Глава 11

Психология взаимоотношений

и сплочения групп

 

Сущность, структура и характеристика взаимоотно­шений В процессе совместной жизни, деятельности, общения членов малой группы между взаимоотношений складываются межличностные отношения  —  важный  компонент психологии групп, характеризующий их и оказывающий многогранное влияние на их деятельность и на входящих в них людей. Они возникают и складываются   прежде   всего   на   основе   чувств,   эмоционально-личностных отношений друг к другу.

Различают две группы таких чувств:

•      конъюнктивные, к которым относятся чувства, сближающие людей, объединяющие их; испытывающие их люди демонст­рируют готовность к сотрудничеству и совместным действи­ям;

•     дизъюнктивные чувства, разъединяющие людей, вызывающие нежелание сотрудничать. Поэтому межличностные отноше­ния представляют собой систему избирательных связей, ус­танавливающихся между людьми в форме чувств, суждений и обращения друг к другу.

В структуре взаимоотношений людей выделяют три взаимосвя­занных компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенче­ский.

Когнитивный компонент межличностных отношений в малой группе включает в себя все психические процессы: ощущения, вос­приятие, представление, память, мышление, воображение. Взаимо­действующий с другими людьми человек с помощью этих процес­сов познает индивидуально-психологические особенности партне­ров по совместной деятельности. Под влиянием особенностей вза­имных восприятий складываются и взаимопонимание и взаимоот­ношения. Наиболее существенными характеристиками взаимопо­нимания являются его адекватность и идентификация.

Адекватность взаимопонимания представляет собой точность психического отражения одной личностью другой. Идентификация во взаимопонимании представляет собой отождествление индивидом своей личности с личностью другого индивида. Здесь проявляется механизм сравнения явлений, предметов и образов. Как целенаправленный процесс идентификация заканчивается определением сходства или различия между двумя личностями в сознании каждо­го из них.

Эмоциональный компонент взаимоотношении выражает положи­тельные или отрицательные переживания, возникающие у человека под влиянием индивидуально-психологических особенностей дру­гих людей. Это могут быть симпатии или антипатии, удовлетворен­ность собой, партнером, работой и т.д. Эмоциональная идентифика­ция проявляется в отождествлении двух субъектов друг с другом и сопровождается эмпатией — эмоциональным откликом на пережи­вания другого, сопереживанием и сочувствием. Сопереживание — переживание тех чувств, которые испытывает другой, а сочувствие — это и личностное отношение к переживаниям другого. Есть и деятельностная  эмпатия — соучастие, представляющее собой не только переживание за другого, но и содействие ему.

Эмоциональный компонент выполняет основную регулирую­щую функцию при неофициальных взаимоотношениях.

Ведущую роль в регулировании взаимоотношений играет пове­денческий компонент. Он включает мимику, жестикуляцию, панто­мимику, речь и действия, выражающие отношения данного челове­ка к другим людям, к группе в целом.

Широкий диапазон явлений, охватываемых межличностными от­ношениями, представлен в трех основных группах:

•     восприятие и понимание людьми друг друга;

•     межличностная  привлекательность  (притяжение   и  симпа­тия);

•     взаимодействие и поведение (в частности, ролевое).

Основным критерием оценки межличностных отношений являет­ся состояние удовлетворенности—неудовлетворенности группы и ее членов. Важнейшую роль в этом играют симпатии—антипатии, привлекательность—непривлекательность. Первые проявляются только на эмоциональном уровне, а вторые включают момент при­тяжения—отталкивания.

Взаимное притяжение людей — субъективно переживаемая реальная взаимная зависимость субъектов. Притяжение не обязательно сопровождается состоянием удовлетворения

Привлекательность  может быть однонаправленной или двунаправленной. Примером однонаправленной привлекательности может служить  популярная личность (актер, спортсмен, писатель, политик и т.д.). Межличностная привлекательность является двунаправленной. Она предполагает взаимность привлекательности и ее проявления при контактах.

Межличностная привлекательность во многом зависит от явле­ния, получившего название совместимость—несовместимость людей, которое сказывается на взаимоотношениях. При несовмести­мости возникают негативные взаимоотношения и острые конфлик­ты. На взаимоотношениях сказывается и срабатываемость, «при­тирка» людей друг к другу в процессе совместной деятельности сопровождающаяся повышением удовлетворенности друг другом.

Социально-психологический   климат   —   показатель   целостной  удовлетворенности—неудовлетворенности всей группы от совместной жизни, деятельности, взаимоотношений, общения и взаимодействий.

Развитие межличностных  отношений Взаимоотношения динамичны, они возникают, меняются и развиваются. В их динамике выделяются три этапа.

Первый этап — возникновение взаим­ного контакта, взаимного восприятия и оценки людьми друг друга, что во многом обусловливает и характер взаимоотношений между ними. Тут сказываются все те особенности, о которых идет речь в предыдущей главе: и особенности личности воспринимающего, жизненный опыт, его ценности, ожидания, установки, различные эффекты восприятий, выполняемые ролевые функции и др. Сказы­ваются и индивидуальные установки на восприятие, своеобразная собственная «теория личности» воспринимающего — его представ­ления о людях «вообще», о том, насколько они добры и злы, отзывчивы или равнодушны и т.п. «У злой Натальи — все люди канальи» — гласит поговорка. Еще древнегреческий философ Демокрит писал: «Кто сам не любит никого, того... тоже никто не любит». Каждому чело­веку надо помнить, что он имеет право только на то понимание и уважение, с которыми он сам относится к другим.

Адекватность понимания другого человека во многом зависит от способности эмоционально (а не только рационально) воспринять других людей, проникнуть в их внутренний мир, принять их со всеми мыслями и чувствами (эмпатия).

Второй этап — возникновение межличностных отношений, формирование внутреннего отношения людей друг к другу на ра­циональном и эмоциональном уровнях. Рациональный уровень представляет собой осознание взаимодействующими людьми досто­инств и недостатков друг друга. На эмоциональном уровне возни­кают соответствующие переживания, эмоциональный отклик и т.д.

Внутреннее отношение людей друг к другу может выступать в виде уважения или неуважения, доверия или недоверия, симпатий или антипатий, доброжелательности или, наоборот, недоброжелательности, удовлетворенности или неудовлетворенности, содействия или противодействия, заботы или безразличия, уступчивости или  непримиримости и т.д.

Характер внутреннего отношения зависит в немалой степени от сложившегося представления о другом человеке на этапе его первичного восприятия и оценки. В процессе накопления опыта контактов друг с другом первое мнение может укрепляться, а может и меняться. Хорошо это выражено в народной мудрости: «встречают по одежке — провожают по уму». Если представление положитель­ное то и внутреннее отношение будет таковым. И наоборот, отри­цательное мнение о другом человеке порождает и соответствующее отношение к нему. Немаловажную роль играет степень соответст­вия личностных качеств партнера ценностным ориентациям чело­века. Если личностные качества воспринимающего и система цен­ностей воспринимаемого совпадают, то это, как правило, порожда­ет положительное внутреннее отношение. При несовпадении лич­ностных качеств и ценностных ориентации обычно возникают ан­типатии, неуважение, недоверие, недоброжелательность и т.д.

Третий этап — обращение людей друг к другу как форма прояв­ления внутреннего отношения. Следует учитывать, что отношение как внутреннее содержание и обращение как внешняя форма его выражения не всегда совпадают. Здесь возможны такие варианты:

•     отношение — положительное, обращение — вежливое, так­тичное или сухое, грубоватое;

•     отношение — отрицательное, неприязненное, обращение — грубое, бестактное или вежливое, культурное.

Люди судят об отношении к ним, особенно при первых контак­тах, по тому, как к ним обращаются. В зависимости от обращения у людей формируется то или иное настроение, которое прямо влияет на их работоспособность и жизнедеятельность. Грубое обращение травмирует, выбивает из колеи жизни, нередко ведет к конфликт­ным ситуациям. Нет острее ножа, чем слово, — учит жизнь.

Характер обращения людей друг к другу зависит от сложивше­гося внутреннего отношения, от их общей культуры, воспитанности, особенностей характера как свойства личности, темперамента, привычек и других факторов. Так, воспитанный, культурный человек даже если он испытывает к своему партнеру неприязненное отношение, обращается к нему вежливо, тактично, не допуская грубости и оскорблений. Положительные морально-психологические качества человека являются важной психологической предпосылкой культурного обращения к другим людям. Играет роль и темперамент, например, человек с холерическим темпераментом склонен вспыльчивости, невыдержанности, необдуманности высказываний действий, что в сочетании с недостатками морально – психологически качеств  способствует  проявлениям  грубости,   оскорблений.   Один мудрец выразился так:

Я никогда не жалел о том, что когда-то промолчал, но часто жалел о том, что сказал.

Опыт свидетельствует и о том, что люди чаще обижаются не на то, что им говорят, а на то, как говорят, нередко даже из-за тона, с которым говорят.

Задача каждого человека в общем случае — строить взаимоот­ношения с другими на культурной, взаимоуважительной, равно­правной, доброжелательной, этичной, тактичной, деловой, взаимо­заинтересованной основе.

Классификация межличностных  отношений. Сложную систему разнообразных взаимоотношений в малых группах можно классифицировать по различным основаниям.

По сфере их проявления — на произ­водственные и бытовые. Производственные взаимоотношения прояв­ляются в процессе взаимодействия сотрудников различных организаций при решении ими разнообразных свойственных им задач: произ­водственных, учебных, хозяйственных, бытовых и др. Эти отношения предполагают закрепленные правила поведения сотрудников по от­ношению друг к другу.

Бытовые взаимоотношения складываются за пределами трудовой деятельности: в часы досуга, при проведении индивидуальной рабо­ты с сотрудниками, подчиненными, на спортивных и культурно-массовых мероприятиях и т.д.

В производственных и бытовых взаимоотношениях всегда имеет место личностный, психологический аспект — симпатии, антипатии, взаимные оценки, мнения, притязания, подражание и другие соци­ально-психологические явления. И на работе и вне работы взаимодействуют люди, обладающие разумом, чувствами, волей. Поэтому нельзя отрывать производственные и другие объективные отноше­ния от личностных так же, как неправомерно личностные отождествлять с бытовыми. Личностные, психологические контакты ока­зывают большое влияние на поведение людей.

Вместе с тем психологический, личностный аспект взаимоотношений людей может быть выражен в большей или меньшей сте­пени. Поэтому различают взаимоотношения формальные (официальные), зримые,  четко обозначенные, легко воспринимаемые.  Это, как правило, нормативно предусмотренные взаимоотношения, т.е. прописанные уставами, расписаниями, инструкциями. Реальные же взаимоотношения,   представленные   в   предпочтениях,   симпатиях  или антипатиях, взаимных оценках, авторитете и другом, — это неформальные   {неофициальные)   взаимоотношения.   Для   понимания длинного характера взаимоотношений между сотрудниками, всей сложности  и  порой  противоречивости  руководителю  следует анализировать и сопоставлять оба вида взаимоотношений и следить а тем, чтобы жизнь и деятельность организации от них не ухудша­лись, а улучшались.

Производственные взаимоотношения в свою очередь можно рассматривать по трем направлениям: «по вертикали», «по горизон­тали» и «по диагонали».

По вертикали — это взаимоотношения руководителей и подчи­ненных. Они выглядят как взаимодействие руководителей, началь­ников, старших с соответствующими подчиненными им лицами. По горизонтали — это взаимоотношения людей, сотрудников, разных по должностному положению. По диагонали — это взаимоотноше­ния между руководителями одного производственного подразделе­ния с рядовыми сотрудниками другого.

Производственные взаимоотношения по вертикали (между руко­водителями и подчиненными):

а)  предполагают:

•     требовательность руководителей, сочетающуюся с заботой и уважением личного достоинства подчиненных;

•     выполнение подчиненными указаний, распоряжений и тре­бований руководителей;

•     взаимное доверие и доброжелательность;

•     искренность, принципиальность, внимательность, чуткость;

б)  не допускают:

•     грубости, оскорблений, унижения личного достоинства под­чиненных;

•     попустительства лицам, недобросовестно относящимся к ра­боте, своим обязанностям;

•     недоверия, недоброжелательности, предвзятости отношения к подчиненным.

Производственные взаимоотношения по горизонтали между лицами, равными по должностному положению:

а) предполагают:

•  отношения дружбы, сотрудничества, взаимопомощи, взаим­ной требовательности, принципиальности, непримиримости к недостаткам;

•  строгое соблюдение требований нормативных актов;   

•  персональную служебную ответственность, выполнение порученных заданий;

б) не допускают:

•     нарушения норм взаимоотношений, грубости, оскорблений неуважительного отношения к сотрудникам;                      

•     нечестности, предвзятости, зависти, приспособленчества.

Группы, особенно образующие производственные организации, обычно включают в себя и микрогруппы. Они бывают организованными, решающими определенную задачу (например, отделы, отде­ления, службы, цеха, лаборатории, актив, общественные формиро­вания)  и стихийно сложившиеся (друзья, земляки,  родственники, бывшие военнослужащие и участники боевых действий, недоволь­ные и др.). Положительно направленные микрогруппы характеризуются положительными интересами, целями, добросовестным отношением к труду, стремлением к полезным делам. Взаимоотношения в  них строятся на основе равенства, дружбы, взаимопомощи, искрен­ности, принципиальности. Для отрицательно направленных микрогрупп характерна тенденция противопоставить себя группе в целом  или положительно направленным официальным микрогруппам более высокого уровня. В их основе лежат, как правило, узкоэгоистические   цели   и  стремления,   отрицательное  отношение   к  труду.  Взаимоотношения здесь характеризуются отсутствием психологического равенства между людьми: одни обычно занимают позицию  активного преобладания, давления на равных себе, другие — позицию   подчинения,   приспособленчества,   нездоровой   зависимости. Все это формирует такие отрицательные нравственные черты личности, как эгоизм, высокомерие, пренебрежение к товарищам или же угодничество и  приспособленчество.  Так возникает проблема  взаимоотношений между микрогруппами.     

Сплочение малых групп. Сплоченность — важное социально-психологическое качество любой группы людей, раскрывающее ее  возможности по решению тех или иных задач. Только та группа в полной мере реализуй присущие ей функции, которая отличается высокой сплоченностью.

Раскрытие путей сплочения малых групп предполагает понимание признаков сплоченности.  Основой понимания выступает деятельностный подход в социальной психологии. Ничто так не сплачивает людей, как совместная деятельность во имя достижения общих целей. Поэтому и судить о сплоченности группы нужно по степени единства целей, интересов, мотивов деятельности, т.е. по осознанию всеми и каждым членом группы задач совместной деятельности, путей и условий их реализации. По-настоящему сплоченной является та группа людей, в которой каждый человек не только понял, но и воспринял цели, задачи группы как свои собственные, внутренне принял их и активно включился в борьбу за их достижение.

Признаком сплоченности группы могут быть также такие ее социально-психологические характеристики, как четкость, слаженность, организованность при выполнении совместных заданий; стремле­ние к оказанию взаимопомощи, взаимовыручка в процессе выпол­нения деловых задач; творческое отношение членов к выполняемой деятельности,   активность   и   инициативность,   проявленные   при этом, сотрудничество.

Важнейшим показателем сплоченности людей является ценностно-ориентационное единство — степень совпадения мнений, оце­нок, установок и позиций членов группы по отношению к целям деятельности, лицам, идеям, событиям и т.д. В воинском коллекти­ве, например, оно проявляется в единстве взглядов, убеждений, представлений по вопросам вооруженной защиты Родины, выпол­нения воинского долга, поддержания высокой боевой готовности, укрепления дисциплины и др., а также в понимании стоящих задач и в стремлении их выполнить, в оценке действий и поступков во­еннослужащих.

Одним из признаков сплоченности любой группы выступает соци­ально-психологический климат (атмосфера): взаимопонимание людей при решении стоящих задач; удовлетворенность работой в данной группе, уверенность друг в друге; энтузиазм, оптимизм, мажор в груп­повом настроении; высокая культура отношений, взаимная вежли­вость и тактичность, отзывчивость, доброжелательность и чуткость, уступчивость; единодушие, согласие, взаимное доверие; особая забота о молодых людях; защищенность всех членов группы (рис. III .З).

Выделяется еще морально-психологический климат. По отноше­нию к социально-психологическому климату — он часть его. Он определяется соблюдением или нарушениями в коллективе моральных норм (справедливости или несправедливости, добра или зла, долга и обязанностей, уважения или унижения и пр.) как руководителями, так и большинством членов коллектива. Неблагоприятный морально-психологический  климат  —  наиболее  часто  проявляющаяся форма неудовлетворенности членов коллектива положением нем и трудностей в его сплочении.

Высокий социометрический   статус   членов  группы,   отсутствие изолированных лиц также характеризуют ее сплоченность, говоря об удовлетворенности не только всех, но и каждого своим членством в группе и участием в ее жизни и деятельности.

 

Теоретически разработаны и практически апробированы основ­ные пути и психологические условия сплочения групп.

Прежде всего необходимы постоянное изучение и оценка степени сплоченности группы руководителем, активом, участвующим в само­управлении отдельными сторонами жизни и деятельности группы. Они осуществляются в процессе общения с людьми в ходе повседневной жизни. Основные методы изучения: наблюдение, группо­вые (индивидуальные) беседы, анкетирование, интервью, специали­зированные социально-психологические методы (социометрия экспертная или групповая оценка личности и т.д.), эксперимент (констатирующий и формирующий), анализ результатов деятельности. Эти методы служат инструментом получения достоверной всесторонней информации, необходимой для принятия грамотных управленческих решений, для обоснованного выбора соответствующего воздействия на людей.

Важную роль играют изучение и расстановка людей с учетом их индивидуально-психологических   особенностей,   чтобы   в   максимальной степени обеспечить их совместимость как условие сплоченности.   Различают   совместимость   социально-психологическую (общность целей,  мотивов деятельности,  единство  в  понимании задач и т.д.). психологическую (на уровне характеров — общитель­ность,   трудолюбие,   добросовестность,   ответственность   и   т.д.)   и психофизиологическую (на уровне темпераментов).  Если,  напри­мер, в одну бригаду отобрать людей только с холерическим темпе­раментом, то нетрудно предположить, что между ними могут воз­никать конфликты, что будет ослаблять сплоченность группы.

Основой сплочения малых групп является их жизнедеятель­ность. Важно при этом добиться глубокого осознания каждым че­ловеком целей совместной деятельности на основе постоянного разъяснения решаемых задач, их обсуждения на различных уровнях. Это способствует созданию у людей общего положительного на­строения, здоровой социально-психологической атмосферы как од­ного из признаков сплоченности группы.

Формирование системы ценностей на основе нравственного вос­питания членов группы, разъяснения требований законов, дости­жение ценностно-ориентационного единства также является одним из важнейших путей сплочения малых групп. Следует добиваться, чтобы сплоченность группы стала одной из ведущих нравственных ценностей ее членов.

Большую роль играет организация совместной деятельности в ду­хе взаимопомощи, сотрудничества, обеспечение четкости, слаженно­сти, организованности в деятельности.

Одно из направлений работы по сплочению малых групп — вы­явление и нейтрализация отрицательно направленных микрогрупп, культивирующих групповой эгоизм, противопоставляющих себя группе или своим конфликтным поведением вносящих раскол в ее единство. Задача руководителя, органов самоуправления группы состоит в том, чтобы поддерживать и развивать деятельность положительно настроенных микрогрупп, нейтрализовать влияние микрогрупп с отрицательной направленностью, развенчивать их лидеров, переориентировать на полезные дела.

Сплочению группы способствует работа по формированию здорового социально-психологического климата, настроя, корректных взаимоотношений, предупреждению и преодолению конфликтов. Обращается внимание на здоровый психологический настрой на выполнение стоящих задач, что усиливает сплоченность, объединяет людей  Хороший настрой на совместную деятельность повышает восприимчивость к положительным явлениям, снижает действие отрицательных психологических явлений, слухов, сплетен. Они являются результатом необъективной информации, которая, постоянно искажаясь отрицательно влияет на нравственную атмосферу группы, взаимоотношения людей, порождая порой межличностные конфликты.

Уделяется внимание различным отношениям членов группы

а)  к труду:

•     высокой ответственности членов малой группы за поручен­ное дело, решение стоящих задач;

•     готовности к полезным действиям, ясному пониманию целей и задач совместной деятельности,  инициативе,  творчеству увлеченности, стремлению добиваться высоких показателей;

•     поддержке полезных действий, активности в производствен­ной и общественно-политической деятельности, изучению и распространению передового опыта;

б)  друг к другу:

•     взаимному уважению, доверию, вниманию, выдержке, взаи­мопомощи, доброжелательности, расположению, симпатиям человека к человеку, высокой культуре общения;

•     отсутствию конфликтов, грубости, оскорблений, унижения личного достоинства, своевременному выявлению и поло­жительному разрешению предконфликтных ситуаций;

•     высокой   принципиальности,   взаимной   требовательности, непримиримости к недостаткам;

в)  по отношению к себе:

•     высокой удовлетворенности  каждого члена малой  группы своим социальным статусом, позицией и межличностными отношениями;

•     жизнерадостному, бодрому настроению, удовлетворенности достигнутыми результатами труда, их самооценке.

Обобщенную  характеристику здорового  социально-психологи­ческого климата дал А.С. Макаренко:

 

Постоянная бодрость, никаких сумрачных лиц, никаких кислых выражений, постоянная готовность к действию, радужное настроение, именно мажорное, веселое, бодрое настроение... Готовность к полез­ным действиям, к действиям интересным, к действиям с содержани­ем, со смыслом...

 

 

Признаки нездорового социально-психологического климата:

а)  по отношению к труду:

•   недобросовестное отношение большинства членов малой группы к деятельности, ее низкие результаты и качество, нежелание добиться лучшего;

•  отсутствие поддержки группой стремлений отдельных людей повысить производительность и качество труда, проявить инициативу и творчество, передовой опыт не изучается и не распространяется;

низкий уровень слаженности в действиях людей, их спло­ченности, взаимопонимании;

б)  по отношению друг к другу:

•   обстановка   взаимного   недоверия,   эгоизма,   недоброжела­тельности, зависти, карьеризма, отсутствие взаимопомощи, взаимного уважения;

•   проявления грубости, оскорблений, переходящих в сложные, трудно разрешимые конфликты;

•   беспринципность, нетребовательность друг к другу, безраз­личие к недостаткам;

в)  по отношению к себе:

•     низкая степень удовлетворенности членов малой группы ус­ловиями и результатами своей деятельности, их невысокая самооценка;

•     неудовлетворенность людей своим положением в группе, ха­рактером взаимоотношений в ней;

•     отрицательные традиции, которые во многих случаях стано­вятся источниками конфликтов.

Трудность борьбы с подобными явлениями заключается в том, что порой нелегко выяснить истинных носителей негативных тра­диций, а также определенным конформизмом и негативизмом от­дельных людей.

Наличие признаков нездорового или противоречивого социаль­но-психологического климата в группах говорит о настоятельной необходимости принятия мер по выявлению и устранению причин этого.

Существенно влияют на эффективность усилий по сплочению коллектива нравственный авторитет, психолого-педагогическая подготовленность руководителей, наличие у них психологической Установки на решение конкретных задач по изучению и улучшению климата; обеспечение оптимального совпадения официальных и неофициальных   групповых  структур,   социально-психологической совместимости и срабатываемости людей в ходе их взаимодействия; поддержание положительных эмоциональных состояний у члене малой группы.

 

Самоконтроль

 

1.    Что представляют собой межличностные отношения в малы группах и какова их психологическая структура?

2.    Охарактеризуйте основные этапы возникновения и функционирования межличностных отношений.

3.    Проанализируйте пример.

В 10-м классе одной из средних школ образовалась группа учащихся (три человека), которые вместе проводили свободное oi занятий время: играли в футбол, ходили на дискотеку, посещали пивной бар. Готовиться к занятиям им было некогда, знания они показывали слабые. По отношению к своим одноклассникам эти ученики вели себя высокомерно, грубили, стремились во всем навязать им свою волю.

Определите характер данной микрогруппы, на основе чего она образовалась и какое влияние оказывала на других учащихся.

4. Еще пример для анализа.

Для многих членов производственной бригады одного из заво­дов характерными были следующие особенности поведения: а) недобросовестное отношение к деятельности, ее низкие ре­зультаты и качество, низкий уровень слаженности в действиях людей, их сплоченности; б) взаимное недоверие, эгоизм, не­доброжелательность, зависть, отсутствие взаимопомощи; в) низкая степень удовлетворенности условиями и результатами своей деятельности.

Определите, каков социально-психологический климат в дан­ной бригаде и что, по вашему мнению, необходимо для его оз­доровления.

 

 

 

Глава 12

Конфликты в группах,

их профилактика и разрешение

 

Понятие, причины и виды конфликтов в группах Конфликт (от лат. conflictus — столкновение) представляет  собой  социально-психологическое явление, которое довольно часто возникает в совместной жизне­деятельности членов группы, порой осложняет их взаимодействие и ухудшает взаимоотношения либо, наоборот, позволяет найти эф­фективный способ решения групповых проблем. Деструктивные конфликты негативно влияют на эффективность деятельности группы и ее сплоченность, самочувствие людей и их удовлетворен­ность жизнью в группе.

Часто конфликты в группе определяют через отсутствие согла­сия между двумя или более сторонами, в качестве которых высту­пают конкретные лица и социальные группы. Каждая из сторон предпринимает усилия по созданию условий для доминирования ее точки зрения, позиции, цели и одновременно создает помехи для другой стороны делать то же самое. Кроме того, конфликт обнажает противоречия между сторонами, прежде всего в сфере целей, ценностей и понимания сущности решаемой проблемы. Таким образом, конфликт в группе представляет собой психологически значимую си­туацию для протиборствующих сторон, характеризующуюся противо­речием и противостоянием, требующими определенной активности членов группы для их преодоления и разрешения.

В современной социальной психологии доминирует точка зре­ния, что в группах некоторые конфликты не только возможны, но даже желательны. Во многих ситуациях конфликт помогает выявить Разнообразие точек зрения отдельных лиц или групп, позволяет получить дополнительную информацию о групповых процессах, вы­ть большее число альтернатив при решении различных проблем п. Поэтому все конфликты в группах можно разделить на конструктивные и деструктивные. Отсюда функции конфликтов могут быть как позитивными, так и негативными (табл. 12.1).     

 

 

Причины, вызывающие конфликты в группах, так же разнообразны,  как и сами  конфликты.   Возможность конфликта существует везде, где один человек или группа зависят в выполнении задачи от  другого человека или другой группы.  Определенные типы организационных структур или искажения в их построении часто увеличивают возможность конфликта. Например, такая возможность увеличивается  при  матричной  структуре  организации  группы,  при которой  серьезно  нарушается  принцип  единоначалия.   Возможность конфликта также велика при чрезмерном внимании к функ­циональной структуре группы в ущерб ее организационной структу­ре, так как известно, что каждое специализированное по функ­циональному признаку звено больше внимания уделяет собственной области деятельности и часто игнорирует общегрупповую за­дачу.

Различия в ценностях и целях деятельности являются распро­страненной причиной конфликтов в группах. Например, подчинен­ный в организованной группе может считать, что всегда имеет пра­во на выражение своего мнения, в то время как руководитель пола­гает, что подчиненный имеет право выражать свое мнение только тогда, когда его спрашивают, и беспрекословно исполнять то, что руководитель ему говорит и приказывает.

Различия в манере общения, поведения и жизненном опыте также могут увеличивать возможность возникновения конфликтов в груп­пах. Наблюдения показывают, что различия в жизненном опыте, образовании, стаже профессиональной деятельности, возрасте и социальных характеристиках порой уменьшают степень взаимопо­нимания и сотрудничества между членами группы.

Встречаются люди, которые постоянно проявляют агрессив­ность и враждебность, готовы оспаривать каждое слово другого. Такие «ершистые», негативно настроенные личности создают вокруг себя атмосферу, чреватую конфликтами. Поэтому часто причиной конфликта является межличностная (психологическая) несовместимость, т.е. взаимное неприятие между людьми, возни­кающее на основе несовпадения их индивидуально-психологических характеристик, черт характера и темперамента, психофизиологи­ческих реакций и др. Указанное обстоятельство ведет к росту эмоциональной напряженности между членами группы, проявляясь в общении и жизнедеятельности через различные формы психологического антагонизма и противостояния. Межличностная,   психологическая   несовместимость   причинно   обусловлена наличием в группах определенных типов конфликтных, трудных для общения людей:

•     «агрессивистов», говорящих колкости, задирающих других, раз­дражительных и готовых к проявлению негативных эмоций;

•  «жалобщиков», всегда чем-то недовольных, сетующих на что-нибудь, считающих себя не способными решить задачу, не желающих брать на себя ответственность;

•     «молчунов», немногословных и невозмутимых, уклоняющих­ся от участия в дискуссиях, не выражающих свою позицию и взгляды;

•     «сверхпокладистых», обещающих поддержку, всегда говоря­щих «да», но часто не оправдывающих возложенных на них надежд;

•     «вечных пессимистов», всегда и во всем предвидящих неуда­чи, не ожидающих ничего хорошего от жизни в группе;

•     «всезнаек», считающих себя по многим вопросам выше дру­гих членов группы, играющих роль многомудрого и много­знающего человека,  что  не  всегда соответствует действи­тельности;

•     «нерешительных», сомневающихся в принятии решения, боя­щихся ошибиться и склонных к постоянным колебаниям;

•     «максималистов», желающих все получить сразу и сейчас, не склонных к длительной и продуктивной работе;

•     «скрытных», склонных к маскировке и затаиванию обид, го­товых к внезапной атаке на оппонента;

•     «ложных альтруистов», внешне демонстрирующих доброту и одновременно «носящих камень за пазухой».

Перечень трудных лиц может быть расширен за счет людей с акцентуациями характера, а также неадекватными индивидуальными стилями общения и поведения.

В случае если избежать общения с трудными, конфликтными личностями не удается, то во взаимоотношениях с ними следует, по мнению американского ученого Дж.Г. Скотта, придерживаться ряда принципов.

1. Осознайте, что человек труден в общении, и определите, к какому типу трудных людей он относится.

2.  Не подпадайте под влияние этого человека, его точки зрения мироощущения, сохраняйте спокойствие.                            

3.  Если вы не хотите уклониться от общения с таким человеком, постарайтесь поговорить с ним и выявить причины его трудностей.

4.  Постарайтесь найти способ удовлетворения его скрытых интересов.

5.   Используйте совместный подход к разрешению конфликта который   начинает   вырисовываться   после   отнесения   поведения трудного человека к определенному типу, его нейтрализации или взятия под контроль.

Причиной конфликта часто являются ошибки личности в воспри­ятии себя и других людей. В начальной стадии конфликта члены группы порой неправильно воспринимают собственные действия намерения и позиции, равно как поступки, интенции и точки зре­ния оппонента. Выявлены типичные искажения социальной пер­цепции в предконфликтной и собственно конфликтной стадиях общения сторон.

«Эффект иллюзии собственного благородства». Он заключается в том, что в конфликтной ситуации люди нередко полагают, что яв­ляются жертвой нападок злого противника, моральные принципы которого весьма сомнительны. Им кажется, что истина и справед­ливость целиком на их стороне и свидетельствует в их пользу. В большинстве конфликтов каждый из оппонентов уверен в своей правоте и стремлении к справедливому разрешению конфликта, и только противная сторона этого не хочет. В результате сформиро­вавшейся предубежденности возникает естественная подозритель­ность в отношении мыслей и поступков оппонента.

«Эффект поиска соломинки в глазу другого». При этом искажении социального восприятия каждый из оппонентов ищет недостатки и мельчайшие погрешности в поведении другого, но не осознает та­ких же недостатков у себя. Как правило, каждая из конфликтующих сторон склонна не замечать смысла собственных действий по от­ношению к другой стороне, в том числе и не совсем адекватных, но зато с негодованием реагирует на любое действие оппонента.

«Эффект двойной этики». Он состоит в том, что даже тогда, ко­гда конфликтующие стороны осознают одинаковость действий по отношению друг к другу, все равно собственные действия воспри­нимаются как допустимые и законные, а действия оппонента — как нечестные и непозволительные.

«Эффект "мне все ясно"». Этот эффект показывает, как каждый из партнеров чрезмерно упрощает ситуацию конфликта, причем так, чтобы найти подтверждения представлению о том, что его достоинства хороши и правильны,  а действия оппонента, наоборот, плохи и неадекватны.

Указанные искажения и заблуждения, присущие членам группы в предконфликтной и конфликтной стадиях взаимодействия, как давило,  усугубляют конфликт и  препятствуют конструктивному выходу из сформировавшейся проблемной ситуации. Если искажение восприятия чрезмерно велико, то возникает реальная опасность для каждой из сторон оказаться в ловушке собственной предвзято­сти В итоге это может привести к так называемому феномену «подтверждающегося допущения» одной из сторон, которое утвер­ждает, что оппонент настроен исключительно враждебно, поэтому надо обороняться от него, переходить в наступление. Наблюдая та­кое поведение одной из сторон, другой оппонент начинает вести себя также враждебно, и сформулированное допущение, хотя оно было первоначально неверным, начинает подтверждаться.

Динамика конфликта в группе Анализ динамики конфликта в группе позволяет выделить четыре стадии:  1)  возникновение  предпосылок  и   поводов  для конфликтной ситуации; 2) осознание противоборствующими сто­ронами ситуации как конфликтной; 3) переход оппонентов к кон­фликтному поведению; 4) разрешение конфликта и его последст­вий. Первые две стадии являются не очень эмоционально напря­женными, и если конфликт разрешается в этот период, то его нега­тивные последствия незначительны. На третьей стадии происходит обострение отношений между конфликтующими сторонами, побу­ждающих к активным действиям: словесной, психологической аг­рессии, ультиматумам, игнорированию, пренебрежению и т.п. Не­гативное противостояние сторон значительно затрудняет достиже­ние согласия и разрешение конфликта.

В исследовании американских психологов К.Ч. Томаса и Р-Х. Киллмена показано, что динамика конфликта зависит от выбора сторонами определенного стиля поведения в период конфликта. С уче­том двух переменных {напористость, т.е. внимание к своим интере­сам, и кооперация, т.е. готовность учитывать интересы другой сто­роны) участники конфликта реализовывают один из пяти основных стилей поведения: 1) противоборство (соревнование, конкуренция); ) Уступчивость {приспособление); 3) компромисс; 4) уклонение (избе­гание); 5) сотрудничество (рис. III4).

 

 

При противоборстве (соревновании, конкуренции) поведение обычно характеризуется как обвинительное, доминирующее без на­мека на уступки. При этом часто стороны применяют различные техники манипулирования (шантаж, провокация, дезинформирова­ние, намеки на ухудшение позиции и плохой исход для противо­стоящей стороны и т.п.).

Уступчивость (приспособление) — это стиль поведения, при кото­ром собственные интересы приносятся в жертву ради разрешения конфликта и удовлетворения интересов противостоящей стороны. Такой стиль поведения часто проявляется у двух типов людей: во-первых, у тех, кто чувствует, что должен быть заодно с другими, и считает, что реализация собственных интересов должна отойти на второй план; во-вторых, у лиц, имеющих жизненную позицию вели­кодушия, милосердия и всепрощения. Однако в исследованиях отечественных и зарубежных психологов (А.В. Петровский, Э. Шостром и др.) показано, что подобный стиль непродуктивен и обычно харак­терен для людей тревожных, мнительных и слабовольных.

Компромисс основан на взаимных уступках или позиционном торге между участниками конфликтов. При использовании этого стиля поведения происходит некоторое снижение остроты кон­фликта, и создается видимость его разрешения. На самом деле ком­промисс не обеспечивает долговременной стабильности отношений, поскольку существует опасность неустранения истинных причин конфликта и большая вероятность его возникновения вновь.

Уклонение (избегание) — это стиль поведения, характеризующий­ся своеобразным отстранением и «уходом» участника из конфликт­ной ситуации в силу отсутствия личной настойчивости и желания взаимодействовать с противостоящей стороной в целях разрешения конфликта. Проведенные исследования показывают, что при таком подходе к конфликту проигрывают обе стороны, ибо со временем противоречия будут все более накапливаться и умножаться.

Сотрудничество  — это  продуктивный,  диалогический  подход сторон к разрешению конфликта, характеризующийся их стремлением найти такой вариант решения проблемы, который в полной мере отвечал бы интересам обеих сторон. В практике разрешения конфликтов — это наиболее трудный, но одновременно наиболее эффективный стиль поведения, позволяющий обеспечить интегра­цию взаимных интересов, минимизацию противоречий и разрабо­тать программу долгосрочного взаимовыгодного сотрудничества.

К.Ч. Томас и Р.Х. Киллмен считают, что сотрудничество — это есть не что иное, как стиль «решения проблемы». При реализации этого стиля поведения они рекомендуют поступать следующим об­разом:

•  определить проблему конфликта в категориях целей, а не решений,  проанализировать  различные  позиции,   а  также стоящие за ними интересы;

•     определить варианты решения, приемлемые для конфлик­тующих сторон;

•     сосредоточить внимание на проблеме, а не на личных каче­ствах противостоящей стороны;

•     обеспечить атмосферу доверия, при которой возможен ак­тивный обмен информацией;

•     обязательно следовать в процессе выработки взаимоприем­лемого решения этическим принципам и технологическим правилам эффективного общения.

Понимание специфики динамики конфликта в группе связано со знанием его основных структурных элементов: 1) сторон (участников, оппонентов) конфликта и наблюдателей; 2) предмета, причин и поводов конфликта; 3) стиля поведение участника по отношению к противостоящей стороне; 4) стратегии и тактики разрешения кон­фликта; 5) возможного исхода и последствий конфликта.

Следует отметить, что протекание конфликта и его разрешение тесно связаны с основными характеристиками группы и внутригрупповыми социально-психологическими явлениями. В ряде исследований (А.Я. Анцупов, А.В. Петровский, Л.И. Уманский и др.) показано, то в группах высокого уровня развития в отличие от диффузных и номинальных групп деструктивные конфликты встречаются гораздо реже, а появляющиеся конфликты разрешаются гораздо быстрее на основе принципиального сотрудничества  сторон   и   нахождения взаимоприемлемых    решений.    Повышенная    конфликтогенность свойственна группам с асоциальной, в том числе противоправной, направленностью    деятельности     (В.М. Быков,     В.Ф. Пирожков, А.И. Папкин,  И.Б. Пономарев, А.И. Ушатиков и др.) и ориентацией их участников на силовые и агрессивные способы разрешения  конфликтов.

Динамика межличностного и личностно-группового конфликта группах в значительной мере  опосредована  влиянием  других членов группы, которые могут выступать в качестве нейтральных наблюдателей, сочувствующих, помощников, посредников и т.п. Поэтому социальная детерминация таких конфликтов гораздо выше, чем при «чистом» межличностном конфликте между двумя и более индиви­дами,   находящимися   в  различных   группах,   разных   населенных пунктах, разных странах и т.д.

Технологии разрешения конфликтов  в группах  Деструктивные  конфликты   в   группе,  оставшись  без    внимания  противостоящих сторон, лидера группы, руководителя и др., оказывают негативное влияние на взаимо­отношения, снижают уровень сплоченности и эффективности совмест­ной деятельности, формируют неблагоприятный социально-психологический климат. Существует настоятельная необходимость управления конфликтами, снижения уровня противоречий и дости­жения согласия между участниками конфликта. Под технологией управления конфликтами понимается система научно и практически обоснованных действий индивидов и групп по применению кон­кретных методов, правил и приемов в целях регулирования, миними­зации негативных последствий и разрешения различных видов кон­фликтов (межличностных, личностно-групповых, межгрупповых). Обоснованы следующие правила разрешения конфликта:

•     выявить предмет и источники конфликта;

•     не расширять предмет конфликта, находить точки согласия и сокращать число противоречий;

•     учитывать динамику и основные стадии развития конфликта: а) появление поводов для конфликта, б) возникновение на­пряженности  в отношениях и  противоречий  во  взглядах, в) появление взаимной неприязни и и противоборства сто­рон, г) тактика и способы разрешения конфликта;

•     правильно оценивать поведение сторон конфликта, не пере­оценивать заслуги одних людей и недооценивать других;

•     обращать особое внимание на поведение в группе трудных, конфликтных личностей;

•     уметь встать на точку зрения другого человека, выявить его индивидуальную позицию в конфликте;

•     нет необходимости пытаться перевоспитывать другого чело­века, каждому из участников конфликта целесообразно за­няться анализом своего поведения и самовоспитанием;

•  накапливать сумму положительных знаний о каждой сторо­не конфликта, уменьшая отрицательную доминанту воспо­минаний об отрицательных качествах и совершенных по­ступках;

•     следить за прохождением информации в группе, бороться с ее искажениями, слухами, сплетнями, дезинформацией;

•     внимательно следить за формой и тактичностью общения людей в группе, избегать категоричных суждений, неверных оценок и предвзятости.

Процесс управления конфликтной ситуацией начинается с ана­лиза сущности конфликта, определения его причин и источников на­пряженности между его участниками. После обнаружения скрытых причин и источников конфликта важным шагом является коррек­ция проблемы. Например, если конфликт вызван недостатками в общении сторон, то очевидная реакция заключается в поиске путей налаживания общения. Если конфликт связан с различием в жиз­ненных планах и целях, то основной задача будет выступать анализ вариантов поведения, направленных на переговоры и поиски взаи­моприемлемых решений сторон. При соответствующем опыте дей­ствий потенциальные конфликты и предпосылки к ним могут быть вообще предотвращены или разрешены, а также использованы в качестве источника улучшения отношений людей и их самосовер­шенствования. Поэтому центральная задача состоит не в том, чтобы уйти от конфликта, который всегда потенциально возможен во взаимоотношениях и ситуациях внутреннего выбора, а в распозна­вании текущего конфликта и контроле над ним в целях получения  наилучшего результата.

Интересным в прикладном отношении является рационально-интуитивный метод разрешения конфликтов. Этот метод активно  вовлекает в работу сознание и интуицию при осуществлении выбо­ра образа действий в конфликтной ситуации. Он основывается на  оценке обстоятельств, характеров, интересов и нужд вовлеченных в конфликт людей, их целей. В конфликты всегда вовлечены эмоции и эмоциональные состояния участников. Поэтому одним из первых шагов  к разрешению конфликта является подавление отрицательных эмоций как собственных, так и других людей. После устранения , негативных эмоций появляется возможность использовать свое сознание, опыт и интуицию для того, чтобы сформулировать возможные варианты решений, приемлемые для заинтересованных сторон.

Таким образом, основной способ применения рационально интуитивного подхода к управлению конфликтом состоит в том чтобы рассматривать любую конфликтную ситуацию как значимую проблему или потенциально значимую проблему, которая ждет сво­его решения. Затем подбирается подходящий способ решения про­блем, использующий арсенал возможных стратегических мер кон­троля конфликтных ситуаций. Выбираемая стратегия поведения зависит от того, на какой стадии находится конфликт (потенциаль­ный конфликт, развивающийся конфликт, открытый конфликт), от важности конкретного решения, от оценки желаний и интересов людей, а также от модальности эмоциональных реакций, проявляе­мых в процессе конфликта. После выбора подходящего способа решения проблемы определяется наилучшая тактика его реального применения. В нижеприведенной таблице даны вопросы (проблемы) и соответствующие стратегии поведения, которые целесообразно применять при разрешении конфликтной ситуации (табл. 12.3).

 

 

Для предупреждения недостатков в восприятии людьми друг друга и минимизации ошибок социальной перцепции, а также в целях профилактики конфликтов в группе можно использовать методическую модель Джозефа Лафта и Гарри Инграма, получившую название  «Окно Джогарри». «Окно Джогарри» — модель раскрытия, способ описания представления человеком самого себя и соучастия других лиц в процессе социального восприятия. В соответствии этой моделью можно представить, что каждый человек несет в себе как бы четыре «пространства» своей личности (рис. II 1.5).

 

«Арена» охватывает общие знания, т.е. аспекты содержания сво­его «Я», о которых знает конкретная личность и другие лица («про­странство», открытое и для личности, и для других). «Видимость» (скрытая область) — это то, что человек знает о себе, а другие — нет, а также то, о чем он не имеет возможности рассказать (инфор­мация, открытая для конкретной личности, но закрытая для дру­гих). «Слепое пятно» состоит из того, что другие знают об индивиде, а он не знает, т.е. имеется информация, закрытая для отдельной личности, но открытая для других. «Неизвестное» — это то, что скрыто и от конкретной личности, и от других, включая скрытые потенции развития («пространство», закрытое и относительно не­доступное ни мне, ни другим людям).

Методическая модель Д. Лафта и Г. Инграма основывается на том, что открытость во взаимоотношениях помогает решению груп­повых, межличностных и индивидуальных проблем, содействует профилактике конфликтов и, чтобы расширить контакты и пони­мание друг друга, надо увеличить «Арену». Когда люди встречаются впервые, то «Арена» бывает небольшой по объему имеющейся ин­формации друг о друге. С развитием отношений взаимопомощи и поддержки растет доверие к партнерам по общению, развиваете способность быть самим собой в процессе контактов с окружаю­щими. Предлагаемая модель также ориентирована на сужен «скрытой области», т.е. существует настоятельная необходимо выдачи личностью другим членам группы информации о себе, активизации самораскрытия индивида, а также уменьшение «слепого пятна» за счет получения информации о себе от других лиц (обратная связь). При этом нельзя забывать о бессознательном, также несущем некоторую информацию о других людях.

Важен также такой механизм разрешения конфликтов в груп­пах как ведение переговоров между конфликтующими сторонами. Наблюдения показывают, что обычная, стандартная практика пере­говоров не всегда удовлетворяет стороны. Они видят в ней лишь две возможности переговоров: а) быть подталкиваемыми к ведению переговоров или б) проявлять жесткость в отстаивании своих инте­ресов. Мягкий по стилю своего поведения человек желает избежать внутриличностного конфликта и ради соглашения часто с готовно­стью идет на неоправданные уступки. «Жесткий» участник перегово­ров рассматривает любую ситуацию как волевое состязание. Он хочет победить, однако своим поведением вызывает такую же жесткую ре­акцию другой стороны и портит установившиеся взаимоотношения.

Своеобразной альтернативой жесткому, позиционному подходу при переговорах является метод принципиальных переговоров, или переговоров по существу, разработанный американскими учеными в рамках Гарвардского проекта по переговорам. Суть этого метода состоит в том, чтобы решать возникшие проблемы исходя из сути дела, а не торговаться по поводу того, на что может пойти или нет каждая из сторон. При этом конфликтующие стороны стремятся найти взаимную выгоду там, где только возможно, а там, где инте­ресы не совпадают, они настаивают на таком результате, который обоснован какими-то справедливыми нормами, независимыми от воли каждой из сторон. Метод принципиальных переговоров озна­чает жесткий подход к рассмотрению существа проблемы, но предусматривает мягкий подход к отношениям участников перегово­ров. Он не обращается к манипулированию и не использует факто­ра преимущества статусного положения в группе, позволяет достичь сторонам согласия и получить то, что им полагается по праву, оста­ваясь в рамках приличий в процессе общения.

Указанный метод основывается на четырех основных принципах переговоров. Первый принцип базируется на учете того обстоятельства, что все люди обладают эмоциями, часто затрудняющими общение друг с  другом. Отсюда следует, что, прежде чем начать работать над существом проблемы, необходимо отделить от нее «проблему людей» и разобраться с ней отдельно и скрупулезно. Если не прямо, то косвенно стороны должны прийти к пониманию тог что им необходимо работать бок о бок и разбираться с проблемой а не друг с другом. Поэтому делайте разграничения между участниками переговоров и обсуждаемыми проблемами.

Второй принцип ориентирован на преодоление недостатков, которые проистекают из концентрации внимания на позициях сто­рон, в то время как цель переговоров состоит в удовлетворении их интересов. Сосредоточтесь на интересах, а не на позициях.

Третий принцип раскрывает трудности, возникающие при вы­работке оптимальных решений под давлением одной из договари­вающихся сторон. Попытка принять решение под подавлением од­ного из участников, ограничением свободы воли другой стороны часто является нерезультативной. Отсюда третий принцип звучит так: разработайте взаимовыгодные варианты решений.

Четвертый принцип указывает на то обстоятельство, что согла­шение сторон должно отражать какие-то справедливые нормы и критерии поведения, а не зависеть от воли каждой из сторон. Об­суждая такие критерии, обе стороны могут надеяться на справедли­вость при учете их интересов. Настаивайте на использовании объек­тивных критериев.

Метод принципиальных переговоров позволяет обеспечить эффек­тивное достижение согласия конфликтующих сторон относительно совместного решения без лишних потерь и негативных последст­вий. Разграничение между отношениями людей и существом воз­никшей спорной проблемы обеспечивает понимание сторонами друг друга и их стремление к соглашению.

Для того чтобы переговоры стали возможными, необходим ряд условий:

•  существование  взаимозависимости  сторон,  участвующих в конфликте;

•  отсутствие значительного различия в возможностях субъек­тов конфликта;

•  соответствие стадии развития конфликта возможностям пе­реговоров;

•  участие в переговорах сторон, которые реально могут при­нимать решения в сложившейся ситуации.

Каждый конфликт, как ранее указывалось,  в своем развитии проходит несколько этапов. На некоторых из этих этапов перегово­ры могут быть преждевременны, а на других их поздно уже начинать, и тогда возможны ответные действия, порой даже агрессивные (табл. 12.4).

 



 

Можно сформулировать общие рекомендации по разрешению конфликтной ситуации методом переговоров.

1.  Признать существование конфликта, т.е. принять как должное наличие противоположных целей и методов их достижения у оппо­нентов, определить круг участников конфликта. Часто эти вопросы не так просто решить, бывает достаточно сложно сознаться и объя­вить вслух, что человек или группа находятся в состоянии кон­фликта с другим лицом или группой по какой-то проблеме. Иногда конфликт существует уже давно, люди страдают,  но открыто не признают его наличия, не вступают в общение по поводу выработ­ки соглашения с другой стороной и не ищут выхода из создавшейся ситуации.

2.  Определить возможность переговоров. После признания нали­чия конфликта и невозможности его решить быстро и «с ходу» це­лесообразно договориться с противостоящей стороной о возможно­сти проведения переговоров и уточнить, каких именно переговоров, с посредником или без него и кто может выступить в качестве по­средника, равно устраивающего обе стороны.

3. Согласовать процедуру переговоров. Важно определить, где, когда и как начнутся переговоры, т.е. оговорить сроки, место, процедуру  ведения переговоров, время начала.

4.  Выявить круг проблем, составляющих предмет конфликта. Основная  задача здесь состоит в том, чтобы выяснить в одинаково понимаемых терминах, что входит в предмет конфликта и что не входит. При этом обсуждении уже вырабатываются совместные подходы к проблеме, выявляются позиции сторон, определяются точки наибольшего разногласия и точки возможного сближения позиций сторон.

5.  Разработать варианты решений. Стороны в совместной рабо­те предлагают несколько вариантов своих решений с расчетом за­трат по каждому из них, обсуждают их взаимную приемлемость и неприемлемость для кадой из сторон.

6.  Принять согласованное решение. После рассмотрения ряда воз­можных вариантов и взаимного обсуждения стороны приходят к соглашению.   Целесообразно   это   общее   решение   представить в письменном виде: резолюции, договоры о сотрудничестве, коммюнике и т.п.

7.  Реализовать принятое решение на практике. Если процесс со­вместных действий сторон заканчивается только принятием согласо­ванного решения, а дальше ничего не происходит и ситуация не ме­няется, то такое положение может служить детонатором появления других, более сильных и продолжительных конфликтов. Причины, вызвавшие первоначальный конфликт, не исчезают, а только усили­ваются за счет невыполненных обещаний и бездействия сторон.

 

Самоконтроль

 

1.    Дайте понятие конфликта как социально- психологического явления.

2.    Каковы основные функции конфликта в группах?

3.    Какие виды конфликтов вы знаете?

4.    Каковы основные причины появления конфликтов в социаль­ных группах?

5.    Охарактеризуйте основные этапы развития конфликта в группе.

6.    В чем сущность подхода К.Ч. Томаса и Р.Х. Киллмена к выбору стиля поведения конфликтующими сторонами?

7.    В чем выражается стиль поведения участников конфликта че­рез решение проблемы?

8.    Назовите основные структурные элементы конфликта.

9.    Каковы основные правила разрешения конфликта?

10.  В чем сущность метода разрешения конфликтов, предлагае­мого Дж.Г. Скоттом?

11.  Каким образом используется в целях профилактики конфликтов методическая модель Дж. Лафта и Г. Инграма?

12.  Каковы принципы, правила и методика ведения переговоров  для разрешения конфликтов в группах?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 13

Социальная психология семьи

 

Психология семьи как малой группы Семья — разновидность малой социальной

группы,   играющая  важную  роль  в  жизни людей и общества в целом. Говорят, что семья это общество в миниатюре.

Все знания о социально-психологических закономерностях внутри малой группы можно проецировать на семью, конечно, с учетом специфики выполняемых ею социальных функций и решае­мых задач. Целесообразно рассматривать психологию семьи в ее динамике, прослеживая психологические проявления от отношений человека к институту семьи вообще, выбора партнера по браку, вступления в брак, особенностей внутрисемейных отношений, воспитания детей и т.д.

Семью характеризуют как малую социальную группу, связанную брачно-семейными отношениями, общностью быта и взаимной от­ветственностью супругов за обеспечение и воспитание детей. Семья выполняет разнообразные функции:

•     общение супругов и взаимная поддержка друг друга;

•     сотрудничество мужа и жены в ведении хозяйства и воспи­тании детей;

•     материальное обеспечение и удовлетворение витальных по­требностей;

•     организация проведения свободного времени;

•     обеспечение защищенности членов семьи;

•     реализация потребностей в эмоциональном контакте и др.

Часто в литературе выделяют три типа семьи: патриархальную, детоцентрическую и супружескую. Патриархальная — большая се­мья, состоящая из нескольких поколений ближайших родственников, во главе которой стоит мужчина, руководящий всей ее жизнью. Для современных условий жизни более свойственны детоцентрическая и супружеская типы семьи. Для детоцентрической семьи система моральной, психологической и материальной опеки старшим поколением (отец, мать и др.) младшего поколения дочь, сын, внук и др.) при определенной самостоятельности последних. Супружеская семья живет самостоятельной жизнью, стремится к материально независимой жизни; в ней больше развита идентичность, создаются  условия  для  реализации  своих остей каждым членом семьи, в том числе детьми.

Отношение к семье занимает одно из приоритетных мест в сознании человека, в структуре его Я-концепции. Определенный тип такого отношения со временем формирует соответствующую социальную установку, регулируя поведение человека, как мужчины, так и жен шины. Определенная система взглядов на семью, самоидентифика­ция себя либо с ролью «убежденного семьянина», либо «убежденного холостяка» формирует систему соответствующих отношений и по­ступков людей. Исследование, проведенное в Институте социологии РАН, позволило сделать вывод, что целая система жизненных взгля­дов зависит от семейной ориентации. Так, «убежденные холостяки» по сравнению с «семьянинами» чаще посещают кафе, дискотеки бары (36,2% против 14,3%), уверены, что в основе общения со свер­стниками лежат сексуальные отношения (28,9% против 16,6%), пред­ставление о взрослости связывают скорее с началом половой жизни (5,7% против 1,2%), чем с вступлением в брак (6,0% против 19,1%). Другие различия приведены в табл. 13.1.

 

 

Добрачное поведение мужчин и женщин, их семейные ориентации показывают, что среди мотивов ухаживания вступление в брак оказалось на одиннадцатом месте, а на первом — любовь, что свидетельствует о достаточно строгом подходе к выбору брачного партнера Вместе с тем результаты исследований показывают, что брак по­терял монополию на удовлетворение сексуальной потребности.

В литературе часто отмечается наличие трех мотивов вступления в брак: по любви, по расчету, по стереотипу («все так делают»). По­давляющее число супругов вступают в брак по любви. Причины неудачных браков по любви исследователи часто объясняют тем обстоятельством, что любовь порождает идеализацию партнера по браку и соответственно максимум требований к супружеской жиз­ни, что бывает трудно реализовать. Наряду с этим отмечается, что наибольшее количество неудачных супружеств коррелирует с моти­вами браков по расчету.

Особое место в семье занимает ценностно-мотивационная структура, господствующая в ней. В социальной психологии при характеристике группового семейного сознания часто говорят о групповой направленности. В структуру групповой направленности входят групповые мотивы, цели, стремления, ценности, интересы. Групповая направленность — это не просто механическая сумма мо­тивов, целей и ценностей отдельных членов семьи, а новое соци­ально-психологическое образование. Групповая направленность играет побуждающую роль для поведения и действий каждого члена семьи.

В групповой направленности выделяют групповые ценности. В одном исследовании посредством опроса предлагалось оценивать одиннадцать ценностей, разбитых на четыре блока:

•     ценности, связанные с профессиональной деятельностью и повышением профессионального статуса (интересная рабо­та, хорошее положение на работе, образование);

•     духовные,   нравственно-психологические   ценности   семьи (дети, взаимопонимание с супругом или супругой, уверен­ность в прочности брака, интересный досуг в семье);

•     материально-бытовые ценности (отдельная квартира, мате­риальное благополучие);

•     ценности, существующие независимо от семьи (круг друзей, свобода действий, самостоятельность).

Чаще  всего опрошенные  выбирали  следующие  ценности:  от дельная квартира, взаимопонимание с супругом, материальное благополучие,  дети. В другом    исследовании    блок    нравственно-психологических ценностей включал в себя такие ценности: любовь супругов, общность интересов, взаимопонимание и дети. Можно используя данные многих исследований, констатировать факт, что в общей    структуре    ценностей    семьи    преобладают    нравственно-психологические ценности.

Единая групповая направленность, безусловно, не исключает различий во взглядах, интересах, оценках членов семьи. В то же время если общая направленность и общие цели семьи не сформи­рованы и начинают доминировать частные интересы отдельных членов, то возникает полоса внутрисемейных конфликтов.

Важна и эмоциональная сфера жизнедеятельности семьи: семей­ный психологический климат, отражающий степень удовлетворен­ности супругов и их детей различными факторами жизнедеятельно­сти семьи, любовь между мужем и женой, любовь супругов к детям, комфортные условия совместного проживания, материальная удов­летворенность, педагогически грамотное воспитание детей, взаимо­отношение и интерес к делам каждого члена семьи, согласованное распределение обязанностей по ведению хозяйства и др.

В динамике психологии семьи бывают изменения, связанные с опре­деленными жизненными событиями. Например, во многих исследова­ниях семейной психологии делается вывод, что появление детей в се­мье (особенно первого ребенка) часто сопровождается повышением оценки брака, но бывает и обратное. Причем наибольшее и продолжи­тельное снижение оценки брака чаще наблюдается у женщин.

Взаимоотношения в семье Центральным  пунктом  психологии  семьи являются  внутрисемейные отношения, определяющие качество семейной жизнедея­тельности, удовлетворенность от нахождения в браке. Среди трех связывающих семью отношений — естественно-биологических, экономических и психологических — ведущее место занимают пси­хологические.

Во внутрисемейных отношениях и их благоприятности важное значение имеют представления супругов о партнере и его поведе­нии в браке, их «ригидность» — жесткость, устойчивость, кон­стантность, а также «лабильность» — быстрота, легкость смены представления, подвижность. Наиболее благоприятны для развития отношений и регуляции поведения в браке представления у супругов относящиеся к промежуточным между крайними ригидными и крайними лабильными значениями. Лица, имеющие крайние зна­ния представлений, менее надежны как участники бесконфликтного взаимодействия. Выявлено, что крайне ригидные представле­ния детерминируют  поведение,   не  соотносимое  с  конкретными жизненными ситуациями, а крайне лабильные, напротив, — пове­ление, зависимое только от внешних, в том числе случайных, влия­ний. Кроме того, отсутствие расхождений в соотношениях пред­ставлений способствует сближению людей и стабилизации их от­ношений, а расхождения — возникновению и развитию противоре­чивых тенденций в отношениях супругов.

Как выражение определенных представлений формируется взаимодействие супругов. Выделяют следующую классификацию ти­пов личности супругов:

•     партнер,   ориентированный   на   равноправие,   ожидающий равных прав и обязанностей;

•     романтический  партнер,  ожидающий душевного  согласия, мечтающий о крепкой любви, ориентирующийся на сенти­ментальные символы;

•     родительский партнер, с удовольствием заботящийся о дру­гом, воспитывающий его, когда тот занимает детскую пози­цию;

•     детский  партнер,  привносящий  в  супружество  некоторую спонтанность, непосредственность, радость, но одновремен­но  приобретающий  власть над другим  путем  проявления слабости и беспомощности;

•     рациональный партнер, следящий за проявлением эмоций, точно соблюдающий права и обязанности; ответственный, трезвый в оценках; хорошо приспосабливается к жизни, не­смотря на то что партнер не ведет себя таким же образом; может ошибаться относительно чувств своего партнера;

•     товарищеский партнер, хочет быть сотоварищем и ищет для себя спутника, с которым мог бы разделить повседневные за­боты, прожить жизнь; не претендует на романтическую лю­бовь и принимает как неизбежное обычные тяготы жизни;

•     независимый партнер, сохраняющий в браке определенную дистанцию по отношению к партнеру; стремится избежать излишней интимности в отношениях и хочет, чтобы партнер относился с уважением к этим требованиям.    

В социальной психологии семьи часто отмечается наличие кризисов в развитии взаимоотношений и взаимодействия супругов.

Первый кризис во взаимоотношениях возможен через один-два года семейной жизни — «кризис идеалов». За это время рассеива­ются иллюзии и романтика добрачных отношений, семейная жизнь требует решения многих экономических проблем, разрушаются прежние мечты о романтической жизни вдвоем.

Второй кризис связан с рождением первого ребенка. Однако как уже отмечено выше, он присущ не всем семьям с точки зрения нравственно-психологических аспектов отношений. В большинстве он успешно преодолевается за счет большого внимания к проблеме отношений с супругом, что позволяет успешно решать дополни­тельно возникающие экономические и иные трудности.

Третий кризис в отношениях не только между супругами, но и детьми связан с уходом последних из семьи и вступлением в брач­ные отношения. Супруги остаются вдвоем, начинают ревновать сы­на (дочь) к его (ее) жене (мужу). При этом порой не складываются отношения с родителями брачного партнера своего ребенка. Соз­даются дополнительные причины для психической напряженности.

Четвертый кризис в отношениях бывает при выходе супругов на пенсию. С одной стороны, супруги все время вместе, но с другой — и нет, так как много времени они проводили на работе. Не каждая семья находит новый способ жизни — постоянно вместе, переклю­чение на другие виды деятельности: отдых, путешествия, прогулки в лес, хобби и т.п. Мужчины иногда начинают злоупотреблять алко­голем, женщины уходят в заботы о внуках и как бы забывают о су­ществовании мужа и т.д. Конечно, в разных семьях указанные кри­зисы возникают и протекают различно.

По разным поводам возникают и конфликты во взаимоотноше­ниях, нередко эмоциональные и глубокие. Культурному человеку важно использовать имеющиеся у него сведения по психологии конфликтов, действовать разумно, снижать эмоции, переходить к рациональному рассмотрению возникших разногласий и достиже­нию согласия на почве взаимных уступок. Молодым супругам надо не считать унижением, если кто-то первым сделает уступку. Поучи­тельно одно из положений французского военного устава: если встречаются на улице два офицера в разном звании, то первым отда­ет честь младший; если встречаются двое в одинаковом звании, то первым отдает честь тот, кто вежливее. По словам Л.Н. Толстого, любить — значит жить жизнью того, кого любишь. Поэтому более вежливым и доброжелательным должен стремиться быть каждый и супругов, первым делать шаг к примирению, проявлять великодушие к промахам и слабостям другого, помня, что и ты — скорее всего не идеал.

Частные противоречия и мелкие конфликты могут преодоле­ваться путем:

•  взаимной намеренной переделки поведения того и другого супруга в направлении к оптимальному позитивному вари­анту поведения;

•     намеренной переделки поведения одного по образу поведе­ния другого супруга;

•     формирования терпимости и снисходительности к слабостям другого супруга без существенной переделки сложившихся стереотипов поведения.

Конечно, взаимоотношения мужа и жены являются централь­ными в супружеской жизни. Но одновременно следует помнить о существовании других систем взаимоотношений: родители — дети; дети — дети; дети — бабушка (дедушка) и др. Стоит запомнить во­шедшие в человеческую историю мудрые советы.

•     Цицерон: Любовь к родителям — основа всех добродетелей.

•     А. С. Пушкин: Неуважение к предкам есть признак безнрав­ственности.

•     В.А. Сухомлинский: Главный смысл и цель семейной жизни — воспитание детей: главная школа воспитания детей — это взаимоотношения мужа и жены, отца и матери.

•     Фалес: Помните, что дети ваши будут обходиться с вами так же, как вы обходитесь со своими родителями.

Среди факторов, ведущих к разрушению браков и разводам, выде­ляют нравственно-психологические, биологические и материально-бытовые. Преобладают при этом первые: 1) психологическая несо­вместимость супругов; 2) нравственная незрелость одного из супру­гов; 3) отсутствие социально-психологических качеств, в том числе коммуникативных, у одного или обоих супругов, затрудняющее взаимоотношение и сотрудничество; 4) отсутствие чувства любви; 5) супружеская неверность и др.

Гармонизация межличностных отношений супругов Многочисленные исследования и жизненный опыт  позволили   выявить  основные факторы стабильности семьи и внутрисемейных  отношений,  к  которым  относят: любовь между мужем и женой; хорошие взаимоотношения между членами семьи; единство взглядов на жизненные проблемы; единство духовных ценностей; взаимопонимание; наличие детей в семье; материальное благополучие; симпатии и взаимное уважение  членов семьи; учет индивидуальных психологических особенностей каждого члена семьи и др.

Некоторые исследователи предлагает специальные упражнения для анализа и совершенствования супружеских отношений.

1.   Составьте список тех черт, которые вам нравятся в ваших взаимоотношениях и в супруге, включая его личные качества и по­ступки, все то, что вызывает уважение, симпатии и чувство благо­дарности.

2.  Составьте список того, о чем вы сожалеете, чего не хотели бы допускать в ваших отношениях и за что вам следовало бы попро­сить у супруга прощения.

3.  Составьте список самых счастливых периодов за время ваше­го супружества, включите в него наиболее интересные события, памятные и трогательные моменты, те ситуации, когда вы были особенно близки друг другу.

4.  Опишите, каким вы хотели бы видеть ваш брак.

5.  Составьте два списка, в каждом из которых перечислите, что нужно сделать каждому из вас для улучшения супружеских отноше­ний, что следует ограничить в вашей жизни, а что устранить вовсе. Напишите, как, по-вашему, вам стоит себя вести, чтобы сделать своего  партнера счастливым,  позволить  ему в  большей степени ощутить вашу любовь и уважение. Не забудьте упомянуть и те сча­стливые моменты, когда вам было хорошо вместе, все, что вам хо­телось бы пережить вновь.

6.  Используйте свои ответы на пятое упражнение в качестве ос­новы для совместного решения проблем или составления друг с другом соглашений, требующих от каждого из вас определенного поведения (по типу «Если ты... то я...»). Требования должны быть одинаково несложными для обеих сторон.

7.   Используйте  позитивное  мышление.   Не  допускайте  разру­шающих мыслей о том, как вы ненавидите свой брак или партнера, и всякий раз, когда они появляются, заменяйте их более конструк­тивными утверждениями.  Умение прощать друг друга — одна из важнейших черт счастливого супружества.  Прощение снимает на­пряжение, сглаживает острые углы, успокаивает боль и негодование.

8.  Необходимо периодически анализировать состояние отнош^" ний каждому из супругов, обращая внимание на свои мысли, свои представления, свое поведение. Изменяясь сами, мы изменяем других, в первую очередь близких нам людей.

 

 

Самоконтроль

 

1.    Каковы основные функции семьи?

2.    Охарактеризуйте направленность и ценности семьи как малой группы.

3.    Каков механизм влияния представлений супругов на их пове­дение и взаимоотношения?

4.    Назовите основные типы партнеров по общению в системе супружеских отношений.

5.    Какие из приведенных в главе психологических рекомендаций по установлению нормальных взаимоотношений в семье вам больше всего понравились и почему?

6.    Каковы основные условия стабильности семейной жизни  и преодоления конфликтов, возникающих в ходе ее?

7.    Попытайтесь воспользоваться советами Ч. Фолкен и провести анализ взаимоотношений в вашей семье, если она у вас есть, либо в хорошо знакомой семье.

 

 

 

Глава 14

Психология личности в организации

 

Организационный  психологический феномен Наряду с широко известным психологическим законом, согласно которому внешние причины действуют через внутренние условия, есть и другой:  внутренние причины действуют через внешние условия. Иначе говоря, та актуальная пси­хическая деятельность, которая присуща человеку, когда он находится и действует в условиях какой-то среды, ситуации, группы несколько изменена. Это относится и к человеку, когда он находит­ся в условиях трудовой организации. Его психология в известной степени организационно изменена, так как в ней сочетается проявле­ние личностных качеств и психологическое отражение организаци­онных условий. Его поведение всегда чем-то типично, но в каждой ситуации оно в то же время обычно в чем-то своеобразно. Психо­логически это уже не совсем тот человек, что был на улице, в ком­пании, дома, во многом он тот же и в чем-то не тот. Поэтому и поведение его в организации носит организационно измененный харак­тер. Этим объясняются нередко наблюдаемые случаи, когда человек на работе хорош, а дома плох, с домашними мрачен, брюзглив, а при приходе гостей — «душа компании», в одной компании — один, а в другой — другой. Психологам, а также проводящим пра­вовые расследования юристам часто приходится узнавать о человеке мнения других людей и слышать при этом столь несовпадающие характеристики, словно речь идет о разных людях.

Влияние условий в трудовой организации на психику и его по­ведение существует всегда, хотя может сильно различаться. Факт сильного влияния известен, например, по поведению людей в мет­ро: даже кричащие на улице, выражающиеся нецензурно, ведущие себя конфликтно, курящие, спустившись в метро, в 999 случаях из 1000 на время ведут себя прилично.

Влияние организации на актуальную психическую деятельность и поведение определяется и другими обстоятельствами. Поступивший на работу соглашается принять и соблюдать по договору (в ряде случаев — клятве, присяге, подписанному обязательству) условия нормы поведения, существующие в ней, и он потом более или менее придерживается их. Трудясь добросовестно, он постепенно психологически идентифицируется с организацией, вживается в профессиональную деятельность, атмосферу, жизнь организации и ведет себя соответственно. Если же это не происходит поначалу, его не совсем адекватное поведение создает трудности другим, и колле­ги, управленцы вынуждены требовать, помогать, обучать, убеждать, применять санкции, а если это не дает результата — увольнять ра­ботника. Подобная перспектива, если она не устраивает принятого на работу, вынуждает его ускорить свое вхождение в трудовой про­цесс, принятие норм и требований организации.

Формальная и неформальная структуры организации   Каждая организация для достижение цели, стоящей перед ней, нуждается в организационном порядке, выражается в построении согласованной и эффективной работы всех работников (персонала). Каждая организация — это прежде всего люди. Ее продукт — продукт их ума, интересов, стремлений, воль, труда, сколь бы ни была насыщена организация наисовременней­шей техникой. Подбор техники, разработка и установка программ, составление технологических цепей, контроль, устранение сбоев, коррекция, усовершенствование, модернизация, связь с внешним миром, обеспечение сырьем в разном виде, сбыт продукции и про­чее — все это во власти людей. Любая техника — пока лишь сред­ство в руках человека, преследующего свои цели, его помощник, но не властелин. Образно говорят, что железная дорога на 5% — желе­зо, а на 95% — люди. Аналогичное можно сказать почти про любую организацию.

Построение организационного порядка основывается на орга­низационных документах – в различных расписаниях, схемах, графиках, уставах, законах,  правилах, инструкциях, представляющих собой организационно-правовую подсистему организации,   которую можно назвать и формально-прравовой.  В самом деле, она мертва, работники не воплотят ее в свою практику. А там, где действуют люди, каждый элемент организационно-правовой подсистемы обрастает психологическими зависимостями и превращается в реальную психологически –действенную подсистему организации (рис. III.6).

 

 

 

В своей основе это то, что понимает каждый работник из того, что и как он должен делать, с кем согласовывать, от кого получать и кому передавать информацию. Это и желание, мотивы, потребно­сти поступать, как предписано, или, напротив, не так, это и интерес к тому, что на него возлагается и несовпадение интереса, это и умение делать, как предписано, и недостаточное умение, это способность  и  неспособность делать,  это и  принимаемые самостоятельно решения и действия и др. Этот субъективный образ должного персонала и каждого сотрудника характеризует организационную психологию и определяет организационное поведение.  Дополнительно   они наполняются еще индивидуальными личностными особенностями, пристрастиями, предпочтениями, склонностями, межличностными отношениями, коллективизмом и индивидуализ­мом   альтруизмом и эгоизмом, симпатиями и антипатиями, друж­бой и неприязнью, склонностью к тесному сотрудничеству и отсут­ствием  оного,   соперничеством   и   конкуренцией,   честолюбием   и карьеризмом и др. Отражаются на организационной психологии и организационном поведении персонала и практика управления, ав­торитет руководства, взаимоотношения и общение с ним и др. Как и всякий коллектив, являющийся островком в океане жизни общества, персонал трудовой организации отражает в своей психологии и влияние социально-океанических бурь, тайфунов и иных соци­альных катаклизмов (рис. III.7).

 

 

 

В результате психология трудового коллектива представляет собой насыщенное,   многослойное  образование.   Оценивая  долю и  роль в нем того, что опосредовано формально-правовой подсистемой  и   психологическими   влияниями,   следует   воздержаться крайностей — «все делается  по-писаному» или «все делается как захочется». Чаще всего цели, задачи, которые реально преследуй сотрудники, их мотивы,  мысли, внимание, волевые усилия, эмоции, фактические действия не противоречат кардинально тому, что от них ожидается, но и не совпадают полностью. Степень совпаде­ния и различий может быть разной (рис. III.8).

В общем случае психология людей на работе преимущественно организационно-групповая, детерминированная во многом организа­цией и ее формально-правовыми и деятельностными особенностя­ми. Это уже не такая психологическая вольница, где свободно но­сятся ветры индивидуальных чувств, эмоций, личных желаний, ка­ких захочется межличностных настроений, собственных мнений, интересов, общения и пр.

 

 

Напрашивается риторический вопрос, что лучше: предприятие, фирма, учреждение, в которых психология персонала целиком совпадает с формально-правовой организацией или когда они расходятся? Исследования и опыт показывают, что идеален случай, когда они не радикально, но в чем-то не совпадают. Во-первых, и фор­мально-правовая организация — плод труда управленцев, которые, как говорится, «не Господь Бог», они тоже люди, способные оши­баться и что-то упускать организуя. Противоречия, недостатки, от­ставания в пересмотре некоторых норм и отношений, обнаружи­вающиеся в психологии работников, недовольства, недостатки от­ношения к делу и в поведении — хороший сигнал для делового совершенствования организации. Кроме того, на формально-правовом уровне вообще невозможно все предусмотреть даже в не­большой организации. Попытка сделать это, расписать в инструк­циях и наставлениях каждый шаг каждого работника была пред­принята в начале XX в. немецким социологом и юристом М. Вебером (1864—1920), но закончилась полным крахом. Сущест­вует и практика забастовки (именуемая то итальянской, то австрийской): забастовщики все делают буквально по инструкции и требу­ют того же от руководства, а в результате производство останавли­вается.

Хорошая организационная психология и организационное пове­дение содержат богатые потенции разумной инициативы, самостоя­тельности, трудового творчества, основанных на понимании общего интереса и умении подчинять их ему. Добросовестные работники сами поделовому подправят что-то упущенное или устаревшее в ор­ганизующих документах. Такая психология и поведение возможны, когда трудовой коллектив сплочен, профессионально компетентен, нравственно здоров и представляет собой «трудовую семью».

Психология идентификации работающих Организационные связи в трудовой организации, как и все социально-психологические, призваны быть урегулированы по

трем  основным  психологическим линиям связи (см. гл. 3): позиционным отношениям, информационному обмену и взаимодействию. Игнорирование и неправильный учет психологи­ческих аспектов этих линий связи между элементами, структурами, должностными позициями, работниками организации становятся источником постоянных, трудно устранимых напряжений, нездоро­вых конкурентных отношений, конфликтов, рассогласований, сбо­ев,  низких итоговых организаций.

Первостепенное внимание при создании и совершенствовании структуры организации должно придаваться организации позиционных отношений. Они задаются распределением направлений работы, функций созданием  рабочих  участков,   наделением   структурных подразделений и отдельных сотрудников правами, обязанностям ответственностью и возникающими при этом отношениями власти, подчинения, взаимодействия, сотрудничества. Несколько примеров. Двум группам поручена общая работа, дано указание взаимодействовать и помогать друг другу, но четкое разделение прав и ответственности не проведено. Если руководители групп добросовестны они найдут общий язык, а если нет — то возможно, что одна труп' па займется чем-то малым, надеясь, что другая возьмет на себя остальное, а фактически обе будут сваливать работу друг на друга и в итоге оправдываться: «Мы думали, что это они будут делать» и пр. Второй пример: структурное подразделение дружно занималось большой по объему и трудной работой; решили сделать как лучше и разделили его на два; через некоторое время между ними возникли острая конкуренция, плохое взаимодействие, соперничество, укры­тие информации друг от друга ради того, чтобы опередить другое и поощряться руководством. Поэтому одно из правил хорошей орга­низации — поменьше всяких структурных подразделений, особенно мелких, независимых от других. Третий пример: человеку поручает­ся определенное дело, но четко не указаны пределы его обязанно­стей, прав и ответственности. Когда дело подойдет к концу и будут обнаруживаться какие-то упущения в результатах его работы, у ра­ботника появятся десятки оправданий: «не знал», «в обязанностях у меня не указано», «думал, что это обязанность других» и пр.

Четко определенные позиционные отношения задают характер и систему официальных взаимоотношений и коммуникаций, необ­ходимых для успешного функционирования организации. Было бы, однако, просто, если бы все решалось таким способом. Руководство организации, наиболее подготовленные члены организации призва­ны еще вести специальную работу по претворению в практику ра­боты как предусмотренных, так и непредусмотренных, но эффек­тивных взаимоотношений, каналов общения и взаимодействия ме­жду сотрудниками.

Основная задача в работе с персоналом — обеспечение полной организационно-профессиональной иден­тификации членов коллектива по пяти главным направлени­ям, совпадающим с направлениями создания сплоченного, дружно­го и успешного трудового коллектива. Это идентификация:

•     ценностно-целевая;

•     концептуальная;

•     организационная;

•     трудовая;

•     поведенческая.

Полноценная идентификация в интересах и личности, так как при этом реализуются ее возможности, происходит самоактуализация, достигаются результаты,   приносящие удовлетворение,  самоуважение и признание другими, удовлетворяются духовные и материальные потребности.

Ценностно-целевая идентификация персонала и каждого сотрудника  требует достижения   ценностно-целевого   единства.   Многие хорошо задуманные  планы терпели  и терпят неудачу  вследствие того, что персонал их не понимает, не принимает и не стремится выполнять их. Извне человеку могут быть переданы требование и мель. Цель должна быть внутренне принята, стать своей целью, то­гда она приобретает роль мобилизующей силы.

Проблема и ее сложности возникают и в связи с дифференциа­цией цели в организации. Общая цель «превращается в дерево це­лей», она дробится на цели отдельным структурным подразделени­ям, а затем — на цели каждому сотруднику. При этом происходит переход от общего к частному, от крупного к мелкому, и в резуль­тате рядовые сотрудники плохо усматривают в своей личной цели нечто общее для организации и видят ее обособленной от целей других. Задача в работе с персоналом заключается в необходимости преодолеть эту разрозненность, чтобы каждый через свою цель идентифицировался с общей. Без этого неизбежны разрозненность, рабочий эгоцентризм, местничество, ведомственность, постановка своей цели выше других, мнение о ней как об особой, отрыв от це­лей других.

При совместной деятельности возможен и конфликт целей уча­ствующих в ней сотрудников или служб, отделов. Особое внимание надо уделять долговременным целям, ибо существует обратно про­порциональная связь между увеличением срока ее достижения и уменьшением ее мотивирующей силы. Нельзя погрязнуть в текучке будней и утратить нацеленность на конечный результат. Достигает­ся правильное понимание системы целей и связи своей цели со­трудником в целях организации путем проведения общих меро­приятий с персоналом и индивидуальными разъяснениями. Важную роль играет построение системы управления, сочетающей автори­тарность и демократизм, единоначалие и коллегиальность, центра­лизацию и децентрализацию, введение критериев оценки эффек­тности деятельности каждого, побуждающих к сотрудничеству, а не к единоличному их достижению. Ошибочно полагать, что коллегиальность — лучшая из форм управления. Ее серьезный недостаток — отсутствие персональной ответственности за решения. Есть даже практика ухода от ответственности за важные решения путем  организации пусть плохих, но коллегиальных решений: дело будет  идти плохо, а спросить не с кого. Правило иное: обсуждение сообща, а ответственность единолична.

Концептуальная идентификация в идеале существует в коллективе единомышленников. Необходимо согласованное, совпадающее понимание всем персоналом предназначения организации, ее задач путей и способов их решения, условий эффективности согласован­ной работы и др. Это связано и с налаживанием системы циркуля­ции информации в трудовом коллективе, обменом информацией подразделениями и сотрудниками друг с другом, умелым построе­нием общения, квалифицированным проведением дискуссий по возникающим проблемам. Важно не только то, чтобы информация циркулировала по необходимым каналам, цепям, сетям, но чтобы она была своевременной, содержательной, достоверной, полной, намеренно или случайно неискажаемой, соответствовала деловым и культурным нормам человеческого общения. Справедлива мысль, что

 

в условиях человеческого общения информация не только передает­ся, но и формируется, уточняется и развивается.

 

Следует изучать и корректировать этот процесс, выявлять места заторов, задержек, искажений, потерь и устранять их. Порой пере­дача информации аналогична «испорченному телефону». Наблюда­ется и феномен БИ — благополучной информации. Реакций неко­торых начальников на неблагополучную информацию сотрудники так боятся, что докладывают им только благополучную, задержива­ют или приукрашивают неблагополучную, что вовсе не способству­ет верной оценке обстановки и принятию правильных решений.

Организационная идентификация сопряжена с полным освоением должностных позиций (см. рис. III.6), всех обязанностей, круга от­ветственности, прав и построения взаимоотношений с другими со­трудниками и подразделениями для построения совместной, согла­сованной работы.

Все изложенное в краткой форме убедительно свидетельствует о сложных опосредованиях групповой психологии и психологии со­трудников в организованных трудовых группах. Это требует прояв­лять повышенное внимание к тому, как создаваемая и совершенст­вуемая структура организации влияет на членов организации, их мотивацию, на отношение всех и каждого к общим целям органи­зации, участие в согласованном достижении их, на идентифицированность с организацией,  насколько она стимулирует гуманные, демократические и деловые отношения. Нужно поддержание здоровых  деловых взаимоотношений в любых ситуациях, а при возникновении  напряжений и конфликтов следует исходить лишь из интересов организации и целей, стоящих перед ней и всем персоналом.  Важна ориентация и на правовые нормы и установления. Всеми должна быть осознана недопустимость нарушений закона, по­пытки «обойти» его, найти «левые» пути и т.п. Недопустимо превышение полномочий, безапелляционное и несогласованное втор­жение в сферу ответственности другого работника, самоустранение от выполнения ряда обязанностей. На уровне неформальных отно­шений равноправное значение имеют нормы морали во взаимоот­ношениях членов организации — честности, порядочности, коллек­тивизма и др.

Трудовая идентификация выражается в освоении профессио­нальных способов выполнения своих трудовых обязанностей и спо­собов их согласования в данной организации. Необходима вклю­ченность в работу с полной самоотдачей. Недопустимы, естествен­но, все виды неделовой активности, например:

•     работа не на дело, а на избегание неудачи («важно не до­биться, а лишь бы не ошибиться»);

•     «подсовывание»   работником  решения   сложных  вопросов, находящихся в его компетенции, «вверх», своему руководи­телю, чтобы не нести за них потом ответственность;

•     работа «с оглядкой наверх» («установка флюгера» — «а как на это посмотрит шеф?»);

•     показная активность («демонстрация бурной деятельности», «выдвижение инициатив»,  стремление часто попадаться на глаза начальству в краткие моменты своей бурной активности и усердия, т.е. действия по правилу лентяев: «если ты случай­но вспотел на работе, немедленно покажись начальству»);

•     формально-бюрократическая работа — пунктуальное следо­вание регламентированным правилам, процедурам, нормам и нежелание рассматривать и решать что-либо, выходящее за их рамки, и др.

Поведенческая идентификация характерна освоением норм мо­рального, этического поведения, действующих в коллективе тради­ций, обычаев, ритуалов.

Идентификация — не разовый процесс, она имеет значение не только для новичков, прибывающих в коллектив. Этот процесс непрерывен и углубляется вместе с продолжительностью пребывания сотрудников в одном и том же коллективе, он динамичен, как динамично и направление деятельности коллектива, вызываемое новыми условиями, задачами, возможностями, проблемами расширения, установлением связей с новыми организациями, получением новых заказов.

 

Самоконтроль

 

1.    Как вы понимаете психологическую закономерность: внутрен­ние причины действуют через внешние условия? Попробуйте применить ее к пониманию своего поведения: у вас есть какие-то известные вам качества. Вы бываете в семье, в студенческой учебной группе, на дискотеке, в спортивном зале. Всегда ли и везде ваши качества обнаруживаются одинаково? Почему?

2.    Должность, которую вы займете по окончании вуза, будет оп­ределяться четким кругом обязанностей, ответственности и прав. Ваша фактическая работа будет полностью совпадать с ними? В какой степени совпадать? Почему совпадать или не совпадать?  Попытайтесь  не  просто  перечислить  несколько причин, а сгруппируйте их, пройдясь по кругу всех возможных.

3.    Когда вы будете выполнять свои обязанности на работе, како­вы по преимуществу будут ваши цели, стремления, интересы, мысли, отношения, решения? В какой степени они будут свя­заны с работой? Если вы усматриваете возможности разной степени связей, объясните - почему?

4.    Какие виды организационно-профессиональной идентифика­ции требуются от работников, чтобы организация, предпри­ятие, фирма работали успешно? Что произойдет с ней, если такой идентификации не будет? Какие последствия могут быть при нарушениях каждого из видов идентификации?

 

 

 

Глава 15

Психология стихийного поведения

 

Психология слуха В  жизни   групп   обнаруживаются   особые социально-психологические явления, име­нуемые стихийными, которые при опреде­ленных условиях могут приобретать доминирующее значение и оп­ределять поведение групп. Одно из них — слухи.

Слух —  сообщение,   исходящее  из какого-то  источника  (лица, группы, средства информации и др.) о каком-то событии, еще ни­чем не подтвержденное и устно передающееся в массе людей от одного к другому. Слухи могут возникать по разным поводам, но приобретать силу, распространенность и влиять на поведение лю­дей. Эти возможности приобретают лишь те, которые содержат зна­чимую информацию, задевающую интересы людей, например об угрозе жизни, материальных потерях, приближении урагана, распространении  ядовитого   облака,   неисправности   самолета  и   пр. Сильны и социальные по содержанию слухи — о резком повыше­нии цен, денежной реформе, банкротстве банка или учреждения, изменении пенсий, повышении стипендий и т.п. Чем значимее ин­формация, тем быстрее она распространяется и тем больший круг людей охватывает.

Слухи могут возникать непреднамеренно, когда люди сталкива­ются с чем-то необъяснимым, малопонятной информацией и пы­таются ее объяснить, истолковать по-своему. Например, некоторые малопонятные действия правительства, намеки (типа «нужны непопулярные меры»), отдельные негативные изменения на рынке могут породить слухи об экономическом крахе, девальвации рубля, мас­совом подорожании и др. На химическом производстве может про­изойти небольшая неисправность, но поползти слух о химической катастрофе. Бывает, что новый руководитель сменяет одного из за­местителей, а по организации ползет слух о готовящейся массовой «чистке» персонала. Слух при распространении обычно обрастает домыслами и делается более угрожающим.

Слухи могут распространяться и преднамеренно для ухудшения социально-психологического климата, формирования у людей состояния тревоги и неудовлетворенности. Похоже, что часть средств массовой информации сейчас увлечена этим, занимаясь сообщением  непроверенной   информации  «от  своего   источника»,   чьих-то субъективных мнениях, домыслах, а особенно односторонне негативным освещением угрожающих, жестоких, неприятных для людей событий и мало сообщая о положительном в текущей жизни  Это повышает тревожность населения и податливость его слухам. Аналогичны слухи, запускаемые хулиганами и террористами с угрозами о заложенных взрывных устройствах, отравлении источников питья продаже зараженного мяса. Такие слухи относят к категории прово­кационных.

Возникновению, распространению, действию слухов способствует ряд общих социально-психологических обстоятельств:

•     неблагоприятная, тревожная, неопределенная обстановка в группе и окружающей ее среде: катастрофы, чрезвычайные обстоятельства, состояние боевых действий, эпидемии, ра­дикальные социальные реформы,  неблагоприятные общие прогнозы   (землетрясений,   селевых   потоков,   извержений вулканов, приближения тайфунов, рыночной конъюнктуры, эпидемии и др.);

•     отсутствие,  слабость официальной  информации об обста­новке. Если те, кто должен информировать (руководители, власти, компетентные органы и лица), молчат, информаци­онный вакуум заполняется слухами, усугубляющими поло­жение;

• наличие «оппозиции», конкурентов, лиц и групп, корыстно заинтересованных в распространении слухов (о повышении или снижении курса доллара, повышении цен на сахар, вредности продукции, выпускаемой кем-то, «порочащего компромата» на одного из кандидатов — чьего-то конкурен­та на выборах и пр.);

•     общая усталость, изнурение;

•     распространение недостоверного слуха вслед за другим, ока­завшимся достоверным. Подтверждение правильности хотя бы одного слуха вызывает повышенное доверие ко всем по­следующим.

Есть и социально-психологические обстоятельства, побуждаю­щие одних людей распространять слух:

•     механизм самоутверждения: передавая другому сведения, со­ставляющие содержание слуха,  человек поднимает себя своих глазах и в мнении других как человек более осведом­ленный;

•     чувство солидарности: стремление помочь другим людям — близким, друзьям, соседям, предупредить их и дать возможность самим или совместно подготовиться к встрече с не­приятным событием;

• компенсация неудовлетворенности от единоличного облада­ния тревожной информацией (стремление «выплеснуться», «хоть немного облегчить душу»): человек получает подсозна­тельное облегчение от того, что другой, получивший от него информацию, реагирует удивлением, испугом, восхищением, благодарностью за сообщение; для усиления впечатления информация «творчески» усиливается неприятными подроб­ностями. Такой механизм особенно силен у людей, не удов­летворенных своим социально-психологическим статусом и не нашедших места в жизни;

•     желание получить поддержку другими себя, своей позиции, мнения, намерения и подталкивание их к групповым дейст­виям, которые распространитель слуха не решается совер­шить сам, в одиночку;

•     стремление усилить свою позицию в группе, выйти в лиде­ры, ослабить своего соперника, посеять раздор среди его сторонников, отколоть часть их от него.

Имеются и социально-психологические обстоятельства, побуж­дающие других людей воспринимать слух:

•     прежде всего, это все описанные выше общие обстоятельст­ва   неблагополучия,   тревожности,   ощущения   общих   бед, общности судьбы, надвигающихся угроз;

•     стремление оберегать себя от неприятностей, по возможно­сти предвидеть их, подготовиться и уменьшить урон, если избежать его невозможно;

•     механизмы заразительности, идентифицированности с груп­пой, доверия ко всему, что делают все, стремление спасаться вместе со всеми;

•     анонимность слуха, незнание, откуда он исходит, что прида­ет ему характер доверительности, разоблаченной секретно­сти, а потому и достоверности;

•     представление   о   том,   что   содержание   слуха   одобряется большинством, а поэтому ему надо верить: «Кто это гово­рит? Все говорят!»;

•   легкая внушаемость части людей, некритичность из-за не­высокой образованности и интеллектуальной неспособности самостоятельно и трезво оценить правдоподобность и обоснованность слуха.

Действия и последствия слухов психологически отрицательны: в группах  возрастает   напряженность, обстановка тревожного ожидания и  неуверенности, чувство беспомощности перед надвигающимися угрозами, снижение работоспособности. При повторяющий слухах эмоциональные нагрузки на людей нарастают до предела, создающего условия для взрыва недовольства и аффективного поведения.

Недопустимо оставлять слухи без внимания и полагать, что в само собой образуется. Помимо того что слухи вредно отражаются на настроении и работе, они могут перерасти в неадекватные действия, панику, принести вред психическому здоровью людей. Слухи надо предупреждать и интенсивно бороться с ними. Основное общее направление работы — всемерное сплочение коллектива, повышение уровня его социально-психологического развития, обеспечивающее устойчивость перед лицом возникающих и возможных негативных событий. Профилактическое направление — постоянное и правдивое информирование персонала обо всем, что делалось, делается и предполагается делать в группе, что ее ожидает. Специальное регули­рующее направление — работа при возникновении тревожащего лю­дей слуха: призыв людей к соблюдению спокойствия, заверение в том, что после проверки им будет сообщена достоверная информа­ция, принятие мер по уточнению информации («отсеивание зерна от плевел»); опровержение слуха достоверной информацией и поль­зующимися авторитетом у группы людьми; гарантирование членам группы всемерной помощи в случае, если слух хотя бы частично оправдается; выделение двух-трех человек для прослеживания це­почки поступления слуха в коллектив и в вышестоящие инстанции для получения достоверной информации.

Психология толпы Первоначально понятие толпы ассоциировалось с  массой,   народом.   Ныне  толпой называют неорганизованное, временное скоп­ление определенного количества людей, как правило, не знакомых друг с другом, но по случайным обстоятельствам оказавшихся в одно время в одном месте. У толпы нет изначально какого-то вида деятельности, который выступает основой выделения групп, но есть общий предмет интереса. Примеры толпы: сборище зевак вблизи места происшествия, скопление людей у зрелищных заведений, на рын­ках, улицах и в магазинах. Собравшиеся начинают вести разговоры, обмениваться мнениями, оценками. Завязываются диалоги, споры. Это дискутирующая толпа — первоначальный вид начинающей психологически развиваться толпы.

Находящиеся рядом люди так или иначе оказывают влияние друг на друга. Чаще всего оно незаметно, слабо и не приводит каким-то нарушающим общественный порядок действиям. Но порой влияние может усиливаться при наличии каких-то возбуждающих причин и повышать сплоченность людей в толпе, повышать активность, побуждать к совместным действиям.

Можно вспомнить 18 мая 1886 г., когда на Ходынском поле при даче царских подарков по случаю коронации Николая II в полумиллионной толпе было раздавлено 1389 человек и изувечено 1300. Подобных историй и в старое, и в новое время немало.

В один из уголков Восточной Сибири приехала на практику группа студентов. На них пало подозрение в изнасиловании девушки.   Трое ребят были выставлены для освидетельствования. Толпа кричала: «Нечего с этими интеллигентами нянчиться!» Отводя глаза в сторону, девушка с сомнением указала на одного из ребят: «Вроде такого роста и чернявый». Толпа набросилась на жертву и затоптала его насмерть. Впоследствии установили, что погибший юноша не имел никакого отношения к изнасилованию. Все потом сожалели о случившемся, говорили, что не помнили, как это произошло, не хотели, «бес попутал...».

Толпа представляет собой огромный потенциал психологиче­ской динамики, который в итоге способен превратить ее в буйную стихийную силу, необузданное действие которой может приносить огромный ущерб. Демократизация нынешней жизни России сопря­жена с увеличением числа многолюдных митингов, демонстраций, манифестаций, шествий, несанкционированных сборищ, которые в условиях снижения уровня гражданской дисциплины нередко со­провождаются стихийными проявлениями заложенного в них потенциала психологической силы. В толпе люди находятся вплот­ную, толкаются, общаются, обмениваются репликами, эмоциями, мнениями, намерениями, а поэтому активно действуют механизмы заражения, внушения, подражания. Повышенно возбужденный в толпе человек или небольшая группа могут стать очагом, от которо­го зародившиеся эмоции, мысли, отношения, намерения начинают распространяться на всю толпу. Возникают, как выражаются Г-П. Предвечный и Ю.А. Шерковин, «циркулярная реакция» и «процесс кружения», взаимное взвинчивание, которые, как цен­трифуги, разгоняют эмоции и формируют из толпы некую общ­ность, в которой возникают сплачивающие ее психологические процессы. Влияет и общий интерес, из-за которого люди оказались в одном месте в одно время. Таковы многие шествия, митинги зрители футбольного матча, любители современной музыки на концерте популярного артиста и т.п. Впечатления людей от наблюдаемого, заражающая музыка, ажиотаж в окружении, совместные переживания, доходящие до экстаза, психологически, эмоционально сплачивают общность.  Так возникает возбужденная толпа,  обладающая повышенной психологической общностью и четко обозначившейся направленностью интереса, внимания, желания.

Продолжающееся нагнетание эмоций происходит чаще всего из-за невозможности получить полное удовлетворение своего инте­реса и требований. Никто к толпе не выходит, ничего нужного ей не делает. Лишь оказавшиеся рядом сотрудники правоохранитель­ных органов предлагают расходиться, не нарушать общественный порядок. Неудовлетворенность толпы при этом сопровождается ростом ее притязаний, их адресованности, требованием кого-то вы­звать и немедленно решить. Начинают появляться угрозы, и возни­кает готовность толпы к групповым действиям. Этому способствует специфичный механизм, проявляющийся в толпе, — механизм обез­личивания, — толпа воспринимается находящимися в ней людьми как нечто целое, недифференцированное, и каждый чувствует себя незаметным в ней. Как следствие возникает чувство безответствен­ности за действия толпы, а вместе с этим и за свои, ослабляется самоконтроль, появляется распущенность в поведении, а поскольку это обнаруживается у многих (если не у всех), то агрессивность толпы нарастает. Толпа доходит до этого в результате стихийного психологического самораскручивания. У нее появляется ощущение силы, возможности общими действиями добиться желаемого.

Нагнетанию страстей способствует появляющаяся обычно в толпе группа заводил, зачинщиков, которые действуют на нее своими призывами. Лидером может стать тот, кто правильно пой­мет настроения толпы, ее желания и выразит в необязательно ло­гичном, но главным образом эмоциональном, ярком, насыщенном выкриками-лозунгами, формулами и краткими выражениями вы­ступлении. Отрицательно сказывается на настроении толпы наличие в ней истерических женщин, неуравновешенных подростков, лиц, находящихся в состоянии алкогольного или наркотического возбуждения, недавно чем-то обиженных и недовольных, а также лиц, принадлежащих к преступному миру и желающих поживиться в обстановке хаоса действий и разрушений магазинов.

Толпа, все сильнее эмоционально реагируя, не очень даже вника­ет в смысл речей и выкриков и не всегда все слышит. Но она видит  разгоряченных и страстно жестикулирующих ораторов, улавливает в звуках голосов интонации возмущения и отдельные слова о справедливости, правах, «прогнившей власти», а также призывы к решительным действиям. Все это попадает на уже подготовленную почву  эмоционального возбуждения и собственного желания что-то сказать и слышать, встречает все это с ликующим одобрением.

 Большое эмоционально-возбуждающее влияние на толпу оказывают символические жесты: поднятые вверх руки, сотрясание кула­ками, изображение пальцами латинской буквы V (Виктория — в латинской мифологии богиня победы), наскоро изготовленные ло­зунги, скандирование выкриков-формул, подброшенных кем-нибудь из выступающих, исполнение коллективных песен. Так воз­никает потенциально агрессивная толпа.

В общем превращение безобидной толпы в агрессивно дейст­вующую, крушащую все на своем пути массу проходит обычно ряд

этапов:

1)  появление сборища, вызванного возбуждающими поводом и

условиями;

2)  превращение сборища в возбужденную группу людей, охва­ченную процессами кружения и нагнетания эмоций;

3)  появление ложных объяснений причин происшедшего и тре­бований что-то предпринять;

4)  увеличение численности группы присоединением к ней про­хожих, жильцов близлежащих домов и др.;

5)  появление адресности своих претензий, определение «винов­ников»  происшедшего  и  кумулирование  своего  эмоционального запала на них;

6)  доведение возмущения и требований (принять меры, привес­ти виновных, наказать виновных) до крайности с превращением толпы в готовую к агрессивным действиям и угрожающую ими;

7)  превращение толпы в агрессивно действующую.

Вот как описывал толпу известный русский адвокат Ф.Н. Плевако на одном из судебных процессов:

 

Толпа - стихия, ничего общего не имеющая с отдельными лицами, в нее вошедшими. Толпа - здание, лица - кирпичи. Из одних и тех же кирпичей создается и храм Богу, и тюрьма - жилище отверженных. Перед первым вы склоняете колена, от второй бежите с ужасом. Но разрушьте тюрьму, и кирпичи, оставшиеся целыми от разрушения, мо­гут пойти на храмосоздательство... Толпа сама чудовище... Толпа за­ражает, лица, в нее входящие, заражаются. Бить их - это все равно что бороться с эпидемией, бичуя больных.

 

 

Органы правопорядка знакомы с социально-психологическим механизмами толпы, этапами ее превращения в агрессивную и па полагают оперативными средствами недопущения наступления последнего этапа. Однако и самим гражданам, оказавшимся в состав возмущенной чем-то толпы, следует понимать ее психологию, механизмы и этапы ее развития и не позволять втягивать себя в авантюру.  Образованный  человек,  знающий  законы толпы,  способен сохранять  критическое  восприятие  происходящего,  не  поддаться стихии, сохранить самообладание, увести вместе с собой часть гра­ждан, оградив и их от вины за происходящее. Опыт показывает, что участники бесчинств в последующем почти всегда раскаиваются и стыдятся содеянного.

Психология паники Паника — особый вид поведения группы, характерного внезапно начавшимся массовым, эмоционально  регулируемым   однонаправленным поведением. Люди действуют под влиянием охвативших их чувств, а не разума. Каждый человек, попавший в поток людей, поддавшихся панике, забывает обо всем, кроме охватившей весь поток идеи «спастись», чувства самосохранения, усиленного дейст­виями в группе.

Паника может быть аффективной — групповой реакцией, регу­лируемой только мгновенно охватившими людей сильными и все­поглощающими чувствами ужаса и страха. Часто первыми впадают в панику отдельные люди (паникеры) — истерические, высоковнушаемые личности, обладающие выразительными движениями, гип­нотизирующей силой криков, индуцирующие панические настрое­ния среди других. Люди в группе, охваченной аффективной пани­кой, находятся в состоянии острого психоза, истерии, не контроли­руют свое поведение, туманно воспринимают окружающее. Харак­терные действия при панике — неудержимый, устремленный в ни­куда бег, хаотичные, беспорядочные действия, неадекватные по­ступки (выпрыгивание из окон горящего дома, спасение какой-нибудь куклы вместо драгоценностей в квартире, хватание теплой шапки при выбегании на мороз при практически голом теле и пр.)  Подобная паника длится обычно от нескольких минут до часов. Бывает, что кто-то в бегущей толпе сохраняет разум, пытается ос­тановить людей, организовать их действия. Но такие попытки чаше всего оказываются неудачными, а человек, ставший на пути пани­ческой толпы, может оказаться сметенным и раздавленным.

Подобные паники возникают при пожарах, взрывах, землетря­сениях, селевых потоках, сходах лавин, крупных авариях на транспорте, производствах, в море, на самолетах, в боевой обстановке

Они нередко возникают в толпе, в плохо подготовленных и неуправляемых группах. Усталость, изнурение, брожение слухов, потеря управления, неготовность к неожиданностям способствуют ее возникновению. Непосредственным поводом паники всегда оказывается неожиданное, но значимое событие.

Другой вид паники — поведенческая паника {панические настрое­ния). Это уже не эмоциональная вспышка, а эмоционально про­диктованные осмысленные решения и действия, в которых все же превалируют эмоции, а действия не всегда адекватны угрозе или причине, побуждающих к ним. В отличие от аффективной паники этот вид возникает не мгновенно, развивается по нарастающей, прекращается не сразу, а затухает постепенно. Таковы, например, паники на бирже, на продуктовых рынках, потоки беженцев, пере­селенцев.

Поведенческая паника возникает не в толпе, а среди населения  или его отдельных групп.

Характерен феномен «чернобыльской радиационной паники». Взрыв произошел ночью 26 апреля 1986 г. Он был необычен, со­провождался пожаром, неопределенностью ситуации, не сразу была дана официальная информация о нем, не сразу осознана его опас­ность. Паника в Киеве началась 4—5 мая. Вот одно из описаний ее.

 

...Под гнетом самых неимоверных слухов, в которых домыслы радио­голосов хаотически перемешивались с правдой... люди бросились спа­сать своих детей и себя.

В железнодорожных и авиакассах, на вокзале и аэропортах - огром­ные толпы, множество матерей с детьми самого разного возраста. Многие провели у билетных касс всю ночь.

На вокзале мужчины и женщины с детьми на руках в давке проходят в вагоны и уезжают без всяких билетов. Вагоны поездов в Москву заби­ты до отказа, большинство людей едет стоя... Высаживать «зайцев» никто и не пытается. Иногда вспыхивают скандалы, плачут дети, кри­чат матери...

Еще один пренеприятнейший слух: «дети и родственники правитель­ственного и партийного руководства уже вывезены в крымские пио­нерлагеря и базы отдыха еще несколько дней назад». Находились очевидцы, видевшие, как черные лимузины подъезжали к трапам са­молетов в Борисполе еще в конце апреля...

Большая неразбериха творилась в школах: в одних прервали занятия и разрешили родителям увозить детей....

 

Отвратительно работает телефонная связь. Дозвониться никуда возможно,  особенно  по  «междугородке».  Толпы  людей  осаждаю сберкассы. Через два часа после открытия в некоторых из них кончается запас денег, в других выдают только по 100 руб., но во второй половине дня прекращают.

Дороги из Киева, особенно в южном направлении, заполнены легко­выми автомобилями, до предела набитыми людьми... Ходили постоянные слухи о гибели людей, облучении, заболеваниях переполненности больниц зараженными, отравленными радиоактив­ными веществами, появлении радиоактивности в грунтовых водах и колодцах...

Пик панических настроений пришелся на 1986 г. и постепенно спадал до 1990 г., но уровень их все же оставался довольно высоким. В 1991-1992 гг. возник новый пик, вызванный с появлением гласности публи­кацией рассекреченных сведений, которые раньше скрывались от на­рода. Этот пик сопровождался настроениями озлобления к руковод­ству страны и апатией.

Паника негативна не только по своим социальным, материаль­ным, но и человеческим потерям. Последствия психологических потрясений от перенесенного при панике шока сохраняются у лю­дей до трех—пяти лет.

Пресечение паники — сложнейшая задача, ибо уровень осозна­ния у людей во время ее понижен, а господствуют эмоции страха, инстинкт самосохранения. Стать на пути бегущих людей — практи­чески быть уничтоженным. Возможны призывы к взятию себя в руки и рекомендации прекратить панику, собраться в указанном месте, но при этом следует использовать мощнейшие громкогово­рящие устройства, подавляющие все другие звуки. Важна твердость, решительность и четкость руководства силами, прибывшими к мес­ту происшествия, демонстрация уверенности и спокойно дейст­вующей группы спасателей. Оправдывает расположение на пути движения охваченной паникой толпы работающих пунктов общест­венного питания и медицинских пунктов. Психологически они воспринимаются как пример владения кем-то ситуацией, наличия по­рядка, а не хаоса, отсутствия опасности и появления решения, что тут можно остановиться. При театральных пожарах и иных способ­ствующих панике случаях нередко использовалось исполнение национального гимна. Радикальным же профилактическим направле­нием работы считается ныне специальная подготовка всех граждан и к поведению и действиям в экстремальных ситуациях, частота явления которых, как свидетельствует статистика, в последние годы возрастает.

 

Самоконтроль

 

1   В  чем специфика слуха как социально-психологического явле­ния и сила его влияния на людей?

2.    Назовите основные социально-психологические механизмы, которые действуют в толпе.

3.    Назовите основные этапы превращения случайной группы лю­дей в действующую агрессивную толпу. Дайте объяснение со­циально-психологических причин такой метаморфозы.

4.   Что представляет собой паника как социально-психологическое явление? Ее виды и особенности?

 

 

Глава 16

Психосоциальная патология: алкоголизм, наркомания, суицид

 

Понятие и природа психосоциальной девиации  Десантным считается поведение, не соответствующее принятым социальным нормам   и ожиданиям.   К  наиболее распространенным  формам  его   относятся  преступность пьянство и алкоголизм, наркомания, проституция, суицид и т.д.

Существуют различные подходы к объяснению природы соци­альной девиации. Они делятся на личностные и групповые. Одна из личностных теорий – биологическая теория Чезаре Ломброзо (1835—1909). Им отстаивалось наличие связи между анатомическим строением человека и преступным поведением, существование вро­жденного преступника, которого якобы можно определить по физи­ческим признакам. Согласно другой — психологической — теории одним из механизмов формирования девиации выступает ад дикция — пагубное пристрастие к чему-либо, стремление изменить неком­фортное психическое состояние не цивилизованным способом, а приемом некоторых веществ или фиксацией внимания на опреде­ленных предметах (видах деятельности). Повторное употребление таких веществ постепенно начинает управлять жизнью человека, лишает его воли к противодействию. Такая форма поведения ха­рактерна для людей с низкой переносимостью психологических затруднений, связана со стремлением быстрее и проще достигнуть психофизиологического комфорта, служит средством бегства от реальностей жизни путем употребления алкоголя, наркотиков, азартных игр (включая компьютерные) и т.п. Повторные аддиктивные реакции приводят к возникновению аддиктивности как качества личности, перерастают в девиантное поведение и образ жиз­ни, разрушают здоровье и психику человека. Он духовно опустоша­ется, исчезают главные человеческие качества, подлинно человече­ские эмоции. Большинство ученых разделяют эту теорию.

Однако отмечается, что влияние особенностей личности всегда тесно переплетается с социальными, групповыми. Французский социолог Э. Дюркгейм связывал причины отклоняющегося пове­дения с особым состоянием обществ —   аномией.  Марксистская теория усматривает истоки девиантного поведения в противоречивом экономическом базисе общества — производственных отношениях, в частности, свойственных буржуазному обществу.

В современной науке процесс детерминации негативных социальных явлений, в том числе девиантного поведения, рассматривается как сложная иерархическая система факторов, проявляющихся на нескольких уровнях: на уровне индивидуального поведения,  поведения малых социальных групп; социальных общно­стей  на уровне общества в целом. Одним из таких факторов явля­ется социальное неравенство, противоречие между относительно равномерно растущими потребностями людей и существенно нерав­ными возможностями их удовлетворения. При этом главным вы­ступает не сам уровень удовлетворения материальных и духовных потребностей, а степень различий, «разрыва» в возможностях их удовлетворения   для   разных   социальных   групп   и   индивидов. Именно осознание индивидами этого «разрыва», сформированное на основе этого устойчивое чувство психологической  неудовлетворенности, социальной несправедливости в сочетании с недос­татками и издержками воспитания и социального развития лич­ности служат основной детерминантой девиантного поведения.

Пьянство и алкоголизм Алкоголь  прочно   вошел   в   нашу  жизнь, стал элементом социальных ритуалов, обязательным условием официальных цере­монии, празднеств, принятых способов времяпровождения, реше­ния многих проблем и т.д. Для подавляющего большинства населе­ния (до 85%) потребление алкоголя не является формой поведения, противоречащей установленным в обществе нормам и правилам человеческих взаимоотношений. В массовом сознании потребле­ние алкоголя выступает как признак весьма повседневного образа жизни, как неотъемлемая часть бытовой культуры. Традиционно умеренное потребление алкоголя нельзя относить к девиантному поведению.

Поведение пьющих приобретает форму негативно отклоняю­щегося в тех случаях, когда оно затрагивает, ущемляет интересы окружающих,  противоречит нормам морали  и права, т.е.  когда потребление   алкоголя   приобретает   характер   злоупотребления алкогольными напитками, что объединяется понятием пьянства. оценкам специалистов, в среднем каждый десятый из числа взрослого населения злоупотребляет алкоголем. В свою очередь, из общей массы систематически потребляющих алкоголь 6—7%  по  заключению Всемирной организации здравоохранения, становятся алкоголиками. Данная форма девиантного поведения является самой массовой и потому наиболее опасной для общества.

Алкоголизм в узкомедицинском смысле — это хроническое за­болевание, обусловленное систематическим употреблением спиртных напитков. Проявляется в физической и психической зависимости от алкоголя, психической и социальной деградации патологии внутренних органов, обмена веществ, центральной и периферической нервных систем. С психологической же точки зрения алкоголизм — это определенный образ жизни, система ценностей, своеобразное мировоззрение психологически и нравствен­но деформированных личностей.

Традиционно умеренное потребление алкоголя при всей его внешней «безопасности» при определенных обстоятельствах слу­жит основой для формирования у некоторой части пьющих при­вычного пьянства. Этому способствует неразвитость социально приемлемых средств и способов удовлетворения своих основных потребностей, отсутствие навыков использования таких средств побуждает людей прибегать к иному, легко доступному средству — потреблению алкоголя. Люди прибегают к нему, чтобы получить удовольствие, наслаждение, поднять настроение, снять напряже­ние, усталость, чувство неудовлетворенности, облегчить контакты, сделать более приятным общение и т.п. И хотя все эти ощущения, вызываемые токсическим воздействием алкоголя на нервную сис­тему, кратковременны, иллюзорны, являются своеобразным само­обманом, легкая степень опьянения субъективно приятна и большинством людей оценивается положительно. Именно в этой при­влекательности — мощная психологическая основа влечения лю­дей к алкоголю.

Большую роль в массовом приобщении людей к алкоголю иг­рают укоренившиеся в быту многочисленные питейные традиции и обычаи, которые понуждают людей прибегать к алкоголю и в тех случаях, когда они не испытывают психологического дискомфорта или внутренней потребности в алкоголе. Преобладание в массо­вой психологии отношения к потреблению алкоголя как к обяза­тельной норме придает ему социально одобряемый характер, а ее нарушение, как правило, влечет за собой моральные санкции.

Социально-психологические факторы алкоголизации выступаю также в виде подражания, проявляющегося у подростков и молодежи стремления быстрее усвоить, перенять образцы поведения взрослых.  В условиях, когда потребление спиртных напитков является неотьемлемым  атрибутом образа жизни большинства взрослого населения, особенно в семье, где родители алкоголики, приобщение под­ростка к  спиртному часто выступает как символ взрослости, как средство самоутверждения. В развитии алкоголизации подростков заметно сказывается механизм группового давления, стремление быть на «равных» с членами группы — сверстниками, уже пристра­стившимися к алкоголю.

Становление индивида на путь злоупотребления спиртными напитками зависит также от:

•     совокупности неблагоприятных экономических, материаль­но-бытовых, морально-нравственных условий и отношений. Они не только сопряжены с неудовлетворенностью, но и сдерживают  социальное   развитие  людей,   рост  их  общей культуры и нравственности,  которые при положительных значениях могли бы служить реальной альтернативой алко­голю, забвению с его помощью трудностей и забот;

•     продолжительности действия неблагоприятных условий жиз­недеятельности, определяющих частоту приема спиртных напитков;

•    уровня общей культуры и социального развития индивидов. Чем ниже культура, тем чаще люди предаются грубым удо­вольствиям, к которым относится и алкоголепотребление;

•    атмосферы благодушия и попустительства нарушителям пра­вил общения и поведения на почве пьянства, способст­вующей дальнейшему росту потребления алкоголя и пополнению рядов пьяниц и алкоголиков;

•    доступности алкоголя.  По заключению экспертов Всемир­ной организации здравоохранения, широкая доступность алкоголя в два раза сокращает число трезвенников и воз­держивающихся  от  алкоголя  и  вдвое  увеличивает число лиц, злоупотребляющих алкоголем;

•     особенностей организма индивида (наследственные, обмен­ные, психические и др.).

О серьезном неблагополучии алкогольной ситуации  в стране свидельствует ее динамика за последние 15—16 лет:

•  потребление алкоголя выросло на одну треть и достигло более 15 л чистого спирта на душу населения, что почти в 19 превышает уровень, определяемый Всемирной организацией здравоохранения как опасный;

•  число  преступлений,   совершенных  в  состоянии  опьяне­ния, увеличилось в 15 раза; в том числе среди несоверщнолетних — в 22 раза;

•   смертность по причинам, связанным с потреблением алко­голя, выросла в 35 раз. В результате среди причин общей смертности среди населения они занимают третье место а среди трудоспособного населения — первое;

•     число  больных алкоголизмом  увеличилось в два раза и достигло почти 5 млн человек и т.д.

Таким образом, есть целый причинный комплекс массовой алкого­лизации. Из его содержания вытекают и основные подходы к решению проблемы пьянства и алкоголизма. Многолетняя практика борьбы с пьянством убеждает: подходы к решению проблемы, акцентирую­щие внимание главным образом на вытеснение спиртного, пресе­чение фактов пьянства и индивидуально-воспитательную работу с лицами, злоупотребляющими алкоголем, оказались слишком узки­ми, односторонними, а пути и методы борьбы с пьянством — неаде­кватными содержанию причинного комплекса и потому малоэф­фективными. Необходимым условием эффективного управления про­цессом деалкоголизации является обязательное соблюдение ряда прин­ципов:

•     принцип комплексного подхода очевидно вытекает из сложно­сти причинного комплекса, тем более что нынешняя алко­гольная  политика  государства  ориентирована  в  основном только на упорядочение ситуации на алкогольном рынке;

•     принцип системной организации усилий по профилактике пьян­ства,    обусловливаемой    необходимостью    использования разнообразных средств и способов профилактического воз­действия одновременно на разных уровнях. Ныне исполь­зуемые административно-силовые методы нуждаются в до­полнении другими;

•     принцип дифференцированного подхода предполагает организа­цию профилактической работы по группам населения с учетом особенностей и уровня их алкоголизации;

•     принцип обеспечения активной и сознательной поддержки меро­приятий по борьбе с проявлениями пьянства самим населе­нием, его широкой общественностью;

•     доведение до сознания широких масс населения, особенно под­растающего поколения, научных знаний о свойствах алкого­ля, истинной картины последствий злоупотребления алкого­лем для жизненных судеб людей, их здоровья и благопо­лучия, повышенной опасности злоупотребления алкоголем для женщин, и особенно беременных, кормящих ма­терей;

•  утверждение в массовой психологии ответственного «цивилизо­ванного» отношения к алкоголю, с устойчивыми установками на умеренность и воздержание в потреблении его;

• пропаганду, всемерное культивирование тех человеческих ценно­стей, которые составляли бы социально приемлемую альтернати­ву потреблению алкоголя и способствовали утверждению здо­рового образа жизни (престижности физического и нравст­венного здоровья, активных занятий физической культурой и спортом, культа семьи и хорошего семьянина и т.п.).

Успешная реализация названных задач возможна при условии:

а)    если работа по антиалкогольному просвещению и воспитанию населения будет опираться на научно обоснованные методики, раз­работанные с учетом особенностей социально-демографических, эт­нопсихологических и профессиональных групп населения;

б)    если будет создана и задействована система раннего профилактико-воспитательного   воздействия.    Ограждение   подрас­тающего поколения от пьянства — основа основ алкогольной поли­тики государства. От этого зависят будущее социального процесса деалкоголизации населения, утверждение здорового образа жизни.

Наркомания. Наркомания — заболевание, выражающееся в физической и/или психической зависимости от наркотических средств, непре­одолимом влечении к ним, постепенно приводящих к глубокому истощению физических и психических функций организма.

Наркотики — вещества, потребление которых в отличие от ал­коголя способно более быстро и сильно приводить к формирова­нию психической и физической зависимости (наркомании), т.е. состоянию, при котором человек испытывает потребность в регу­лярном приеме таких средств. Под физической зависимостью по­нимается состояние организма, характеризующееся развитием аб­стинентного синдрома при прекращении приема вещества, вызвавшего зависимость. Абстинентный синдром — комплекс специфических я каждого наркотического средства болезненных симптомов: головная  боль,  боль  в  мышцах и  суставах,  насморк,  желудочно-кишечные расстройства (тошнота, рвота, понос), бессонница, судороги и т.п. Психическая зависимость — патологическая потребность в приеме какого-либо вещества, избегание психологического дискомфорта,  вызванного прекращением приема этого вещества.

Таким   веществом   не   обязательно   служит   средство,   признанно наркотиком, но и алкоголь, кофеин, чай, никотин (табак) и др.

За последние 15—16 лет проблема наркомании в России превратилась в одну из острейших и болезненных социальных проблем  Н заседании Совета безопасности России в июне 1999 г. она рассмат­ривалась как одна из реальных угроз национальной безопасности здоровью населения. Нынешние показатели наркотизации таковы-

1)  очень быстрый рост числа наркоманов: под диспансерным наблюдением к 2006 г. находилось около 500 тыс. больных нарко­манией, или рост за этот период в десятки раз. По оценкам экспер­тов,    реальное    их    число    в    5—6    раз    превышает    эту    циф­ру, т.е. фактически достигает 2,5—3 млн. человек;

2)  приобщение к наркотикам представителей все новых групп и слоев   населения,   что   стимулируется   нестабильностью   общества фактическим разрушением системы социального контроля за по­ведением лиц с девиантным поведением. Число наркоманов осо­бенно быстро растет за счет наемных работников в коммерческой сфере, лиц, имеющих свое дело (мелкая торговля), а также ни­где не работающих и не учащихся;

3)  неравномерность распространения наркомании: в среднем по России под диспансерным наблюдением состоит 667 человек на 100 тыс. населения; для Санкт-Петербурга этот показатель был вы­ше в 1,4 раза, Астраханской области — в 1,5 раза, Самарской облас­ти и Алтайского края — в 1,9 раза, Амурской и Калининградской областей, Приморского края — в 2,7 раза, Краснодарского края — в 3,1 раза, а для Республики Тыва — в 4,5 раза;

4)  помолодение наркомании. За последние 10 лет рост числа не­совершеннолетних потребителей наркотиков в  1,5 раза превышал средние показатели. Социально уязвимые, незанятые и малообеспе­ченные молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет стали основными поставщиками потребителей наркотиков. Ныне 3/4 наркоманов — это лица в возрасте до 30 лет, и средний возраст подверженных ей людей составляет 22,7 года, при этом возрастная граница приобще­ния к наркотикам неуклонно снижается и в настоящее время опус­тилась до 11—13 лет;

5)  рост смертности среди несовершеннолетних в связи с ран­ним злоупотреблением наркотиками (она в 1,5—2 раза выше, чем среди потребителей наркотиков всех возрастов); раннее начало по­ловой жизни (все обследованные девочки 13—14 лет, употребляющие наркотики, уже имеют опыт сексуальной жизни); утрата интереса  к учебе и приобретению профессиональных знаний и навыков (среди обследованных наркоманов только 13% имеют постоянную работу и 16% учатся), развитие склонности к воровству и другим корыстным преступлениям;

6)  изменения в характере мотивов под влиянием употребле­ния наркотиков: главный мотив — жажда удовольствия, желание испытать острые ощущения, эйфорию. У молодых людей эти мо­тивы усиливаются социальной незрелостью, безответственностью, легкомыслием и несколько видоизменяются, приобретая группо­вой характер (до 80% наркоманов пристрастились к зелью под воз­действием друзей, знакомых, т.е. уличного фактора);

7)  быстрое нарастание преступлений, связанных с наркотика­ми. Наркоман — лицо, направляющее все свои помыслы и дейст­вия на добывание любой ценой доз наркотических средств. Еже­годно количество преступлений, связанных с наркотиками, уве­личивается почти  в  полтора раза,  задерживается  от 25  тыс.  до 30 тыс. их распространителей, ликвидируется от 7,5 тыс. до 8 тыс. преступных групп, торгующих наркотиками.

Криминальный характер процесса наркотизации значительно увеличивается массовом вовлечением в процесс незаконного оборо­та наркотиков представителей обнищавших слоев населения, кото­рые ради заработка предельно навязчиво продвигают «товар» в сре­ду детей и подростков. Особого рассмотрения заслуживают причи­ны столь быстрого и широкого распространения наркотиков в на­шей стране за последние 16 лет. К числу объективных причин сле­дует отнести кризисное состояние самого общества.

Порожденное социальной дезорганизацией и социальным не­благополучием огромное количество беспризорных и безнадзорных детей (в 2006 г. их количество превысило 4 млн.), резкое расшире­ние так называемого «социального дна» (число его обитателей в 2006 г. превысило 14 млн. человек) повлекли за собой заметное расширение социальной базы для потребителей наркотиков.

Разработанная в 1998 г. Федеральная целевая программа «Ком­плексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 1999—2001 годы» предусматривает ис­пользование самых разнообразных мер, причем основной упор сделан на усилия превентивного, профилактического характера. Предусматриваются меры, направленные на ужесточение уголовного наказания за изготовление, распространение и сбыт наркотиков. На телевидение как основной источник первичных знаний о наркотиках при опросах указывают около 60% подростков, на прессу — каждый третий, на программы радиовещания — каждый пятый поэтому особую значимость приобретают меры по нейтрализации их негативного влияния на формирование наркопсихологии моло­дежи. К наиболее важным из них относятся: прекращение передач или публикаций, открыто или косвенно одобряющих «наркоген­ное» поведение, прямо или косвенно рекламирующих немедицин­ское потребление наркотиков; значительное увеличение объема информации, способствующей осознанию молодежью пагубных последствий потребления наркотиков.

Самоубийства. Самоубийство, суицид, — намеренное лишение себя жизни. Эта форма девиантного поведения, равно как пьянство и нар­комания, относится к отклонениям пассивного типа, т.е. представ­ляет собой негативный способ ухода от неразрешаемых проблем, от самой жизни. Мотивация суицидных актов, их ближайшая непо­средственная причина — это проблемы прежде всего психологиче­ские и социально-психологические. Самоубийства в разных обще­ствах в различное время приобретали различную нравственную и правовую оценку: от безусловно религиозного (у католиков и му­сульман) и правового запрета (в дореволюционной России была предусмотрена уголовная ответственность за покушение на само­убийство) до ритуальных, социально одобренных или же обяза­тельных самоубийств (самосожжение вдов в Индии или харакири самураев).

Исследования свидетельствуют, что фактором, провоцирующим суицидальное поведение, выступают жизненные кризисы, завися­щие от жизненной ситуации, в которую попал человек, и обуслов­ливаемые полом, возрастом, образованием, здоровьем, социальным и семейным положением, взаимоотношениями, отношением с группой и др.

Мировой опыт исследования самоубийств выявляет основные закономерности суицидального поведения. Суициды в большей степени характерны для высокоразвитых стран, и сегодня существу­ет тенденция увеличения их числа. Суицидная активность имеет определенные временные циклы. Э. Дюркгейм установил весенне-летний пик и осенне-зимний спад. Конец недели более «опасен» для мужчин и «благополучен» для женщин. Соотношение между мужчинами и женщинами примерно таково: 4 : 1 при удавшихся самоубийствах и 1 : 2 при попытках, т.е. суицидальное поведение мужчин чаще приводит к трагическому исходу. Самоубийства чаше совершаются в возрасте до 20 лет и после 55 лет, в группе одиноких и на крайних полюсах общественной иерархии.  

В России в начале XX в. частота самоубийств была заметно ни­чем в европейских странах (4 человека на 100 тыс. населения). К 80-м годам ситуация существенно изменилась. В 1984 г. частота самоубийств поставила СССР на второе-третье место в мире (после Венгрии   —   397   на   100  тыс.   населения).   Глубокий  социально-экономический кризис 90-х годов вызвал в России новую волну самоубийств, динамика которой отражена в табл. 16.1.

 

Глубина кризисного состояния современного российского об­щества обусловлена рядом специфических особенностей суици­дального поведения россиян, его размеров.

1.   Повышенный  уровень самоубийств среди  сельских жителей (случаев самоубийств на 100 тыс. населения ныне почти на 30% боль­ше, чем среди горожан). Ранее, до 90-х годов, отмечался более высо­кий уровень самоубийств среди горожан, что соответствовало мировой статистике. Подобные изменения во многом объясняются тем, что при радикальном преобразовании социально-экономического строя в Рос­сии сельское хозяйство было подвергнуто более разрушительному воздействию.   Большинство  колхозов  и  совхозов распалось,  люди оказались материально и социально не защищенными, уровень без­работицы достиг угрожающих размеров,  что,  естественно,  крайне негативно сказалось на социальном самочувствии сельских жителей.

2.    Другой специфической особенностью суицидальной ситуа­ции в России является радикальное изменение характера влияния на нее семьи. Глубокий кризис современной семьи в России, отра­зивший в миниатюре ситуацию в обществе, превратил ее из серьез­ного антисуицидального фактора в фактор, активно способствую­щий распространению суицида. Этому способствуют присущие со­временной семье такие черты, как:

•     высокий уровень разводов (по этому показателю Россия за­нимает 1-е место в мире);

•     появление значительного числа бездетных семей (18%);

•     массовый отказ от детей, сдача их в детские дома и, как следствие, появление свыше 600 тыс. «социальных сирот» при живых родителях, жестокое обращение с детьми, массовое бегство детей из дома — все это не способствует предупреждению, сдерживанию попыток ухода из жизни.

Непрочные семьи, семейные скандалы стали одним из серьез­ных поводов для суицидальных актов. Еще одной особенностью суицидальной ситуации является опережающий рост самоубийств подростков. Наиболее частыми причинами суицида у них (в 70% случаев) являются внутрисемейные и внутригрупповые конфликты По заключению врачей, более чем половине суицидов предшеству­ет депрессивное расстройство, перегрузки, безостановочная гонка за успехом, страх не оправдать ожидания родителей или группы сверстников, собственные высокие притязания, напряжение, которое часть подростков не выдерживает. Ежегодный всплеск самоубийств сразу после объявления результатов вступительных экзаменов это подтверждает.

Несомненна связь суицидального поведения с другими фор­мами социальных отклонений, особенно с пьянством. Судебной экспертизой установлено, что 68% мужчин и 31% женщин покон­чили с жизнью, находясь в состоянии алкогольного опьянения, а хронические алкоголики составляют более 20% всех покушавшихся на жизнь. Уровень самоубийств связан с ростом безработицы. Не­маловажными причинами выступают конфликты, возникающие на фоне социально-психологической дезадаптации и в связи с утратой близкого, в семье и трудовом коллективе, неуспехи в учебе, разрывы дружеских, семейных или же сексуальных связей, тяжелая неизле­чимая болезнь — действительная или мнимая, отсутствие или утра­та смысла жизни. Отмечается и определенная роль культурологи­ческой «подсказки» — наличия в данной этнической или религиоз­ной культуре представления о самоубийстве как «выходе» из тяже­лой жизненной ситуации.

 

Самоконтроль

 

1.    Каковы наиболее характерные особенности девиантного пове­дения среди молодежи?

2.    С чем связано значительное увеличение пьянства, наркома­нии и суицидов в 90-е годы?

3.    С чем, на ваш взгляд, связан алкоголизм: это болезнь орга­низма, требующая медицинского лечения, или это деформи­рованная психика («алкогольное мировосприятие и мировоз­зрение»,  алкогольные ценности  в жизни,  алкогольный  круг друзей, алкогольный досуг и образ жизни), требующая коррек­ции? Или это и то и другое? В каких пропорциях?

4    Специалисты утверждают, что алкоголизм, курение, наркома­ния отличаются от житейски понимаемого суицида тем, что они не мгновенное, а замедленное самоубийство, преднаме­ренное нанесение вреда своему здоровью, безусловно сокра­щающие жизнь (можно, конечно, найти примеры, когда кто-то, несмотря на вредные привычки, прожил долго. Но верно дру­гое: исключения лишь подтверждают правило). Почему же лю­ди злоупотребляют этими привычками?

5    За рубежом сейчас «в моде» культ здоровья. Это не лозунг, а практика цивилизованной заботы о себе, свойственная разум­ному   и   образованному   человеку.   В   США   и   ряде  других стран в последнее десятилетие заметно уменьшилось число курильщиков, алкоголиков, наркоманов. У нас же их число растет.   Какими   индивидуально-личностными   и   групповыми факторами вы объясните это?

6. Назовите основные направления, наиболее эффективные средства профилактики девиантных форм поведения. Что бы вы лично предложили для эффективной профилактики? Способны ли вы сами воспользоваться этими разумными и безусловно полезными для вас мерами?

 

 

Глава 17

Социальная психология групп

с криминальной субкультурой

 

Общая характеристика групп криминальной направленности Наряду   с   группами   положительной направленности (трудовые, учебные, воинские, коммерческие, спортивные и др.) существуют группы с асоциальной, крими­нальной направленностью. Они многообразны: дворовые компании несовершеннолетних, которые становятся на криминальный путь развития, эпизодически отбирая деньги у младших школьников избивая подвыпивших прохожих и «чужаков»; малые преступные группы, специализирующиеся на конкретных преступлениях (на­пример, карманные или квартирные воры); организованные пре­ступные группировки, создаваемые по территориальному и этниче­скому признакам (типа бывших «долгопрудненской», «люберецкой» в Подмосковье, «грузинской» в Москве); преступные организации, или так называемая мафия.

Групповая преступность по сравнению с индивидуальной имеет более высокую общественную опасность. Как правило, группой со­вершаются более масштабные и дерзкие преступления. В процессе совместной противоправной деятельности происходит объединение индивидуальных способностей, знаний, умений, криминальных на­выков. В результате взаимовлияния, подражания у членов преступ­ной группы нередко появляются новые, не свойственные им ранее черты — жестокость, агрессивность, мстительность. Как отмечают специалисты, в условиях группы психологически облегчается со­вершение преступлений, усиливается решимость колеблющихся лиц, повышается возможность вовлечения в преступную деятель­ность новых участников. Немаловажное значение в них имеет психическое антисоциальное заражение, преступный ажиотаж. Поэто­му в уголовном законодательстве России за совершение групповых преступлений предусмотрено более строгое наказание.

Главная причина возникновения криминальных групп — это стремление ее участников к достижению общей преступной цели. Объединению способствует и ряд психологических причин: относи­тельная общность духовной культуры, ценностей, интересов ее членов; возможность компенсации одиночества, неудовлетворенность прежним образом жизни; стремление к самоутверждению.

 

Любое изучение человеческого поведения, в том числе и преступного, является односторонним, если оно не включает в себя изучение груп­пового поведения .

 

Понимание социально-психологических механизмов функционирования криминальных групп позволяет более эффективно противо­стоять их давлению, осуществлять работу по профилактике группо­вых преступлений, их пресечению, выявлению роли отдельных участников в совершении противоправных деяний, научно обоснованно осуществлять ресоциализацию осужденных в местах лишения свобо­ды и социальную реабилитацию после освобождения.

При многообразии преступных групп всем им присущ ряд сход­ных социально-психологических явлений, объединяемых понятием «.криминальная субкультура».

Криминальная субкультура и ее основные элементы. Криминальная субкультура — это культура криминального   мира   и   его   групп,   вступающая  в противоречие с общечеловече­ской  культурой.   Чтобы  чувствовать  себя комфортно, восстановить представление о собственных «достоинст­вах», не чувствовать отторгнутым, изгоем, люди криминальной на­правленности, объединяясь в группы себе подобных людей, выраба­тывают свою субкультуру, противопоставляя себя законопослушно­му обществу («мы» — «они»). Об этом писал и Л.Н. Толстой:

 

Всякому человеку, для того чтобы действовать, необходимо считать свою деятельность важною и хорошею... Обыкновенно думают, что вор, убийца, шпион, проститутка, признавая свою профессию дурною, должен стыдиться ее. Происходит же обратное. Люди, судьбою и своими грехами, ошибками поставленные в известное положение, как бы оно ни было неправильно, составляют себе такой взгляд на жизнь вообще, при котором их положение представляется им хорошим и уважительным. Для поддержания же такого взгляда люди инстинктив­но держатся того круга людей, в котором признается составленное ими о жизни и о своем в ней месте понятие...

 

Криминальная субкультура выполняет функции сплочения право­нарушителей и регуляции их поведения. Но главная ее опасность — в том,  что  она  искажает общественное  сознание,  трансформирует преступный опыт, расшатывает добропорядочность населения, блокирует процесс социализации молодежи, формирует общественное мнение о

 целесообразности   нарушения   определенных   правовых  норм   (например,   уклонение  от  налога),   создает  положительный имидж некоторым категориям преступников и, наоборот, осуждает граждан, способствующих правоприменительным органам в их за держании. Другими словами,  криминальная субкультура является механизмом криминализации людей, и прежде всего молодежи.

Центральным элементом субкультуры являются социальные цен­ности, такие, как: собственность, человеческая жизнь, семья, чувст­во гражданского долга, порядочность, честность, ответственность за данное слово и другие нравственные ценности. Между старыми (советского периода) ворами и новой «российской братвой» есть существенные разногласия. Если в дореформенный период боль­шинство авторитетных криминальных элементов придерживалось правил: «не заниматься бизнесом», «не носить холодного оружия», «не совершать убийств» и т.п., то в новой криминальной культуре главная жизненная ценность — материальные блага, собственность, для приумножения которых хороши все средства, в том числе ли­шение жизни других людей. Прежние авторитетные преступники не имели права «связывать» себя семейными узами, а современные воры считают своим долгом не просто создать семью, но и обеспе­чить ей должное существование. Специфический смысловой оттенок в криминальной среде приобретают нравственные ценности: «порядочность», «честность», «свобода», «ответственность за данное слово» и т.п. Например, все осужденные, за небольшим исключе­нием, ценят свободу (не случайно существует даже клятва «век свободы не видать»). Однако лидеры криминальной направленности даже ради досрочного освобождения не будут участвовать в общест­венных организациях, сотрудничать с администрацией, так как это противоречит тюремной субкультуре.

Достаточно высока ответственность преступных элементов друг перед другом за данное слово, за высказанную оценку в адрес друго­го. Причина этого в том, что за нарушение норм криминальной суб­культуры ответственность более сурова, чем по законам государства.

Для реализации социальных ценностей, их поддержки и наказания виновных в преступной среде вырабатываются криминальные нормы (правила) поведения. Ими регулируются все сферы жизни криминаль­ных групп: поведение членов групп и их права в зависимости от криминального статуса; отношение к правоохранительным органам и администрации исправительных учреждений; отношение к труду; порядок разрешения межличностных конфликтов; ритуалы приема новых членов в преступное сообщество («прописка»); порядок проведения негласных собраний («сходок»), «коронации» воров и т.д.

Для   поддержания   криминальных   норм   существует   система строгих санкций по отношению к лицам, допускающим их наруше­ние вплоть до их «опускания» и лишения жизни. Поэтому мотивом соблюдения криминальных норм выступают не столько внутренние убеждения, сколько страх наказания.

Специфическим элементом криминальной субкультуры выступа­ет стратификация, т.е. деление членов групп на иерархические под­группы в зависимости от их авторитета и реальной власти в крими­нальной среде. Наиболее отчетливо она представлена в исправитель­ных учреждениях уголовно-исполнительной системы (рис. III.9).

 

Деление осужденных на страты очень устойчиво. Даже после ос­вобождения человека на свободу за ним сохраняется авторитет, ста туе, соответствующий его «страте» в исправительном учреждении.

Первая страта (1) — лидеры криминальной среды. Это при­знанные авторитеты в преступном мире, так называемые «воры в законе» или их ставленники. В любой исправительной колонии их не более одного-двух человек. Как правило, не нарушая явно режима отбывания наказания, они стремятся осуществлять «надзор» за соблюдением криминальных норм и выступают в роли арбитров при различного рода конфликтах. К первой категории можно отне­сти и лидеров крупных земляческих, этнических группировок. Вто­рая страта (2) — последователи криминальных авторитетов, явные нарушители режима, «борцы за соблюдение тюремных норм». На их жаргоне — «блатные», «шерстяные», «гладиаторы» и т.п. Третья страта (3) — «мужики»: считающиеся с криминальной идеологией, поддерживающие отрицательных лидеров материально, но активно субкультуру не отстаивающие, в основном соблюдающие режим, работающие на производстве, стремящиеся к условно-досрочному освобождению. Четвертая страта (4) — актив. Представители дан­ной группы нарушают одну из главных криминальных заповедей — не сотрудничать с администрацией. Поэтому в социальной среде осужденных они не пользуются авторитетом, испытывают на себе постоянное давление злостных нарушителей режима. Но их активно поддерживает и защищает администрация учреждения, поэтому с ними вынуждены считаться. Пятая страта (5) — отверженные, осужденные, имеющие наиболее низкий статус в криминальной среде. Их образ жизни не только вступает в противоречие с крими­нальной идеологией, но не одобряется и администрацией учрежде­ния. Эта группа неоднородна: в нее входят осужденные, допустившие нарушение обязательных криминальных норм; не прошедшие «прописки» при поступлении в следственный изолятор или коло­нию; неряшливые; заподозренные в доносительстве («стукачи»); склонные к мужеложству в пассивной форме, изгнанные из более высокой страты и т.п.

Среди молодежи, несовершеннолетних правонарушителей иерар­хия страт носит еще более дифференцированный характер.

Специалисты отмечают, что стратификация налагает сущест­венный отпечаток на психологию личности и обладает рядом свойств: жестким делением на «своих» (соблюдающих криминаль­ные нормы) и «чужих» (нарушающих криминальные нормы); ролевыми предписаниями и экспектацией (ожиданиями) в зависимости от принадлежности к той или иной страте; наличием клеймения  (ярлыков, кличек), отражающего социальный статус представителей преступного сообщества; автономностью функционирования каждой страты, невозможностью, запретом дружеских контактов с представителями нижних страт; относительной устойчивостью кри­минального статуса; ограниченным продвижением вверх (самых «достойных») и легкостью «скатывания» вниз («изгой» никогда не может продвинуться вверх); субординацией межличностных отноше­ний между представителями различных страт; наличием у высшей «касты» определенных привилегий («мелких исключений»).

Специфическим элементом криминальной субкультуры высту­пает криминальное общение и, в частности, такие средства, как жар­гон, клички, татуировки. Жаргон — это условный язык. Главная его функция — скрыть для окружающих смысл передаваемой информации. До настоящего времени в криминальной субкультуре сохра­няется выражение: говорить «по фене», т.е. говорить на жаргоне. На Руси криминальный язык известен и под названием «блатная музыка».

Клички — персонифицированная форма жаргонного обращения к представителям криминального сообщества. Кличка не только заменяет фамилию, имя человека, но и закрепляет его статус в пре­ступной среде, выполняет одновременно оценочную функцию («хо­роший», «плохой», «злой», «добрый»). Авторитетный преступник никогда не может иметь оскорбительных кличек.

Если жаргон, кличка — это вербальные атрибуты общения в криминальной среде, то татуировка — знаковое, невербальное средство передачи информации. Можно выделить следующие типы татуировок: указывающие на принадлежность личности к той или иной страте (например, авторитетные — крест на груди; восьмико­нечная звезда на груди — вор-рецидивист; пренебрегаемые — точка под глазом или глаза на ягодицах; точка на носу — доносчик, осве­домитель и др.), на характер совершенного преступления (преступ­ники сексуально-эротической ориентации — бюсты женщин, поло­вые органы, циничные надписи; судимые за грабеж — перстень с изображением Андреевского креста на черном фоне), на агрессив­ный характер или совершение насильственных преступлений (изображение зверей с оскалом, гробов, черепов, пронзенного кинжа­лом сердца и др.). На основе татуировок можно получить информацию о количестве судимостей, отбытом сроке в местах лишения свободы и месте отбывания наказания.

Криминальное общение характеризуется и специфическими способами передачи  информации.  К ним  относятся  перестукивание тюрьме, общение на пальцах (тюремное положение сигареты при курении, формы затяжки, выпуска дыма и др.).

Важным элементом субкультуры является досуг членов крими­нального сообщества. В настоящее время за многими ресторанами казино, дискотеками, банями закрепилась «визитная карточка» той или иной преступной группировки, сами эти заведения часто явля­ются сферой бизнеса криминальных авторитетов либо находятся под патронажем («крышей») определенных преступных сообществ. Большой популярностью пользуются «блатные» песни, анекдоты, в которых проявляются бесстрашие, удаль «воров», их превосходство над сотрудниками правоохранительных органов. Классическими формами проведения досуга остались картежная игра, обильное употребление спиртных напитков, общение с проститутками, озор­ное, а то и буйное поведение. Эти формы поведения можно рас­сматривать как специфический механизм компенсации чувства не­удовлетворенности и отторжения обществом.

Психологические особенности преступных групп Под традиционной преступной группой понимают неформальную группу, являющуюся единым   объектом  криминальной  деятельности, объединяющей на основе со­вместной противоправной деятельности людей, стремящихся к дос­тижению общей преступной цели.

Нижний предел численности преступной группы определен уго­ловным законодательством: «совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». Верхний предел их достигает более 1000 человек. При увеличении численности пре­ступной группы возрастает ее криминальная опасность, усиливают­ся взаимное влияние, внушаемость, групповая идентифицированность, уверенность в себе и т.п. Увеличение численности группы предъявляет более высокие требования и к ее организованности, необходимости координировать действия ее членов.

По составу участников группы можно характеризовать по раз­ным параметрам. Ныне возрастает число криминальных групп не­совершеннолетних, с участием женщин (что служит и катализато­ром криминальной активности представителей мужского пола), моноэтнических (например, по данным ГУВД Москвы, в столице распространены: грузинские, чеченские, азербайджанские, армянские, цыганские группировки. Они отличаются глубокой конспирацией, жесткой дисциплиной, национальной обрядностью, приверженностью кровному родству, дерзостью совершаемых правонарушений и способностью к самопожертвованию). Но так называемая «россий­ская мафия» за рубежом — это многонациональная преступность представителей всех бывших союзных республик бывшего СССР.

Ролевая структура преступной группы характеризует членов группы исходя из функций, которые они выполняют: «лидер» — организатор или наиболее авторитетный член группы; «банкир» — человек, ведущий учет общих денег группы; «охранник» — член группы, обеспечивающий ее безопасность; «шестерка» — член группы, выполняющий мелкие поручения, и др.

Организационная структура предполагает наличие разветвлен­ных, многофункциональных и иерархически взаимосвязанных под­разделений. Особое значение придается ей в организованных пре­ступных группах. Каждая из них — многочисленное преступное со­общество, обладающее четкой иерархической структурой, ролевой дифференциацией. Толчком к их увеличению на рубеже текущего века послужили социально-экономические изменения в обществе, в частности легализация частного бизнеса, кооперативное движение, приватизация, а также отсутствие должной нормативно-правовой базы, регламентирующей эти процессы. Стремление криминальных элементов обогатиться первоначально за счет подпольных «цехови­ков», финансовых махинаторов, а затем и остальных предпринима­телей привело к таким формам организованной преступной деятельности, как рэкет, захват заложников, заказные убийства. По уголовному законодательству

 

преступление признается совершенным преступным сообществом {преступной организацией) (выделено мной. - Авт.), если оно совер­шено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объе­динением организованных групп, созданным в тех же целях (ст. 45).

 

Преступная организация (мафия) отличается рядом особенно­стей:

•    стремлением лидеров преступных групп легализовать свою деятельность, работать под прикрытием официальных фирм и ассоциаций, «пробиться» в государственные органы власти;

•   коррумпированностью, которая выражается в создании сис­темы связей с администрацией государственных органов, сотрудниками правоохранительной системы, политиками, деятелями культуры, врачами, спортсменами;

•    осуществлением контроля над всеми прибыльными формами противозаконной деятельности, включая азартные игры проституцию,   распространение   наркотиков,   карманные  и квартирные кражи, угон машины и т.п.;

•     реализацией  (отмыванием) денег,  полученных преступным путем, их вкладыванием в легальный бизнес;

•     экспансионистскими и монополистическими тенденциями

•     транснациональным характером преступной деятельности.

Однако  и  правоохранительные   органы   обладают  достаточно мощным потенциалом, осознали опасность организованной пре­ступности для общества, понимают истоки ее возникновения и психологический механизм функционирования. Это и является ос­нованием для уверенности в том, что мафию удастся загнать в «тра­диционное криминальное стойло»

 

Самоконтроль

 

1.    Что такое криминальная субкультура и какую роль она играет в преступном мире?

2.    Приведите основные характеристики криминальной субкуль­туры.

3.    Что такое криминальная стратификация и каково ее предна­значение в жизни криминальных групп?

4.    Чем отличаются преступные организации?

5.    Какой социальный и психологический вред приносят действия организованной преступности?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Раздел IV

Социальная психология больших общностей

 

 

Величие народа не измеряется его чис­ленностью,

как величие человека не измеря­ется его ростом;

единственной мерой служит его   умственное  

развитие   и   нравственный

уровень.

 

В. Гюго

 

Процветание государства, благополучие народа

 зависят неотменно от доброты нравов, а

доброта нравов — неотменно от воспитания.

 

Н.И. Новиков

 

В своих предсказаниях общественное мне­ние

достигает таких поразительных результатов, 

что   кажется,   будто   благодаря   какой-то

тайной способности народ ясно предвидит,

что окажется для него добром, а что злом.

 

Н. Макиавелли

 

 

Глава 18

Социально-психологические особенности больших общностей

 

Особенности  психологии больших групп (общностей) Субъектами социально-политических и социально-экономических изменений в обществе являются большие массы людей, образующие социальные группы и обла­дающие специфическими социально-психологическими особенно­стями. В отличие от малых социальных групп, представляющих со­бой общности, члены которых непосредственно взаимодействуют между собой и оказывают влияние друг на друга, большие социаль­ные группы являются структурными частями общества, выделяю­щимися по их месту и роли в системе общественно-исторического труда. Различные особенности больших социальных групп, динами­ка психологических процессов в них и ее результаты сказываются решающим образом на поведении индивидов и малых социальных групп на общественно-исторической арене.

Исследованиями     психологии     больших     групп     занимались Б.Д. Парыгин, Е.В. Шорохова, Б.Ф. Поршнев и др.

 

 

Основанием выделения больших социаль­ных групп — наций, социальных классов и слоев, возрастных и профессиональных групп и др. — является их специфическое положение в системе общественного разделения труда, место, которое они занимают в структуре социально-экономических отношений, объек­тивные историко-культурные социальные свя­зи. Поэтому большие социальные группы — это такие социальные общности, члены которых, не имея непосредственного общения между собой,  опосредованно   связаны   психологическими механизмами групповой коммуникации. В них происходит формирование норм социального поведения, ценностей, традиции, социальных стереотипов и предрассудков, различных иерархий потребностей, интересов и социальных предпочтений, а также ценност­ях и социальных ориентации, установок, жизненных целей, ролевых представлений и ожиданий. Все это образует определенную психологическую структуру макросоциального уровня, которая для каждого отдельного человека предстает как важная социальная ре­альность, влияющая на него.

Помимо больших социальных групп, объединенных общностью социальных характеристик своих членов, таких, как, например, со­циальные классы и слои, профессиональные, имущественные, по­ловозрастные группы, нации, этносы и т.п., в обществе функцио­нируют многочисленные относительно устойчивые социальные группы, которые возникают и существуют в силу сознательного стремления людей к объединению на основе общих целей и ценно­стей. К их числу относятся, например, такие макрообщности, как партии, общественные движения, ассоциации, конфессиональные и другие группы.

Психологическая общность этих групп основывается на объек­тивных социальных различиях в положении их в обществе, в образе жизни, на историко-культурном опыте их функционирования. Именно на этой основе возникают исторически конкретные соци­альные потребности, ценности, установки, социальные нормы, ро­левые представления и другие содержательные элементы психоло­гии людей, структурированные различными знаковыми (языковы­ми), культурными и идеологическими системами.

В своей жизни каждый человек встречается с уже существую­щими социальными представлениями, образцами поведения и т.п. и в процессе социализации выбирает и осваивает те или иные содержательные элементы общественной психологии, интериоризируя, «присваивая» их. Малая социальная группа и межличностное общение обеспечивают индивидуально-личностную «аранжировку» осваиваемого социально-исторического опыта, аккумулируемого в психологии больших социальных групп.

Развитие больших социальных групп В своем историческом развитии устойчивые большие социальные группы проходят ряд  этапов,   соответствующих  уровню  их социально-психологического развития. Г.Г Дилигенский выделяет три основных этапа. Первый — типологический, характеризуется тем, что члены группы имеют определенные общие психологические признаки, отражающие их положение в обществе, например типичный набор социальных ролей и ролевых представлений. Однако они могут и не осознавать свои общие потребности и интересы. Психологический потенциал типологической  общности   может  быть  обозначен  в  соответствии  со  своей главной функцией как потенциал социализации.

Второй этап развития большой социальной группы — идентификационный — характеризуется тем, что ее члены осознают свою принадлежность к данной группе, идентифицируют себя с ее членами Возникает групповое самосознание. Психологический потенциал иден­тификационного уровня развития социально-психологической общ­ности можно определить как потенциал группового самосознания.

Третий этап — солидарности — предполагает осознание членами группы общих потребностей и интересов, что создает основу выра­ботки сходных социальных установок, готовности группы к совме­стным действиям во имя коллективных целей. Психологический потенциал третьего этапа социально-психологического развития макрообщности можно назвать потенциалом группового действия.

Уровень развития социально-психологической общности груп­пы позволяет оценить ее реальную роль в общественно-историческом процессе в целом, в детерминации тех или иных со­циальных событий, явлений, процессов. Именно на этом уровне наиболее ярко проявляются содержательные особенности мотивационной сферы психологии больших социальных групп: потребно­сти, социальные представления и ожидания, нормы и образцы по­ведения.

Факторы, определяющие уровень развития психологии больших со­циальных групп, таковы:

•     степень идентификации членов группы. Характеризуется эм­пиричностью, очевидностью, непосредственным отражением в сознании членов группы признаков, выделяющих ее как «свою» в отличие от «чужих». Здесь включается механизм разделения людей в сознании членов группы  на «мы» и «они» (Б.Ф. Поршнев);

•     характер внутри- и межгрупповых коммуникаций, воздействие средств массовой информации и процессы формирования обще­ственного  мнения,   задающего   критерии   оценки   большой группой социальных процессов;

•     социальная мобильность — возможность перехода из одной со­циальной группы в другую — также существенно влияет на уровень интегрированности макрогрупп, выработку ориенти­ров идентификации ее членов, выбор референтных образцов и    норм    поведения,    уровень   социально-психологической сплоченности. Последнее в значительной степени зависит от влияния идеологии и конкретных идеологов, способствую­щих рационализации сознания людей и вместе с тем создающих образы и схемы, чаще всего мифологизированные, положения группы в социуме и формирующих ведущие идеи и логически оформленные социальные представления. Ос­воение людьми этих идей выступает как организующее на­чало, стимул к объединенным целям и действиям. Именно идеологические стимулы в большинстве случаев определяют общегрупповую мотивацию, ориентиры поведения группы и ее членов;

• особое место в системе факторов, определяющих содержа­тельные компоненты социально-психологической общности макрогруппы, занимает практика коллективных действий, ее общественно-исторический опыт. Результаты последнего, обычно идеологизированные, отражаются в характеристиках социальной памяти макрогруппы.

Особенности психологии больших общностей К содержательным особенностям психологии больших социальных групп относятся  общественно значимые элементы мотивационно – потребностной,  познавательной (когнитивной), поведенческо-волевой и эмоциональной сфер.

Элементы мотивационно-потребностной сферы представлены общегрупповыми потребностями, интересами, мотивами деятельно­сти, жизненными ценностями, целями и социальными установка­ми. Среди мотивационных элементов важнейшую характеристику психологии больших социальных групп составляют потребности. Именно они отличают одну макрообщность от другой. Типичные для данной социальной группы потребности возникают как отра­жение нужд функционирования группы в конкретно исторических условиях и как проявление уровня развития самой психологической общности.

В мотивационной  сфере  макрогрупповой  психологии  важное место занимают ценности и жизненные ориентации — система жиз­ненных предпочтений, проявляющихся в осознанном или бессо­знательном выборе мотивов деятельности в альтернативных услови­ях. В жизненных ориентациях выражаются цели деятельности групп и личностей, их отношение к будущему. Они определяют предпо­читаемую сферу жизнедеятельности, типичную для макрообщности. Есть несколько типов такого рода жизненных ориентации: ориен­тация на «статус-кво» (стремление жить так же, как прежде, заниматься  привычной деятельностью,  сохраняя  прежнее  социальное сложение); ориентация предпринимательского типа (стремление к экономической независимости,  получению прибыли,  к успеху, изменению своего социального положения); гедонистическая ориентация (на досуг, развлечения, приятное времяпрепровождение); ориентация на карьеру (стремление добиться успеха в рамках данной организации, повысить свой социальный статус); потребитель екая ориентация (на материальное потребление); социально-патологическая ориентация (противоправная ориентация различных видов); ориентация на творчество (на самоактуализацию в разных сферах жизнедеятельности); ориентация на борьбу за определенные социальные идеалы.

К познавательной сфере относятся коллективные представления особенности социального восприятия и мышления, групповые мнения, оценки, взгляды-стереотипы, предрассудки, мировоззре­ния. Когнитивные процессы в макрообщностях являются отражением социальных процессов положения групп в системе общест­венных отношений. О чем думают люди, что их волнует, — вопро­сы, ответы на которые меняются в зависимости от общественных условий. Общественная детерминация касается и их содержания, и способов отражения объективной действительности. Историчным является не только понятийный, категориальный строй мышления, но и его стиль. Выделяются, например, особенности восточного и западного стилей мышления.

Каждая большая социальная группа использует свой способ ин­терпретации и осмысления повседневной реальности, основываясь на социальных представлениях о тех или иных социальных явлениях. Она строит определенный образ социального мира, его институтов, власти, законов, норм и правил поведения. Они способствуют интеграции лю­дей в макрогруппы, вовлечению их в общегрупповую активность, сня­тию психологического напряжения, вызываемого когнитивным диссо­нансом, упорядочивающих «мир, в котором мы живем».

Эмоциональная сфера психологии больших групп включает соци­альные чувства, общественные настроения и аффекты. Специфиче­ские для больших групп социальные чувства по-разному проявля­ются на различных уровнях развития макробщностей. Если на типологическом уровне в социальных чувствах отражается непосред­ственно эмоциональное отношение людей к фактам, ситуациям, учреждениям социальной среды, то на уровне солидарности соци­альные чувства выражаются в общественных настроениях. Послед­ние выступают одним из важнейших феноменов психологии боль­ших групп, фиксируемых на уровне массовых опросов. В них отра­жается отношение и оценка членами макрообщности состояния объективных социальных процессов и психологических феноменов, господствующих в определенные периоды общественного развития.

Поведенческо-волевую сферу психологии больших групп представляет коллективная деятельность и групповое поведение. В этой большую роль играет специфический набор освоенных членами группы социальных ролей и связанных с ними поведенческих стереотипов, навыков, умений и обычаев.

Все четыре сферы психологии больших социальных групп орга­нически взаимосвязаны. Целостную характеристику психологиче­ских особенностей больших социальных групп представляет образ жизни как совокупность устоявшихся типичных для определенных социально-экономических отношений форм жизнедеятельности классов, народов, социальных групп в материальном и духовном производстве, в общественно-политической и семейнобытовой сферах. Именно образ жизни определяет, как люди данной макро­общности живут, какими действиями и поступками руководствуют­ся, каковы их мышление, потребности, интересы, идеалы, умона­строения, содержание и формы общения, какие цели они пресле­дуют. В образе жизни общности и ее членов выражается система их отношений к социуму, труду, к другим общностям, окружающим людям, к себе.

Характерным для общности является и социально-психологиче­ский тип личности — доминирующие у членов данной большой со­циальной общности особенности направленности, интересов, це­лей, ролевых представлений, привычек и т.п. Например, социаль­но-психологический тип личности представителя определенной профессии (тип учителя, врача, ответственного работника государ­ственного аппарата — чиновника), возрастной, тендерной, этниче­ской или конфессиональной группы, носящий еще отпечаток осо­бенностей страны, общества и исторической эпохи.

 

Самоконтроль

 

1.    Раскройте понятие «большая социальная группа».

2.    Выделите этапы развития  психологии  больших социальных групп.

3.    Перечислите факторы,  определяющие развитие психологии больших групп.

4.    Расскажите   о   структуре   психологии   больших   социальных групп.

5.   Дайте характеристику  основных сфер  психологии  больших групп.

6.    Что такое социально-психологический тип личности, принад­лежащей большой общности, например государственному ап­парату?

 

 

Глава 19

Психология классов и имущественных групп

 

 

Психология  классов   Традиционно классами называют большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе об­щественного производства, по их отношению к средствам произ­водства (закрепляемому в праве собственности), по их роли в обще­ственной организации труда, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают (в ви­де процента на вложенный капитал, заработной платы или иных видов доходов). На протяжении последних 150 лет главным крите­рием разделения общества на классы было отношение к средствам производства, и таким образом выделялись эксплуататорские (бур­жуа) и эксплуатируемые (пролетарии) классы, находящиеся в анта­гонистических отношениях.

Особенности классовой психологии обусловлены в первую оче­редь объективными условиями социально-экономического сущест­вования членов этих классов. Различные отношения, в которые вступает индивид в обществе, где главными структурными элемен­тами считаются классы (идет ли речь об отношениях в процессе труда или во внетрудовой сфере, об его отношениях к политиче­ским, правовым, образовательным, культурным учреждениям обще­ства), прямо или косвенно определяются его классовым положени­ем. Влияние этого положения осуществляется посредством тесно связанных между собой социально-психологических механизмов. Во-первых, через механизм социализации, т.е. через личный жиз­ненный опыт индивида, содержание которого с самого раннего дет­ства определяется социально-экономическими условиями жизни его класса. Во-вторых, через механизмы общения внутригрупповой коммуникации, большая часть которой протекает внутри социальной среды с четко выраженными классовыми чертами.

Вместе с тем факт принадлежности людей к тому или иному классу отнюдь не означает прямой и однозначной социальной обу­словленности его психологических особенностей, так как социальная среда включает в себя не только условия жизни данного класса, но и большое разнообразие влияний других классов и социальных групп.

В реальной жизни классовое положение человека влияет на его психологию не изолированно от всех других сторон его социального положения, статуса, опыта и т.п., но в тесном взаимодействии с ими. Поскольку характеристики классового положения отражают лишь наиболее общие социально-экономические условия жизни людей, они всегда конкретизируются в зависимости от внутриклас­совой структуры, квалификации, профессиональных ролей, матери­ального положения, престижа.

Классовое положение не задает основной структуры психологи­ческих особенностей индивидов, но оно способствует подавлению одних черт и стимулирует развитие других, как бы выделяя наибо­лее типичные для членов данного класса качества личности. Имен­но в общности этих психологических качеств, черт, типичных для данного класса, и выражается реальность классовой психологии.

В каких же именно особенностях психологии выражается ее классовая специфика? Каковы основные составляющие ее элементы, ее внутренняя структура?

Наиболее глубокую основу классовой психологии составляют специфически типичные потребности членов класса. На каждом конкретном этапе социального, экономического и культурного раз­вития общества классовое положение людей в значительной мере определяет объем и состав доступных им материальных и духовных благ, основное содержание их деятельности в трудовой и во внетру­довой сферах, их возможности обладать теми или иными вещами и социальными благами.

В основе классовой психологии важное место занимает набор социальных ролей, выполняемых и усвоенных личностью в процессе взаимодействия с социальной средой, а также освоенная система социальных представлений возможного ролевого поведения. Представления, обусловленные выполняемыми и усвоенными личностью социальными ролями, социальные ожидания, формирующиеся на основе межгруппового сравнения, стереотипы поведения, связан­ные с ориентацией на референтные группы, вытекают в первую очередь из положения личности в системе общественного разделе­ния труда и социально-классовой структуры общества.

Важное место в классовой психологии занимают социально ти­пичные ценностные ориентации, нормы поведения (культурные, мо­ральные и т.п.), присущие данной социально-классовой среде, сознанные членами класса цели и интересы, обусловленные соци­альным положением, а также осознанные людьми принадлежности той или иной социальной группе, конкурирующей на обществен­ной арене («чувство-Мы»).

Перечисленные основные элементы классовой психологии на холятся в сложных отношениях взаимосвязи и взаимовлияния. Так система потребностей влияет на психологическую значимость ис­полняемых членами класса основных социальных ролей и, следова­тельно, на выбор принимаемых ими ролевых функций и структуру ведущих ролевых представлений. Потребностные и поведенческие (ролевые) компоненты во многом обусловливают социальную и ценностную ориентацию, нормы и стереотипы поведения, жизнен­ные цели и идеалы. В то же время главные роли, ценностные ори­ентации и социально типичные цели оказывают обратное влияние на потребностную сферу, облегчая процесс осознания классовых (групповых) интересов, структурируя их.

В психологической же структуре отдельных личностей классово-типичные психологические элементы могут получать большее или меньшее развитие (быть более или менее отчетливо выраженными) в зависимости от самых различных социальных обстоятельств.

Как показывает история, вместе с развитием психологии клас­сов возникает потребность в объяснении реальных межклассовых различий, основанных на различии отношения основных социальных групп общества к средствам производства, которая тем сильнее, чем явственнее различие в имущественном положении членов этих групп. Эту потребность реализует идеология, пытающаяся более или менее логично объяснить реальное положение вещей, однако часто используя при этом утопические, мифологические и иррациональные конструкты в конкретно политических целях. Так как идеология вы­рабатывается сравнительно ограниченными группами людей — идео­логами, ее создатели сознательно преследуют определенную цель: обосновать программу политических действий класса на социаль­ной арене. Идеология, имея свои социально-психологические кор­ни, проникая в сознание масс, становится фактом обыденного соз­нания, социально-типичных классовых представлений, предрассуд­ков и стереотипов.

Групповые потребности, ценности, цели и идеалы, характери­зующие наиболее высокий уровень развития классовой психологии, формируются под идеологическим воздействием средств массовой информации, пропаганды, литературы, политических фанатиков и экстремистов. Такой уровень развития групповой психологии по­зволяет манипулировать массами в политических целях. Опыт кол­лективных действий, направляемых идеологами — лидерами, вож­дями, становится частью классовой психологии, закрепляясь в оп­ределенных традициях, жизненных нормах, ценностях, представле­ниях-предубеждениях, стереотипах восприятия социальной действительности и влияя на социально-политические установки членов класса. Прошлый опыт классовых действий становится как бы частью сознания каждого нового поколения. Люди через систему со­циализации, личного общения, образования впитывают идеи и спо­собы мышления, которые когда-то были приняты предшествующи­ми поколениями под влиянием идеологии и пропаганды в опреде­ленных исторических ситуациях. Благодаря этому каждое новое по­коление обладает готовым понятийным и мыслительным аппара­том, часто мифологизированным и утопическим, для стереотипных суждений и социальных представлений о вновь возникающих общественно-исторических ситуациях.

Имущественная дифференциация групп  в обществе Имущественная дифференциация социальных макрообщностей    определяется  не только отношением к средствам производства, но и квалификацией, профессиональ­ными ролями, местом в структуре общественного разделения труда, государственного управления, близостью к власти и т.п. Известно, что потребление наряду с использованием вещей включает в себя потребление услуг, что в современном обществе имеет очень боль­шое значение.

Потребление в настоящее время бывает не только утилитарным, но и символически-престижным. Уровень его теперь определяется местом групп в иерархии профессий, социальных ролей, видов вы­полняемой трудовой деятельности, соответствующем уровне ее оп­латы, т.е. с общественной востребованностью и социальным пре­стижем профессии. Престиж профессии является результатом отра­жения значения конкретной профессиональной деятельности для общества в целом. Социальный престиж, связанный с престижем профессии, не только влияет на уровень доходов и соответственно на имущественный уровень представителей различных социальных групп, но и на их социальный статус. Статус членов различных макрогрупп проявляется в образе и качестве жизни, в видимых символах и ценностях (жилье, одежде, уровне материального по­требления и т.п.), а также в общественном уважении — репутации.

Различие в уровне социально-престижного потребления создает основу для выделения различных имущественных групп населения со своими социально-психологическими особенностями (группо­выми потребностями, интересами, целями, ценностями, взглядами, представлениями и т.п.). Наиболее эмпиричными факторами выде­ления различных общественных групп населения на основе социально-экономических критериев являлось имущественное положение членов этих групп, т.е. разделение на «имущих» и «неимущих» (богатых и бедных). Имущественные различия традиционно «эксплуатировались» утопическими идеологиями. Однако такое противопоставление одних социальных групп другим является весьма уп­рощенным и не соответствующим быстро изменяющимся общественно-историческим условиям.

В соответствии с традиционной структурой классификации больших социальных групп, выделяемых на основе критерия обла­дания собственностью на средства производства, в советском обще­стве рассматривались (явно не совсем логично) два основных клас­са и промежуточные слои. К ним относили «рабочий класс» и «кол­хозное крестьянство».

К основным социальным слоям («прослойкам») относились интел­лигенция и служащие. В реальности только государственные слу­жащие и представляли собой действительно класс, управляющий от имени государства (т.е. самих себя) всеми основными средствами производства, что фактически, хотя и не формально-юридически, ставило их в положение собственников-«буржуа». Интеллигенция представляла собой также слой наемных государственных работников умственного труда, не владевших основными средствами производст­ва. В 70—80-е годы прошлого столетия появилась группа «протобуржуа» — незаконных собственников в сфере «теневой экономики».

Наряду с классами в их традиционном понимании существуют большие «классовоподобные» социальные группы. Это интеллигенция, служащие и пр. Интеллигенцией называются работники, профессио­нально занятые творческим высококвалифицированным умствен­ным трудом. Также выделяются специалисты (например, инженеры, учителя, управленцы и т.п.), занятые умственным трудом, требую­щим, как правило, высшего образования. Выделяется также слой служащих («белых воротничков») — работников преимущественно умственного труда, не требующего обязательно высшего образова­ния (техники, секретари, «клерки» и т.п.). Специфической группой являются работники государственного аппарата («номенклатура», «аппаратчики», «бюрократы»). Эта группа выделяется главным об­разом по критерию власти и наличию ряда льгот и привилегий.

Естественно, что практически все перечисленные социальные группы отличаются определенными чертами образа жизни, ценност­ными ориентациями, ожиданиями, социальными установками, нормами и стандартами поведения, социальными представлениями, взглядами и различной степенью выраженности социально-типичных личностных черт (например, творческие способности, конформизм и т.п.).

Важное место в современной психологической структуре общества занимает стратификация макрогрупп, определяемая не столько имущественным положением их членов, сколько субъективным восприятием своего места в социальной иерархии, самосознанием людей, относящих себя к тому или иному слою — страте (уровню и месту в общественной системе). Стратификация является резуль­татом социально-психологической самоидентификации. Большое влияние на нее оказывает межгрупповая мобильность, т.е. возмож­ность (реальная или потенциальная) изменить свое социальное по­ложение.

Большинство людей в развитых странах Запада относят себя в настоящее время к среднему классу. В этом проявляется их стрем­ление к самоуважению и социальному престижу. Конечно, такое стратификационное деление является нормой лишь для стабильных и развитых социально-экономических систем, в которых основные потребности физического существования удовлетворяются практи­чески во всех общественных слоях и группах. Изменения в психо­логии  имущественных групп  связаны  с  такими  явлениями,  как расширение доступности высшего образования, улучшение системы государственного обеспечения и поддержки малоимущих (увеличе­ние пенсий,  пособий,  страховок,  медицинского обслуживания и т.п.), повышение социальной ответственности бизнеса, изменение этических установок наиболее богатых слоев общества.

Произошло также значительное расслоение внутри класса на­емных работников. Так, например, заработная плата служащих-управленцев (менеджеров) на Западе стала исчисляться в сотнях тысяч долларов в год. Соответственно изменилась и их психология, снизилась степень неудовлетворенности своим социальным и иму­щественным положением. Вырос их профессиональный престиж. Это же относится и к государственным служащим (в том числе во­еннослужащим и работникам правоохранительной сферы).

Социальные группы, состоящие в основном из лиц свободных профессий (артисты, художники, музыканты и т.д.),  получили  в современном обществе весьма высокий социальный статус и про­фессиональный престиж, заметно выделившись и в имущественном положении.  Врачи, ученые, преподаватели, юристы, инженеры и Другие высококвалифицированные работники в развитых странах превратились не только в высокообеспеченных, но частью в богатых людей. Это изменило и их психологию, отношение к государственному и общественному устройству, к социально-политической реальности    в    целом.    Психологически    существенен    статуснопрестижный  фактор.  Так, ученые,  преподаватели,  журналисты  и т.п. обладают даже высоким профессиональным престижем и соци­альным статусом, чем многие владельцы собственности (магазинов кинотеатров, ресторанов, казино и т.п.).

Однако все это не относится к кризисным обществам и разви­вающимся странам третьего мира. В современной России имущест­венное неравенство задает тон в социальной стратификации и яв­ляется определяющим фактором формирования психологии имущественных групп. Наше общество слишком резко разделено на бога­тых и бедных (и даже сверхбедных), что определяет и резкие разли­чия в их психологии. Социальные контрасты служат хорошей поч­вой для закрепления предрассудков, предубеждений, стереотипов восприятия общественно-политической реальности, которая осоз­нается массовым сознанием с помощью неадекватных историче­скому развитию идеологических схем. На данном этапе жизни на­шего общества изменение социально-экономических отношений, отягощенных архаичными традициями и привычками, несовершен­ным законодательством и политико-правовой структурой, отсталой экономикой, коррумпированной государственной властью и т.п., сочетается с устаревшими идеологическими структурами, в значи­тельной степени определяющими психологию макрообщностей и не способствующими прогрессивным изменениям в сознании и пове­дении людей.

Неспособность общества достаточно удовлетворять фундамен­тальные потребности физического существования мешает формиро­ванию новых структур и в потребностно-мотивационной (ценности и жизненные цели, ориентации, социальные установки и т.п.), и в познавательной (социальные представления, взгляды, оценки, обра­зы восприятия социальной действительности и т.п.), и в поведенче­ски-волевой (нормы, правила, алгоритмы поведения, привычки и т.п.), и в эмоциональной (устойчивые настроения, эмоциональные состояния и т.п.) сферах.

В современном российском обществе выражено и разделение людей по имущественному положению, которое связано с властью, привилегиями, коррупцией, хитростью, обманом, преступлениями, безнравственностью, с одной стороны, а нормально честный труд, зачастую весьма квалифицированный, сочетается с низкой матери­альной обеспеченностью или просто бедностью — с другой. Это служит причиной неудовлетворенности жизнью значительной части населения, утратой социальных перспектив, пессимизма, зависти, раздражений и злобы по отношению к «богатым», имеющим власть и привилегии, ко всем, «кто живет за наш счет».

Такие настроения многих общественных групп и слоев населе­ния грозят социальными конфликтами и оказывают отрицательное влияние на  возможность формирования  конструктивных отношений  социального сотрудничества, психологической мобилизации людей на преодоление экономического кризиса и резкого имущест­венного расслоения.

 

Самоконтроль

 

1.    Какие основные классы принято выделять и по какому призна­ку? Чем характерна их психология?

2.   На основе каких признаков выделяются имущественные груп­пы в обществе?

3.    Какие основные классовоподобные группы имеются в общест­ве?

4.    Попробуйте дать психологическую характеристику основных классовоподобных групп.

 

 

 

 

 

 

Глава 20

Политические партии и многопартийность

 

Психология  и политические партии. Партия  -  это  добровольная  политическая организация,   объединяющая  лиц   с   общими интересами,   ценностями  и  идеалами,   деятельность которой направлена на завоева­ние политической власти либо участие в ее осуществлении. Именно притязания на политическую власть, участие в механизме власти — основной отличительный признак политической партии от других групп и общественных движений. Другие существенные признаки партии:

•      наличие формальной организации, оп­ределенной программы совместной деятельности;

•     особый социальный статус в обществе, в   частности,   стремление   к   оказанию прямого     влияния     на     политическую жизнь;

•      высокая активность в подготовке и про­ведении  избирательной  кампании кандидатов, в проведении выборов;

•     специфическое положение в государстве, связь с элементами государственного   механизма,   участие   в  формировании  и функционировании правительственных структур;

•      особый правовой режим, т.е. специфическое конституцион­но-правовое положение партий и нормативное регулирова­ние их деятельности.

 

Политические партии могут рассматриваться как один из част­ных случаев социально-психологических макрообщностей. Имеется ряд признаков, позволяющих отнести партии к социально-психологическим образованиям:

•  партии отличаются своей специфической психологической структурой, в потребностной сфере которой выделяются особые интересы, мотивы, ценности и установки;

• партии отличаются специфическими познавательными осо­бенностями: групповое самосознание, социально-политические представления, образы политической действительности, общественные идеалы;

• особенностями эмоциональной структуры, доминирующей в данной партии.

Партии как большие социальные группы со­ставляют важную часть социально-политической и социально-психологической структуры общества. В силу своей маргинальности, т.е. вклю­ченности в состав партий различных групп и слоев общества, партии относятся к субъектив­ному типу социальных общностей, основой вы­деления которых являются общие социально-психологические характеристики ее членов и направленность на совместные действия в соответствии с общегрупповыми целями и задачами. Общей психологи­ческой характеристикой различных партий является самоидентифи­кация членов с партией — «чувство-Мы».

В то же время партии различают по степени жесткости формаль­ной организации членства в ней и структурно-ролевой и иерархии, наличию специфических идеолого-политических программ совмест­ных действий, по встроенности в государственно-правовую систему и близости к рычагам политической власти. Включенность партий во властные отношения оказывает большое влияние на психологию их членов, нормы, ценности, способы и правила поведения.

Современные политические партии появились в результате со­циальной дифференциации общества и развития социально-психологических структур больших социальных групп. Аккумулируя интересы тех или иных социальных групп, партии сводят их воедино в форме идеолого-политических программ и стимулируют мас­совую политическую активность в тех формах, которые оказывают непосредственное влияние на решения государственных органов, связанные с распределением жизненно важных ресурсов. Таким образом, партии реализуют эффективную обратную связь между обществом и государством.

Политические партии разрабатывают идеологические программы, в которых отражаются специфические общественные цели и идеалы, и стремятся к достижению власти, стараясь убедить граждан в правильности выработанных ими стратегий и тактик общественного развития.

В результате функционирования партии как социальной группы выделяются политические лидеры и элиты (профессиональные политики, политические активисты, эксперты, аналитики, политтехнологи и т.п.). Партии направляют свои усилия на политическую социализацию граждан в духе своих программ и их мобилизацию (привлечение электората) в своих целях. Главная цель политических партий — борьба за власть и связанную с ней возможность форми­рования правящей элиты, вхождения в правительство и т.д. Систе­ма демократических выборов создает для партий условия конку­рентной борьбы за доступ к рычагам власти, так как победившие на выборах партии формируют парламент, являющийся основным по­лем их деятельности и реализации их целей.

Основным стимулом к формированию многопартийности слу­жит наличие социально-экономического, идейно-политического и социально-психологического раскола в обществе. Деление общества по социально-статусному, имущественному, этническому, религи­озному и иным признакам приводит к образованию партий, выра­жающих преимущественно интересы и представления той или иной части общества.

Какие же основные психологические механизмы лежат в основе близости людей к тем или иным политическим партиям (их лиде­рам и программам)? В первую очередь это механизмы самооценки и уровня притязаний, иначе говоря, люди, уверенные в себе, в собственных силах и способностях, желающие изменить свой социально-экономический статус и не боящиеся перемен, ориентированы на партии, провозглашающие своей целью последовательные и глубо­кие социально-экономические реформы и развитие гражданского общества. Во-вторых, это механизмы социальной перцепции, мировос­приятия и формирования «Я-концепции». В-третьих, это механизмы социально-психологической идентификации, внутригруппового и меж­группового взаимодействия.

Особо значимым является разделение сторонников различных партий на признающих допустимость использования в политике самых радикальных средств и методов, не исключающих прямого насилия (в основном это сторонники левого радикализма и национализма), и на приверженцев идей эволюционно-рыночного реформизма и так называемого социального государства, отрицающих радикализм и насилие.

Наибольшее влияние на направленность и характер политиче­ских ориентации и симпатий людей по отношению к тем или иным партиям  и  их  программам  оказывают  непосредственно  условия жизни и их динамика (наличие тенденций к ухудшению или улучшению социально-экономического положения). На индивидуальное политическое сознание большое влияние оказывает изменение макро- и микрогруппового социально-психологического статуса людей. Большое значение имеет воздействие социально-психологических факторов  макрогрупповой  психологии  —  содержание  и  уровень развития   психологической   структуры   той   большой   социальной группы, с которой человек себя по преимуществу идентифицирует.

Особенности потребностной сферы большой социальной груп­пы в значительной степени определяют характер индивидуальных потребностей, установок, ожиданий, жизненных целей и ценностей. Наиболее распространенные социальные представления, когнитив­ные структуры миропонимания и социальной перцепции, идеалы и другие характеристики познавательной сферы психологии больших социальных групп оказывают значительное влияние на индивидуальное сознание, которое также подвергается воздействию идеоло­гии, средств массовой информации, сложных процессов формиро­вания общественного мнения. Доминирующие среди членов боль­ших социальных групп эмоциональные состояния, настроения, дру­гие элементы эмоциональной сферы также оказываются значимыми для индивидуального социально-политического сознания.

Партийно-политическая установка  граждан и типы партий  В зависимости от того, что является ведущей ценностью личности, выделяются социально-психологические    группы,    ориентированные либо на ценности этноцентризма — разного рода националисты и шовинисты, — либо ориентированные на интернациональные ценности западноевро­пейского типа. Сторонники демократических ценностей в большей мере ориентированы на партии демократического типа, идеалом которых является государственно-политическое устройство разви­тых стран Запада. Программы таких партий провозглашают форми­рование правового государства, соблюдение прав и свобод граждан, развитие гражданского общества при минимальном государственном бюрократическом вмешательстве в жизнь людей. Сторонники авто­ритарных ценностей в основном ориентированы на партии, провоз­глашающие основными целями порядок, государственное величие, державность, военное могущество, особый путь развития России.

Среди социально-психологических типов личностей выделяются сторонники  традиционных  ценностей  (общинность,   «духовность», ориентация на «светлое прошлое» или статус-кво) и противоположный  им тип сторонников ценностей социально-экономического либерализма,  последовательных и  глубоких социально-экономических реформ.

Указанные ориентации включают в себя несколько сфер:

•     познавательную — истинное или ложное знание о политиче­ских объектах и идеях;

•     аффективную — эмоциональное отношение к политическим объектам;

•     оценочную — суждения и мнения о политических структурах и процессах.

Совокупность ориентации на политическую деятельность — это еще не сама политическая активность, а лишь субъективная уста­новка на нее. Она не задает индивиду определенный тип поведе­ния, необходимый для достижения политических целей, но в зна­чительной степени влияет на выбор политических партий и их про­грамм.

Существуют различные типы политических партий. Под типом партии понимается система ее существенных политических призна­ков, в которых выражаются социальная ориентированность, идей­ная основа, социально-ролевая функция партии, особенности ее внутреннего устройства и преобладающий характер методов дея­тельности. Выделяют патронажные партии, деятельность которых направлена на обеспечение предоставляемых политической властью преимуществ для ее лидеров и сторонников, и идеологические пар­тии, ориентированные прежде всего на реализацию неких абстракт­ных идейных принципов, сформулированных в их программах. Партии могут быть проправительственными, т.е. поддерживающими существующую государственную власть, и оппозиционными. Каждая партия стремится привлечь на свою сторону максимум электората и с его помощью получить доступ к государственной власти. На ис­ход выборов зачастую влияют не только характер программ и целей, электоральный опыт, искусство мобилизации масс, но и современ­ные политтехнологии («черный пиар»), использующие «эффект больших денег» и административный ресурс.

Партии, получившие более определенного процента голосов из­бирателей, имеют право войти в состав Государственной Думы и в соответствии с долей полученных на выборах голосов образовать думские фракции. Последние в соответствии со своей политиче­ской ориентацией объединяются в блоки, которые преимуществен­но поддерживают Президента и правительство или находятся в оп­позиции. В Российской Федерации Председателя правительства назначает Президент с согласия Думы. При выборе кандидатуру Президент, безусловно, принимает во внимание структуру партийныx фракций Думы с целью избежать возможной конфронтации с ней. Думские фракции, являющиеся ядром партий, могут занимать различные позиции по отношению к государственной власти, либо опираясь на «наказы» своего электората, либо голосуя практически независимо от позиции избирателей. Партия может быть в непри­миримой оппозиции, выступая против существующего государственного устройства, если она не призывает к насилию. Такая пар­тия стремится к власти прежде всего для того, чтобы изменить само государство, она выступает против любого правительства, поддер­живающего существующую государственность. Так называемая «не­примиримая оппозиция» ставит целью ликвидацию существующего политического режима и конституционного строя.

Партия может также выступать в роли конструктивной оппози­ции: критикует то, с чем не согласна в действиях правительства, и поддерживает то, что считает правильным в его деятельности.

Закреплению роли и повышению значения политических пар­тий в государственной структуре способствует процесс их институционализации. Основным средством институционализации дея­тельности партий являются различные нормативно-правовые акты (статьи о политических партиях в Конституции, законы о полити­ческих партиях, их финансировании и деятельности, избирательное законодательство в целом). Основные положения правового статуса политических парий в России закреплены в Конституции РФ 1993 г. и в Федеральном законе «Об общественных объединениях» (апрель 1995 г.).

Процесс формирования многопартийной системы в России происходит сложно и противоречиво, сопровождается внезапным появлением и столь же быстрым исчезновением с политической арены большого числа малых партий, расколами и размежеваниями партийных рядов. Причины этого заключаются в своеобразии самих российских политических партий, психологической и идеологиче­ской политориентированности электората и в особенностях истори­ческой и социально-экономической ситуаций, в которых партиям приходится действовать. Партийное строительство в России опере­жает трансформацию ее социальной структуры, которая не позво­ляет отдельным социальным слоям и группам ясно осознавать свои интересы.

В соответствии с электоральным поведением избирателей можно условно   выделить   партии   «патриархального»,    «социально- профессионального»,  «прагматического»  и  «идеологического» типов.  Для сторонников партий патриархального типа типичной является ориентация граждан  на традиционные  —  «общинные»  — ценности и мифы: о «золотом веке», «светлом прошлом», где якобы царили доброта, духовность, социальная справедливость, где мир был прост и понятен, а впереди ждало «светлое будущее». В психологии электората этого типа партий довольно широко распространены ориентации на мудрого, сильного, «сурового, но справедливо­го» вождя, героя-спасителя, мессию с выдающимися личными ка­чествами, который сумеет сильной рукой навести порядок в стране и улучшить жизнь людей. Значительная часть сторонников партий патриархального типа, ориентированных на традиционные ценно­сти, готовы поступиться демократическими гражданскими правами и признать авторитарную власть, которая помогла бы уберечь народ от «тлетворного влияния Запада» с его извращенной моралью, пор­нографией, проституцией, наркоманией и т.п., противостоять всем врагам («не нам»), которые представляются людям с мифологиче­ским миропониманием первопричиной всех наших бедствий и не­счастий.

Сторонники социально-профессионального типа партий ориенти­рованы в основном на узкосоциальные, профессиональные и се­мейные ценности (работа, досуг, материальная обеспеченность), социальную стабильность, государственный патернализм и соци­альную справедливость. Большинство сторонников партий этого типа не проявляют большого интереса к политике и лишь изредка принимают участие в политическом процессе (в основном при го­лосовании на выборах). В то же время такие люди чаще всего голо­суют за партию власти, т.е. проявляют при этом подданническую политическую культуру. Электорат этого типа партий отличается пассивным отношением к политической системе и практически не интересуется кардинальными политическими и социально-экономическими проблемами стратегии общественного развития, оставаясь на уровне обыденных политических представлений. Лю­ди, оказывающие относительно массовую поддержку данному типу партий, связывают свои позитивные ожидания в основном с суще­ствующей политической системой, вместе с тем подсознательно опасаясь санкций с ее стороны.

Прагматический тип партий весьма неоднороден в силу взрыв­ного характера формирования многопартийности в России. Бук­вально за несколько лет сформировались партии совершенно раз­ных политических и социально-психологических ориентации, при­чем как массовые с довольно широкой социальной базой, так и ма­лочисленные с ограниченной специфической сферой поддержки. Многие члены и сторонники массовых партий прагматического ти­па имеют ориентацию на авторитарного лидера — вождя, великодержавие, в первую очередь военное могущество, агрессивный внешнеполитический курс, унитарное государство, радикальные и очень жесткие карательные меры, направленные против любых от­клонений от традиционных норм поведения, и т.п. Такие люди склонны к ориентации на стереотипы политического сознания.

Члены такой партии чаще всего относятся не только к автори­тарному типу личности, людям, которые стремятся помыкать сла­быми, самоутверждаясь при этом, и готовы холопствовать перед примитивной силой, стараясь получить поддержку власти, повысить свой материальный и социальный статус, компенсируя свои ком­плексы неполноценности и различного рода акцентуации характера, связанные в первую очередь с эмоционально-личностной сферой. Особенности таких людей проявляются в повышенной тревожно­сти, невротизме, депрессивности, мнительности, болезненной обидчивости, истероидности, стойкости отрицательных аффектов. В силу своей чрезмерной зависимости от мнения авторитета (лиде­ра, вождя), недостатка критичности и самостоятельности в мышле­нии такие люди («люди толпы») легко поддаются внушению и про­являют сверхвысокую подчиненность и безоговорочную готовность следовать указаниям политического лидера — вождя.

Другим примером прагматического типа партий могут быть пар­тии под условным названием «партии-секты». Эти партии отлича­ются своей немногочисленностью, сочетающейся с жесткой устав­ной дисциплиной, высокой мобильностью партийного актива, стро­гой внутрипартийной иерархией. Сторонники этих партий отлича­ются чрезвычайно мифологизированным и ригидным сознанием, доминированием в нем социально-политических предрассудков и стереотипов, широким распространением среди членов партии ма­ниакальности и других невротических расстройств, культа грубой силы, ориентации на радикальные политические меры с использо­ванием прямого насилия и террора. Среди членов этих партий мно­го молодежи с нарушенной социально-психологической и полити­ческой социализацией, слабыми способностями к социальной адап­тации, нахождению работы, своего места в социальной структуре общества, удовлетворяющего их. Это связано обычно с низкой ин­теллектуальностью, невысоким образовательным уровнем этих людей, высокой конфликтностью, нетерпимостью к другим, а главное — с завышенными самооценкой и уровнем притязаний.

Противоположным психологическим складом обладают такие партии прагматического типа, как, например, партии предпринима­телей и малочисленные левоцентристские партии. Еще одна группа массовых партий этого типа — партии номенклатуры, «партии власти». Эти партии создавались представителями политических эли путем рекрутирования в них чиновничества всех рангов. Сторонни ки этой группы партий в основном ориентированы на власть как на самоценность, на стремление получить что-либо при делении «об­щественного пирога», на повышение своего социального статуса и престижа, на карьеру, служебный рост либо просто на упрочение своего положения в государственной структуре. Такого рода партии были всегда зависимы от поддержки власти, и их эффективное уча­стие в предвыборной гонке возможно только при наличии значи­тельных административных ресурсов.

К четвертому типу относятся идеологические партии, в основном это партии «социального реванша» и непримиримой оппозиции. Основные ценности, на которые ориентируются члены этих партий и им сочувствующие, взяты из идеологических мифов, например из мифов о советском народовластии, единстве интересов партии и всех трудящихся, их защите государством, социальной справедливо­сти, братской любви и дружбе всех советских народов, единой общности трудящихся, массовом энтузиазме и коллективизме, со­циалистических законности и порядке, всеобщей высокой созна­тельности и нравственности. Все это мифы о «золотом веке», кото­рый вернется, если эти партии, как они обещают, получат всю пол­ноту государственной власти.

Значительное влияние на ценностные ориентации имперских державников и националистов оказывает миф о заговоре, который истолковывает негативно воспринимаемые явления как результат тайного действия «сил тьмы». Ими могут быть «враги народа», агенты вражеских спецслужб, «так называемые демократы» — аген­ты влияния сионизма и т.п. Члены и сторонники этих партий в значительной части представляют застревающий, регидный психо­логический тип людей, гордящихся сохранением в неизменном ви­де традиционных политических представлений и взглядов (новые «страрообрядцы»). С особым упорством они защищают старые по­литические символы: флаг, гимн, герб государства, лозунги, памят­ники, имена своих «святых», памятные даты; а также поддерживают традиционные коммунистические ритуалы: демонстрации, митинги, торжественные собрания и т.п.

Типичной психологической характеристикой таких людей явля­ется протестный тип поведения, неприятие нового, а также ярко выраженная зависть к более социально адаптированным, профес­сионально успешным, богатым или просто удачливым людям. Эта зависть и так называемая непримиримость к «врагам трудящихся» прикрывается   благородным   обличением  жуликов,   преступников, казнокрадов-коррупционеров, проходимцев-нуворишей, «олигархов» и т.п. При этом многие из них искренне гордятся своей последовательной оппозиционностью по отношению к социально-кономическим реформам, отрицанием прогрессивного значения демократических изменений, появления многопартийности, свободы слова и т.п., хотя они и используют все социально-экономические и политические преобразования в своих корыстных интересах, стре­мясь к обогащению и власти.

Среди членов и сторонников таких партий особенно много пен­сионеров, людей, понизивших свой социально-экономический ста­тус, утративших прежние привилегии и перспективы на будущее. Среди них отмечается самый низкий показатель удовлетворенности жизнью. Именно эти типичные ценностные ориентации и устойчи­вые настроения массовых слоев общества служат основой формиро­вания специфического типа психологии российских партий и их электората.

Необходимо учитывать, что людей с целостными и однознач­ными структурами ценностных ориентации в политике немного. Значительно чаще члены различных политических партий и люди, за них голосующие, имеют смешанные ценностные ориентации в политической сфере. Однако явно проявляющиеся в политической активности партий ценностные предпочтения и установки поведе­ния их членов, а также консолидированное голосование думских партийных фракций позволяют выделить специфические типичные психологические структуры большинства партий.

На выбор российских избирателей в современных условиях ос­новное влияние оказывают следующие мотивы:

•     мотив социального сравнения (оценка собственных условий существования и их перспектив, сравнение с прежними ус­ловиями, с положением других социальных групп и т.д.);

•     протестно-иррациональный    мотив    (степень    недовольства прошлым и настоящим, вера в простые решения, способные «мгновенно» улучшить жизнь, в тех или иных лидеров, об­ладающих харизматическими качествами и широко исполь­зующих популизм, и т.д.);

•     традиционалистский (ориентация  на этатизм  и  государст­венный патернализм, нетерпимость к инакомыслию, вера в мессианское призвание России, сохранение статуса сверх­державы и т.д.).

Главной осью политико-психологического противостояния раз­личных партий является ось реформаторы—антиреформаторы. Это противостояние обусловлено противоречием между динамичными, способными развиваться в условиях рынка социальными группами и группами традиционалистской ориентации. Другими важнейшими осями противостояния являются авторитарность—демократизм также национал-патриотизм (державность)—интернационализм (интегрированность в мировую демократическую систему).

Оформившаяся в результате выборов в Государственную Думу в 1999 г. политическая конфигурация является важным показателем полноценной многопартийной системы страны. Среди других дос­тижений следует отметить: законодательное закрепление избира­тельной системы, относительно благоприятной для развития мно­гопартийности (провал попыток отменить голосование по партий­ным спискам, резко ограничить пропорциональность); пусть мед­ленное, но формирование важнейших партий «своих» групп электо­рата, все более ясно осознающих соотношение узкогрупповых и общественных интересов. По всей видимости, становление россий­ской многопартийности будет продолжаться в течение ближайших десятилетий. Ее конфигурацию будут определять успехи или неус­пехи социально-экономических и политических реформ, осознание реального исторического опыта, формирование новых политических традиций и ценностей современного индустриального общества.

 

Самоконтроль

 

1.    Что является главной целью функционирования политической партии?

2.    Назовите основные признаки политической партии, отличаю­щие ее от других социальных групп.

3.    Что позволяет рассматривать политическую партию как част­ный случай социально-психологических макрообщностей?

4.    Каковы основные механизмы формирования психологической структуры партии?

5.    Назовите причины многопартийности.

6.    Перечислите  основные   политико-психологические  типы  со­временной российской многопартийности.

 

 

 

 

 

 

Глава 21

Правовая психология больших социальных групп

 

Социально-психологические факторы и механизмы макрогрупповой правовой психологии. Социально-психологические факторы и механизмы макрогрупповой правовой психологии  взаимосвязаны с правозначимыми ситуациями   в   политико-правовой   сфере

общественной  жизни.   Своеобразие   взаи­модействия   заключается   в   том,   что   не только юридическая природа права как система обязательных, формально определенных норм, установленных и обеспечиваемых силой государства, воздействует на психологию (сознание и пове­дение) социальных субъектов, но и в том, что сама психологическая природа жизни общества обусловливает реальное действие права, эффективность его норм и функционирования системы государст­венных органов, обеспечивающих силу авторитета власти.

Правовая психология больших социальных групп является ча­стью всей психологии общества. Поэтому практика общественно-политических преобразований требует искать понимания происхо­дящего не столько в изменениях законодательства, но обязательно в психологических факторах массового сознания,  в действии  (или бездействии) больших социальных групп и их представителей. Не­понимание   законодателем   роли   социально-правовой   психологии приводит к перерождению права в бесправие,  к бессмысленной жестокости власти, разрушению экономики общества и государства. Громадная роль в формировании, воспроизводстве и развитии надындивидуальных социально-исторических общественно-правовых норм и представлений принадлежит психологическим компонен­там, запечатленным в культуре общества, различных его групп. Во многих  отношениях  содержание  социально-правовой  психологии больше зависит от этих источников, чем от индивидуального опыта.

Решающие факторы общественно-правовой жизни, такие, как динамика  макроэкономических  и   макрополитических  процессов, отношения между большими социальными группами, деятельность органов власти и процессы принятия политико-правовых решений, правотворчество и его отдаленные результаты находятся вне сферы непосредственного восприятия большинства индивидов.

Социально-психологическое    происхождение    имеют  многие представления, необходимые в повседневной жизни: в работе, потреблении и досуге, в межличностных отношениях, где часто дейст­вуют нормы, выработанные различными большими социальными группами на протяжении столетий.

Огромная часть социальной информации о реальных фактах общественно-правовой жизни, обобщение и объяснение этих фак­тов просто не поддаются эмпирической проверке со стороны граж­дан — потребителей данного типа информации. Причем последнее относится как к традиционным источникам информации, например к слухам, сообщениям официальных властей и других обществен­ных институтов, так и к современным средствам массовой информации. Как показывают данные массовых опросов, в различных слоях и группах населения широко распространено недоверие к информации, поставляемой прессой, радио, телевидением. Пара­доксальность ситуации, однако, состоит в том, что по множеству социально-правовых вопросов других источников информации для членов этих групп просто не существует, что создает простор для информационной манипуляции массовым сознанием.

Поэтому, даже сомневаясь в достоверности получаемой инфор­мации, человек волейневолей ориентируется на сведения и оцен­ки, распространяемые массмедиа, принимаемые за достоверные в его социальной группе, при этом интерпретация получаемой ин­формации происходит под воздействием многих факторов бессозна­тельного в структуре психологии социальной группы, превращая ее в ложные и иррациональные социально-правовые представления, которые подчас подталкивают людей к абсурдным и даже «безумным» действиям.

Многие представления об обществе, его правовой системе и ее функционировании, поступающие к индивиду из различных соци­альных источников — семьи, школы, непосредственного социаль­ного окружения как части определенной большой социальной группы, сплошь и рядом усваиваются им как бы автоматически в готовом виде, не подвергаясь какой-либо модификации или крити­ческой переработке индивидуальным мышлением. И столь же авто­матически они воспроизводятся часто на протяжении всей его жиз­ни, а затем передаются новому поколению.

Такие устойчивые, мало зависимые от эмпирического и рацио­нального познания представления о социальных объектах и обще­ственных отношениях называются социальными стереотипами и являются одним из важнейших механизмов социальной перцепции. Абстрактно-схематические групповые стереотипы обладают свойством воплощаться в конкретные образы, подсказанные инди­видуальным опытом или воображением, приобретая тем самым еще более убедительную силу.

Человек нуждается еще и в нравственной, мировоззренческой и ценностной ориентации, которая отвечает потребности в различе­нии хорошего и плохого в массовом правовом сознании. Такие ка­тегории являются для подавляющего большинства людей «чужими», не ими самими добытыми знаниями, и именно поэтому люди легко поддаются групповой стереотипизации и мифологизации. Будучи внедрены в психологию больших социальных групп, такие катего­рии живут в ней самостоятельной жизнью, сохраняя относительную независимость от знаний, почерпнутых из индивидуального опыта, а потому и сохраняют значительную иррациональную устойчивость. Потому и оказывается возможным для множества людей нарушать правовые нормы в повседневной жизни, признавая их абстрактную правильность и ценность.

В правовой психологии больших социальных групп часто выраба­тываются специфические стереотипы, стимулирующие противоправ­ное поведение, иррациональное и разрушительное с точки зрения реальных жизненных интересов его субъектов. Достаточно вспомнить об этнических и религиозных стереотипах, питающих агрессивный национализм, ксенофобию, этнокультурную нетерпимость, фана­тизм, экстремизм, кровавые преступления, терроризм и т.п.

Здесь огромное влияние оказывает неосознаваемая групповая мотивация. Ведь далеко не всегда индивид в состоянии самостоя­тельно рационально понять и контролировать собственные побуж­дения и поступки, отношения с близкими людьми и тем более общественно-правовые процессы, в которых он так или иначе участ­вует. Макрогрупповая психология сплошь и рядом предоставляет своим членам иррациональные оценки и решения именно потому, что индивид остро ощущает бессилие понять суть, логику, причин­но-следственные связи явлений общественно-правовой жизни.

Правовая психология больших социальных групп во многом различна в связи с различием их субъективных интересов. Что по­лезно и рационально с точки зрения одних социальных интересов, может казаться вредным и бессмысленным с точки зрения других. Именно поэтому даже самые убедительные и разумные идеи и практические рекомендации науки сплошь и рядом категорически отвергаются политиками, законодателями и массовым сознанием.

Примером группового осознания социально-правовых процессов и явлений в понятиях обыденного «здравого» смысла могут служить фольклорные сентенции типа «закон что дышло, куда повернешь, туда и вышло», «прав тот, у кого больше прав», «плетью обуха не перешибешь». Такое сознание чаще всего является компонентом группового сознания и групповой культуры и приобретает черты социального или этнонационального стереотипа, передающегося от поколения к поколению.

Социально-психологические типы правовые  правовых представлений макрообщностей Социально- правовые представлений являются продуктом познавательного процесса  различных социальных субъектов, находящихся под воздействием множества социально-психологических факторов. Напри­мер, в ситуации информационного дефицита, обусловленного объ­ективными (узость и тенденциозность источников информации) или субъективными (низкий уровень культуры и образования чле­нов группы) факторами. В этом случае, вероятнее всего, они будут воспринимать социально-правовые явления и процессы в соответ­ствии с принципом конфигуративной казуальной атрибуции, при­писывая причины негативных явлений исключительно действиям определенных законов, принимаемых законодателем, либо полити­ко-правовым фигурам — «плохим» людям, либо представителям некоторых этнических групп.

Наиболее распространенным является мифологический тип со­циально-правовых представлений, для которого особенно характе­рен поиск «козлов отпущения», склонность к концепции «заговора» в объяснении социально-правовых явлений. Первопричиной же всего позитивного, что происходит или может происходить в обще­стве, оказывается наделенный мифическими чертами персонаж: «богоданный монарх» или «харизматический вождь».

Мифологический тип социально-правовых представлений выра­батывается в недрах массового правосознания, ключевым моментом которого является образ «врага», подлежащего устранению. Эта черта характерна как для экстремистского, так и для ультраконсер­вативного типа правовой психологии больших социальных групп. Образ «врага» является органическим компонентом все экстремистско-социально-правовых представлений.

Социально-психологическую базу мифологических представле­ний чаще всего образуют группы, испытывающие не только дефи­циты разного вида — материальный, культурно-образовательный (включая элементарное невежество), информационный, — но и достаточно острое ощущение социальной ущербности.

Социальный или материальный статус, рассматриваемый как незаслуженно, ненормально низкий, может сосредоточить макрогрупповую психологию социального субъекта на поиске персони­фицированных сил, виновных в этой несправедливости. В основе таких представлений лежит обобщенный социально-правовой миф, к которому приспосабливаются данные группового опыта.

Другой тип массовых социально-правовых представлений может быть назван эгоистически-рациональным. У носителей этого типа макрогрупповой психологии может быть больший или меньший интерес к общественно-правовой жизни, но он направлен только на те ее сферы, которые воспринимаются группой как наиболее близкие к непосредственным жизненным повседневным заботам.

Социально-правовая информация осмысливается большими со­циальными группами в соответствии со своими собственными предпочтениями, симпатиями и антипатиями к конкретным явле­ниям и субъектам общественно-правовой жизни. Эти симпатии и антипатии складываются на основе критерия полезности, выгодно­сти для обыденной жизни членов этих групп.

Массовую базу данного типа социально-правовых представле­ний составляют разнородные социальные слои, обладающие отно­сительно устойчивым экономическим и социально-правовым стату­сом и которые свободны поэтому от психологически чрезмерного груза тревожности, неуверенности, ощущения угрозы своему «нор­мальному» бытию.

Еще один тип правовых макрогрупповых представлений можно назвать аффективно-рефлективным. Он характерен для групп, испы­тывающих интерес к общественно-правовой жизни общества и отли­чающихся относительно высокой интеллектуальной активностью. Такие группы проявляют яркие реакции в отношении особо значи­мых общественно-правовых событий и явлений, резонансно усили­вающихся путем отражения в сознании различных слоев общества.

Рефлективность данного типа социально-правовых представле­ний проявляется в автоматической готовности людей некритически воспринимать логически хорошо организованную информацию (де­зинформацию), позитивно оцениваемую социальными группами, с которыми они себя идентифицируют.

Наиболее низкий уровень групповой познавательной активно­сти лежит в основе такого типа социально-правовых представлений, который логично называть фаталистическим. Психологически оп­ределяющим   для   этого   типа   является   восприятие   социально-правовой действительности как сферы действия сил и процессов, не поддающихся ни пониманию, ни контролю со стороны его со­циальной группы.  Макрогрупповые представления о конкретных процессах и событиях в социально-правовой сфере случайны и из­менчивы. Они зависят от тех сведений и интерпретации, которые в последний момент поступили к ним от доступных источников ин­формации, от «чужих мнений» или стереотипов, распространенных в их собственной социальной среде. Одним из важнейших качеств социально-правовых представле­ний  макрогрупповых субъектов является уровень их динамизма способности к изменению и обновлению под влиянием новых зна­ний и опыта. Механизм реакций группы на новую информацию противоречащую сложившимся представлениям (убеждениям, цен­ностям), связан с психологическим явлением когнитивного диссо­нанса. Последний есть негативное психологическое состояние, воз­никающее в ситуации, когда субъект одновременно располагает не­сколькими противоречивыми «знаниями» (мнениями, понятиями) об одном и том же объекте или явлениями.

Состояние когнитивного диссонанса субъективно переживается как дискомфорт, от которого стремятся избавиться либо путем изменения какого-либо из элементов диссонансных знаний, либо путем введения в сознание нового воображаемого элемента в целях оправдания выбора той или иной когнитивной структуры. Стремясь усилить это оправда­ние, члены макрогруппы либо изменяют свое восприятие, либо изме­няют отношение к объектам и явлениям социально-правовой действи­тельности, обесценивая их значение для себя и других.

Нетрудно найти примеры, подтверждающие действие механизма ког­нитивного диссонанса в макрогрупповой психологии. В ситуации глубо­кого реформирования социально-правовой и экономической системы, попытки переориентироваться на «западные» социально-правовые ценно­сти, изменения роли средств массовой информации, получения новых социально-правовых знаний, значительные группы населения, напро­тив, укрепились в консервативных псевдосоциалистических и нацио­нал-патриотических воззрениях, предельно идеализируя и искажая в своих представлениях «золотые времена» минувшего.

Важно иметь в виду, что «чистые» представители названных типов социально-правовых представлений встречаются в жизни относитель­но редко. Большинство людей используют различные способы форми­рования своих собственных представлений под воздействием макро­групповых психологических факторов, причем эти способы и типы представлений могут резко различаться в зависимости от конкретного объекта или сферы проявления социально-правовой действительности.

Влияние историко-правовой культуры макрообщностей на их  психологию                             Макрогрупповая  историческая память задает логику  понимания социальной действительности:   ее   настоящего,   прошлого  и   будущего. Наиболее ярко она проявляется в иррациональных религиозных и утопиче­ских представлениях, мифах, сказках, псевдоисторических взглядах, бессознательных групповых страхах, ожиданиях чуда, мессианстве, склонности приукрашивания — «героизации» прошлого, предрас­судках и предубеждениях (особенно социальных и этнических).

Все это закрепляется на уровне содержания психологии больших социальных групп и через механизмы межгрупповой и меж­личностной коммуникации и становится важной частью индивиду­альной психологии членов больших социальных групп. Особенно заметно влияние макрогрупповой исторической памяти в ситуациях глубоких и неожиданных социально-правовых изменений. В силу Их непривычности и новизны мышление большинства людей оказывается неспособным адекватно оценить и отреагировать на изме­нения в социально-правовой сфере, принять новые групповые цен­ности и нормы жизни.

Подобное можно видеть в проявления общественной «аномии» (Э. Дюрктейм): в росте преступности и других негативных явлениях наших дней, «анитдемократизме» и «антилиберализме», вере в хариз­матического лидера, усилении агрессивности, межнациональной не­терпимости, ксенофобии, мессианстве, враждебности к Западу, ставке на примитивное насилие, алогичной враждебности в отношении пред­полагаемых виновников «всех бед», экспансии православной церкви во все сферы жизни общества (духовную, культурную, образователь­ную),   проявлении   массового   доверия   примитивным   социально-правовым рецептам типа «все отнять и поделить», веры в какой-то собственный путь общественного развития, отрицание страшных по­следствий коммунистического тоталитарного режима, кошмара, безза­кония и патологической жестокости власти И.В. Сталина и т.д.

Правовая культура включает исторический опыт, память боль­ших социальных общностей, передающихся через механизмы ком­муникации и социализации отдельным индивидам, а также право-значимые представления, ориентации, установки, нормы и навыки, влияющие на правовое поведение людей.

Правовая культура представляет собой часть общей культуры общества, которое социально структурировано из различных видов больших и малых социальных групп и отдельных личностей. Она является важным фактором социально-правовой макропсихологии, подчиняющейся всем основным ее закономерностям и механизмам. Когда мы говорим о правовой культуре, мы имеем в виду в пер­вую очередь государственно-правовую систему со всеми ее органа­ми и результатами функционирования,  интериоризированными в психику социальных субъектов, в первую очередь больших соци­альных групп.

Процесс групповой интериоризации, т.е. формирования психо­логических структур сознательного и бессознательного у индивида социальных  групп,   происходит  благодаря   накоплению   опыта заимодействия их с правом, с реальным функционированием в обществе правовых норм, поддерживаемых деятельностью правоох­ранительных и правоприменительных органов государства. Этот опыт складывается как из индивидуального опыта людей, так и из историко-правового опыта макросоциальных общностей.

Формирование внутренних структур социальной психики (мотивационной, когнитивной и операциональной сфер) является по­рождением как индивидуальной социальной деятельности, так и функцией надиндивидуальных социально-правовых процессов и явлений, протекающих на уровне макрогрупповой психологии. В результате правовая психология индивидуального субъекта (чело­века) предстает и как типологическое образование, производное от принадлежности его к определенной социальной группе (психоло­гия государственного чиновника, предпринимателя, наемного рабо­чего, представителя какого-либо этноса, конфессии и т.д.) и как уникальная личностно-смысловая структура. Последняя придает неповторимую индивидуальность различным проявлениям его пси­хики (познавательным, мотивационно-аффективным, нравствен­ным, поведенческим и т.п.), качественно отличающую его от пред­ставителей других больших социальных групп.

Реальные проявления правовой культуры как на индивидуаль­ном, так и на типологическом уровне психологии социальных субъ­ектов мы имеем возможность наблюдать как в разнообразии типов криминальных деяний, так и в массовых повседневных правонару­шениях граждан.

Ведущими факторами формирования различных типов правовой культуры являются государственно-правовая и социально-экономическая политика, а также макрогрупповая психология общества, которое обусловливается как результатами современной практики взаимо­действия граждан с государством и правом, так и историческим опытом такого взаимодействия, закрепленного в психологии макро­социальных общностей.

В результате мы наблюдаем кризис современной правовой куль­туры, который обусловлен в первую очередь тем, что, с одной сто­роны, большинство представителей государственной власти дейст­вуют по принципу «что хочу, то и ворочу», а с другой — граждане, которые, сталкиваясь повседневно с реальным применением норм права, перестают доверять представителям законодательных, право­охранительных и правоприменительных органов — в целом пред-ставителям государства. В результате чего падает авторитет власти, снижается эффективность действия правовой системы регулирова­ния общественных отношений.

Важнейшей характеристикой правовой культуры является ее не­однородность, допускающая одновременное существование различ­ного типа правовых культур, субкультур, даже контркультур (на­пример, молодежная).

С проявлениями противоправных криминальных субкультур го­сударство обязано эффективно бороться на основе справедливого законодательства и независимого судопроизводства, законной дея­тельности правоохранительных органов, защищающих в первую очередь права граждан, а не привилегии власти, как это и предпо­лагается в правовом государстве.

Однако если нормы и традиции бюрократической политической культуры (культуры власти) оставить в неприкосновенности, то это прямой путь к возрождению тоталитарного государства.

Все проанализированные нами выше закономерности и меха­низмы влияния правовой психологии больших социальных групп на выделенные типы правосознания и формирующиеся на их осно­ве различные социально-правовые представления относятся не только к рядовым гражданам, но и к политическим деятелям, зако­нодателям, работникам государственного аппарата, правоохрани­тельных органов, суда, прокуратуры, органов юстиции, чиновникам государственного муниципального управления, политологам, публицистам и т.п.

 

Самоконтроль

 

1.    Что представляет собой культура правовой психологии боль­ших социальных групп?

2.    Каковы особенности правовой психологии больших социаль­ных групп и механизмы ее формирования?

3.    Охарактеризуйте   основные   типы   правовых   представлений больших социальных групп.

4.    Как макрогрупповая память отражается в правовой психологии больших социальных групп?

5.    Что и как в реальных условиях жизни сказывается на правовой психологии и поведении членов больших социальных групп?