Раздел I. ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ ОРГАНИЗАЦИИ
Глава 1. Теория организации и ее место в системе знаний
У кого есть ум, чтобы понимать, и воля, чтобы реагировать, для того не может остаться сомнений: необходимо собрать и стройно связать разрозненный организационный опыт человечества — необходима всеобщая организационная наука.
А.А. Богданов (1912 г.)
1.1. Теория организации: основные определения
1.2. Понятие организации
1.3. История взглядов на сущность организации
1.4. Формирование научных концепций организации
1.5. «Всеобщая организационная наука. Тектология» А.А. Богданова. Краткие комментарии
1.6. Логическая схема изучения теории организации. Задачи курса
1.1. Теория организации: основные определения
Мы часто сетуем на беспорядок в мыслях, вещах, житейских делах, государстве, но полное отсутствие какой бы то ни было организации невозможно себе представить, в нашем мире все организовано. От атома до Вселенной, от вируса до биосферы, от единичного сигнала до Интернета, от пары торговых партнеров до всемирной корпорации — все имеет свою организацию. Мы, вероятно, знаем ничтожно мало об организации мира, но и то, что мы знаем, позволяет думать о существовании общих законов организации всех вещей и явлений.
Организованность всегда сопровождала человеческую деятельность. Для отдельного человека организация поведения, последовательность действий, логика поступков определяют успех в жизни. С доисторических времен люди вынуждены были организовывать свою деятельность, чтобы выжить. Организация взаимодействий между людьми в процессе труда, при производстве, обмене и использовании ценностей, т.е. согласование интересов и личных целей для достижения общей цели создает общество и цивилизацию. Организационные процессы пронизывают все виды деятельности человека в экономической, социальной, политической, духовной, идеологической, семейно-бытовой и других сферах. Там, где присутствует необходимость согласования действий двух или более людей для достижения какой-то цели, уже можно говорить об организации. Здесь следует подчеркнуть понятия согласованность и цель как важнейшие атрибуты организации.
Теория организации — это область научного знания об общих закономерностях образования, устройства, функционирования и развития организаций как сложных динамических систем, имеющих цель.
Эта формулировка требует анализа. Прежде всего, почему теория? Ведь в контексте дисциплин, которые изучают будущие экономисты, управленцы, менеджеры, организация воспринимается как нечто, относящееся сугубо к человеческой практике. Дело в том, что практика организации необычайно многообразна, а процессы, цели и объекты организации имеют различную степень сложности. Человечество хранит и систематизирует свой организационный опыт, который концентрируется в виде обычаев, правил, традиций. Все определяется и регулируется этими правилами: организация общины, технические приемы организации вещей, организация идей. Организационный опыт — это и есть весь опыт человечества, взятый с организационной точки зрения. В начале прошлого века один из основоположников организационной науки А.А. Богданов пишет: «...Чем больше общество растет и развивается, тем сильнее и болезненнее для него оказывается его неорганизованность в целом. Гигантская масса живых активностей, в нем непрерывно накопляемая, все труднее, все менее совершенно сохраняет свое равновесие. Острые и хронические болезни социальной системы — бедствия ожесточенной конкуренции, кризисы местные и мировые, возрастающая напряженность борьбы между нациями из-за рынков, безработица, беспощадные классовые конфликты — все это вместе образует грандиозное расточение общественных сил и создает атмосферу всеобщей неуверенности в будущем. Это грозные проявления общих дезорганизационных процессов, и борьба с ними при помощи методов частичного характера, какими располагает специализация, по самому существу обречена на безуспешность.
Таким образом, самый ход жизни все настоятельнее и неуклоннее выдвигает организационные задачи в новом виде — не как специализированные и частичные, а как интегральные...» [10].
Необходимо обобщение этого огромного опыта, накопленного человечеством, и выработка достаточно универсальных практических рекомендаций. Необходима теория как совокупность принципов и идей, обобщающих практический опыт и образующих основу науки организации.
Теория — это внутренне непротиворечивая система эмпирических обобщений и построенных на их основе логических принципов и законов, имеющая эвристическую и прогностическую способности.
Устройство организаций чрезвычайно разнообразно и зависит от их целей и функций. (Позднее мы рассмотрим типизацию организаций.) Сейчас следует только отметить, что от «искусства устроения» ( от греч. tekto — строю, созидаю) произошло название тектология. Основополагающие принципы тектологии — «всеобщей организационной науки», сформулированные в начале прошлого века А.А. Богдановым (1912 г.), а также достижения теории систем, кибернетики и синергетики позволяют вывести теорию организации на одно из ведущих мест в современной науке. Закладка основ науки, объединяющей организационный опыт человечества, науки жизненно необходимой — дело огромной важности. Далее в приведенной формулировке говорится об «образовании... сложных систем». Эго звучит недостаточно определенно, размыто. Понятие организации обычно предполагает, что существует субъект организации, креативное и организующее начало, организатор (Бог, царь, герой, оргкомитет, «просто Вася» и пр.). Он может выполнить целенаправленные действия по организации: подготовить, учредить, основать, упорядочить, объединить, обеспечить устойчивое существование, управлять и т.п. Но теория организации сталкивается с многочисленными и разнообразными случаями, когда нет явного присутствия целеустремленного «организатора» и «управляющего» и когда происходит самоорганизация системы.
Часто эти различия трактуются следующим образом. Если основной источник изменений организации находится внутри самой системы, то данную систему можно считать самоорганизующейся. Если же организационный процесс обусловлен внешним управлением, то можно говорить об управляемости системы как способности откликаться на это управление. Но классификация по критерию «внутри— снаружи» неверна. Тот факт, что империя, Газпром или контора вторсырья имеют сидящих внутри боссов и управляются изнутри, не может служить примером самоорганизации. Самоорганизация в чистом виде — это случаи, когда нет никакой выделенной структуры или устройства управления, никакой администрации, никакого начальства, когда все элементы организации относительно равноправны в плане импульсов или мотивов организации. Вместе с тем самоорганизация отнюдь не предполагает полного отсутствия внешних по отношению к организующейся системе сил. Так, поток солнечной энергии, внешний по отношению к планетарной среде Земли, организует (да, именно организует!) устойчивые круговороты веществ в атмо-гидро и биосферах. Примерами самоорганизации могут служить различные варианты свободного рынка с балансом спроса и предложения, системой ценообразования, демографическая динамика, поведение толпы, многие природные процессы, функционирование экологических систем и биосферы. Поэтому в указанной формулировке приходится пользоваться обтекаемым понятием «образование систем», сохраняющим универсальность. Впрочем, в реальных системах чаще всего наблюдается сочетание направляемой (кем-то извне или изнутри) организации и самоорганизации.
По этой же причине, называя объекты организации, нельзя ограничиться только людьми или группами людей, хотя в большинстве случаев, когда речь идет об организации управления, производства, торговли, здравоохранения, науки, образования, безопасности, вооруженных сил и пр., объектами выступают именно люди. Однако есть еще такие объекты организации, как природные ресурсы, производительные силы, технологические процессы, финансовые потоки, товарообмен, информация — как таковые, не опосредованные субъектами. Любая организация в известной степени иерархична; элементами системы организации всегда служат системы другого уровня — подсистемы. Отсюда понятно определение организации именно как сложной системы. При этом критерием сложности служит не столько число объектов (элементов) организации, сколько число, разнообразие и динамичность функциональных связей между ними, а также способность составных частей организации и организации в целом к актам выбора и решения.
До сих пор нет единого мнения о том, должна ли теория организации ограничить круг своих объектов только предметно-материальными системами. Ведь есть еще большая сфера нематериальных, идеальных систем — знаковых, сигнальных, языковых, логических, математических, — к которым тоже применимо понятие организации — это все творения человека. Однако они серьезно отличаются от материальных систем, так как на них не распространяется понятие самоорганизации.
Еще сложнее вопрос о целенаправленности организации. Если не подчеркивать эту особенность теории организации, то окажется, что ее базис мало чем отличается от общей теории систем. В теории систем есть четко обоснованное представление об усложнении и совершенствовании всех материальных структур в процессе эволюции систем, но специально не выделяется принцип целеполагания. Однако, в отличие от теории систем, для теории организации роль цели организации имеет ключевое значение, хотя формально она также распространяется на неживые системы, которым может быть приписана телеологичность. Большинство определений понятия организации, представленных в следующем параграфе, трактуют организацию как средство достижения целей. Целями обладают лишь сложные динамические системы.
Современная теория организации возникла на стыке нескольких дисциплин, среди которых ведущее место занимают теория управления и общая теория систем.
Б.З. Мильнер пишет о «системе наук об организации» и включает в нее экономические науки, юридические науки, информатику, социологию, психологию и антропологию [36]. Этот перечень свидетельствует, с одной стороны, о неполной очерченности, незавершенности теории организации, с другой — о ее, несомненно, междисциплинарном характере и достаточно широкой компетентности, затрагивающей различные области как гуманитарного, так и естественно-научного знания. Теория организации базируется как на фундаментальных и прикладных науках, так и на практике человеческой деятельности (рис. 1.1).
Основатель кибернетики Норберт Винер (1948 г.) в качестве главной задачи науки об организации выдвинул борьбу с мировым хаосом, с фатальным возрастанием энтропии как меры неупорядоченности. По мнению других, задачей науки должны стать изучение практики функционирования различных организаций и обобщение знаний об организациях разных типов и уровней. Можно встретить высказывания, согласно которым теория организации представляет собой очень крупное обобщение, включающее в себя и теорию систем, и теорию управления — кибернетику. Если более строго выделять ее теоретический аппарат, то теорию организации можно рассматривать как часть системологии.
Предметом исследования теории организации являются общие, частные и специфические законы, тенденции, действующие в организационных системах, механизмы их проявления и использования.
Основными функциями науки об организации сложных систем являются: обучающая, или познавательная, методологическая, рационально-организующая и прогностическая [7].
Познавательная функция проявляется в исследовании закономерных тенденций организационного развития и динамики изменений различных организационных форм, в познании процессов организации и самоорганизации социальных систем.
Методологическая функция проявляется в разработке методов и механизмов, позволяющих раскрывать процессы становления, развития и функционирования сложных организационных систем, а также в разработке общих методологических подходов для исследования организационной деятельности.
Рационально-организующая функция проявляется в обобщении практического организационного опыта, накопленного передовыми компаниями — как в прошлом, так и в настоящем, в проектировании оптимальных моделей организаций будущего, разрешении системных конфликтов в организациях и др.
Прогностическая функция позволяет прогнозировать тенденции изменения организационных форм в будущем, предвидеть развитие новых организационных форм и их особенности.
Еще недавно источники сведений по организации имели такие названия, как «организация растительных сообществ», «организация комсомольской работы в вузах», «организация стрижки овец» или «организация сварочных работ в космосе». Но понадобилась интеграция общих методов организации и управления, и появилась новая дисциплина — «Теория организации». Объекты исследования остались теми же, но изменилась общая задача. И предмет науки более рельефно вычленяется из ее объекта.
Что такое «организация», — как будто всем понятно. Есть организация как процесс, как событие или действие. Отглагольное существительное организация (от организовать или организовывать — от лат. organize — составляю из частей) по определению вполне однозначно, хотя подразумевает много разных действий, уже упомянутых: учреждать, основать, объединять, упорядочивать и т.п. И есть организация как объект, как результат организационного процесса, как организованная вещественная совокупность. Здесь возможно множество значений, для которых слово «организация» всегда применимо, но имеет ряд смысловых синонимов и близких понятий. Например, существуют организация информационных макромолекул, образующих тело частицы вируса, или организация миллиардов нервных клеток, из которых состоят центральная нервная система, мозг человека. Существуют различные организации людей (семья, племя, шайка, армия, секта, партия, профсоюз, «идущие вместе» и т.п.). Существуют организованные последовательности соподчинения— иерархии идей, вещей, людей, уровней организации, бюрократические и государственные структуры, «вертикали власти». Есть организация верований — религия и организация рациональных знаний— наука; есть организованные последовательности управляющих сигналов — алгоритмы; есть организации процессов, операций — приемы, технологии, режимы. Есть, наконец, конторы, банки, производственные предприятия, торговые фирмы, акционерные общества, банно-прачечные тресты и т.п. Все это организации.
Организация как объект, как относительно законченный результат процесса организации отличается от объектов организации, т.е. тех ее элементов, частей, которые еще предстоит организовать. К примеру, взвод бравых солдат отличается от кучки призывников. Чтобы не было путаницы, 3.А. Смирнов предлагает для сформированных организаций понятие явление организации [55]. Например, взвод, банк или баня как явление организации. А всю теорию организации автор делит на теорию процессов и теорию явлений организации. Но очевидно, что теория должна быть общей — и для процессов, и для явлений. А вместо слова «явление» лучше применять понятие сущность организации. Иногда еще фигурирует состояние организации. В том смысле, что организация — это структурно-функциональное состояние системы. Параметры состояния организации как системы являются характеристиками структуры, функций и режима функционирования системы.
Любая организация требует постоянных организационных усилий по ее сохранению, поддержанию и развитию. Процессы организации не прекращаются с появлением объекта организации. Поэтому разделение на процесс и результат часто условно. Всякая организация, имеющая цель и способная к актам выбора и решения на пути к этой цели, представляет собой сложную динамическую систему со всеми присущими ей свойствами (рис. 1.2). В этом отношении многие организации сходны с живыми организмами. Для них характерны зарождение, рост и развитие. Им необходим постоянный обмен веществом, энергией и информацией с окружающей средой. Они имеют систему управления, основанную на обратных связях, которая обеспечивает внутренние взаимодействия и целесообразное поведение. Потребность (инстинкт) самосохранения заставляет их избегать опасных обстоятельств или защищаться от повреждающих влияний. Тем самым они ведут борьбу за существование. Они постоянно адаптируются к изменению внешних условий. Они способны к спариванию и размножению. Они склонны к образованию родственных сообществ. Они болеют, стареют и умирают...
Ряд определений и трактовок понятия «организация», взятых из разных источников, приведены в табл. 1.1.
Этот перечень не полон, — можно найти еще множество формулировок. Из приведенных в табл. 1.1 за основное примем определение Б.З. Мильнера:
Организация — это сознательно координируемое социальное образование с определенными границами, которое функционирует на относительно постоянной основе для достижения общей цели.
Однако, исходя из наиболее общих требований теории организации примем за одно из основных еще одно определение, которое ранее уже звучало:
Организация — это сложная динамическая система, имеющая цель.
Сложная система здесь однозначно трактуется как система, состоящая из динамических подсистем, одна или несколько из которых являются системами решающими, т.е. способными к актам выбора и решения. По существу, это относится не только к организациям людей и динамическим системам, созданным людьми, но и к другим живым системам — группам, популяциям и сообществам организмов.
Социальные системы, как любые сложные системы, обладают общими важнейшими свойствами, без которых немыслима ни одна организация (см. рис. 1.2).
Касаясь понятия организации, следует упомянуть и о таких понятиях, как «реорганизация» и «дезорганизация», которые сопутствуют существованию любой динамичной системы.
Реорганизация — это более или менее значительное изменение структуры и функционирования организации, вызванное потребностью повышения эффективности или изменением цели организации.
Дезорганизация — это процесс нарушения или разрушения организации, противонаправленный процессу организации. АА. Богданов [10] придает большое значение этой категории. «Самое простое определение дезорганизации сводится к тому, что она противоположна организации: там целое практически больше суммы своих частей, тут оно меньше этой суммы». Далее АА. Богданов ставит трактовку дезорганизации под сомнение и приводит пример: «Свободно живущая клетка выросла до определенного размера и распадается на две. Дезорганизация ли это? Нет, это размножение, один из процессов, которыми организуется жизнь в природе. Путем подобного прогрессивного разделения клеток идет развитие всякого сложного организма. Следовательно, дело не в простом разрыве связей» [11]. Далее он говорит о роли внешних факторов, внешней среды: клетка «росла за счет среды, и в той же среде могут дальше расти клетки-дочери. Наоборот, если клетка окружена неблагоприятной средой, ее разрушающей, то разделение на две только ускорило бы ее гибель и было бы дезорганизацией... Реально явления дезорганизации так тесно переплетаются с организационными, что и та и другая характеристики, очень часто оказываются равно применимы, смотря по тому, какие активности изучаемых комплексов принимаются в расчет» [11].
Для понимания сущности организации важно еще знать, чем определяется, качество организации. Чаще всего оно оценивается по устойчивости и эффективности функционирования при достижении целей организации. Устойчивость и эффективность зависят от Внутренних свойств организации. Среди этих свойств ведущее место занимает организованность структуры и связей между элементами (членами) организации. В свою очередь организованность определяется: а) способностью элементов структуры к самоорганизации, б) качеством управления организацией. Все эти понятия образуют важный комплекс теории организации.
Организованность как мера организации системы определяется по отклонению или степени несоответствия текущего состояния организации целевому организационному состоянию. Целевое организационное состояние в наибольшей степени отвечает целевому состоянию — аттрактору системы, имеющему оптимальную структуру, т.е. является состоянием оптимальной организации. Организационная оптимизация позволяет достигнуть цели за актуальное время с минимальными ресурсными затратами.
Тектологическое определение организованности основывается на целом, которое больше суммы частей. Насколько целое больше суммы — настолько оно организовано. «Для целого эта сумма увеличивается на той стороне, на которой соединение более стройно или «гармонично», заключает меньше противоречий. Эго и означает более высокую организованность» [11].
Часто организованность считают синонимом упорядоченности (см., например, пп. 7, 11 в табл. 1.1). Эго не совсем и не всегда верно. Как синонимы организованность и упорядоченность молекулярной структуры справедливы, например, для кристалла, но не для динамической системы — живой клетки, организма, сообщества организмов. Каменная скульптура более упорядочена, чем живой человек, которого она изображает. А человек менее упорядочен, но более организован. Более того, жесткая структурная упорядоченность часто противоречит организованности, которая предполагает подвижность и адаптивность связей между элементами системы и ее общую гибкость. Для того чтобы стать организованностью, упорядоченность должна быть «одухотворена» внутренним разнообразием, действием и целью.
1.3. История взглядов на сущность организацию:
Люди накапливали, систематизировали и хранили свой организационный опыт еще с доисторических времен, с тех пор, как были осознаны формы группового поведения, восходящие еще к половозрастной организации стада гоминид. Переход от полигамной к моногамной семье стал естественной основой первичной семейно-родовой организации. На этой основе возникли ранние организационные структуры первобытного рода, племени и первые формы культурной традиции. Древнейшая из этих форм — мистико-религиозная традиция. От поколения к поколению передавались заветы предков, выраженные как максимы или императивы богов, В них организационный опыт концентрировался в виде обычаев или правил, относившихся к практике и поведению людей. Все регулировалось этими правилами: семейные отношения, организация общины и труда ее членов, технические приемы постройки жилищ, изготовления орудий и предметов быта, приготовление пищи, обряды, миропонимание. Накопление опыта происходило стихийно, без определенной связи и последовательности. Поэтому в священных книгах разных народов можно видеть часто весьма странное для нас нагромождение самых разнородных элементов: правил культуры, гигиены, юридических и технических, экономических обычаев и политических доктрин и т.д. Законы о постройке зданий перемешиваются с указаниями земледелия и скотоводства (например, в книге Левит); теория мировой организации или космогонии — с этическими нормами, этнографией и географией (например, в книге Бытия); гимны о богах — с техникой производства опьяняющих напитков (в индусских Ведах) и т.п. [11].
Однако по мере становления четко оформленных государств, особенно в древних рабовладельческих монархиях и демократиях, уже складывалась стройная организационная и управленческая структура иерархического типа. Ее теоретическое осмысление задерживалось тем, что накопленный к тому времени запас эмпирических знаний в области общественных отношений и этики, так же как и в земледелии, скотоводстве, примитивных ремеслах и астрономии, продолжал регламентироваться религией, а не наукой. Античный период науки характеризовался умозрительным подходом, в большой мере оторванным от практического опыта, но содержащим использование категории цели. Лишь землемерие и астрономия, породившие геометрию, сами в какой-то мере пользовались ею. Все же знания об элементах мира основывались на эмпиризме и умозрительных аналогиях, которые были основой научной аргументации того времени. Апология богов способствовала тому, что знания об окружающем мире включали в себя, как в единой системе, не только взаимоотношения вещей, но и иерархические взаимоотношения людей и богов.
Нерасчленяемость первичных элементов мироздания — земли, воды, воздуха и огня, т.е. их целостное рассмотрение, легло в основу учения об основополагающих качествах и свойствах природы (рис. 1.3). В основу первичной системологии Платона и Аристотеля был положен принцип универсальной целостности, основанный на всеобщей связи вещей и явлений в природе, который позднее назовут принципом холизма (от греч. bolos — целое).
Порядок1 элементной структуры космоса и тел своеобразно распространялся и на устройство души, и на устройство государства. Категория цели использовалась повсеместно. Например, падение камня, поднятого над землей, объяснялось его желанием вернуться на старое место.
Размышляя над проблемами мироздания древнегреческие философы и ученые достигали порой фантастических результатов, хотя опирались всего лишь на свою наблюдательность и на умение сравнивать, сопоставлять факты, анализировать и выстраивать свои умозаключения. Успех высокой результативности их умозаключений, возможно, объясняется использованием того самого принципа всеобщей связи вещей и явлений в природе.
Пифагор (570 — 497 гг. до н.э.), философ и ученый, много интерпретирует понятия целого и части, определенности и неопределенности, безграничного и ограниченного.
Гераклит (520 — 460 гг. до н.э.) искал первопричину, по которой все в космосе подчиняется определенному ритму и гармонизируется. Именно он высказал идею непрерывного изменения, становления («все течет», «в одну реку нельзя войти дважды). Противоположности пребывают в вечной борьбе («раздор есть отец всего»), и в то же время в космосе царит скрытая гармония.
Сократ (469 — 399 гг. до н.э.), древнегреческий философ и учитель Платона, глубоко задумывался над законами человеческого общества.
Платон (428 — 348 гг. до н.э), потрясенный осуждением Сократа, пытается понять, почему в демократическом Афинском государстве возможны такие несправедливые решения. В трактате «Государство» он пишет, что идеальное государство — это иерархия трех сословий: правители-мудрецы, воины и чиновники, крестьяне и ремесленники, и описывает пять форм организации правления: аристократию — правление «лучших людей», знати; олигархию — власть немногих сильных и имущих; тимократию — правление худших и корыстных; тиранию — единоличное правление на основе насильственного захвата власти и демократию — «правление многих», народовластие. Аристотель добавил к этому перечню охлократию — временную власть возмущенной толпы.
Аристотель (384 — 322 гг. до н.э.) — выдающийся философ, учитель и воспитатель знаменитого императора Александра Македонского. Ввел термин экономика (от греч. oikos — жилище, обитель, хозяйство, дом и notnos — закон). Экономикой Аристотель назвал тот способ ведения хозяйства, который направлен на приумножение и приобретение благ, необходимых для жизни или полезных для дома и государства. Аристотель сформулировал принципы демократического управления: суверенен народ, а не закон; богатые и бедные участвуют в управлении на базе очень низкого имущественного ценза; к занятию должностей допускаются все граждане, кроме тех, кто подвергается судебному преследованию и за абсолютным исключением рабов.
Труды Аристотеля представляют замечательный образец организации знания. Ему принадлежит первое разграничение наук, четкие определения бытия, сущности, материи, формы, классификация причин бытия, понятие энергии, учение об энтелехии (от греч. entelecheia — имеющая цель внутри себя) — внутренней активности, направленности движения к конечной цели. (Телеология, телеологизм (от греч. teleos— достигший цели) — представление о наличии объективной (внечеловеческой) целенаправленности и целесообразности; особого рода причинности — целевой, отвечающей на вопрос «для чего?».]
Аристотель заложил философские основы учения о самоорганизации. Материал, положенный в основу этих представлений, содержится в трактатах «О происхождении животных» и «О частях животных», но ряд важных положений о самопроизвольных процессах есть также в «Метафизике» и других сочинениях. Аристотель постулировал причинную определенность [читай: детерминизм (от лат. detenninam — определять)], целесообразность, цикличность и обратимость развития мира, но также допускал существование в природе случайных и самопроизвольных (т.е. видимо беспричинных — индетерминизм) процессов и процессов с непредсказуемым исходом (т.е. видимо неопределенных и бесцельных).
Таким образом, категории случайного, необходимого и вероятного создают основные понятия, на которых строится аристотелева концепция самоорганизации. По Аристотелю природа как бы допускает случайность в менее важных процессах, но элиминирует ее в процессах наиболее важных. Аристотелю в принципе чужды и идея о закономерном существовании хаоса, и идея необратимости природных процессов. А индетерминизм Аристотеля до сих пор фигурирует в общих представлениях о самоорганизации.
Согласно христианской концепции мира, возобладавшей в Европе в Средние века, все процессы, происходящие в природе, сугубо необратимы; это относится и к истории народов, и к судьбе каждого отдельного человека. Для Блаженного Августина (354 — 430 гг.) вся история выглядит как результат Божественного предопределения. В трактате «О граде Божьем» изображается сосуществование двух противоположных форм организации человеческой общности: «град Божий» — организация общества, основанная на духовной общности и любви к Богу, доведенной до презрения человека к себе; и «град земной» — организация общества, основанная на любви человека к себе и доведенная до презрения к Богу. В последнем случае зарождается представление о «свободной причине> и о «свободе воли» человека, которое впоследствии преломляется в идее много вариантности сущностей и поведения.
Крупнейший средневековый комментатор Аристотеля и апологет католицизма Фома Аквинский (1225 — 1274 гг.) выдвинул новую версию организации миропонимания, основанную на «гармонии веры и разума», «гармонии», в которой все же сохранялся контроль теологии над наукой и философией. Приспосабливая учение Аристотеля к христианской теологии и схоластике, выбрасывая аристотелев материализм, Фома Аквинский сохранил представление об относительном индетерминизме и о роли случайности среди причин происходящих в мире явлений. Однако, так или иначе, первопричиной всего, в том числе и свободного действия отдельного человека, оставался Бог.
В XVI в. происходит перелом в понимании случайных явлений. В 1506 г. итальянский математик, философ и врач Д; Кардано создает первую «науку о случайном» в своем сочинении «Об игре в кости». Позднее испанский схоласт Людовик Молина в комментариях к «Сумме теологии» Фомы Аквинского впервые стал рассматривать вероятность как степень возможности данного события в цепи событий. Молина же развил оригинальное учение о самоорганизации, которое у него должно примирить множество (по существу статистическое) единиц, обладающих свободой воли, с Божественным промыслом. Моли на четко сформулировал то, на что только намекал Аристотель в «Метафизике» и «Об истолковании», а именно: с появлением человека, обладающего свободной волей, мир становится существенным образом случайным вследствие того, что «свободные причины», встраиваясь в ряд необходимых причин, придают всему характер случайности.
В эпоху Позднего Возрождения и великих географических открытий были разрушены многие схоластические построения, но представления об организации вещей, организации людей и организации идей были еще сильно разобщены. Выдающийся французский философ и ученый Рене Декарт (1596 — 1659 гг.) внес большой вклад в организацию научного знания в математике, физике, космологии, реформировал логику. Так же, как и Френсис Бэкон (1561 — 1626 гг.), конечную задачу организации знаний и человеческой практики Декарт видел в господстве над силами природы. Он решительно проповедовал рационализм (лат. rattonalis — разумный; знаменитое декартово «cogito ergo sum — мыслю, следовательно, существую») — представление о подвластности уму законов природы, о способности человеческого разума выявлять в природе причинно-следственные связи — и наряду с этим писал в своих «Началах философии». «...Мы не можем в достаточной степени понять, каким образом божественное могущество оставляет недетерминированными свободные действия людей».
Известное сближение естественно-научных и общественно научных представлений об организации можно усмотреть в трудах Шарля Л. Монтескьё (1689 — 1755 гг.). Он отвергал теологическую доктрину организации жизни и давал, по сути, ее материалистическое истолкование. Понимание природного мира, имеющего в основе естественные причины, Монтескье распространял на социальный уклад организации общественной жизни, хотя и сознавал качественное различие между ними. Считая неизменной классовую структуру общества, Монтескье был убежден в том, что государство может быть гармонично организовано на основе общественного договора как, отражения объективного исторического процесса.
В трактате «Государь» Никколо Макиавелли (1469 — 1527 гг.) — один из основателей науки о государственном управлении — напротив, отрицает общественный договор. Он подчеркивает, что люди ценят имущество, деньги, богатство и уважают силу, которая внушает им страх, а добродетели — любовь, дружба, благородство — продаются и покупаются, как вещи. Учинив несколько расправ, государь проявит больше милосердия, чем те, кто потворствуют беспорядку. На основании именно этих принципов и следует строить государство и организовывать систему государственного управления. Правда, эти способы создания сильного государства приведены для условий, когда необходимо было объединить раздробленную в то время Италию.
Исторический анализ показывает, что естественно-научные представления об организации сложных систем пока хотя и мало, но все-таки воздействовали на представления об организации государств, на концепции управления.
Многое изменилось с новым естественно-научным подходом, когда, завершая усилия гениев Возрождения — Коперника, Бруно, Галилея, Кеплера и других, Исаак Ньютон (1643 — 1727 гг.) соединил экспериментальные методы с математическим методом анализа бесконечно малых величин. Для ньютоновского периода с его методологией физикализма характерно соединение экспериментального и умозрительного (математического) подходов, «изгнание» категории цели и сведение изучения целого к изучению его частей (редукционизм). В естествознании утвердился «классический детерминизм» — убеждение в существовании однозначных причинно-следственных связей между явлениями природы.
Непосредственным отражением классического детерминизма стала теория ЖБ. Ламарка (1744 — 1829 гг.), поскольку в ней биологическая эволюция рассматривается как результат действия определенных причин. Ламаркизм сыграл положительную роль, так как позволял подходить к многообразным биологическим явлениям с единой точки зрения и допускал эмпирическую проверку многих из них. Все же он оказался неверным. Заменившая его теория Чарльза Дарвина (1809— 1882 п.) в свою очередь явилась следствием изменения общенаучного мировоззрения.
В конце XVIII — начале XIX в. благодаря работам А. Лежандра, Х. Гаусса, П. Лапласа и С. Пуассона были заложены основы современной теории вероятностей. Главный общенаучный результат состоял в том, что оказалось возможным определять следствия множества случайных событий (причин»); чем больше «причин», тем точнее, тем определеннее их следствие — математическое ожидание, дисперсия ит.п. В этом коренное различие двух концепций: для классического детерминизма следствие тем точнее вычислимо, чем меньше вызывающих его причин (например, в баллистике); в случае же стохастического детерминизма следствия вычислимы тем точнее, чем больше число обуславливающих их событий (например, при социологическом анкетировании).
Учение Дарвина полностью основано на стохастическом детерминизме. В самом деле, множество случайных событий — взаимодействий живых существ друг с другом и со средой обитания — приводит к естественному отбору, результаты которого тем однозначное, тем определеннее, чем большее число элементарных событий произошло в эволюционирующей системе.
Примечательно, что стохастический детерминизм был заложен Н. Винером в самую основу концепции кибернетики, решающей сложные задачи, которые возникают в «вероятностной вселенной». Однако кибернетика оказалась связанной не только с идеей стохастики. Она вывела на передний план другую древнюю концепцию — концепцию атомизма, дискретности. Дискретно-математическая база кибернетики стала основой мира ЭВМ. Но в плане общенаучного мировоззрения она исторически связана, с одной стороны, с работами Г. Менделя (1865 г.), утвердившими дискретный характер наследственной информации, что резко модернизировало биологию, с другой — с открытием квантов энергии М. Планком (1900 г.) и последующим развитием квантовой механики и квантовой электродинамики, коренным образом изменивших физику.
Еще ранее утвердившиеся в образовании и науке физикализм и редукционизм оказались чрезвычайно плодотворными при изучении вещественно-энергетических свойств простых систем. Эго была методология надежды построить здание науки не только простых, но и сложных систем на основе известных и еще не открытых законов физики. Однако несостоятельность этой методологии полностью обнаружилась при попытке изучения сложных систем, включающих уже не только природные объекты, но и формы человеческой деятельности — совместный труд, взаимоотношения и управление в группе, разделение труда, специализацию и т.п. Для сложных систем определяющими оказались уже не вещественно-энергетические, а структурно поведенческие свойства.
Современный системный подход, включающий основы теории организации, возник из потребности научной атаки сложных систем. Объект исследования потребовал целостного рассмотрения его частей и отказа от тотального редукционизма. Ведь редукция ограничена, существуют большие области «не сводимости» сложных процессов к простым. Несводимость предъявляет новые требования к анализу сложных явлений, оказывает стимулирующее действие на установление интегративных связей в науке. Понадобилось не только «объяснять сложной простым», но и «обогащать и усложнять простое>. По мере того как осознается единство мира («все связано со всем»), редукционизм все чаще уступает другому принципу — холизму. Холизм (от греч. holos— целое) — принцип универсальной целостности, основанный на закона всеобщей связи вещей и явлений в природе, постулирует не только подчинение частного целому и простого сложному, но и влияние простого и частного на сложное и целое.
Поскольку для социальных систем определяющими оказались не вещественно-энергетические, а структурно-поведенческие качества, последние стали основным объектом исследования в организационной системологии, соединившей в себе более ранние методологии структурализма и бихевиоризма.
Теория сложных систем и ее «организационный» вариант стали известном смысле наследниками кибернетики в ее широком понимании.
1.4. формирование научных концепций организации
В кратком историческом обзоре взглядов на сущность организации акцент был сделан в основном на философские концепции, которые тесно связаны с общим мировоззрением, миропониманием, с системой взглядов на природу и общество. Но можно проследить различные организационные схемы управления, которыми пользовались человеческие сообщества в разных точках земного пространства и в разное время, которые не были тесно связаны с философской идеологией миропонимания. Уже родовая и племенная организации руководствовались рядом принципов: участие в собраниях и свобода высказывания; избрание вождей, старейшин из наиболее опытных и уважаемых; запрет на наследование управленческой власти. В античных рабовладельческих демократиях (афинская, римская — V — IV вв. до н.э.) сложилась довольно стройная организация. Первичной социально-экономической ячейкой были демы, т.е. самоуправляемые сельские и городские общины, имеющие собственные собрания, финансы, суд, полицию. Ежегодно выбирались управляющие (демархи), которые представляли демы в органах местного и центрального управления (прототип представительной власти). В родовой организации древних исландцев отмечается общая собственность, которой владели небольшие поселения (пастбища, озера, леса).
В Древней Греции сформировался авторитарны — форма управления, при которой власть принадлежит привилегированному меньшинству. В древнегреческой Спарте существовала особая разновидность авторитаризма: во, главе государства стояли два архонта. Их деятельность и деятельность других должностных лиц контролировали пять эфоров, назначавшиеся советом старейшин, 28 пожизненных членов совета избирались народным собранием. Совет мог принять неоспоримое решение о смещении архонта. Вместе с этим жизнь людей в Древней Спарте была жестко регламентирована и подчинена военной, по существу тоталитарной организации общества. Вообще древние государства — Китай, Персия, Египет, Рим, Карфаген и другие — представляли большое разнообразие организации управления и общественной жизни.
Современные приверженцы либерализма отстаивают тезис, основанный на принципе самоорганизации систем: взамен государства на основе рыночных отношений должны действовать институты морали, права, семьи собственности, с обеспечивающими их нормами, традициями и обычаями, они способны поддерживать порядок. Другие либералы — за усиление государственной власти и государственного регулирования экономики. В настоящее время в мире сосуществуют самые различные организационно-управленческие концепции: тоталитарные, авторитарные, теологические, демократические, либерально-демократические, социалистические, научного управления, социального рыночного хозяйства. Но мир с помощью единых потоков информации, которые уже беспрепятственно пересекают границы стран и континентов, быстро меняется, и, видимо, совсем скоро появятся новые формы общественной организации — организации научного управления, синергетические.
На разных континентах одновременно могли существовать самые различные формы организации человеческих поселений — от тирании до демократии. С самых ранних этапов своей социальной практики человечество отбирало и развивало наиболее устойчивые и эффективные формы экономической, социальной и государственной opганизации, исходя из совокупности внутренних и внешних условий.
Несмотря на то, что организация сопровождала человека с первых этапов его появления на Земле, все-таки как наука организация зарождалась у истоков мирового кооперативного движения.
Роберт Оуэн (1771 — 1858 гг.), провозвестник идей кооперации, противопоставлял «социальную систему» «индивидуалистической системе», которая явилась предтечей учения о кооперации. Журнал «Экономист», основанный Оуэном в 1820 г., ставил своей задачей пропагандирование кооперативного объединения рабочих. В 1831 — 1832 гг. Оуэн принимал самое деятельное участие в кооперативных конгрессах, которые были созваны впервые в Англии. На конгрессах решались практические вопросы новых форм организации труда, формулировались ~ цели потребительного общества. Оуэн всю жизнь призывал к полному преобразованию общества с помощью кооперации [56].
Мысли о кооперативном строительстве и кооперативной организации, на базе которых можно построить совершенно иной социальный мир, примерно в то же время не давали покоя еще одному великому утописту Шарлю Фурье (1772 — 1837 п.).
«Излишек посредников повсюду невероятный, и число их во всех отраслях торговли обычно вчетверо превышает необходимое количество... В одной лишь Франции миллион жителей оторваны от сельского хозяйства и промышленности из-за такого развития посредничества, обусловленного свободной конкуренцией», — возмущается Фурье и указывает лекарство от зла. Лекарство — это ассоциации. Эти ассоциации он назвал коммунальными конторами и мечтал о дальнейшем их развитии. Всю жизнь он стремился превратить всех наемных рабочих в собственников, в совладельцев, заинтересованных в производстве. Справедливый социальный мир удастся обеспечить только с помощью кооперации — это одно из пророчеств Фурье. «Сегодня, в Страстную Пятницу, я открыл секрет Всемирной Ассоциации», — запишет он в своих дневниках. Он даже дал имя этой ассоциации— «Гармония». В чем же ее суть? В том, что право собственности на все предметы — рудники, дома, заводы, суда, машины, капиталы — принадлежит этим тысячам товариществ, миллионам их членов и чтобы право это покоилось не на принципе равенства, а на том факте, чтобы каждый чувствовал себя одновременно рабочим, собственником и потребителем в своем лице. Секрет примирения интересов лежит в создании товарищества [56].
Первым теоретиком кооперативного движения в современном смысле заслуженно считают одного из последователей Оуэна — Вильяма Кинга. В 1827 г. в Брайтоне его ученики организовали один из первых кооперативов, а сам он излагает в журнале «Кооператор» (1828 — 1830 гг.) свою систему. Посредством кооперации В. Кинг хочет изменить самые основы экономической жизни, освободить труд из того подчинения, в котором он находится у капитала. Не имея еще понятия о капитализме (этот термин появится позже), Кинг ясно представляет себе, что дальнейшее развитие экономической жизни в том же направлении, какое она приняла, неизбежно приведет все большие массы населения к пролетаризации. Согласно взглядам Кинга сила рабочего класса заключается в его потребительской способности. Если бы рабочие объединились в товарищество для того, чтобы все необходимые им продукты получать из своих лавок, то они могли бы ежегодно накоплять очень значительные суммы, а затем — открывать фабрики, приобретать землю, становиться собственниками.
Подробный план организации общества на справедливых началах мы встречаем у Луи Блана (1813 — 1862 гг.), последователя кооперативного движения. Этот план он изложил в своей книге «Организация труда» (1839 г.). «Рабочие были рабами, были крепостными, теперь они наемники; необходимо довести их до положения членов ассоциации» — так писал он в своей книге. Ассоциации, которые имел в виду Луи Блан, это ассоциации производительные, а не потребительские. Государство играет роль регулятора промышленной жизни, не уничтожая хозяйственно самостоятельности отдельных производительных ассоциаций. «Государство должно взять на себя инициативу промышленных реформ, способствующих проведению такой организации труда, которая вывела бы рабочих из положения наемников и привела бы к положению членов ассоциации. Кредит частных лиц должен быть заменен государственным кредитом» [56].
Широко известна история о 28 ткачах г. Рочделя (Англия), которых называют рочдельскими пионерами. История сохранила лишь одно имя — Чарльз Говардтс (1814 — 1868 гг.), которого и следует считать вдохновителем этого движения. Именно он сформулировал основные принципы новой идеи: 1) продавать в товарищеской лавке только за наличные и по рыночным ценам; 2) распределять чистую прибыль между товарищами соответственно величине сделанного ими забора и 3) накоплять из премий на забор, а равно из других сбережений товарищей оборотный капитал. Отдельно эти принципы применялись и ранее в разных местах, но заслуга Говардтса в том, что он объединил и связал их в цельную систему и применил в созданом им и 27 товарищами в 1844 г. «Обществе справедливых рочдельских пионеров». Эти основные принципы кооперации и до сих пор широко используются при создании кооперативов.
Не будем более подробно рассказывать о творцах кооперации, назовем лишь имена пионеров кооперативного движения Германии — Герман Шульце-Делич (1808 — 1883 гг.) и Фердинанд Лассаль (1825 — 1864 гг.). Одним из вождей международного кооперативного движения является профессор Шарль Жид (1847 — 1932 гг.), книги которого «Обществ потребителей» и «Двенадцать заповедей кооперации» широко известны в России.
В России у истоков кооперации стоял Н.Г. Чернышевский, который не раз подчеркивал, что экономическая теория движется к развитию принципов товарищества, или, как мы сегодня называем, кооперации. Первыми основателями кредитной кооперации были братья Лугинины: Святослав Федорович и Владимир Федорович. Именно они были инициаторами организации сельских ссудных товариществ, но прошло много лет, прежде чем кредитная кооперация нашла для себя в России надлежащую почву. В 1893 г. в России действовало 764 ссудо-сберегательных товарищества, а к концу 1918 г. насчитывалось уже около 17 000 кредитных кооперативов. Продолжателем дела Лугининых стал Александр Илларионович Васильчиков: он развивает теорию народного кредита, занимается осуществлением ее на практике и пропагандирует идеи ссудо-сберегательных товариществ в России.
Следует также сказать об интересных работах по кооперации, вышедших в начале прошлого века. Это книга В.Ф. Тотомианца «Теория, история и практика потребительской кооперации» (1913 г.) и книга М.И. Туган-Барановского «Социальные основы кооперации» (1916 г.).
Александр Васильевич Чаянов (1888 — 1937 гг.) вошел в историю отечественной и мировой науки как создатель теории о трудовом крестьянском хозяйстве, выдающийся теоретик кооперации, руководитель кооперативного движения и кооперативных организаций в нашей стране. И сегодня актуальны сформулированные им положения о формах и методах кооперации, о сочетании их, о приоритетно человека, о многообразии организационных форм, о необходимости системного подхода и учета всей совокупности объективных условий. Научная деятельность А.В. Чаянова была прервана арестом в июне 1930г, а в 1937 г. вместе с другими учеными — НД. Кондратьевым, Я.Н. Юровским, Л.Н. Литошенко и А.В. Тейтелем — был приговорен к расстрелу. Они обвинялись в создании нелегальной «Трудовой крестьянской партии», которая якобы ставила своей целью свержение .. Советской власти. По сей день труды Чаянова мало доступны для общественности и ученых. Пожалуй, наиболее известны его работы «Краткий курс кооперации» (1925 г.) и «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» (1927 г.). В связи с началом промышленной революции и расцветом машинного производства (в Англии, затем в Америке) наука все больший интерес проявляет к организации производственных процессов, к поиску методов научного анализа и обобщению наиболее рациональных способов соединения техники и людей в производственном процессе.
Одной из ключевых работ в этом направлении можно считать работу Фредерика У. Тейлора «Принципы научного управления» (1911 г.). Система Тейлора построена на жесткой регламентации трудовых процессов, хронометрировании, разделении рабочих функций и доведении их до автоматизма. Второй аспект научной организации труда (НОТ) Тейлора — планирование, организацию работ — можно передать другому (раньше осуществлялись самим работником), занятому управлением. Будучи подготовленным в этой области он сумеет наиболее эффективно организовать производственный процесс. Тейлор — отец научной организации труда.
В это же время Фрэнк и Лили Гилберт и Генри Гант так же с помощью микро хронометра и киносъемок изучают трудовые процессы. Графики Ганга до сих пор используются в промышленности для нормирования трудового процесса.
Примерно в те же годы Генри Форд — основатель первой автомобильной компании увлечен организацией производственных технологических процессов. Используя принципы Тейлора, Форд внедряет конвейерную сборку. Производительность труда выросла в 8 раз. Этот выдающийся результат превратил компанию Форда в крупнейшую автомобильную фирму США и вписал ее имя в международную экономическую историю. Такое повышение производительности труда позволило Форду выпускать автомобили с меньшими затратами и соответственно продавать их дешевле, т.е. захватить рынок. Но в эти годы в основе проблем организации лежит регламентация труда.
В начале 1920-х гг. возникает так называемая классическая школа управления. Наиболее яркий ее представитель — Анри Файоль, который в своем всемирно известном произведении «Общее и промышленное управление» (1924 г.) выделяет функции управления. Анри Файоль много лет работал генеральным директором горно-рудной компании. Знакомство с трудами Тэйлора и опыт практической работы позволили ему продвинуться дальше в области организации производства. Если Тэйлор строил научное управления «снизу», то Файоль заходил «сверху». Он рассматривал деятельность предприятия с точки зрения руководителя, с функциональной точки зрения. Сначала надо определить функции каждого руководителя, затем наделить полномочиями, а затем — действовать. До сих пор в основных трудах по организации и управлению используется классификация существенных функций любого предприятия по Файолю: «Все операции, какие только встречаются на предприятии, можно разбить на шесть групп:
1. Технические операции (производство, обработка).
2. Коммерческие операции (покупка, продажа, обмен).
3. Финансовые (привлечение средств и распоряжение ими).
4. Страховые (охранные) операции (страхование и охрана имущества и лиц).
5. Учетные операции (бухгалтерия, калькуляция, учет, статистика),
6. Административные (предвидение, организация, распорядительство, координирование и контроль). Каким бы ни было предприятие, эти шесть существенных функций мы встречаем всегда» [66].
Главная заслуги Файоля: он первым высказал мысль о необходимости выделения вопросов организации и управления в самостоятельную теорию, положил начало профессиональному менеджменту. Основа его теории — универсальность принципов менеджмента и представление о процессе управления, состоящем из взаимосвязанных функций, основными из которых он называет планирование и организацию.
Предметом изысканий последователей классической школы теории организации были структуры, функции и механизмы регламентаций. Начало регламентационному подходу было положено работами немецкого философа-социолога Макса Вебера: если каждый будет знать, что делать и как делать, и точно исполнять все по инструкции, то любое предприятие будет работать, как хорошо заведенный механизм. Теория М. Вебера является идеологией бюрократии. Хотя бюрократия была и до Вебера, но он показал, что четкая регламентация функций, полномочий и ответственности придает процессу управления в целом большую согласованность и организованность. Отрицательной стороной бюрократической организации является то, что она не оставляет возможностей для творчества и сознательного выбора. Зачастую бюрократическая организация не повышает ответственность, а прячется за инструкциями, чтобы ее всегда можно было избежать.
Начиная с 1930-х гг. в дискуссиях по теории организации все чаще и настойчивее говорится о роли человека в организации. Объектом исследования становятся человеческие межличностные и межгрупповые отношения и человеческое поведение. Ученые-исследователи приходят к выводу, что отдача работников при организации соответствующих социальной, психологической сред, микроклимата намного важнее, чем организация трудовых процессов. Необходимо создать такую организацию, в которой станут действовать процессы самоуправления, самоорганизации, самоконтроля, сотворчества. Этот этап длится до сих пор. Развитие таких наук как социальная психология, логистика, статистика, прикладная математика, моделирование, кибернетика, обусловили новые подходы в управлении и организации: программно-целевой подход в управлении, системный подход, системно-кибернетический и синергетический.
Во второй половине ХХ в. происходят революционные изменения во взглядах на организацию: экономическую систему начинают рассматривать как систему открытую, сложную, вероятностную, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Большое влияние на смену взглядов оказала работа Н. Винера и его кибернетика. В теории организации все чаще используют инструментарий, взятый из общей теории систем, теории организационного поведения, исследование систем управления. Организацию все чаще сравнивают со сложной кибернетической системой.
В настоящее время разработаны концепции синергетики (Ф. Хакен, А. Пригожин), общего эволюционизма (Н.Н. Моисеев), общей теории систем (Л. Берталанфи, А.И. Уемов и др). Современные работы по системологии, синергетике, теории систем оказали значительное влияние на теорию организации.
В нашей стране значительный вклад в развитие организационной науки в 1920-е гг. внесли А.А. Богданов, А. Гастев, П. Керженцев. Рассматривая историю феномена организации, необходимо отдельно остановиться на исследованиях Александра Александровича Богданова (Малиновского). Именно он одним из первых рассматривал любую организацию как единый системный комплекс.
1.5. «Всеобщая организационная наука. Тектология» А.А. Богданова. Краткие комментарии
Хотя становление понятия «системы» в науке, связанное с общей теорией систем, относится ко второй половине ХХ в., зарождение этих представлений произошло еще в его начале. Одна из первых попыток широкого системного и организационного видения мира — книга А.А. Богданова «Всеобщая организационная наука. Тектология» (1912 — 1917 гг.), над которой он работал в течение 20 лет и которую считал главным трудом жизни.
Тектология А.А. Богданова справедливо может считаться исторической основой современной теории организации. А.А. Богданов (Малиновский) (1873 — 1928 гг.) выдвинул идею создания науки об общих принципах организации — тектологии, предвосхитив тем самым некоторые положения кибернетики. Первый том был издан в 1912 г., в Санкт-Петербурге, он остался непонятым научным сообществом, не был востребован ни экономистами, ни политиками, ни философами. Второй том был опубликован в 1917 г. В предисловии к нему А.А. Богданов пишет: «Историческая насущность поставленной задачи казалась мне достаточно выясненной, а ее грандиозность — способной привлечь наиболее деятельные и мужественные умы. Но вскоре разразилась мировая война. При первых ударах гигантского кризиса я, разумеется, понял, что осуществление моей надежды отложено жизнью, что всем уже не до того» [1Ц. Но потом, как известно, была в России революция, а потом — критика и непонимание его идей. Настаивая на всеобщности системно-организационного подхода, Богданов невольно оказывался оппонентом марксовой диалектики. За эти «философские блуждания» В.И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм> подверг его резкой критике. К сожалению, это историческое обстоятельство, а также несовместимость тоталитарно-коммунистического режима советского периода с научными основами организации общества и экономики серьезно повлияли на своевременное восприятие идей А.А. Богданова в ХХ в.
Концепция Богданова — яркий образец формирующегося системного мышления начала прошлого века, подход к общей науке организации. Считая организацию сущностью живой и неживой природы, он любую человеческую деятельность сводил в конечном счете к организационной. Предметом организационной науки, по Богданову, должны стать общие организационные принципы и законы, которые действуют в технических системах (организация «вещей»), в экономических (организация идей) и общественных (организация людей). Богдановская концепция не ограничивается поисками в одной области или универсализацией одного принципа, а создает тектологические модели различных типов и форм организации, схемы, приложимые к любым объектам и процессам независимо от их материальной основы. Тектология описывает любой комплекс с точки зрения его организации. Богданова интересуют не столько функционирование комплекса, сколько принципы построения целесообразного единства, организации. Он пишет: «Всеобщую организационную науку мы будем называть тектология. В буквальном переводе с греческого означает — учение о строительстве. Строительство — наиболее широкий, наиболее подходящий синоним для современного понятия «организация». Тектология должна научно систематизировать в целом организационный опыт человечества» [11]. Всякую деятельность — техническую, общественную, познавательную, культурную — Богданов рассматривает как некоторый материал организационного опыта. Область организационного опыта совпадает с областью опыта вообще. «Организационный опыт — это и есть весь наш опыт, взятый с организационной точки зрения, т.е. как мир процессов организующих и дезорганизующих» [10]. В этой работе он не использует термин «система», полагая, что задачам тектологии больше подходят понятия «комплекс» и «элемент». Рассуждая о термине «организация» Богданов говорит, что он употребляется, как правило, применительно к человеческой деятельности, когда речь идет о людях, их труде или усилиях: организовать предприятие, армию, компанию, защиту, атаку, исследование, т.е. сгруппировать людей вокруг какой-то цели, координировать и регулировать их действия в духе целесообразного единства. Но задача тектологии шире. <Легко видеть, насколько новая задача несоизмерима со всеми, какие до сих пор ставились и разрешались... Эта триединая организация — вещей, людей и идей — очевидно, не может быть построена иначе, как на основе строгой научной планомерности, а именно: всего организационного опыта, накопленного человечеством. Но ясно также, что в своем нынешнем виде, раздробленном, разорванном на специальные науки, он недостаточен для этого... Необходима, следовательно, универсальная организационная наука» [10].
«Организационная точка зрения» Богданова подразумевает исследование системы как с точки зрения «отношений внутри ее — между всеми ее частями», так и отношений между нею «как целым и ее средой», т.е. всеми внешними системами. А это означает, что он рассматривает любую организацию как открытую систему. С другой стороны, он впервые объясняет механизм развития любого сложного комплекса (системы), тем самым далеко опередив Н. Винера и Г. Спенсера.
Вся работа Богданова представляет собой исследование двух универсальных организационных принципов: «формирующего принципа ингрессии и регулирующего принципа мирового подбора». Задача метода ингрессии — исследовать возможности вхождения элементов комплекс или одного комплекса в другой (ингрессия — «вхождение»), исследовать промежуточные звенья — связки, необходимые для строительства комплексов. Соединение комплексов — основной механизм тектологии, он называется биологическим термином конъюгация, Системы ингрессивны, если состоят из комплексов, объединенных связкой. Наряду с соединением комплексов происходит их постоянное разделение и образование «новых отдельностей», значит, новых границ. Этот процесс он называет дезингрессией. Таким образом, важнейшая задача тектологии — это оптимальный подбор элементов комплекса и «возможностей их связки».
Одним из главных препятствий распространения идей Богданова, безусловно, явилась сложная терминология, принятая автором. Новые понятия (ингрессия, эгрессия, дегрессия, конъюгация) так и не прижились в научном языке ни у экономистов, ни у системологов.
А.А. Богданов формулирует несколько законов и предлагает универсальные организационные схемы. Так, одним из важных законов он называет закон слабого звена: «...Если система состоит из частей низшей и высшей организованности, то ее отношение к внешней среде определяется низшей организованностью» (по аналогии с агрономическим законом Либиха). Другой свой важный закон он назвал законом расхождения. Существенной чертой этого закона является его необратимость. На основании его он формулирует несколько важнейших выводов: в образовавшихся после расхождения частях различие будет прогрессировать; при объединении частей в единое целое после расхождения получается новое системное образование; за всяким многообразием надо видеть то единообразие, из которого оно произошло. А вывод Богданова, что положительная корреляция между разнообразием и устойчивостью существует только До определенного предела, пока она не начинает перевешивать организационное единство, имеет принципиальное значение для схемы организационного процесса. Неустойчивость системы — источник ее внутреннего саморазвития — может приводить к более высокой организации, а «системная консолидация» устраняет противоречия, преобразовывая систему, — этот вывод Богданова лежит в основе современной концепции самоорганизации. (Намного позднее, в 1950-х гг., Хакен обратил внимание на согласованность подсистем как необходимое условие возникновения новых структур.) Любая непрерывность для Богданова — это бесконечная цепь кризисов, а «равновесие есть частный случай кризисов». Богдановский кризис есть нарушение равновесия и переход к новому равновесию по направлению к пределу изменений «предельному равновесию». Саморазвитие комплекса происходит вследствие накопления внутренних противоречий, неустойчивости системы, приводящей к преобразованию в более организованный комплекс, либо к кризису и новому циклу развития.
Многие высказывания Богданова звучат необычайно современно: он высказал ряд важных идей, на много лет опередивших формулировку некоторых принципов современной кибернетики и общей теории систем. Это касается понятий обратной связи и моделей гомеостатического регулирования.
В кратком изложении основных идей Богданова необходимо остановиться на оценке, данной им одной из важных ступеней человеческого организационного опыта, — специализации. Он говорит о ее пользе в прогрессе организационного опыта, но в ней же видит причину разъединения науки на части. «Специализация — необходимый этап в прогрессе форм организационного опыта. Благодаря ей в каждой отрасли труда и познания было собрано огромное количество материала и методы совершенствовались несравненно быстрее, чем это было раньше. Но она имеет и другую сторону — ведет к расхождению методов. В каждой отрасли создается свой особенный язык, так что вполне сходные соотношения в них выражаются различно».
Отрицательной стороной специализации явились расхождение методов и вытекающая отсюда профессиональная ограниченность.
Глобальная идея тектологии — «все есть организация», а законы организации едины для любых объектов; это пугает и самого автора, он в полной мере осознает всю ответственность этого шага и в предисловии к первому тому пишет: «Неудача попытки, ошибочная постановка основных вопросов, неверность первых решений могли бы надолго скомпрометировать самую задачу, на целые годы отклонить от нее интерес и внимание тех, кто должен работать над нею. И все-таки я решился, потому что надо когда-нибудь начинать. Возможно, что другие лучше выполнили бы дело, но этих других приходится ждать...»
Действительно, его теория не стала скачком в науке, она была связана с преобладающим мировоззрением эпохи, с ее монизмом, т.е. с идеей создания целостной картины мира. Эта идея присутствовала всегда, базой для этого служило и служит единство науки. Но все концепции оставались лишь натурфилософскими декларациями, не имея средств реального научного анализа целостности. По выражению Э. Геккеля, «монизм является наглядным и цельным миросозерцанием новейшего естествознания на исходе XIX столетия». Э. Мах говорил о построении «единого монистического здания» науки, В. Оствальд — о единой энергетической картине мира. Идея тектологии — «все есть организация, а законы организации едины для любых объектов» — воплотилась в выводе, что «организационная точка зрения» на жизнь и на мир — единственно возможная и всеобщая, а новая наука впервые «создает настоящие мировые формулы». Богданову не удалось создать всеобщую организационную науку и вывести единые мировые формулы, но он первый поставил задачу необходимости исследования единых организационных принципов.
Работа его стала востребованной лишь во второй половине ХХ в. Со становлением общей теории систем и кибернетики об этой работе вспомнили, ее начали часто комментировать, использовать заложенные в ней принципы и подходы. Переиздаются его труды, в 1995 г. в одном из английских университетов (Норвич) на конференции «Истоки и развитие организационной теории в России» основное внимание было уделено тектологии А.А. Богданова [8], но и до сих пор приоритет Богданова в области системного подхода и всеобщих принципов организации не восстановлен.
Краткая историческая справна. Богданов (настоящая фамилия Малиновский) Александр Александрович (1873 — 1928 гг.) — русский философ, экономист, политический деятель, публицист, ученый естествоиспытаталь, врач по образованию. В 1896 г. вступил в социал-демократическую партию. В 1903 г. присоединился к большевикам, хотя уже тогда по ряду принципиальных вопросов начались его разногласия с В.И. Лениным. В годы реакции — один из лидеров отзовистов-ультиматистов. В 1909 г. исключен большевистской партии за фракционную деятельность. После Октябрьской революции 1917 г. отошел от непосредственной политической деятельности. Читал лекции по экономике в Московском университете. В 1918 г. возглавил культурно-просветительную организацию «Пролеткульт». С 1921 г. переключился на научно-исследовательскую работу. В 1926 г. стал организатором и директором Института переливания крови; погиб, производя опыт на себе. Идеи тектологии при его жизни и позднее не были восприняты.
В области философии Богданов прошел сложный и крайне противоречивый путь — от стихийного материалиста, естественно-исторического материалиста до оппонента материалистической диалектики, он пытался марксистское учение о борьбе противоположностей заменить теорией равновесия, которая отрицала неизбежность внутренних противоречий и изображала противоречие лишь как борьбу внешних противоположно направленных сил. Согласно теории равновесия движущей силой развития общества является не классовая борьба, а взаимоотношения людей с природой, с окружающей е стественной средой.
С 1906 г. Богданов работал над своим главным трудом «Всеобщая организационная наука. Тектология». Цель тектологии — дать представление о формах и типах любых организаций, ибо весь мир, по Богданову, — та или иная организация опыта. Истина, по Богданову, — это не отражение предметов и явлений внешнего мира, а организующая форма коллективного опыта. В свою теорию познания Богданов включал «подстановку» коллективного опыта на место индивидуального и «приспособление» сознания к бытию. В «Тектологии» Богданов высказал ряд идей (об изучении систем, моделир овании, обратной связи и др.), позднее развитых в кибернетике и общей теории систем. В современной литературе подчеркивается, что Богданов был пионером системного подхода и предвосхитил важнейшие идеи кибернетики за 20 лет до выхода знаменитой книги Н. Винера (1948 г.).
1.6. Логическая схема изучения теории организации. Задачи курса
Совсем недавно в технических и экономических вузах и тали курс организации, который был соотнесен с какой-либо отродью: организация машиностроительных предприятий или организация химических предприятий, организация сельского хозяйства и пр. Этап интеграции общих методов организации и управления прошел, появилась новая дисциплина, которая вошла в образовательный стандарт для менеджеров как «Теория организации».
Главный постулат <Теории организации» — постулат о закономерности развития: организационные системы развиваются по объективно существующим законам. Эти законы познаваемы, они могут быть выявлены и целенаправленно использованы при решении практических задач создания, проектирования, функционирования и ликвидации организаций.
На примере науки об организации мы видим, как широкая область : предмета (законы и принципы организации, коммуникации в организации, структуры и формы организации, проектирование организационных систем, организационная культура) сужается до основной, главной задачи теории организации — исследования законов организации и самоорганизации сложных систем; исследования оснований, на которые опирается теория организации. Собственные основания науки — те теоретические положения, которые выражают общие закономерности предмета данной науки, выраженные в виде постулатов, аксиом, общих понятий. Исходя из предыдущего материала, можно стлать вывод: теория организации — это наука об организации организаций. Организации не могут быть предметом изучения только одной науки. Они должны рассматриваться как предмет междисциплинарного изучения. Теория организации как научная и учебная дисциплина тесно связана с экономической, политической и социальной жизнью общества, так и с достижениями науки в этих областях. Организацией снимается комплекс наук: общая теория систем, экономическая теория, менеджмент (общий), теория организационного поведения, теория антикризисного управления, исследование систем управления, социальная психология, социология организации. Теория организации с помощью системного подхода исследует организацию на макроуровне — организацию в целом, ее основные части, общую эффективность, возможность к адаптации, коммуникации, общие законы самоорганизации, — все это объекты анализа теоpuu организации.
Основная цель курса — развитие системного подхода к анализу организаций как сложных динамических систем с целью использования полученных знаний в своей практической деятельности.
Задачи курса:
• получение системных знаний об организации как процессе и как объекте хозяйственной деятельности;
• исследование важнейших системных свойств организации;
• получение представлений о тесной связи между всеобщими законами организации в природе и универсальными законами организация:
• изучение новых прогрессивных форм организации в промышленности, процессов интеграции и интернационализации бизнеса;
• получение основных сведений о методах организационного проектирования.
Результатом изучения дисциплины должны стать знания об организации как о сложной динамической системе, общих системных свойствах организации, причинных связях и поведении сложных систем, связях функциональной и организационной структур, основных организационных формах современного бизнеса, структуре основных законов и принципах организации, их действии на разных стадиях жизненного цикла организации, а также умение использовать полученные знания в практической деятельности менеджера, получение навыков системного подхода и системного анализа сложноорганизованных систем (компаний) и их проектирования.
Глава 2 . Системный подход в теории организации
Познать части без знания целого так же невозможно, как познать целое без знания его частей.
Б. Паскаль (1669 г.)
В будущем наука будет концентрироваться больше вокруг проблем организации, структуры, языка, информации, программирования и управления и меньше — вокруг проблем силы, движения, вещества, реакции, работы и энергии.
Дж. фон Нейман (1959 г.)
2.1. Эволюция понятия «система»
2.2. Системный подход и системный анализ. Определения
2.3. Иерархии материальных систем. Классификация систем
2.4. Общие свойства сложных систем
2.5. Системные связи и системное поведение
2.6. Социальная организация как система
2.1. Эволюция понятия «система»
Одним из базовых понятий в «Теории организации» является понятие системы, которое, как известно, давно и с успехом используется в других отраслях знаний. Понятие системы имеет длительную историю. Еще в античности был сформулирован тезис о том, что целое больше суммы его частей. Стоики истолковывали систему как мировой порядок. Платон и Аристотель большое внимание уделили особенностям системы знания и системе элементов (основных качеств и свойств) мироздания. Понятие системы органически связано с понятиями целостности, элемента, подсистемы, связи, отношения, структуры, иерархии, многоуровневости и др. Термин используется, когда хотят охарактеризовать сложный объект как единое целое. Обычно система определяется как совокупность элементов (объектов), объединенных некоторой формой регулярного взаимодействия или взаимозависимости для выполнения заданной функции. В понятие «система» на разных этапах ее рассмотрения можно вкладывать разное содержание, говорить о системе как бы в разных ее формах, в зависимости от задачи, которую ставит перед собой исследователь. В философском словаре: система — совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих некоторое целостное единство.
Согласно общей теории систем:
«Систем» — это реальная или мыслимая совокупность частей (элементов, сущностей), целостные свойства которой определяются связями (отношениями, взаимодействиями) между частями.
«Систем» — это ограниченное множество взаимодействующих элементов.
Физиолог П.К. Анохин в известной работе «Теория функциональной системы» (1970 г.) привел 12 формулировок понятия системы разных авторов. В учебнике В.Н. Волковой и А.А. Денисова «Основы теории систем и системного анализа» (1999 г.) авторы говорят уже о 30 определениях понятия «система». Сейчас таких формулировок можно было бы собрать в несколько раз больше.
Определение системы постоянно эволюционировало. Л. фон Берталанфи — определил систему как «комплекс взаимодействующих компонентов» или как «совокупность элементов, находящихся в определенных отношениях друг с другом и со средой». В Большой Совесткой Энциклопедии «система — объективное единство закономерно связанных друг с другом предметов, явлений, а также знаний о природе и обществе». Позднее в определение «система» вводится понятие цели: в трактовке Анохина «системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, взаимодействие и взаимоотношение которых приобретает характер взаимосодействия компонентов для получения фокусированного полезного результата». Подчеркнув, что «взаимодействие компонентов» является общим для всех формулировок, Анохин аргументирует недостаточность самого по себе взаимодействия для любого системного процесса. Он аргументирует ключевое значение результата (цели) деятельности, направленно ограничивающего множество произвольных взаимодействий. Таким образом, в определение системы вносится «цель».
Ю.И. Черняк, объектом исследования которого были экономические системы, вводит в определение системы наблюдателя. «Система есть отражение в сознании субъекта (исследователя, наблюдателя) свойств объектов и их отношений в решении задачи исследования, познания» [71]. Позднее, он же: «Система есть отображение на языке наблюдателя (исследователя, конструктора) объектов, отношений и их свойств в решении задачи исследования, познания». Таким образом, сопоставляя эволюцию определения системы следует отметить, что вначале в определении появляются «элементы и связи>, затем— «цель», затем — «наблюдатель». В экономических системах, если не определить наблюдателя (лицо, принимающее решение, т.е. ЛПР), то можно не достичь цели, ради которой создается система.
С некоторой условностью все понятия «системы» можно поделить на три группы.
Определения, принадлежащие к первой группе, рассматривают систему как комплекс процессов, явлений и связей между ними, которые существуют объективно, независимо от наблюдателя. Задача наблюдателя — выделить эту систему из окружающей среды, т.е., как минимум, определить ее входы и выходы, а как максимум, подвергнуть анализу ее структуру, выяснить механизм функционирования ее элементов, связи, и воздействовать на нее в нужном направлении. В таком понимании система — объект исследования и управления.
Определения второй группе рассматривают систему как инструмент, способ исследования процессов и явлений. Наблюдатель, имея перед собой цель, конструирует систему как некоторое абстрактное отображение реальных объектов. При этом абстрактная система понимается как совокупность взаимосвязанных переменных, представляющих те или иные свойства, характеристики элементов, объектов, которые рассматриваются в данной системе. В этой трактовке понятие системы смыкается с понятием модели. Говоря о синтезе системы, имеют в виду ее макромодель, анализ же совпадает с микро моделированием ее отдельных элементов и процессов.
Третья группе определений представляет компромисс между двумя первыми. Система здесь — искусственно создаваемый комплекс элементов (людей, процедур, технологий, научных теорий ит.д.), предназначенный для решения сложной организационной, технической, экономической задачи. Следовательно, здесь наблюдатель не только выделяет систему из среды, но и создает, синтезирует ее [29].
Система, с одной стороны, является реальным объектом и одно временно — абстрактным отображением связей действительности, моделью. Однако во всех трех группах определений термин «система» включает в себя понятие о целом, состоящем из взаимосвязанных, взаимодействующих, взаимозависимых частей. Причем свойства этих частей зависят от системы в целом и, наоборот, свойства системы от свойств, входящих в нее частей. Во всех случаях имеется в виду наличие среды, в которой система существует и функционирует. Для исследуемой системы среда может рассматриваться как надсистема, соответственно ее части — как подсистемы. Более полное определение, включающее элементы и связи, и цель, и наблюдателя, а иногда и язык отображения системы, помогают более конкретно сформулировать проблему, определить задачи, наметить основные этапы системного исследования. Однако во всех этих определениях не упомянуто очень важное свойство систем, которое будет нас интересовать.
Поэтому придется ввести дополнение. Системой условимся называть такое сочетание элементов, которое в совокупности приобретает новое качество: у элементов этого качества не было, а у системы оно появляется. Мозг человека состоит из нейронов, которые сами по себе не способны к какому-либо разумному действию. Но в своей совокупности они рождают некое системное свойство, присущей этой совокупности, которое мы называем мышлением. Его изучение не сводится к изучению свойств отдельных нейронов, — это действительно системное свойство совокупности нейронов [40]. Другими словами, система обладает особыми системными свойствами. Изучение свойств кооперативных взаимодействий представляется важнейшим направлением современной науки. На примере мозга мы рассмотрели эффект кооперативности элементов материальной системы. Но и в абстрактных системах, которые полностью конструируются человеком, это системное свойство ярко проявляется. Так, если мы возьмем просто набор слов: «мира», «у», «два», «есть», «человека», «нас», «один», «который», «творил», «от», «мы», «века», «другой», «по», «наших», «мере», «сил», то вряд ли нам удастся выделить в нем какой то смысл. Этот набор слов-элементов не будет системой в нашем понимании. А теперь расставим слова в определенном порядке и получим известное четверостишие из стихотворения Н. Заболоцкого:
Два мира есть у человека:
Один, — который нас творил,
Другой, — который мы от века
Творим, по мере наших сил.
Слова те же, но в такой их расстановке, в такой их связи появилось новое качество — смысл. Теперь они образуют систему. Само определение системы показывает нам одно из ее основных свойств, она состоит из элементов. Эти элементы принято называть подсистемами. В приведенных строках подсистемами являются слова. Но каждое из этих слов мы вправе считать самостоятельной системой. И тогда подсистемами слова будут буквы. По отношению же к процитированным строкам буквы будут под-подсистемами.
Еще одно важное свойство систем заключается в том, по люби из них сама является частью какой-то, еще большей, системы. То же четверостишие является частью всего стихотворения. Стихотворение будет для этой цитаты надсистемой. Для слова надсистемой была бы фраза, для буквы надсистемой является слово. А фраза для буквы будет уже над-надсистемой, а стихотворение для буквы будет над-над-надсистемой.
Такая многоэтажная структура носит название иерархии систем. Каждый «этаж» этой иерархии называют рангом систем. В нашем примере мы рассмотрели ранг стихотворения, ранг процитированного четверостишия, ранг слова и ранг буквы. Если бы понадобилось, то мы могли бы заметить, что процитированный отрывок состоит из четырех крупных подсистем — четырех фраз, т.е. выделили бы еще один ранг. В другом случае можно было бы отметить, что для букв может быть надсистемой слог, и только потом — слово, и т.д.
Запомним одно простое правило, которое поможет нам в дальнейшем: на каждом ранге у системы есть своя функция, причем только одна. Функции рангов не совпадают между собой.
Итак, одно из важнейших понятий в теории систем — функция. Помните, мы говорили о новом качестве, которое появляется у систем (в отличие от простого набора элементов)? Система приобретает свойство делать нечто, чего элементы делать не умели. Вот это и есть функция системы. Функция — это то, что система делает, то, ради чего она создана: буква создана, чтобы обозначать определенный звук — это функция буквы; автомобиль создан для того, чтобы перевозить — это >, его функция; министерство финансов создано для координации и контроля за денежными потоками и т.д.
Откуда же берутся функции систем? Кто задает системе функцию?
Запомним еще одно правило: функцию системы определяют ее надсистемы.
Кроме умения увидеть вертикальную составляющую системы (подсистемы, надсистемы), необходимо предвидеть и ее горизонтальную составляющую. Это линия времени, линия жизни системы. У каждой системы, на каждом ранге было свое прошлое и «есть» свое будущее. Опять-таки, это может быть видоизменение самой системы, а может быть смена функции. Многие процессы развития, происходящие в природе, в биологических, технических, социальных системах описываются внешне похожими кривыми, получившими название S-образных кривых Системы не вечны: они возникают, переживают периоды становления, расцвета, упадка и, наконец, сменяются другими системами. Типичная история жизни системы показана на рис 2.1, где на оси абцисс отложено время, а на оси ординат — один из главных показателей системы, в нашем случае — количество выпускаемого товара Q. Возникнув, новая система не сразу начинает массовый выпуск товаров: идет период «обрастания» системы необходимыми элементами, позволяющими реализовать главную функцию системы. Система эффективно развивается, ассимилируя множество усовершенствований
как в технологии, так и в организации. С какого-то момента темпы развития замедляются. Обычно это происходит после возникновения и обострения противоречий между данной системой и другими системами или надсистемой (внешней средой). Некоторое время система продолжает развиваться, но темпы развития падают, следует исчерпание всех ресурсов, питающих развитие системы: старение технических принципов изделия, потеря потребителей и пр. В дальнейшем система может находиться долгое время без изменений (зона стабилизации) или быстро регрессирует. На смену системе А приходит система В.
Таким образом, линия времени так же «предопределена», как и вертикальная иерархическая линия. Будущие системы на ней уже «есть», но не в материальном виде, а в виде закономерностей развитии данного типа систем. Эти закономерности имманентны, т.е. присущи системам самим по себе. Они не зависят от воли отдельного человека. Но вполне поддаются изучению и могут сознательно применяться ДЛЯ развития этих систем. Человек свободен создавать, развивать или менять системы, но выживут только те из них, которые согласуются с определенными закономерностями, присущими развитию систем [2),
Все организации являются системами. В курсе «Теория организации» объектом изучения являются организационные системы, в которых . главными элементами являются люди, а важнейшими отношениями выступают социальные и экономические. Независимо от целей организации — производственных, экономических, образовательных, политических, медицинских — все они относятся к классу организационных систем и имеют все признаки открытой, динамической системы.
Организационная система — это целостное образование направленного действия, состоящее из организационно взаимосвязанных элементов (людей, коллективов) и обладающее функцией.
В середине ХХ в. большое значение для понимания поведения больших, сложных систем приобрели кибернетика, системный подход и системный анализ. Они быстро получили широкий спектр практических приложений в различных областях знания.
2.2. Системный подход и системный анализ. Определения
Весь ХХ в. можно охарактеризовать как век постоянного нарастания комплексных проблем, требующих для своего разрешения все больше информации и участия специалистов различных областей знаний. Все острее ощущается потребность в специалистах «широкого профиля», обладающих знаниями не только о «своей системе», но и о надсистемах, и в смежных областях знания, умеющих эти знания обобщать. По мере усложнения типов производств усложняются и отношения во всех сферах человеческой деятельности. Возникают задачи, решение которых невозможно без использования понятия комплексного
системного подхода.
Для обобщения дисциплин, связанных с исследованием и проектированием сложных социальных систем чаще используется термин системные исследования» или «системный подход». В настоящее мя системный подход используется и подвергается осмыслению философами, биологами, кибернетиками, физиками, инженерами, экономистами и другими специалистами. Системные представления шире включаются в учебный процесс многих вузов, и в настоящее время такие курсы, как «Теория систем>, «Системный анализ», Системология», служат базовым образованием для многих специальностей.
Системный подход вошел в современную теорию организации управления как особо востребованная методология научного анализа мышления. Способность к системному мышлению стала одним из требований к современному руководителю, менеджеру. Системное мышление — не дело свободного выбора, а производственная необходимость. К сожалению, мышление человека не системно: люди не успели в процессе эволюции выработать системное видение мира. Наше воображение создает усеченный образ объекта, который требуется изучить, исследовать с целью изменения или усовершенствования объекта. Г.С. Альтшулер в книге «Найти идею» пишет: «Если в задаче сказано «дерево», человек видит именно дерево. Начинается перебор вариантов. Дерево становится то больше, то меньше... Ответ не найден, задача признана неразрешимой. Это обычное мышление. Системное мышление зажигает одновременно, как минимум, три экрана: видны надсистема (группа деревьев), система (дерево) и подсистема (лист). Это минимальная схема. Для решения системных задач .требуется включить и другие экраны, которые помогут посмотреть на систему в развитии, во времени. «Девять (минимум девять!) экранов системно и динамично отражают системный и динамичный мир» [2]. Рассмотрим пример задачи из книги Г. Альтшулера с использованием, много экранной схемы системного мышления [2, с. 50].
Задача. В Народной Республике Бангладеш, как утверждает статистика, 13 миллионов финиковых пальм. За сезон каждая пальма может дать 240 литров сладкого сока, идущего на изготовление пальмового сахара. Но для сбора сока надо сделать надрез на стволе под самой кроной. А это 20 метров высоты!.. Как быть?
Задачу предложили фирме, выпускающей сельскохозяйственные машины механизмы. Специалисты попробовали «альпинистский способ» — человек поднимается, вырубая ступеньки на стволе. Способ оказался непригодным: много ступенек — дерево погибает, мало ступенек — трудно подниматься. Начали проектировать нечто вроде пожарной машины с раздвижной лестницей. Каково же было удивление проектировщиков, когда они узнали, что бангладешские крестьяне обладают секретом, позволяющим подниматься на пальму без всяких машин...
Задача не решается, если включен только экран 1 (рис. 2.2). Но стоит совместно рассмотреть экраны 1 и 4, как решение становится очевидным. На экране 4 — маленькая пальма (прошлое системы).
Сока она еще не дает, но на ней легко можно сделать зарубку — будущую ступеньку. От одной двух зарубок дерево не погибнет, на следующий год — еще несколько зарубок; и к тому времени, когда дерево вырастет, на стволе окажется готовая лестница.
Другое решение просматривается при включении экрана 2 (надсистема — лес). К одному дереву надо приставлять лестницу. Но если рядом растут два дерева, то их стволы — почти готовая лестница, не хватает только веревочных перекладин.
Системное мышление заставляет работать схема системного мышления много больше экранов: вверх и вниз по иерархии систем, левее экрана 4 (вглубь прошлого) и правее экрана 7 (вглубь будущего).
Даже у гениев полная много экранная схема проявляется в редкие звездные мгновения.
Цель системного подхода, — опираясь на изучение объективных закономерностей развития систем, дать правила организации мышления по много экранной схеме.
Системный подход ориентирует исследователя на раскрытие гвлостности объекта, на выявление многообразных типов связей в нем и сведение их в единую теоретическую картину. В настоящее время под системным подходом понимают направление методологии научного познания и социальной практики, в основе которого лежит рассмотрение объектов как систем. Соответственно, суть системного подхода в теории организации заключается в представлении об организации как о системе. Кроме этого системный подход представляет любую систему как подсистему: над любой системой есть надсистема, которая находится на более высоком уровне иерархии систем. Системный подход представляет собой определенный этап в развитии методов познания, методов исследования и конструирования, способов описания объяснения природных или искусственно создаваемых объектов. Наиболее широкое применение системный подход находит при исследовании сложных развивающихся объектов — многоуровневых иерархий, как правило, самоорганизующихся биологических, психологических, социальных, экономических и других систем, одним словом, — организаций.
На основании вышеизложенного сформулируем определение системного подхода.
Системный подход — это методологическое направление в науке, основная задача которого состоит в разработке методов исследования и конструирования сложноорганизованных объектов — систем разных типов и классов.
Можно встретить двоякое понимание системного подхода: с одной стороны, это рассмотрение, анализ существующих систем, с другой— создание, конструирование, синтез систем для достижения целей. Применительно к экономическим организациям чаще всего под системным подходом понимают комплексное изучение объекта как единого целого с позиций системного анализа. Таким образом, системный подход шире системного анализа: системный подход — это направление, методология, которая немыслима без системного анализа.
Действительно, на практике системный подход реализуется чаще всего в виде системного анализа. Системный анализ используется как один из важнейших методов в системном подходе, как эффективное средство решения сложных, обычно недостаточно четко сформулированных проблем. Соответственно системный анализ сводится к уточнению проблемы и ее структуризации в серию задач, решаемых с помощью экономико-математических методов, нахождению критериев их решения, детализации целей. Системный анализ можно считать дальнейшим развитием идей кибернетики: он исследует общие закономерности, относящиеся к сложным системам, которые изучаются любой наукой.
Системный анализ — совокупность методов и средств исследования и конструирования сложных объектов, прежде всего методов обоснования решений при создании и управлении техническими, экономическими и социальными системами.
Применительно к социальным системам системный анализ используется как один из важнейших методов системного управления организацией.
Системный анализ возник в 60-х гг. ХХ в. как результат развития исследования операций и системотехники. Он применяется главным образом к исследованию искусственных (возникших при участии человека) систем, причем в таких системах важная роль принадлежит деятельности человека. Согласно принципам системного анализа возникающая перед обществом та или иная сложная проблема (прежде всего проблема управления) должна быть рассмотрена в целостном контексте — как система во взаимодействии всех ее компонентов, чаще всего как организация компонентов, имеющая общую цель. Однако реальные материальные системы архи сложны, и поэтому для целей системного анализа используются модели, отражающие свойства реальной системы в определенном приближении, т.е. в процессе системного анализа необходимо построить объяснительную модель, более или менее отражающую реальную систему.
Построение и развитие объяснительных моделей начинается со сбора информации и анализа разрозненных фактов, позволяющих сделать определенные обобщения и выявить эмпирические закономерности. Далее переходят к определению механизмов, реализующих эти закономерности. Можно утверждать если существует какая-то подтвержденная фактами закономерность, то существуют и механизмы, обеспечивающие проявление этой закономерности. Познание этих механизмов может помочь объяснить и предвидеть поведение системы. В конце концов задача любой науки и есть предвидение [22].
Важной особенностью системного анализа является единство используемых в нем формализованных и неформализованных средств и методов исследования.
При формальном рассмотрении организаций как неких системных единиц используют несложные вспомогательные концепции: «черных ящиков» и «белых ящиков».
Черный ящик (blackbox) — понятие кибернетики, с помощью которого пытаются справиться с трудностями при изучении сложных систем. Представление системы в виде черного ящика означает, что при настоящем уровне знаний мы не можем проникнуть вглубь данной системы (или подсистемы) и разобраться, каковы внутренние закономерности, преобразующие ее входы и выходы. Однако мы можем изучать поведение этих входов и выходов, т.е. зависимость изменений на выходе от изменений на входе. Многократный учет позволяет открыть закономерность между поведением входов и выходов и предвидеть поведение системы в будущем, а значит, управлять ею. Хотя метод «черного ящика» имеет прогностическое значение, он не позволяет вывести конструктивные рекомендации о том, какие необходимы изменения в системе для того, чтобы она лучше функционировала с позиций достижения целей. Иногда, если известен закон преобразования, связь между входом и выходом можно представить в аналитической форме. Таким образом, «черный ящик» — это объект, который воспринимает входные сигналы и генерирует выходные сигналы, предварительно ассоциируя их с входом по некоторому закону (рис. 2.3).
Нахождение объяснительных механизмов поведения системы при воздействиях помогает выявить новые закономерности, открыть новые, ранее неизвестные факты.
Представим себе, что мы изучаем принцип работы некоторой неизвестной электрической схемы. Подаем сигналы на ее входы, определяем, как меняются токи и напряжения на выходах, т.е. выявляем некоторые закономерности функционирования, опираясь на известные в электротехнике законы, пытаемся понять, что за схема скрыта в «ящике». Строим модель предполагаемой схемы и проверяем, совпадает ли ее реакция с реакциями «черного ящика». Чем больше совпадений, тем ближе к реальной схеме. Успехи в анализе и конструировании систем могут быть условно представлены как постепенное замещение «черных ящиков» «белыми ящиками».
Белый ящик — это система, состоящая из известных компонентов, соединенных известным образом и преобразующих сигналы по известным алгоритмам или законам.
Экспоненциальная зависимость между дозой D и реакцией Р (например, для зависимости частоты презентаций от поступления в фирму денег) в виде схемы аналогового моделирования представлена на рис. 2.4.
Для такой простой задачи системный анализ может считаться выполненным. Но, как правило, для сложных организационных систем он никогда не может быть доведен «до конца» в силу постоянно изменяющихся внешних или внутренних условий.
Схематично в самой общей форме экономическая система представлена на рис. 2.5. Наличие группы неуправляемых внешних факторов, различных предпочтений (интересов) у центральных и локальных органов власти и множество прочих факторов усложняют задачу системного анализа. Для оценки результирующего состояния системы (блок А)
требуется проследить множество связей, что практически невозможно. Некоторые из связей не функциональны по отношению к цели системы, к тому же некоторые элементы системы сами могут оставаться «черными ящиками» («темными лошадками», «котами в мешке» и пр.).
Таким образом, говорить следует о модели, с помощью которой можно исследовать свойства и поведение системы.
Представления, которые складываются у нас о тех или иных системах, условимся называть моделями.
Все мышление человека — по суги моделирование на основании имеющейся информации, и другого способа мыслить у человечества пока нет. Любое представление об объекте (системе), любое обобщение имеет свою область применимости. И в рамках этой области применимости
оно будет совершенно правильным, а за пределами — вполне может оказаться неверным. Многие наши проблемы возникают не потому, что мы пользовались неправильной моделью, а потому, что мы ее применяли не там, где она может работать. С построением мысленных моделей окружающего связана еще одна интересная вещь. Уже давно было замечено, что одно и то же явление можно описать по-разному, построить разные модели, но ни одна из них не будет исчерпывающей.
Что же делать? Как выбрать правильную модель, с помощью которой можно изучать поведение системы? Единственно правильной модели в принципе не может быть. В разных случаях удобными могут оказаться разные модели одного и того же явления, в зависимости от задачи исследования. Системное мышление требует нового взгляда на модели: не может быть отображена реальность (сложная система) единственно правильной моделью системы. В нашем сознании вполне могут сосуществовать и сотрудничать разные, даже взаимоисключающие модели. И в разных случаях, в разных ситуациях мы сможем применять ту модель, какая лучше будет отражать данное явление в данном случае.
Время «одной, но правильной» модели безвозвратно уходит в прошлое. Слишком много вреда человечеству стало приносить стремление любой ценой к единственной модели — «истине». Системный анализ учит не противопоставлять модели, а объединять их, пользуясь по любому поводу теми, которые в данном случае, в данной области применимости удобнее, легко переходить с одной модели на другую. Короче говоря, учиться поли модельному мышлению [22].
Итак, в рамках приведенных определений системный подход и системный анализ выступают в качестве методологии исследования сложных объектов посредством представления их в качестве систем, моделирования этих систем и их анализа. Именно системный анализ позволяет выявить условия, приводящие к наилучшим результатам функционирования и оптимизации системы. При этом любой объект рассматривается не только как неразделимое, единое целое, но и как система взаимосвязанных составных элементов, их свойств и качеств. Соответственно системный анализ сводится к уточнению сложной проблемы и ее структуризации в набор задач, решаемых с помощью экономико-математических методов, детализации целей, нахождению критериев оптимизации, конструированию эффективной организации для достижения целей.