сознания на познаваемый объект или на само познание. Предметом его изысканий также являлось понятие суппозиции, обозначающее возможность подстановки значений разных терминов.
Взгляды Дунса Скота характеризовались как противовес томизму. Он четко различает теологию и философию. Теология — это знание, направляющее человеческую деятельность на выполнения положений вероучения. Философию, или метафизику, Дунс Скот рассматривает в качестве высшего знания. Философия занимается изучением бытия — абсолюта; в который включается все существующее, в том числе Бог.
Выступая против томистской метафизики, Дуне Скот отрицал различие между сущностью и существованием. Он полагал, что сущность уже предполагает акт существования, поэтому здесь не требуется особого вмешательства Бога для создания единичных вещей.
Проблема соотношения материи и формы предстает у Дунса Скота в сложном изложении. Он рассматривает материю как обладающую актуализирующей сущностью и предстающей в трех разновидностях. У Скота форма не имела решающего значения, как у Фомы Аквинского, для которого она актуализировала вещь. Наоборот, Скот считает, что именно форма придает индивидуальность вещи. «Тонкость» мышления Дунса Скота ясно обнаруживается именно в способе, которым он решает проблему формы, поднятую еще Аристотелем. Аристотелевский взгляд состоял в том, что форма чего-то может быть познана интеллектом. Но проблема состоит в том, как можно познать индивидуальные случаи универсальной формы. Аристотель и вслед за ним Аквинат утверждали, что такие особенности индивидуализируются существованием различных частей материи, но это не делает познание возможным, ибо познаваемость зависит от знания формы через определение, а не от знания материи специфического индивида. Дунс Скот решает эту проблему, обращаясь к понятию «этость». Если «этость» понимать как принадлежащую форме, а не материи, тогда ее можно рассматривать как интеллектуально познаваемую в принципе, если не фактически. Таким образом, для Скота универсальная форма и индивидуальная «этость» принадлежат сущности, созданной Богом, и индивидуальность является окончательной актуальностью формы.
Тяготение Дунса Скота к индивидуальному дает возможность относить его к номиналистам, хотя в вопросе об универсалиях позиция Дунса Скота неоднозначна. Исходные позиции Скота августинианские, притом склоняющиеся к платонизму, что не позволяет считать его номиналистом. Но, с другой стороны, Скот придавал большое значение чувственной интуиции в возникновении знания. Интуиция, по Скоту, дает возможность установить существование индивидуальной вещи, познавая ее посредством образа, в котором зафиксирована ее индивидуальная конкретность. Интуиция выступает у Скота как чувственное восприятие, и здесь он отходит от августинианства. Согласно Скоту, абстрагирование происходит посредством отвлечения от индивидуальных особенностей вещей, постигаемых с помощью чувственной интуиции, общих понятий.
Особый интерес представляет у Скота концепция человека. Признавая человека частью внешнего мира, Дунс Скот в то же время исходит из автономного существования человеческой воли, которая не зависит ни от каких разумных определений и по своей сущности свободна. Свободен также и Бог, который проявляет свое могущество, опираясь на ничем не определяемую волю. Таким образом Скот противопоставляет свою концепцию волюнтаризма божественной деятельности томистскому пониманию этой деятельности как интеллектуальной.
Мир, согласно Скоту, создан таким, каким он существует потому, что в этом проявилась божественная воля. То, что в мире существует как доброе, возникло в силу доброй воли Бога. Это относится и к человеческому поведению. Человек совершает добрые поступки в силу того, что так захотел Бог. Только полностью подчиняясь божественной воле, человеческая воля становится доброй.
Джон Дьюи (1859 — 1952) — один из представителей и основоположников прагматизма. Его рассматривают даже как главного выразителя идей прагматизма, потому
что он систематизировал многие положения других представителей прагматизма — Пирса, Джемса. Им были написаны сотни статей и книг по различным проблемам философии и общественно жизни. Дьюи известен как реформатор в области образования, Много раз выезжал за границу, в том числе в Советский Coюз, Преподавал в Мичиганском, Чикагском и Колумбийском университетах.
Хотя в некоторых своих работах Дьюи рассматривает гносеологические и логические проблемы (см., например, переведенную на русский язык под названием «Психология и педагогика мышления» (М., 1919), работу «Как мы мыслим»), главные его интересы сосредоточены на социальных вопросах, в центре которых стоит человек и его практические проблемы. Дьюи полагал, что прагматизм совершил своего рода «коперниканскую революцию», прейдя от чисто философских проблем к решению проблем человеческих. И этому посвящено большинство его произведений.
Концепция Дьюи, как и весь прагматизм, исходит из понятии «опыт», который он определяет как все то, что встречается в жизни. «Ценность понятия опыта для философской рефлексии состоит в том, что оно обозначает как поле, Солнце, облака и дождь, семена и урожай, так и человека, который трудится, составляют планы, изобретает, пользуется вещами, страдает и наслаждается. Опыт обозначает все, что переживается в опыте, мир событий и лиц, он обозначает мир, воспринятый в опыте, деятельности судьбу человека».
Опыт Дьюи рассматривает не как познание. «Опыт означает прежде всего не познание, но способы деланья и страдания». «Весь познавательный опыт должен начинаться и заканчиваться и бытии вещей и в обладании ими». «Мы должны мыслить мир в терминах, допускающих, чтобы преданность, благочестие, любовь, красота и тайна были бы не менее реальны, чем что-либо другое», Таким образом, для Дьюи опыт — это повседневный, обычный опыт людей, их обычная жизнедеятельность. Поэтому опыт Дьюи оценивает в соответствующих категориях: «Успех и неудача суть первичные "категории" жизни, достижение блага и избегание зла ее высшие интересы, надежда и тревога — господствующие качества опыта».
Задача науки, по Дьюи, состоит в том, чтобы планировать будущее и находить средства для его осуществления. Проблема познания, согласно Дьюи, является бессмысленной. Он даже называет проблему, которой занимается философия, а именно проблему существования внешнего мира, курьезом «ортодоксального эмпиризма», так как существование внешнего мира не вызывает сомнения. Отсюда Дьюи делает вывод о принудительности опыта как и противления тем усилиям, которые делает человек. Все это говорит, по Дьюи, о фундаментально опасном характере мира. Человеком овладевает страх перед миром. Этот страх есть функция среды. «Человек боится потому, что он существует в страшном, ужасном мире. Мир полон риска и опасен». Конечно, он признает, что мо звучит пессимистично, но трагедия затрагивает более глубокий слой жизни, чем комедия. «Проблема зла является общепризнанной проблемой, в то время как мы редко слышим или никогда не слышим о проблеме добра». Таким образом, прагматизм стремится выработать мировоззрение, дающее человеку возможность жить в неустойчивом и полном опасностей мире.
Для Дьюи задача познания состоит в изобретении способов преобразования опыта в интересах человека. Поэтому достоверность следует искать не в бытии, а в самих способах преобразования. «Поиск уверенности посредством обладания умом неизменной реальности сменился поиском надежности посредством активного контроля за изменяющимся ходом событий». Познание Дьюи рассматривает в качестве вида деланья или действия, которое направлено на опыт. Познание — это умение решать проблемы. Познание — это не какой-то особый путь овладения реальностью. «Надежды и страхи, желания и отвращения являются такими же истинными реакциями на вещи, как и познание, и мышление. Наши аффекты, когда они освещены пониманием, являются органами, посредством которых мы проникаем в смысл естественного мира таким же подлинным образом, как и путем познания, но с большей полнотой и интимностью». Таким образом, познавательная активность — это такая деятельность человека, которая изменяет исходный материал. В этом и состоит инструментализм Дьюи: исследование осуществляет экзистенциальное преобразование исследуемого материала. Объект науки , есть не нечто предшествующее исследованию, а итог познания, то, что познание создает. У Дьюи истина, знание и реальность совпадают. Научные понятия в этом случае лишь инструменты и ; планы действия.
Дьюи пишет: «Если идеи, значения, концепции, понятия, теории, системы инструментальны по отношению к устранению некоторого специфического беспокойства и замешательства, ту проверка их надежности и ценности состоит в выполнении ими этой работы». Таким образом, подобно Джемсу, истина у Дьюи определяется ее полезностью.
В отличие от Джемса Дьюи понимает истину несколько иначе. Так, если Джемс говорил о полезности идеи вообще, то Дьюи говорит, что идея истинна в том случае, если она полезна для данной конкретной проблемы. Далее, если Джемс говорил о кредитной системе как форме хождения истины, когда люди обмениваются проверенными истинами, то Дьюи считает, что истина связана лишь с той ситуацией, в которой она возникла. Таким образом, понятие ситуации выступает как центральное понятие инструментализма Дьюи. Это приводит к тому, что в моральном и социальном опыте он признает лишь текущие проблемы и задачи и непосредственные цели, которые вытекают из данной ситуации. Человек должен стремиться только к ближайшим целям, притон лишь практическим.
В области педагогики заслуги Дьюи огромны. Он оказал большое влияние на формирование школы и педагогической практики в Америке, выдвинув принцип «обучения посредством деланья» и пропагандируя формирование практических навыков в решении жизненных проблем.
З
Зенон из Китиона (ок. 333-262 до н.э.) — представитель стоицизма в Древней Греции. Основатель этого философского направления в истории философии.
Стоицизм получил свое название от места, в котором находилась эта школа — Расписной стои — портика, который был украшен фресками. По имени этого места Зенона и его учеников стали называть стоиками.
Зенон из Китиона дожил до преклонного возраста. По некоторым источникам, он покончил жизнь самоубийством, воздерживаясь от пищи. Написал очень много произведений, но от большинства из них остались или отрывки, или названия. Также мало сохранилось из творчества других представителей стоицизма: Клеанфа (ок. 330 — ок. 230 до н.э.), который руководил школой в строго ортодоксальном духе и прожил около ста лет, также покончив с собой (уморил себя голодом); Хрисиппа (ок. 281/277 — 208/205 до н.э.), умершего то ли от неразбавленного вина, то ли от хохота.
Диоген Лаэртский излагает взгляды стоической философии целиком, всех стоиков вместе.
Система стоической философии складывается из трех частей: логики, физики и этики. Зенон и другие стоики сравнивали философию или с организмом, или с садом, или с яйцом. Так, сравнивая философию с яйцом, они говорили, что желток — это этика, белок — физика, скорлупа — логика. Сравнивая же ее с организмом, они полагали, что жилы и кости соответствуют логике, мясо — этике, душа — физике. По мнению стоиков, все три части философии заслуживают рассмотрения, так как логик должна скреплять систему, физика — давать знания о природе, этика — учить жить «согласно природе».
Разработка вопросов логики происходит в период распространения влияния логического учения Аристотеля. В своей логике Зенон обращается прежде всего к языку, речи как форме, в которой выражается мысль. Логика распадается на риторику, занимающуюся правилами, которым подчиняется беседа, и диалектику, занимающуюся правилами связного изложения. Последняя подразделяется на собственно логику, которые занимается «обозначаемым», и грамматику, которая занимается словом, или «обозначающим».
Наибольший вклад внесен стоиками в учение об обозначаемом как словесно выраженном («лектон»). «Лектоном» стоики обозначали определенное содержание мышления, которое словесно выражено, оформлено. Основная мысль, которую проводили стоики, состояла в том, что «лектон» существует только s словесном выражении (или вообще в знаковом оформлении). В то же время сам знак, слово не существует без лектона. Теория лектона есть теория значений слов, первый подход к этой проблеме, которая получила свое всестороннее выражение в последующей истории философии, особенно в современной аналитической философии.
Теория лектона занимает особое место в гносеологии стоицизма и является сенсуалистической, полагающей, что все знание рождается из ощущений. Ощущения и восприятия закрепляются в памяти и порождают представления. Эти представления перерабатываются, выделяются повторяющиеся, и таким образом формируются понятия. Понятие — это своего рода «подобие» предмета, это как отпечаток предмета в душе.
Стоики выдвинули в своей гносеологии понятие «каталепсис» — схватывание, постижение. В процесс познания стоики включали момент «согласия» субъекта, своего рода волевой акт, присутствующий в познавательном акте. Таким образом, познание, согласно стоикам, совершается в виде возникновения ощущений, восприятий существующего предмета, запечатлевания этого предмета в душе и возникновения согласия субъекта. Весь этот процесс называется у стоиков «каталептической фантасией»,
Согласие субъекта — это логическое постижение, схватывание, которое и является разумной деятельностью.
Описанный процесс образования понятий происходит у стоиков посредством чувственного восприятия и сознательной деятельности ума. Но кроме этого процесса стоики признавали такое образование понятий, которое происходит само по себе. Они называли такие понятия предвосхищениями первых, их антиципация и, К ним относили всевозможные общепринятые понятия, понятия обыденного сознания.
В то же время стоики признавали наличие научных понятий, хворые требуют для своего усвоения обучения и воспитания. Самые общие научные понятия стоики называли категориями, из которых высшей категорией для стоиков было «сущее».
Они полагали, что существуют только такие тела, которые имеют субстрат (субстанцию). Качества тел также телесны, материальны. Все в мире состоит из четырех стихий: огня, воздуха, воны, земли. Как и Гераклит, они считали, что первоначалом мира выступает огонь. Однако в мире они различают два начала: пассивную материю и движущее начало — логос, или Бог. По словам Диогена Лаэртского, «начал во всем сущем они признают два: Меятельное и страдательное. Страдательное начало есть бескачественная сущность, то есть вещество; а деятельное — разум, в ней содержащийся, то есть Бог. Он вечен, и он — творец всего, что в ней имеется» [Диоген Лаэртский. VII, 334].
Указанные четыре стихии, согласно стоикам, взаимодействуют и образуют «пневматический тонус», под которым они подразумевают напряжение, возникающее под воздействием теплого воздуха и огня и являющееся источником вещей.
Стоики последовательно стояли на позициях детерминизма и считали, что все в мире подчинено причинной зависимости. При этом они доводили свою концепцию детерминизма до фатализма, утверждая, что мир развивается периодическими циклами, постоянно возвращаясь к начальной стадии, после того как он исчерпает свои возможности: он превращается в огонь, погибая в мировом пожаре.
Космос стоики представляли как разумное существо (подобно Платону). Вот как свидетельствует Диоген Лаэртский: «Весь мир живое существо, одушевленное и разумное, а ведущая часть М нем — это эфир... Мир един, конечен и шарообразен с виду, потому что такой вид удобнее всего для движения» [VII, 139 — 140].
Бога они понимали пантеистических, как растворенного в природе, смешанного с материей. В то же время Бог вечен, так продолжает существовать после гибели мира. Бог для стоиков это мировой разум, мировой дух, пневма. Эта пневма представляет собой физическую смесь воздуха и огня. Стоики придавали огню особое значение и считали, что чем больше в пневме огня, тем она духовнее. Пневма — это логос космоса, в котором (логосе) содержатся семена всех вещей. Бог — это своего рода «сперматический логос». Он — космос, рассматриваемый со стороны активного начала, присущего ему. Плотин писал в отношении стоиков, что для них «сам Бог не что иное, как материя в известною состоянии» (Эннеады. VI, 1, 27).
Душа для стоиков выступает как «теплая и огненная пневма», имеющая свои части. Всего стоики насчитывали восемь частей души, в которые входят ведущая часть, пять чувств, способность речи и сперматическое начало. Ведущая часть души выражается в способностях восприятия, согласия, желания, разума. Диоген Лаэртский пишет: стоики утверждают, что «душа — это дыхание, врожденное в нас, поэтому она телесна и остается жить после смерти; однако же она подвержена разрушению, и неразрушима только душа целого, частицами которой являются души живых существ [Ч11, 156]. Таким образом, теория души стоиков по своим исходным установкам все-таки признает бессмертие души, которая выступает в этом случае «душой целого», т.е. Бога.
Теология стоиков также противоречива, так как признает, с одной стороны, то, что материя смешана с Богом, а с другой — то, что Бог продолжает существовать после того, как гибнет мир в мировом пожаре. Бог, согласно стоикам, существует, и они выводят это существование из логических аргументов.
Стоицизм появился в то время, когда основой задачей философии стало исследование не проблем бытия или познания, а этических проблем. Главной задачей этики было изучение вопроса, в чем состоит высшее благо? Стоицизм отвечает на этот вопрос, как и многие другие античные мыслители: в счастье. Счастье Зенон понимал как жизнь согласно природе, что означает жить в соответствии с добродетелью. А добродетель — это то, что совершенно в соответствии с разумом. Зло же — это то, что противоположно добродетели, порок. Все остальное, кроме добродетели и порока, относится к безразличным вещам (адиафора). Добродетель и порок выбираются человеком добровольно. В то же врем я стоики считали, что все в природе подчинено строгой необходимости, судьба правит миром. Поэтому возникал вопрос: каким же образом возможна свобода, выбор между добром и злом? С точки зрения стоицизма, человек в идеале должен мужественно, стоически подчиняться судьбе, так как противиться ей бессмысленно. Человек не может хотеть того, что не в его власти. Поэтому идеал стоика это смирение по отношению к судьбе, покой (атараксия) или терпение (анатея). Счастье стоического мудреца «состоит в том, что он не желает никакого счастья».
Все блага стоики делили на четыре добродетели: благоразумие, умеренность, справедливость, мужество. Зло же — это пороки, которые противоположны добродетели: неразумие, необузданность, несправедливость, трусость. Между добродетелями и пороками находится все то, что от нас не зависит, т.е. безразличные вещи, а именно: жизнь и смерть, слава и бесславие, труд и наслаждение, богатство и бедность, болезнь и здоровье.
Между добродетелью и пороком, по мнению стоиков, нет промежуточного состояния. Все люди или добродетельны, или порочны. Стоики разделяли всех людей на мудрецов и глупцов. Мудрец обладает всеми добродетелями, он счастлив и свободен, глупец же порочен и жалок. Отрицая наличие среднего между добром и злом, мудрецом и глупцом, стоики все же вводят понятие совершенствования. Однако совершенствующиеся люди, по мнению стоиков, также неразумны и жалки по сравнению с истинным мудрецом.
Для стоицизма бесстрастие (атараксия) было путем к блаженству, поэтому они первыми разработали теорию страстей. Для них страсти делились на положительные и отрицательные. Положительные — это радость, осторожность, воля. Отрицательные это печаль, страх, вожделение, наслаждение. Стоики отрицали как позиции крайних гедонистов (киренаиков), так и позиции умеренных гедонистов (эпикурейцев). Поэтому они считали, что человек стремится не к удовольствию, а к самосохранению, которое возможно только при жизни в согласии с природой.
Позиция стоиков в том, чтобы бороться со страстями и противопоставлять негативным эмоциям положительные, например, страху — предусмотрительность, вожделению — волю. Хотя стоики не пренебрегали различными нравственными и физическими благами, но стремления к ним рассматривали как животные чувства, которые не заслуживают человеческого отношения. С их точки зрения, главное — наше эмоциональное отношение к самим себе и миру и понимание того, что есть истинное добро и зло. И еще следует понять, что между добром и злом находится полоса нравственно нейтрального, которое не зависит от воли человека. Поэтому его необходимо принимать как оно есть, так как не в нишей воле его изменить. Главное в этике стоиков состоит в утверждении, что обстоятельства нашей жизни от нас не зависят, зависит же от нас лишь наше отношение к этим вещам.
Из всего сказанного вытекает понимание стоиками свободы, Это понимание предвосхищало идею (которая получила в дальнейшем свое значительное развитие) свободы как познанной необходимости. Отсюда и проповедь стоиками пассивности, при которой человек примиряется со всем происходящим вокруг.
Однако несмотря на свою автаркию (отрешенность) стоики нс. отрицали социальных ценностей. Они признавали важность для человеческой жизни таких социальных институтов, как семья, государство и т.д. Более того, они призывали к социальному единству, считая, что люди по своей природе едины и должны преодолеть все те барьеры, которые их разъединяют, и прийти к своего рода космическому братству, космополитизму. По Зенону, «космос — огромное государство с единым государственным устройством и одним законом. Естественный разум предписывает, что следует делать, и запрещает то, чего делать не следует». Отсюда у Зенона вытекает введение обычаев: общность жен, запрещение сооружать храмы в городах, отмена денег. В этом учении стоиков проявился еще один вариант преобразования общественной жизни не основе государственного регулирования.
Зенон из Элеи (ок. 490 — 430 д н.э.) — древнегреческий философ, представитель элейской школы. Его изображали как политического деятеля, боровшегося против тиранов и погибшего в этой борьбе. В учении Зенона содержится ряд аргументов, направленных на то, чтобы защитить философию Парменида. Аристотель называл Зенона родоначальником «диалектики, понимая под ней способ выяснить истину посредством выявления внутренних противоречий в мышлении противника и избежания этих противоречий. Путь, по которому идет Зенон в обосновании своих взглядов и защите взглядов Парменида, — это доказательство от противного. Считают, что Зенон представил 40 доказательств «против множественности» сущего и пять доказательств «против движения», т.е. защиты его неподвижности. В сохранившихся литературных источниках имеются доказательства против множественности (четыре) и доказательства против движения (четыре). Они носят названия апорий Зенона.
Зенон исходил из того, что истинное бытие является неподвижным, оно непознаваемо чувствами. Движение и многообразие вещей не могут быть объяснены разумом, они лишь «мнения», результат чувственного восприятия. Не отрицая достоверности чувственного восприятия, Зенон в то же время считал, что получить истинное знание посредством чувственного восприятия невозможно и если признать движение и множество существующими, то это приводит к неразрешимым противоречиям, что он и стремился доказать следующим образом.
Апория Зенона «Дихотомия». Если предмет движется, то он должен пройти половину пути, прежде чем дойдет до конца. Но прежде, чем пройти эту половину, данный предмет должен пройти половину этой половины и так до бесконечности. Таким образом, движение не может ни начаться, ни закончиться.
Апория «Ахиллес и черепаха». Впереди Ахиллеса находится в черепаха, и они одновременно начинают бег. Ахиллес никогда не догонит черепаху, так как пока он добежит до места, где находилась черепаха, она проползет какое-то расстояние, и это будет повторяться до бесконечности.
Апория «Летящая стрела». Летящая стрела, по мнению Зенона, всегда будет находиться в покое, так как в каждый момент движения она будет занимать равное себе место.
Апория «Стадион». Два тела движутся навстречу друг другу и относительно друг друга. В этом случае одно из них затратит на прохождение мимо другого столько же времени, сколько оно затратило бы на прохождение мимо покоящегося. Значит половина равна целому, что нелепо. Таким образом, все логические следствия, вытекающие из этих апорий, говорят о том, что движение это видимость, а не сущее.
Конечно, все апории Зенона легко опровергаются, если принимать во внимание при их рассмотрении не только прерывность движения и пространства, но и их непрерывность. Однако в них отразилась трудность формирования понятийного аппарата науки, а также противоречивость таких понятий, как пространство, время, движение. Да и сам Зенон ничуть не сомневался в том, что мы воспринимаем движение чувствами. Он формулирует свои апории для того, чтобы показать, что мы не можем мыслить движение, если понимаем пространство как состоящее из отделенных друг or друга частей, а время — как состоящее из отделенных друг от друга моментов. Таким образом, Зенон доказывает, что множества не существует, бытие едино.