101. Закон „лестного отзыва"

* „Чтобы понравиться другим, нужно говорить с ними о том, что приятно им и что занимает их, уклоняться от споров о предметах маловажных, редко задавать вопросы и ни в коем случае не дать им заподозрить, что можно быть разумней, чем они". *

(Франсуа де Ларошфуко)

102. Закон „легкого обладания"

Не ценится людьми то, что им легко досталось.

Вспомним римского поэта Публия Овидия Назона (43 до н.э. — 17 н.э.), автора непревзойденной „Науки любви". Две тысячи лет назад он открыл и описал эту странную закономерность:

                                      Помните: все, что дается легко, то мило недолго,

                                      Изредка между забав нужен и ловкий отказ.

                                      Пусть он лежит у порога, кляня жестокие двери,

                                      Пусть расточает мольбы, пусть не жалеет угроз

      Может корабль утонуть и в порыве попутного ветра,

Многая сладость претит — горечью вкус оживи!

Вот потому-то мужьям законные жены постылы:

Слишком легко обладать теми, кто рядом всегда.

103. Закон „лишения внимания"

* Распространенный способ упрекнуть кого-либо— перестать обращать на него нажимание. Лишение внимания является одним из сильнейших, причем, чрезвычайно „укольных" и болезненных манипулятивных средств. Его применение без должной осторожности может задеть такие пласты человеческой натуры, последствия реагирования которых зачастую опасно непредсказуемы. *

104. Закон „лукавой, имитации"

Специалисты из милиции советуют и такое средство против квартирных воров: прикрепите возле двери какую-нибудь коробку с отходящими от нее проводами. Коробку любую, вплоть до обыкновенной мыльницы. Не зная, что это такое, находясь в условиях страха и цейтнота, вор постарается обойти данную квартиру, думая, что она сделана под спецсигнализацию.

* Имитация одинаковости, равенства, совпадения, любая „подстройка под ситуацию " и „пылепускание ", будучи, так сказать, „игрой ", никогда не воспринимается как игра, а всегда видится очень „действительно" и очень серьезно. Нам не дано быть внимательными на „затуманивание " и бегло, сразу, „на вскидку" отличать „условность" от „реальности". Последнее (чти есть, то есть...) применимо к любой фальшивости и любой подделке. Все они по большей части заметны в последствиях, но никак не при, как бы это лучше сказать... предъявлении.

Что же касается лукавой имитации, то она любопытна тем, что, сама являясь сложной и емкой работой по обеспечению обмана или„приравнивания , требует тоже работы, причем куда более емкой и более сложной, на разгадывание осуществленной мистификации.*

Примеров к данному закону так много, что при выстраивании сюжетной линии в иллюстрационной цепочке к этому разделу моя проблема была не столько в их наборе, сколько в отборе. Вот те, что особенно впечатляющи.

Один барин — дело было в позапрошлом веке — не имел денег, а очень хотелось ему их иметь. Говорят же, голь на выдумки хитра. Наш барин запасся двумя или тремя подорожными для разъездов по дальним губерниям, и на этих подорожных основывал он свои денежные надежды. Приедет в селение, по виду довольно богатое, отдаленное от большого тракта и, вероятно, не имевшее никакого понятия о почтовой гоньбе и о подорожных; пойдет к старосте, объявит, что он чиновник, присланный от правительства, велит священнику отпереть церковь и созвать мирскую сходку. Когда все соберутся, от начнет важно и громко читать подорожную. „По указу Его Императорского Величества..." — при этих словах он совершит крестное знамение, а за ним крестится и весь народ, Когда же дойдет до слов; „Выдавать ему столько-то почтовых лошадей за указные прогоны, а где оных нет, то брать из обывательских", — тут скажет он, что у него именно оных-то и нет, т.е. прогонов, т.е. денег, а потому и потребует от обывателей такую-то сумму, которую назначал он по усмотрению своему. Получив такую подать, отправлялся он далее в другое селение, где повторял ту же проделку.

Занятен и случай из копилки историй делийского корреспондента журнала „Эхо планеты" Михаила Капустина. Нижеследующая публикация из # 4 за 1991 г,

„Известно, йоги умеют останавливать дыхание и работу сердца. Как оказалось, этим сложным искусством владеют и калькуттские карманники.

Один из них был схвачен пассажирами автобуса на месте преступления, и, как водится здесь в таких случаях, наказание не замедлило. Выволокли на улицу и стали бить. Однако разъяренным пассажирам не удалось насладиться мщением: очень скоро карманник перестал проявлять признаки жизни. Перепуганный вершители правосудия „разбежались кто куда". И тут йог поневоле преспокойно встал, отряхнулся и пошел своей дрогой".

Не могу не поделиться услышанной откровенностью. Она действительно стоит того, чтобы о ней рассказать. Лилия Яковлевна Сигалова (мы вместе с ней работали в небольшом рекламном агентству) как-то в разговоре со мной неожиданно призналась: „ф. знаете, у меня есть способ, чтобы разговор по телефону с любым из начальников заканчивался в мою пользу, Когда на другом конце провода поднимают трубку, я говорю всего три слова: „Добрый день! Сигалова!" И собеседник готов выполнить все, о чем ни попросишь".

Секрет здесь, конечно, не в магической фамилии. Просто Лилия Яковлевна вела телефонные разговоры, имитируя манеру „больших начальников". Поскольку телефонное общение в сущности анонимно и человека не видишь, а всегда можно предположить, что „всех знать невозможно" и, „чем черт не шутит", может быть, теперь новый начальник появился — Сигалова, то человек „на всякий случай" откликается на ее просьбу.

Круг лиц, пользующихся „лукавой имитацией", велик к обширен. Есть люди чинные, степенные, благопристойные. Но есть и просто „жуляби", даже откровенные мошенники. Я думаю, что знакомство с их методами будет небесполезным.

Вольтер в повести „Задиг, или Судьба" рассказывает а некоем вершителе человеческих судеб — Мемноне Тонкий умом и добрый сердцем, этот служитель Фемиды пользовался нашим законом в режиме „усыпления бдительности". Метод бы настолько эффективен, что Мемнону удавалось успешно решать „нераскрытые" и застарелые дела годы и годы спустя. Обратимся к тексту:

K нему привели человека, относительно которого было неопровержимо доказано, что шесть лет назад он совершил убийство. Два свидетеля утверждали, что видели это своими глазами; они называли место, день и час; на допросах они твердо стояли на своем. Обвиняемый был заклятым врагом убитого. Многие видели его с оружием в руках как раз на той дороге, где было совершено убийство. Никогда еще улики не были более вескими, и тем не менее человек этот отстаивал свою невинность с таким видом собственной правоты, что это могло уравновесить все улики даже в глазах умудренного опытом судьи. Он вызывал жалость, но не мог избежать наказания. На судей он не жаловался, он лишь корил судьбу и был готов к смерти. К нему привели обоих доносчиков, одного за другим. Первому он сказал:

— Я знаю, друг мой, что вы добрый человек и безупречный свидетель. Вы оказали большую услугу родине, указав на убийцу, совершившего свое преступление шесть лет назад, зимой, в дни солнцестояния, в семь часов вечера, когда лучи солнца освещали все вокруг.

— Господин мой, ответил ему доносчик, — я не знаю, что такое солнцестояние, но это был третий день недели и действительно солнце так и сияло.

— Идите с миром, — сказал ему Мемнон, — будьте всегда добрым человеком.

Затем он приказал явиться второму свидетелю и сказал ему:

— Да сопутствует вам добродетель во всех ваших делах. Вы прославили истину и заслуживаете вознаграждения за то, что уличили одного из своих сограждан в злодейском убийстве, совершенном шесть лет назад при священном свете полной луны, когда она была на той же широте и долготе, что и солнце.

— Господин мой, — ответил доносчик, — я не разбираюсь ни в широте, ни в долготе, но в то время действительно светила полная луна.

Тогда Мемнон велел снова привести первого свидетеля и сказал им обоим: 

— Вы два нечестивца, оклеветавшие невинного. Один из вас утверждает, что убийству было совершено в семь часов, до того, как солнце скрылось за горизонт. Но в тот день оно зашло ранее шести часов. Другой настаивает, что смертный удар был нанесен при свете полной луны, но в тот день луна и не показывалась. Оба вы будете повешены за то, что были лжесвидетелями и плохими астрономами".

Пользуясь периодическими всплесками „золотой лихорадки" многие „ловцы дураков" на всем советском и постсоветском пространстве всегда облюбовывали и облюбовывают сегодня те магазины„ где на витринах блестят завораживающе ювелирные украшения. Посещают такие места, как правило, люди, у которых денег на жизнь хватает с избытком. И на золотые цепочки — тоже. Однако подобные покупки, как правило, сразу не делают, а сначала долго ходят и присматриваются. Именно в этот момент к вам, как бы случайно, может обратиться интеллигентного вида молодой человек и предложить посмотреть, а главное — померить цепочку, которую он купил всего несколько дней назад. Разумеется, он будет уверять вас, что не стал бы продавать эту прелесть, но так сложилось, что позарез нужны деньги. И как можно скорее.

Надо заметить, что фраза „отдам товар по цене ниже рыночной" — делает ремарку знаток облапошивающих приемов в ювелирной сфере Виктор Уперышкин из газеты „Аргументы и факты" — действует сродни таблетке добротного слабительного, когда она достается человеку, измученному долгими запорами. Клиент тут же теряет голову и забывает обо всем на свете. В этот момент вам дают для примерки ту „прелесть", о которой до этого шла речь. Вы берете протянутый футляр, открываете и, взяв в руки цепочку, пытаетесь ее нацепить себе на шею. И тут это „дорогое удовольствие" рвется в ваших руках сразу в нескольких местах...

Вы еще не успеваете опомниться, а ваш добродетель, растеряв в ту же секунду всю свою интеллигентность, начинает орать благим матом, призывая окружающих засвидетельствовать, что вы порвали цепь, которой цены нет. Тут же появляются два друга свидетеля, готовые подтвердить „где угодно" вашу „преступную небрежность".

Пока вы приходите в себя, с вас начинают требовать стоимость цепочки и в случае неуплаты угрожают расправой. В расстроенных чувствах, не желая быть побитым, вы отдаете требуемую суму, в душе надеясь отремонтировать драгоценность. Но основной удар впереди. Всученный вам „лом" оказывается не золотым и даже не серебряным. Вот такой бытовой мини-театр...

В откровенной и даже чуточку исповедальной книге Б. С. Утевского „Воспоминания юриста" есть глава „Обманутый защитник". Она не просто любопытная или занятная! Она — уникальная! Причем во всех смыслах. Ее не перескажешь, лучше прочитать целиком, в авторской смысловой транскрипции и без потери подельческой ноты:

„Однажды я получил из дома предварительного заключения письмо от следственного заключенного К. с просьбой взять на себя его защиту. Я поехал к нему, познакомился и выслушал его историю.

К. оказался бедным почтово-телеграфным чиновником. Его обвинили в похищении огромной суммы — двести тысяч рублей. К. работал в Петербурге на Главном почтамте. Его обязанность состояла в сопровождении денежных сумм, пересылавшихся по почтовым переводам из Петербурга в разные города. Деньги упаковывались в большие мешки (баулы) из толстой кожи. Наверху мешков были вшиты медные кольца, в которые вставлялся круглый толстый медный прут, концы которого соединялись огромным медным замком. Ключи от замка хранились на Главном почтамте в Петербурге и на почтамте того города, куда деньги пересылались. Мешок с деньгами под вооруженной охраной доставлялся в почтовый вагон. Вагон сопровождал почтовый чиновник, вооруженный пистолетом, На месте назначения денежный мешок, под военной охраной, доставлял я в местный почтамт. Там мешок тщательно осматривался и, если никаких следов повреждения на нем не было, составлялся акт о приемке. Сопровождавший чиновник получал копию акта и возвращался в Петербург.

Однажды К. сопровождал в Тифлис (Тбилиси) такой мешок. В Тифлисе его осмотрели, никаких следов повреждения не нашли. К. получил копию акта о приемке и возвратился в Петербург. Через две недели у него в комнате произвели обыск и его арестовали.

Следователь сказал ему, что в мешке, который он сопровождал в Тифлис, недоставало двести тысяч рублей. Экспертиза установила, что в пути от Петербурга до Тифлиса медный прут был распилен и очень искусно спаян. Подозрение пало на К., потому что в мешке была найдена запонка от верхней рубашки. Следствие установило: К. накануне отъезда в Тифлис впервые в жизни купил и надел верхнюю рубашку и запонки к ней. В этой рубахе он уехал, но возвратился почему-то в своей старой косоворотке. Когда кто-то из соседей спросил, шутя, где же его новая рубаха, он ответил, что рубаха есть, но он в дороге потерял верхнюю запонку и пришлось надеть старую косоворотку. Найденная в мешке с деньгами запонка точно совпадала с той, которой воротничок пристегивался сзади: передней же запонки не было. К. не мог объяснить, куда она девалась.

К. сообщал мне, что он около года находился в психиатрической больнице Николая Чудотворца для экспертизы. По его словам, он с детства страдал психическим заболеванием и временами оно повторялось. Боясь потерять службу, К. тщательно скрывал свое заболевание. Однако, когда он после ареста убедился, что дело складывается против него, он заявил следователю о своей болезни. В больнице его не признали душевнобольным. По его словам, он в тюрьме в результате простуды оглох. Экспертиза подтвердила, что он потерял больше 50% слуха.

К. клялся в своей невиновности. Я ему искренне верил. На суде доказал, что К. — жертва случайностей и несчастных для него совпадений и что во всяком случае даже если бы он был виновен, то его действия надо квалифицировать не как хищение, а как растрату, поскольку деньги находились у него, а украсть что-либо у себя самого нельзя.

Мои усилия имели успех, поскольку К. был признан виновным лишь в растрате, приговорен к двум годам арестантских рот.

Подсудимый был доволен и горячо меня благодарил. Я удивлялся его радости.

Прошло три года. Однажды ко мне домой пришел какой-то человек, прекрасно одетый. Он спросил, узнаю ли я его, Оказалось, что это был мой бывший подзащитный.

Он пришел, чтобы поблагодарить и принести запоздалый гонорар. Когда я спросил, откуда у него повились деньги, он сказал, что его мучило, что он в свое время обманул меня, и решил рассказать всю правду о своем деле:

— Среди бывших скромных почтовых чиновников имеются богатые люди. Жалованье они получали грошовое, и на нем разбогатеть не могли. У всех был один и тот же источник обогащения: хищение казенных денег. Эти чиновники совершали хищения так умело, что заподозрить их было нельзя. Они из осторожности несколько лет продолжали работать, а потом уходили и жили в свое удовольствие на похищенные деньги.

К. решил поступить таким же образом. Он два года подготавливал кражу. Привлек к ней своего брата, обладавшего техническими навыками, и заставил его два года упражняться в распилке и спаивании медных прутьев. Сам К. при помощи своего двоюродного брата — фельдшера больницы Николая Чудотворца (для душевнобольных), в которую К. был впоследствии направлен для психиатрической экспертизы, готовился к симуляции душевной болезни и глухоты на случай, ест и кража будет раскрыта. Путем упорной работы он овладел всеми симптомами душевной болезни и решился совершить кражу, лишь когда его двоюродный брат убедился, фото ни один врач не сумеет доказать, что он симулянт. Н~э в дальнейшем допустил две ошибки. Его первая ошибка 'заключалась в том, что он впервые надел верхнюю рубашку, когда поехал в Тифлис. Поезд с почтовым вагоном, который сопровождал К., отошел из Петербурга в субботу в семь часов вечера. Через час К. на условленной станции впустил своего брата в почтовый вагон. Брат быстро испилил медный прут. К. раскрыл мешок, достал двадцать пачек сторублевок (по десять тысяч руб. в каждой), но не заметил, как запонка, на которой держался воротничок,, упала в мешок. Брат быстро запаял медный прут, забрал деньги, не доезжая до ближайшей станции, выпрыгнул из вагона, пешком добрался до станции, сел в первый поезд, идущий в Петербург, и к одиннадцати часам вечера вернулся домой, специально постучал под каким-то вымышленным предлогом к соседу по квартире, чтобы обеспечить себе алиби, а на- завтра утром сказал соседям, что едет на рыбную ловлю, что он часто делал, взял удочку, поехал за город и зарыл в лесу деньги в условленном месте. Никаких подозрений у следователя он не вызвал и на суде фигурировал как свидетель обвинения, который должен был показать, что К. в детстве никогда душевными болезнями не страдал. Когда запонка подвела К. и он был арестован, он стал симулировать душевную болезнь. Около года бился над ним известный в то время психиатр, профессор Ч. Через год Ч, вызвал К. к себе в кабинет, запер дверь на ключ и сказал:

— То, о чем мы с вами будем говорить, никто не услышит. Вот мое заключение, вот моя подпись, а вот печать. Можете прочесть: я пишу, что К. болен хроническим душевным заболеванием и в то время, когда была совершена кража, находился в состоянии невменяемости. Таким образом, ваше дело в порядке. Ничто уже не может изменить мое заключение. Я действительно убедился, что вы душевно больны. Но где-то в моем сознании все время живет подозрение, что вы симулируете. Меня как ученого мучает вопрос, возможно ли так искусно симулировать. Как ученый, а не как работник этой больницы, прошу вас сказать мне, симулируете вы или нет. Даю вам честное слово, что как бы вы ни ответили, я не изменю своего заключения.

— Я поверил ему, — сказал К., — и совершил вторую ошибку: „Да, симулировал..."

Ч. обманул меня и изменил свое заключение.

Год больницы мне зачли, и я просидел около года... Вы много сделали для меня, и вас мне не хотелось бы обмануть.

К. вынул из кармана конверт с деньгами. Он был очень удивлен, когда я отказался взять похищенные деньги.

Таким образом оказалось, что я — не зная этого защищал вора, облегчил его участь и, кроме того, помог, брату К. уйти от правосудия".

Где-то в начале текущего десятилетия в один из дней  марта в знаменитом Британском музее в Лондоне открывалась выставка „Подделка? Искусство обмана".

Почти за 250 лет своего существования Британский музей не раз сталкивался с разного рода мистификациями. Одни из подделок изобличались сразу, другие многие-многие годы составляли гордость коллекции музея, пока чей- нибудь трезвый взгляд не выявлял несоответствия деталей. Так произошло с саркофагом, который датировался VI в. до того самого дня, когда кто-то заметил, что изображенная на нем женская фигура облачена в белье... XIX в.

Теперь саркофаг украшает выставку подделок. Диапазон экспозиции необычайно широк — от фальсифицированных текстов, высеченных вавилонскими жрецами три с половиной тысячелетия назад, чтобы доказать неотъемлемость привилегий своего храма, до образцов современной продукции, которые изготовители выдают за настоящие часы „Ролекс" либо за подлинные ювелирные украшения фирмы Картье. На выставке представлены не только „ошибки Британского музеях. Часть экспонатов поступила из других музеев и галерей страны и даже из-за рубежа. Но не от частных лиц, занимающихся коллекционированием: им меньше всего хочется, чтобы широкая публика узнала об их промахах.

Между тем такие промахи неизбежны. Газета „Лос-Анджелес таймс", рассказывая о в вставке, приводит слова одного из музейных работников, который заявил: „Если вы занимаетесь собирательством активно и достаточно долго, вы в конце концов обязательно приобретете подделку",

Вывод неординарный. Мало того, он, по-моему, даже как-то по-особенному высвечивает окантовку закона „лукавой имитации", показывая, что нам действительно есть чего в себе бояться, ибо душа и ее странные свойства не только для других „потемки", но и для нас самих — в ком эта самая душа обитает — не Бог весть какая „светлость".

Выставка была бы менее поучительна, если бы она ограничилась демонстрацией фальшивок. Однако заодно она рассказывала об их авторах и о вольных и невольных жертвах проделок мистификаторов, поражая разнообразием мотивов изготовления подделок и технологией их изготовления.

Кое-кто, наверное, удивится, узнав, что при всей своей гениальности не чурался подделок и Микеланджело. Будучи еще подмастерьем, он в шутку написал картину, имитировавшую работу своего учителя Доменико Гирландайо. Он же изваял спящего Купидона и, как рассказывают, продал скульптуру, выдав ее за древнюю.

Поражает изобретательность фальсификаторов. Однажды Королевскому шотландскому музею была предложена явная подделка — обросшая белой шерсткой... форель как образец вида, обитающего в холодных водах. „Экспонат" был отвергнут, но история стала известной, и публика потребовала выставить „меховую рыбку", что и было сделано.

Конечно, это невинный розыгрыш по сравнению с массовым изготовлением „древних" монет для простодушных нумизматов-любителей или подделкой дарственных грамот, которой грешили весьма уважаемые монастыри в Британии в XI — XII вв.

Подделка произведений искусства и старины особенно распространилась в XIX в., когда собирательство вышло из узкого круга знатоков и стало для процветающих буржуа своего рода символом избранности и принадлежности к „высшим кругам". К тридцатым годам нашего столетия „золотой век подделки" подошел к концу: усовершенствовались научные методы определения подлинности материальных памятников прошлого, ужесточилось уголовное наказание за изготовление фальшивок.

Однако в наше время возникают шумные истории. В Британии всем памятно имя Тома Китинга. Он изготовил примерно две тысячи полотен под именами ста известных художников прошлого. Обман открылся в 1976 г., однако принес Китингу не позор, а славу. Его пригласили выступить с искусствоведческими лекциями по телевидению, а посмертная распродажа его полотен, стилизованных под работы старых мастеров, позволила выручить четыреста тысяч долларов — в несколько раз больше того, что на самом деле они стоили.

Необычная экспозиция в Британском музее вызвала значительный интерес. „Она — писала в своем обзоре публикаций в прессе о выставке в колонке „Экспозиция подделок" газета „Известия" — дает немало пищи для размышлений — и коллекционерам, и музейным работникам".

И не только им, добавляю я, поскольку эти примеры дают основательный повод всем людям повнимательнее присмотреться к себе и хорошенько задуматься...

Лет пять назад меня потешила филигранная мистификация из еженедельника „Собеседник". Дело касалось главной литературной сенсации года и „открытия", сделанного в канун первого дня апреля молодым ленинградским филологом, сотрудником Пушкинского дома Георгием Сотниковым, усомнившимся в реальном существовании русско- го поэта Александра Бока. Все было исполнено с таким чувством уважения и почитания закона „лукавой имитации", что было бы просто грешно не познакомить читателя с этой проделкой. Эвристический „факт" преподнесен газетой как бы взаправду и облечен в форму стандартного интервью корреспондента „Собеседника" И. М. с Г. Сотниковым:

Портрет квази-Блока. Собеседник, 1990

„— Скажи честно, я отказываюсь в это верить. Классик русской литературы! И вдруг — подделка, фальшивками

— Почему же подделка? Все произведения подлинные. Вот только написал их не Блок.

Началось все с того, что я на учебной практике работал в псковских архивах и там среди литературы, приготовленной к утилизации, мне попался пожелтевший сборничек не- известного поэта начала века — С. Дибина. Каково же было мое удивление, когда я натолкнулся в книжке на знаменитые строчки: „И вечный бой! Покой нам только снится // Сквозь кровь и пыль // Летит, летит степная кобылица // И мнет ковыль..." Все мы со школы знаем этот прекрасный цикл „На поле Куликовом". Считалось, что этот цикл написал А. Блок в 1909 г. А сборник С. Дибина датирован... 1889 г. То есть Блоку в это время было всего... девять лет. Вряд ли он мог написать совершенное произведение! Дальше больше. В этом же сборнике С. Дибина содержится еще по меньшей мере пятнадцать „блоковских" произведений, в том числе неувядающий цикл „Страшный мир".

— Разве исключена возможность более поздней подделки? Кто-то издал стихи Блока под своей фамилией, а на сборнике поставил дату „1889"...

— Не исключаю такого варианта. Но сомнения запали в душу. Чтобы развеять их, я связался со своим американским коллегой славистом Джерри Маккграфом. Он один из авторов нового метода компьютерной идентификации текстов: теперь можно выяснить, кому принадлежит то или иное литературное произведение. По моей просьбе с помощью компьютеров был проанализирован Блок. Результаты ошеломляющие! Текстологический анализ показал, что произведения Блока писали по меньшей мере пять разных поэтов, в том числе Андрей Белый, Максимилиан Волошин, Михаил Кулыгин. Имена еще двух „соавторов" пока неизвестны. Возможно, один из них — некто С.Дибин.

— Но нельзя же поверять алгеброй гармонию! Мало ли что показывают компьютеры! В конце концов, их ведь тоже делают простые люди и от ошибки никто не застрахован!

— Абсолютно с вами согласен. Тоже не хочу слепо верить технике. Но в конце января мне после долгих и напряженных поисков удалось разыскать один очень важный документ. Среди филологов он известен как „Литературное завещание А. Белого" завещание считалось утерянным. И вот удача! Цитирует отрывок из завещания: „12 февр. 1898 г. собрались, как всегда, у С. Соловьева на даче. Были: Кулыгин, Бальмонт, Вл. Соловьев... Пришел Макс Волошин, предложил сумасшедшую идею создать нового Козьму Пруткова — но серьезного поэта! И так, чтобы никто не знал тайны — только потомки, в конце будущего столетия! Прекрасно. Но — нужен реальный человек, которому мы присвоим свои собственные творения. Меня осенило; Блок! Мой юношеский приятель из уважаемой семьи Бекетовых. Человек, мечтающий о литературной славе, но — на беду — совершенно бездарный к поэзии. На следующий день мы заключили с Севшей договор: отныне он сам не напишет ни одной строчки без нашей диктовки (даже — дневник ( Даже — личные письма!). Все — под наш литературный контроль. Поклялись, что до самой смерти будем хранить тайну поэта А. Блока. И хотя слава Александра Блока очень скоро затмила известность истинных авторов... к нашей чести — мы удержались, не смалодушничали... Только однажды я был близок к тому, чтобы вполне разоблачить подвох: Саша Блок, не имея других доказательств своих чувств к моей возлюбленной Любе Менделеевой, стал читать ей наши стихи, в том числе прекрасную „Незнакомку" Михаила Кульмина („По вечерам над ресторанами" и т.д.). Я был вне себя. Но — слово чести дороже, друзья мои!"

— Известно, что между Блоком и Белым отношения складывались непросто. А вдруг А. Белый просто решил свести счеты со своим противником?

— Не исключено. Однако не слишком ли много совпадений? Ну, во-первых, маститые ученые-литературоведы давно уже поражаются стилистическому разнообразию

произведений Блока — как будто разные циклы писали разные поэты! Во-вторых, на некоторых аукционах мира время от времени появлялись отрывки из дневников Блока, которые считались подделкой. Между тем из дневников Блока действительно вырвано несколько страниц (например, 5/12 — 1906 г.; 7/12 — 1912 г. и т.д.). Так вот, на этих страницах Блок жалуется, что ему надоело быть марионеткой в чужих руках, надоело всю жизнь переписывать чужие строчки". Есть еще свидетельства некоторых очевидцев, которым Блок в порыве откровения признавался, что обманывает других и себя, что он подставное лицо...

— Ну как же нам теперь жить дальше?! Ведь на глазах рушится крупнейший литературный авторитет. В голове не укладывается...

— Конечно, для многих мое открытие обернется настоящей трагедией. Я истинно сочувствую этим людям. И все-таки горькая правда лучше сладкой лжи. Что касается Блока, то мне кажется, это гигантский литературный фантом ХХ в. должен остаться навсегда в целостном, не расчлененном виде. Как памятник человеческому гению и человеческой глупости".

Что-что, а насчет „глупости" верно подмечено. Похоже, она простирается даже за границы мира! Взять хотя бы такую историю: некий хозяин в пригороде большого города очень уж возжелал газифицировать свое частное владение. Газификаторы, к которым он обратился, согласились на работу не сразу, ссылаясь на дороговизну таких дел, на занятость и все такое, что служит обычно „накрутке" цен за услуги. Хотя дел-то было всего ничего: надо было просто врезать „отвод" от магистральной трубы к дому.

Операция не сложная, но, как водится, вылилась „в копеечку". Тем не менее все было сделано быстро и чин по чину. Голубой огонь был резв, весел, горяч. И могут ли сравниться какие-то там деньги с той радостью и теплом, которые он, огонь, нес!

Прошло время. Что-то около месяца. Семья уже позабыла про дрова, уголь и разные там неудобства от традиционной печки.

Все было хорошо, но что-то сила огня стала падать, а в один из дней он больше уже не захотел пылать.

После мытарств хозяин нашел ремонтников-шабашников. Они долго вникали и искали причину возникшей неувязки, колдуя над вентилями трубами и предположительной трассой подземных коммуникаций. Эффекта ни от чего не было, и тогда они просияли решение раскопать трубопровод.

Каково же было их удивление, когда в месте „вреза" обнаружилось подключение... к закопанному в землю обычному газовому баллону.

105 . Закон “мести”

* Выходя на дорогу мести, не забудь приготовит, два гроба, один из которых — для себя. *

Кто не знает Оскара Уайльда (1854 — 1900), автора известного афоризма: „Душа рождается старой, но становится все моложе. В этом комедия жизни. Тело же рождается молодым, а становится старым. В этом трагедия жизни".

Так вот. Оскар Уайльд, сын хирурга сэра Уильяма Уайльда, родился в Дублине в 1854 г. Там он окончил училище Святой Троицы, получил золотую медаль за успехи в занятиях греческим языком. Затем с отличием окончил колледж Святой Магдалены в Оксфорде, в 1878 г. получил ученую степень и в дальнейшем посвятил себя литературной деятельности. Признание и популярность пришли к Уайльду рано. Им написан философский роман „Портрет Дориана Грея", несколько блестящих комедий („Веер леди Уиндермир", „Идеальный муж", „Как важно быть серьезным"), драма „Соломея", в которой должна была играть сама Сара Бернар. В 1884 г. Уайльд обвенчался с мисс: Ллойд, имел от этого брака двух сыновей. Воинствующий эстет и эпикуреец, редкостный остроумец, чьи ядовитые реплики с восторгом повторялись публикой, Уайльд едва ли не демонстративно чуждался общепринятой морали. Его вызывающий образ жизни — многочисленные похождения, неверность жене, близость к компании некоего Альфреда Тейлора, подозревавшегося в содержании тайного дома свиданий гомосексуалистов, — немало шокировал чопорных лондонцев, Уайльд поддерживал дружеские отношения с молодым лордом Альфредом Дугласом, сыном маркиза Куинсберри. Маркиз, справедливо полагая, что эта дружба кладет пятно на репутацию сына, жаждал скандала, публичного разоблачения дерзкого совратителя. Не слишком выбирая средства, он написал самые грубые и недвусмысленные оскорбления на визитной карточке и передал ее Уайльду через швейцара привилегированного клуба „Альбомарль". Тайное стало явным: все то, о чем ранее лишь шушукались по темным уголкам, всплыло наружу. Защищая свое имя и положение в обществе, писатель вынужден был обратиться в суд, обвинив маркиза в клевете.

Этот шаг оказался для Уайльда роковым. Судебное разбирательство вылилось в перетряхивание грязного белья и обратилось против него самого. По существу, процесс распался на две части. Первая — „Уайльд против маркиза Куинсберри" (3 — 5 апреля 1885 г.) и вторая — „Маркиз Куинсберри против Уайльда и Тейлора" (6 апреля — 26 мая 1885 г.). Возбуждая дело о клевете, писатель слишком передоверялся эмоциям и не внял голосу рассудка. Его отношения с Альфредом Дугласом, которому в ту пору было около 24 лет, отличались неуравновешенностью и напряженностью. На протяжении всего их знакомства, состоявшегося в 1891 г., Уайльд не раз испытывал на себе истерические выходки молодого друга и во всем потакал ему. Альфред откровенно ненавидел собственного отца, письменно грозил ему тюрьмой и расправой за вмешательство в личную жизнь, всячески подстрекал Уайльда к решительным действиям. С другой стороны, Уайльд надеялся на негласную поддержку и покровительство некоего высокопоставленного лица, которое тоже фигурировало в деле, но так и не было названо. Расчеты эти не оправдались. Судья Керзон хорошо подготовился к процессу, собрал множество неопровержимых улик. В ходе перекрестного допроса обнаруживались все более компрометирующие подробности странного интереса Уайльда к 16 — 20-летним мальчикам, которым он дейл дорогие подарки, снимал комнаты, возил за свой счет в Париж... Уайльд защищался виртуозно и не раз ставил своих судей в тупик парадоксальными рассуждениями о любви, красоте и зле (в судебном отчете то и дело попадаются ремарки о поведении публики: „Смех", „Аплодисменты"). Однако давление оказалось столь сильным, чуб он постепенно исчерпал. все ресурсы красноречия. Тяжелым ударом явилось известие, что таинственное высок поставленное лицо спешно покинуло Англию и отправилось путешествовать. Вместо обвинений маркизу Куинсберри судья все чаще выдвигал аргументы против Уайльда. Раскрылась пикантная история 1893 г., когда писатель еле выкрутился из щекотливого положения. Взбалмошный Альфред Дуглас подарил как-то платье со своего плеча одному из подростков, отиравшихся вокруг Тейлора. Все бы ничего, но в кармане пиджака обнаружилось подозрительное письмо, адресованное Уайльдом Дугласу. Завладевший письмом парень очень нуждался в деньгах, поэтому он пренебрег хорошими манерами, и принялся шантажировать писателя. Хотя записка и не содержала прямых доказательств, Уайльд вынужден был признать, что в свое время выкупил ее за пятнадцать фунтов стерлингов „как собственный автограф". Процесс двигался к трагической развязке. Встревоженный адвокат писателя выразил удовлетворение ходом расследования и потребовал прекратить дело. Суд не возражал, однако тут же выдвинул обвинение против бывшего истца. Вечером 5 апреля 1895 г. Уайльда арестовывают.

Он был признан безусловно виновным и получил максимальное наказание — два года заключения. Недавний кумир публики отбыл свой срок „от звонка до звонка" в тюрьме ее величества Рэдинг в Беркшире...

106. Закон „метафизических раздумий "

Одним из свойств человеческой психики является „зеркализация". Суть этого явления в том, что сознание способно осознавать себя, т.е. делать размышление предметом размышления.

Особенность такого процесса в том, что „отражение" не одноразово, а может быть многократным, как это бывает при отражении зеркала в зеркале, когда они размещаются напротив друг друга.

Но более всего здесь примечательно и важно то, что появляется эффект превращения отраженного в отражающее. А это значит, что происходит скачок смены интереса, и то, что было поводом к мысли, становится мыслью по поводу. Такой механизм в мыслительной работе человеческого мозга называется „метафизической процессуацией" и служит базой всех философских дум и построений.

Сама же философия служит мозгу как бы сахаром, и он редко отказывает себе в удовольствии полакомиться такой сладостью.

Но что интереснее всего, так это то, что здесь есть уже совсем необычный феномен: повествование о вкушении сладости другим человеком способно отзываться сладким ощущением во всех, с кем он своими рассказами делится.

Послушайте великолепного китайского поэта Бо Цзюй-и (772 — 846), проникнитесь тревогой его размышлений. Правда, заразительно? И как-то по-особенному приятно! Удивительное явление. Мы должны быть счастливы, что оно нам присуще.

Спрашиваю у друга

Посадил орхидею,

но полыни я не сажал.

Родилась орхидея,

        радом с ней родилась полынь.

Неокрепшие корни

                    так сплелись, что вместе растут.

   Вот и стебли и листья

    появились уже на свет.

                                                             И душистые стебли

и пахучей травы листы

               С каждым днем, с каждой ночью

набираются больше сил.

Мне бы выполол, зелье,—

                                                          орхидею боюсь задеть.

Мне б полить орхидею—

напоить я боюсь полынь.

                                                          Так мою орхидею

                                                         не могу я полить водой.

                                                         Так траву эту злую

                                                         не могу я выдернуть вон.

                                                       Я в раздумье: мне трудно

                                                       одному решенье найти.

                                                       Ты не знаешь ли, друг мой,

   как в несчастье моем мне быть?

107. Закон „метафоры"

Известный художник Илья Сергеевич Глазунов как-то спросил у В. В. Шульгина (патриота, слуги отечества, маститого и последовательного монархиста, человека умного, остро — „через себя" — чувствовавшего зигзаги истории и глубоко сопереживавшего судьбам и бедам нации):

„— Что бы вы пожелали нашей молодежи? Шульгин ответил;

— Есть лошадь, воз и возница... Я бы хотел пожелать молодым, чтобы они всегда были в роли возницы..."

Реплика В.В. Шульгина — типичная метафора. От греч. metaphora — перенос, т.е. иносказание, так сказать, широкого спектра действия. В обычном, привычном понимании „метафора — это действие ума, с чьей помощью мы постигаем то, что не под силу понятиям. Посредством близкого и подручного мы можем мысленно коснуться отдаленного и недосягаемого. Метафора удлиняет радиус действия мысли, представляя собой в области логики не что вроде удочки или ружья".

„Звезда и число, — пишет Ортега-и-Гассет, — совершенно не сходны. И все же, когда Ньютон сформулировал закон всемирного тяготения, по которому сила притяжения между двумя телами прямо пропорциональна их массе и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними, он установил частичное, абстрактное тождество между не, бесными светилами и рядом чисел"

Фраза испанского любомудра завлекает и явно влияет на нас. Хотя в целом утверждение Ортеги — чепуха и даже более того. Практически, оно ничего не выражает, поскольку, если высказываться строго, т.е. без околонаучных затей, говорит метафорически о самой же метафоре. Можно, конечно, линейкой измерить толщину пачки денег, но считать всерьез, что между ними есть связь, может только „поэт".

* В том-то и сила метафоры, что ее действие, как: вино, в первые минуты восприятия туманит взор разума и блокирует нашу привычную склонность к критической аналитике. *

Послушаем поэта Сергея Городецкого о цене большевистского „счастья", приход к которому требовал стольких страданий; о социальном прожектерстве, загнавшем в слепоту разум и сознание, оглушившем совесть; о трагедии страны, к которой ее привела трагедия людей, пытавшихся „выдавить" из себя рабство, но попутно „потерявших" и гуманизм:

„Все дело Ленина не было продуманной работой взвесившего все обстоятельства политика. Нет, это было безумие, исступление, истерия человека, с ребенком на руках бросающегося с каменной' вершины в цветущую долину, чтобы дать возможность этому ребенку насладиться цветами и плодами".

И хотя Городецкий, безусловно, „перехлестывает" и приписывает несуществующую вину тем, кого следует столь же мало обвинять в последствиях социального реформаторства, как и любого из нас, кто не знаком с правилами „разбитого корыта" и „сопровождения противоположным", не говоря уже обо всех оплетающих нашу общественную {кстати, включая и критикующие действия самого С. Городецкого) деятельность „социальных закономерностях* неясной природы" его „расцвечивание" мысли (иначе: его метафора) достигает избранной им цели, Разве нет?

108. Закон „мешающей дружбы"

Лучше дружба, основанная на бизнесе, чем бизнес, основанный на дружбе.

(Житейская аксиома)

* Дружба — это уникальная близость людей по факторам одинаковости, совместимости, признания, уважения, благосклонности. Однако все сильнодействующее — а дружба именно такова — способно изменяюще влиять на узор и даже адекватность всего соприкасающегося восприятия. Так, после шоколадных конфет вкус яблока, к примеру, деформируется в нас до неприятных ощущений.

Дружба тоже, скажем, в сфере деловых отношения лишает последние окантовки постоянно грозящей опасности и возбуждения в окружающих необходимой осторожности и всегдашней, рассчитанной на незримое присутствие „чужого-другого "ответственности. *

• Говорит барану волк:

— Ну какой от дружбы толк?

Если мы с тобой друзья,

Значит, съесть тебя нельзя!

109. Закон “мешающих раздумий”

„Так будем же возделывать наш сад без размышлений. Это единственный путь сделать жизнь сносной".

(Вольтер)

* „Великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы  мысль об опасности не ослабляла отвагу и быстроту". *

(Юлий Цезарь)

110. Закон „мимолетности благодарности"

* Благодарность — как вода: ей свойственно испаряться, улетучиваться. Да, она есть, всегда есть. Но как недолго она есть, как она мимолетна! *

„Эта истина относится к категории прописных, и мы встречаем ее и в вседневных разговорах („ Разве вы хоть что-нибудь сделали для меня последнее время?"), и у классиков („...насколько больней, чем быть укушенным змеей, иметь неблагодарного ребенка!"). И тем не менее она заслуживает, чтобы ее напоминали вновь и вновь: не ждите, что чувство благодарности сохранится в душе человека, которому вы сделали одолжение, хоть минуту после того, как он произнесет: „Я буду вам вечно благодарен".

Все мы достигли своего нынешнего положения благодаря тому, что нам помогали другие. Но проведите простейший опрос — и 99,9 процента всех нас заявят, что своими успехами они обязаны только самим себе".

(Харви Маккей)

111. Закон „мнимой оплошности"

* Еще никому не удалось прожить свой век гладко — без ошибок, неуклюжеств, корявостей. Здесь мы что-то уронили, там — испортили, еще где-то как-то неуклюже повернулись... Поведенческие несуразности нам столь привычны, что обычно, воспринимая их в действиях других людей, мы даже не можем и помыслить диагностировать каждую их них то ли на действительно случившуюся, то ли на совершенную намеренно, с умыслом.*

Фиванец Исмений, будучи послом у персов, предпочел поступить как грек. У персов было нерушимым законом в присутствии царя преклонять колени; у греков это почиталось позором. Хитрый фиванец, дабы обойти эти противоречивые правила, входя, уронил перстень и наклонился поднять его, совместив таким образом учтивость,, с мнимой случайностью.

112. Закон „мягкой личности"

Японский филолог Мори Дзедзи сравнивает европейский тип личности с яйцом в скорлупе, а японский — с яйцом без скорлупы.

Для европейца („твердая личность") внутренний мир и собственное „я" — нечто реально осязаемое, а жизнь— поле битвы, где он реализует свои принципы. Японец гораздо больше озабочен сохранением своей „мягкой" идентичности, что обеспечивается принадлежностью к группе. Лишенная скорлупы личность сравнительно легко меняет форму, приспосабливаясь к обстоятельствам, как только давление ослабевает — возвращается в исходное состояние. У европейцев это породило мнение о неискренности японцев, которые охотно соглашаются с собеседником, но поступают по-своему. Конформизм, желание быть „как все" никогда не считались в Японии пороком. В обществе, структурными элементами которого являются „мягкие личности", высоко ценятся именно те, кто как две капли воды похожи друг на друга и кто без всяких трений общаются с другими.

Японское слово счастье — „сиавасэ" производно от глаголов „суру" (делать) и „авасэру" (соединять, приноравливать, приспособлять), т.е. счастье мыслится как согласование внешней формы жизни со взглядами и оценкой окружающих.

113. Закон „надежды"

* „Надежда подобна ночному небу: нет такого уголка, где бы глаз, упорно ищущий, не открыл в конце концов какую нибудь звезду"

(О. Фелье)

                       Так и жизненные наши удачи, хотя бывают и не видны, и порой кажется, что их нет или уже не будет для нас вовсе, при всматривании — доброжелательно и спокойно — вдруг проступают своими контурами.

114. Закон „наделения мужеством"

* Великое искусство делать, человека мужественным состоит в том, чтобы сначала вынудить его признать это доблестное начало внутри себя, а затем внушить ему такой же ужас перед позором, какой природа внушила ему в отношении смерти; а то, что есть вещи, к которым человек испытывает или может испытывать большее отвращение, чем к смерти, очевидно из случаев самоубийства. Тот, кто выбирает смерть, должно быть, считает ее менее ужасной, чем то, от чего он спасается при ее помощи.

                       Ничего не делайте, а лишь раздувайте гордость человека, и его страх перед позором всегда будет ей пропорционален; ибо чем больше человек ценит себя, тем больше он приложит стараний и тем больше лишений принесет,. чтобы избежать позора.*

(Бернард Мандевнль)

115. Закон „народности"

Многие люди в общении стараются укрыть от сглаза и зависти свои приобретения. Они вовсю жалуются на отсутствие здоровья, хотя на самом деле ничем не болеют, говорят про трудную и плохую жизнь, про маленькую зарплату, про бедствия и лишения в семье. Все это для них игра в „как бы наоборот", защита от возможного посягательства или нечистого воздействия.

У тех, кто пользуется этим правилом, есть устойчивое основание на их практике, убеждения в его высокой эффективности.

В общем виде замысловатые оттенки данного приема можно увязать в одно твердое обобщение:

Хочешь не потерять, говори, что не... имеешь.

К „нарочности" как способу воздействия очень часто прибегают продавцы товаров. Всегда готовые поколебать установку в покупателе не приобрести товар из-за неприемлемости для него выставленных ими цен, они, видя в человеке борющиеся начала (долго рассматривает, отходит и вновь подходит), не товар начинают хвалить (это окончательно отпугнет!), а наносят удар по самому человеку. „Вряд ли эта вещь вам по карману!" И деланно, этак безразлично, лениво отворачиваются.

Удивительно, но такой вроде бы обидный „вопрос-самоответ" тем не менее вызывает „подстегивающий эффект" и, как ни странно, резко увеличивает вероятность покупки.

116 . Закон „насилия крайностью"

* Человеку тягостна и неуютна ситуация, где он

становится как бы поводом ин причиной отчаянной крайности в поведении других, дружественных ему, лиц, причем исключительно из-за него. „Ручаюсь половой ", — говорим мы, подразумевая исчерпанность доводов другой силы: „Даю руку жар отсечение ", — усиливает нажим убеждающая сторона; „Тебе что, моей смерти хочется?" — испытанный прием в семейных стычках; „Ты смотри сам, как тебе лучше, я буду стоять до конца, не отступлюсь, чего бы мне это ни стоило, — искусно давит кто-то из нас на колеблющегося приятеля. *

Известный русский художника  А. Иванов, живя в Риме, двадцать лет своей жизни положил на картину „Явление Христа народу". А. И. Тургенев в своих „Литературных и житейских воспоминаниях" (в статье „Поездка в Альбано и Фраскати") говорит: „Долгое разобщение с людьми, уединенное житье с самим собой, с одной и той же, постоянной, неизменной мыслью наложило на Иванова особую печать; в нем было что-то мистическое и детское, мудрое и забавное, все в одно и то же время; что-то чистое и скрытное, даже хитрое. С первого взгляда все существо его, казалось, проникнуто какою-то недоверчивостью, какою- то суровой, заискивающей робостью; но когда он привыкал к вам, а это происходило довольно скоро, его мягкая душа так и раскрывалась". Во время совместной поездки в Альбано Тургенев и В. П. Боткин предложили Иванову на следующий день отобедать вместе в Риме.

„— Обедать? — воскликнул Иванов и вдруг побледнел.

 — Обедать! — повторил он. — Нет-с, покорно благодарю; я и вчера едва жив остался... Я не пойду; там меня отравят.

— Как — отравят?

— Да-с, отравят; яду дадут, — лицо Иванова приняло, вялое выражение, глаза его блуждали...

Мы с Боткиным переглянулись; ощущение невольного ужаса шевельнулось в нас обоих.

— Что вы это, любезный Александр Андреевич, как это вам яду дадут за общим столом? Ведь надо целое блюдо отравить. Да и кому нужно вас губить?

— Видно, есть такие люди-с, которым моя жизнь нужна-с. А что насчет целого блюда... да он мне на тарелку подбросит.

— Кто он? Ну вот что я вам предлагаю, Александр Андреевич, — сказал Боткин, — вы приходите завтра к нам обедать, как ни в чем не бывало, а мы всякий раз как наложим тарелки, поменяемся с вами...

На это Иванов согласился, и бледность с лица его сошла, и губы перестали дрожать, взор успокоился".

Александр Андреевич Иванов. Явление Христа народу.

1833 — 1857. Государственная Третьяковская галерея

117. Закон „настоящего времени

Любое занятие человеческое и любые умственные построения никогда не должны быть с преимуществом в пользу будущего. Примитивна сиюминутность, ибо она безразлична к последствиям; но отвратительна и злонравна концепция отодвинутой перспективы. Когда во имя отдаленности презирается ближайшее.

* Время намерений должно совпадать с временем жизни и осуществляться в пропорциях отведенных людям сроков. *

Иначе это или отравляющая Сознание мечта (неисполнимая, поскольку предполагает, естественную" — в ряду поколений — смену исполнителей; со смертью одних рождение других), или сознательный увод людей из действительности в бездейственность (в будущем невозможно „быть" и, следовательно, невозможно „работать"). Довольно проницательный русский психолог С. Л. Франк (1877 — 1950), входя в возраст Иисуса Христа, в своей статье „Этика нигилизма" (1909) написал то, что будет вечно верным:

„В основе социалистической веры лежит стремление к благу ближнего; но отвлеченный идеал абсолютного счастья в отдаленном будущем убивает конкретное нравственное отношение человека к человеку, живое чувство любви к ближним, к современникам и их текущим нуждам. Социалист — не альтруист; правда, он также стремится к человеческому счастью, но он любит уже не живых людей, а лишь свою идею — именно идею всечеловеческого счастья. Жертвуя ради этой идеи самим собой, он не колеблется приносить ей в жертву и других людей. В своих современниках он видит лишь, с одной стороны, жертв мирового зла, искоренить которое он мечтает, и с другой стороны—

виновников этого зла. Первых он жалеет, но помочь им в непосредственно не может, так как его деятельность должна принести пользу лишь их отдаленным потомкам; поэтому в его отношении к ним нет никакого действенного аффекта. Последних он ненавидит и в борьбе с ними видит ближайшую задачу своей деятельности и основное средство к осуществлению своего идеала. Это чувство ненависти к врагам народа и образует конкретную и действенную психологическую основу его жизни. Так из великой любви к грядущему человечеству рождается великая ненависть к людям, страсть к устроению земного рая становится страстью к разрушению, и верующий народник — социалист становится революционером".

* Один день сегодняшний ценнее двух дней завтрашних". *

(Бенджамин Франклин)

118. Закон „наукообразия"

* „Употребляй в разговоре „киловатты", „километры „мегабайты" — мир уважает специалистов *

(Станислав Ежи Лец)

119. Закон „нахальства

Шут вошел в королевские апартаменты и увидел, что король умывается, низко склонившись над тазом. Шут разбежался и дал сильнейшего пинка его величеству в зад. Рассвирепев, король приказал тут же казнить наглеца. Немного поостыв, он сказал, что виновник может попробовать ) вымолить себе прощение извинением еще более дерзким, нежели нанесенное оскорбление. Шут на минуту задумался.

— Ваше величество, — сказал он смиренно, — поверьте, я и не думал вас оскорблять, просто мне показалось, что это умывается... королева.

Нахальство — лучший выход из безвыходной ситуации.

* Следует иметь в виду, что в нестандартных и затруднительных ситуациях планка, так сказать , „дозволенного" относительно понижается. В эти мгновения смелое, даже безоглядное перешагивание через принятые условности обычно не шокирует, а даже нравится.*

• Однажды в приятельской беседе один знакомый А. С. Пушкина офицер, некий Кандыба, спросил его:

— Скажи, Пушкин, рифму на рак и рыба.

— Дурак Кандыба, — отвечал поэт.

— Нет, не то, — сконфузился офицер. — Ну, а рыба и рак?

— Кандыба дурак! — подтвердил Пушкин. Общий смех.

• Проезжая как-то через одну деревню, французский король Генрих IV остановился пообедать. И велел пригласить за свой стол кого-нибудь поостроумнее из местных

жителей. Привели крестьянина по кличке Забавник, посадили напротив короля. „Как тебя прозвали?” — „Забавником, государь". — „А далеко ли от забавника до бабниками" — спросил Генрих, видимо, намекая на свои известные всем подвиги по женской части. — „Да между ними, ваше величество, только стол стоит". Король рассмеялся: „В такой маленькой деревне — и такой большой острослов!"

• Бальтасар Грасиан в своей книге „Остроумие, или Искусство изощренного ума" (1648) рассказывает историю о некоем придворном, который сумел вывернуться из весьма щекотливой ситуации. Было это во время ужина принца Дона Карлоса. Последний, как всегда, был не в дурном настроении; и вот один из придворных, сильно заскучав — то ли от болтливости принца, то ли от его неуместных шуток, — стал потихоньку пятиться к стенке, но так как за занавесью, которая ее прикрывала, была каминная ниша, он, попытавшись прислониться, упал; тут все присутствующие тоже чуть не попадали со смеху, а Карлос в сильном гневе сказал: „Невеже поделом и кара". Придворный, сумев столь же быстро ответить, как"- и подняться, сказал: „Черт побери, ваше высочество, таковы все опоры во дворце".

120.  Закон „негативного перевеса"

* Человек, пользующийся авторитетом, может в чем-то убедить; но человек, не пользующийся у нас авторизую том, легко негативирует силу и результат у6еждения первого. *

121. Закон „недобротны добра"

* Зло в добре — его направленность против зла. *

• „Беги от добра — спасешься и от зла".

(Турецкая пословица) 

• „Берегись каждого, кому ты сделал добро".

(Турецкая пословица)

• „Люди обычно мучат своих ближних под предлогом, что желают им добра".

(Люк де Вовенарг)

• „Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра".

(Франсуа де Ларошфуко)

• „Тот, кто выдает себя за спасителя, рискует быть распятым".

(Испанская пословица)

• „Очень печально, что стремление людей уменьшить зло порождает так много нового зла".

(Георг Лихтенберг) 

• „Некоторые считают, что у них доброе сердце, хотя на самом деле у них лишь слабые нервы".

(Мария Эбнер-Эшенбах)

• „Истинно добр тот, кто един со всеми, кого мнят злым “.

(Джебран Халиль Джебран)

122. Закон „недоверия внезапному впечатлению"

* „Никогда не доверяйтесь внезапному впечатлению, в особенности, если вы увидели женщину в бальном платье. Взгляните снова на эту женщину при успокоенных чувствах и в обыденной обстановке". *

(Паоло Мантегацца)

Эта разница порой способна спасти или выручить.

123. Закон „нежелательности поучений"

Юноши, обдумывающие, как жить,

                                                     Спросили у старика:

„Можно ли сразу же отличить

Умного от дурака?"

Старик сказал, поглядевши в высь:

„Я их легко различаю:

Умный учится всю жизнь,

Дурак всю жизнь поучает".

(П. И. Железнов)

Всякий раз, когда мы правы, нам следует думать о том, а не неправы ли мы в своей правоте? В том смысле, а не возможна ли победа над нами поверженной нами же стороны? А наш „триумф" не обернется ли для нас какой-либо горечью, мало того, что непредсказуемо, так еще и в самый неблагоприятный для нас момент?

Люди не терпят поучений. Тем более, публичного уличения в каком-либо незнании.

* И вообще: мы прощаем укор в невежестве в свой адрес только жму, кого считаема своим наставником. Во всех остальных случаях в нас прорастает злость и жажда реванша с намерением  ,, осадить” *

Известный физик И. С. Шкловский в своей замечательной биографической книге „Эшелон" рассказывает поучи- тельную историю, случившуюся, с ним во время первых своих заграничных поездок, когда руководителем выездных групп был его начальник Александр Александрович Михайлов:

„Помню, как-то я довольно безуспешно ковырял вилкой какую-то экзотическую рыбину. Что вы делаете? " — прошипел А. А. „Пытаюсь вилкой, ведь нельзя же рыбу— ножом", — пролепетал я. „Вот именно ножом, специальным рыбным ножом, который лежит слева от вас!" Поди знай! В другой раз на мой какой-то дурацкий вопрос А. А. тихо, но отчетливо сказал: „И вообще, И. С., больше самостоятельности. Нужно руководствоваться основным принципом: человек за столом должен как можно меньше походить на собаку. Собака ест вот так, — А. А. низко нагнулся над тарелкой и стал, к удивлению окружающих, быстро елозить руками. — А человек — вот так". — Он откинулся к спинке стула и держал нож и вилку в почти вытянутых руках. После такого объяснения я к А. А. больше за консультацией не обращался.

[…]

 Через несколько дней после этого, уже когда мы плыли в Аргентину, я взял у А. А. реванш. Как-то в кают- компании за послеобеденным трепом я решил продемонстрировать свою эрудицию, процитировав по памяти прелестный афоризм Анатоля Франса: „...в некоторых отношениях наша цивилизация ушла далеко назад от палеолита: первобытные люди своих стариков съедали — мы же выбираем их в академики..." Присутствовавший при этом А. А. даже бровью не повел — все-таки старое воспитание, — но навсегда сохранил ко мне настороженно-холодное отношение".

124. Закон „неконтролируемости

* Там, где есть люди, т.е. в публичных ситуациях,

даже когда „общество" представлено только одним другим человеком, наша жизнь, наши планы, наша безопасность зависят не только от нас, но и от них, при- чем непредсказуемо.

В физике есть закон „неопределенности", который ограничивает точность и полноту знаний о микромире. По аналогии с ним мы столбим здесь закон „неконтролируемости". *

Среди притч превосходного Бай Юй Цзина есть такая, неожиданная и многомудрая:

„Некогда жил-был знатный человек. Приближенные старались заслужить его благосклонность, и все перед ним пресмыкались, Знатный человек плюнет — слуги и приближенные ногой разотрут.

А вот один глупец не успевал растирать. Тогда он подумал: „Когда плевок падает на землю, то все кидаются его растирать. Значит, я смогу растереть плевок раньше всех, если сделаю это, когда тот еще только соберется плюнуть".

В это время знатный человек кашлянул и хотел сплюнуть. Тут глупец поднял ногу и пнул того в лицо: он разорвал знатному человеку губу и выбил зубы. Тот спросил глупца: „Зачем ты пнул меня ногой в рот?" Глупец ответил: „Когда ты плюешь и плевок падает на землю, то его растирают окружающие льстецы. Я же, как ни хотел растереть, всякий раз не поспевал. Поэтому, когда плевок собрался отделиться от рта, я поднял ногу, чтобы успеть первым его растереть и тем добиться твоего расположения".

125. Закон „ненаполненной полноты"

* Движение переполнения всегда направлено против наполнения. */

• Все лишь до той поры восприимчиво, пока не заполнено до краев.

• Любой процесс, осуществившись, прекращается. А все дела безграничны в своей осуществляемости, пока ограничены своей неосуществленнестью.

• Может быть, поэтому у настоящего учителя не бывает и не может быть настоящего ученика.

Ученик, впитавший учителя, перестает быть слушающим; учитель, целиком воплотившийся в ученике, сотворяет себе противника.

126. Закон „необходимой ошибки"

Однажды бедняк пришел к своему духовному наставнику:

— Бедность моя достигла предела, дети пухнут с голоду, жена болеет и нет денег на лечение — что делать?

— Нет ничего проще, — ответил духовный наставник. — Надо купить лотерейный билет и выиграть сто тысяч.

— Сто тысяч — это как раз то, что нужно. Но мне всегда не везет, как я узнаю, какой билет купить?

— Нет ничего проще. Ты пришел ко мне в четверг, сегодня у нас июль, так что покупай двадцать седьмой билет.

Бедняк послушался, купил двадцать седьмой билет, выиграл сто тысяч и со слезами на глазах пришел благодарить.

— Ты спас меня, отче, но как ты узнал, что нужен именно двадцать седь; мой билеты

— Нет ничего проще, — ответил духовный наставник. — Ты пришел в четверг — это четыре, июль — седьмой месяц, четырежды семь — двадцать семь!

— Но четырежды семь — двадцать восемь!

— Глупец! — рассердился духовный наставник. — Ты выиграл и еще споришь.

Видимо, и впрямь

Все лучшее находят ошибаясь! Сюда же просится и такой аспект:

* „В политике бывают ситуации, когда из некоторых обстоятельств можно выбраться, только совершив ошибку". *

(Наполеон Бонапарт)

И такой:

* „Перед ошибкою захлопываю дверь, В смятенье Истина: „Как я войду теперь?" *

(Рабиндранат Тагор)

Поскольку Истина не является элементом мира, а есть всего лишь компонента субъективного ощущения той или иной правильности в поступках ф действиях людей (кстати, только людей !), она не может выступать антиподом или дополнением к тому, что традиционно читается ошибкой.

Я полагаю, что ошибаться — это не значит нарушить некий якобы гармоничный порядок. Ошибаться, рискну высказаться прямо и откровенно, это, скорее, делать то, что единственно возможно в данных, тех или иных, обстоятельствах, потому что не ошибаться значило бы „ничего не делать", потому что любая активность „людской", так сказать, закваски изначально одномерна и плоска, а следовательно, и ошибочна, ибо затрагивает всегда только часть, или, говоря по-философски, фрагмент мира, чем непредсказуемо влияет на все остальное целое. Последнее обстоятельство постоянно требует от нас „исправительных" усилий, которые, в совокупности, и дают Историю, Науку, Знание.

Как Афродита была из воды, но не вода, так и рожденное из ошибок не всегда есть ошибка!

127. Закон „неожиданного ракурса"

„Нестандартное мышление ярко проявляется у дошкольников. На вопрос, бывают ли одноугольники, они отвечают „да" и изображают их так: „Л". Двуугольники, по их мнению, тоже бывают, и изображаются они соответственно:

А ведь если посмотреть на цифру 1 (один) — это явный одноугольник; Z (два) — двуугольник;  (три) — треугольник. Вот такой оригинальный взгляд на арабские цифры"

(Роман Хазанкин. Словарь племени сю-сю).

* Неожиданный ракурс — особое явление, в котором привычный опыт и знакомые связи „взрываются" в нас, что называется, „в пух и прах" в момент их нам предъявления то ли непосредственно, то ли описательно, то ли аллюзивно.

Почему и зачем это делается? Причем нами и в пику нам же/

Мне думается, что в данном случае мы имеем дело со специфической формой проявления „принципа Челомея ". Он из разряда социальных закономерностей неясной природы и формулируется так: „Чтобы система была устойчивой, ее надо время от времени трясти". Что справедливо и по отношению к таким системам, как система образования, система мировоззрения и, конечно, система обыденной психики.

Неожиданный ракурс, продемонстрированный на любом явлении, производит перетряску устоявшихся представлений, освежает каждодневное, почти примелькавшееся восприятие, высекает искры новых почувствования. Неожиданный ракурс как бы говорит нам: жизнь не только такая, как вам до сия пор было известно, она еще и другая. Может, совсем. Она, что бы кто ни говорил, живая, и она продолжается.

Неожиданный ракурс рождает многодумие, многосмыслие; активно „берет в плен" волю чужого сознания. *

Во время подготовки к первой поездке главы советского правительства в США стало известно, что Хрущев решил взять с собой всю свою семью: жену Нину Петровну и детей — Сергея, Раду, Елену и Юлию. Это, пишет зять Хрущева Алексей Аджубей, вызвало немалый семейный переполох,

„Ведь прежде Никита Сергеевич всегда ездил один. Оказалось, что его уговорил А. И. Микоян, который считал, что знакомство с семьей Никиты Сергеевича придется американцам по душе, поскольку они ценят семейную добропорядочность политических деятелей. Решил так Хрущев еще и потому, что когда СССР посещали иностранные деятели, с ними часто бывали домочадцы. Не помню уже фамилии американского сенатора, который приезжал к Хрущеву в Пицунду со своей юной племянницей, а девушку запомнил, и вот почему. Ее сломанная нога была в гипсе — и на нем оставили автографы те, кого посетил сенатор. К восторгу юной американки, расписался на гипсе и Хрущев".

Неожиданны повороты мысли в рассуждениях талантливо умного древнего грека Эзопа. Прислушаемся к его разговору со своим хозяином Ксанфом:

„— Я велел тебе, Эзоп, купить на базаре самую дорогую с мире вещь. Где она?

— Вот, мой господин. Это — язык! — Почему язык? Неужели ты считаешь, что это самая дорогая в мире вещь?

— Да, мой господин. Разве может быть в мире что нибудь дороже языках Язык — это первые слова ребенка:

„мама", „солнце", „цветок". Язык дает нам возможность понимать друг друга. Язык — это целый мир.

            — Ну xopoшo! Я велел тебе купить и самую дешевую вещь в мире.

— Вот она, мой господин! — Снова язык!

— Да. Язык — это самая дешевая вещь в мире. Язык может служить вражде и ненависти, быть орудием клеветы".

Любопытны и даже „толчковы" ракурсы слова. Два примера:

• Все рядком лежат,—

Не разнять межой.

Поглядеть: солдат!

Где свой, где чужой?

Белым был — красным стал

Кровь обагрила.

Красным был — белым стал:

Смерть побелила".

(Марина Цветаева)

• „Я сейчас написал трактат о любви — в каком веке она образовалась и до каких пор будет существовать. После прочтения у всех моих членов семьи пробудилось это самое неукротимое чувство..."

(Из письма читателя Х. Ш-ина

(г. Зеленоград) в газету «Труде)

На многие размышления наводит и такая подборка „учительских перлов":

• Какими ушами вы слушаетесь…

• Начиная от магния, кончая со свинцом...

• Длинный язык, только не в ту сторону...

• Так, запишите, куда я вас должна послать...

• Освободи меня от моего присутствия...

• Пробирки с водками...

• Такие комплексные соединения вам знакомы, но

вы еще их не знаете...

• Я тебя сейчас двойкой выгоню...

• Тяните время быстрее...

Неожиданный ракурс не менее ярок и в рисунке, о чем свидетельствует нижеследующая композиция с обложки первого номера еженедельника,„Новое время" за 1991 г.

128. Закон „непереносимой анонимности”

Главным наполнителем потоков в информационных сетях являются межличностные коммуникации, а не обращения к большим централизованным базам данных, как это предсказывалось специалистами по информатике.

Подобный факт указывает на непереносимость анонимности в привычно публичных мероприятиях. Игнорирование столь фундаментального обстоятельства приводит к заметным по потерям последствиям.

Большой автоматизированный магазин в Токио, на строительство которого было затрачено 400 миллионов иен, пришлось закрыть — слишком мало оказалось покупателей. А задумано все было вроде неплохо — шестьдесят семь торговых автоматов продавали 2500 видов продовольственных товаров, все расчеты производил компьютер. В то же время один из отделов магазина, где сохранили „живой" персонал, на недостаток покупателей отнюдь не жалуется. Здесь можно хорошо рассмотреть товары, а при желании потрогать, посоветоваться с продавцом или просто перекинуться с ним парой шутливых слов. Как выяснилось, безличный способ продажи не понравился многим японцам — они привыкли к традиционно высокому уровню внимания и вежливости продавцов. И их не устраивали даже те несколько фраз „Будем очень рады видеть вас снова" или „Благодарим за покупку", которые произносили соответственно запрограммированные торговые автоматы.

129. Закон „непохожести"

Не ослеплен я музою моею:

Красавицей ее не назовут,

И юноши, узрев ее, за нею

Влюбленною толпой не побегут.

 Приманивать изысканным убором,

Игрою глаз, блестящим разговором

Ни склонности у ней, ни дара нет;

Но поражен бывает мельком свет

Ее липа необщим выраженьем, *

Ее речей спокойной простотой;

И он, скорей чем едким осужденьем,

 Ее польстит небрежной похвалой,

(Е. А. Баратынский. Муза)

Русский поэт Евгений Абрамович Баратынский.

Портрет работы Ж. Вивьена. 1826 (?)

Принято считать, что уверенность и спокойствие нам дарят согласие и совпадение с другими людьми. Очень часто неразличимость и неотличимость понимаются как залог надежной социальной адаптации,

Так ли это? Конечно же, нет! Но заблуждения, увы, живут своей жизнью. И за века общественной жизни „цель и средство", „основание и надстройка", „то и не то" поменялись местами, слились воедино, уничтожились одно в другом. В итоге приспособляемость перестала восприниматься как иногда вынужденный момент, а всецело сместилась в сферу изначально базовых факторов.

На самом же деле человек только тогда значим и весом в структурах и кругах себе подобных индивидов, только тогда замечаем, понимаем и различим, когда невыводим из других людей и несводим к ним. Мы есть не тогда, когда пребываем „в" или тяготеем „к" пресловутому „все вместе", а (!) лишь в том случае, если взращиваем свою индивидуальность, служим ей, реализуем, формируем и

формуем общество через сообщество.

Из всех способов вызывания и возбуждения интереса непохожесть людей досуг на друга — самый эффективный.

На практике, в реальной жизни, закон „непохожести" часто облачается в формулы: „только у нас", „я не такой, как все", „способный удивить сам собой оказывается впереди".

• Обратим внимание на объявление в журнале „Новое время" за 1993 г. (см. на с. 235). Здесь свежесть и активность в психологической обработке внимания обеспечивается первой — ударной — стройкой. Именно она информационно „ввинчивается" в сознание.

• В 1977 г. компания „Дрейер айскрим", расположенная в Окленде (штат Калифорния) и изготавливающая мороженое, имела оборот в б млн долларов. После того как ее купили Гарри Рождерс и Килься Кронек, началась рекламная программа особого вида. Ребятишки, живущие по соседству, могли лакомиться банановым мороженым „Дрейер" (лучшей маркой фирмы) только в павильоне, расположенном на первом этаже штаб-квартиры компании. Работники компании каждую среду здесь же могли есть это же мороженое бесплатно. Спустя несколько лет „Дрейер" с легкостью перешагнула рубеж 100 млн долларов в объеме продаж.

• В рекламном агентстве „Барнетт" тоже существует незамысловатая традиция, обеспечивающая тем не менее успех компании. Всем работникам компании каждый день просто дарят по яблоку. Столь примитивный на первый взгляд способ, как ни странно, привел к тому, что компания, по существу, не знает, что такое текучесть кадров.

• Шляпу, которую можно не снимать в помещении, „носит" с недавних пор житель Сан-Пауло (Бразилия) Тадео де Эспирато Санто. Проявив не только изобретательность, но и незаурядное терпение, он ее „отрастил".

Тадео де Эспирато Санто: „Только я не могу

сказать: „Снимаю шляпу!

Хотите получить тысячу рандов (около 500 долларов)? Для этого достаточно скорчить возможно более нелепое выражение лица, попросить приятеля вас сфотографировать и отправить полученные снимки в южноафриканский журнал „Скоуп".

Так известная фирма „Филипс" рекламирует организованный ею совместно с редакцией журнала конкурс „Самая глупая физиономия года".

Чтобы попасть на заключительную стадию состязания, необходимо пройти предварительные этапы, итоги которых подводятся каждые две недели. В конце года — финал. Проигравшие в борьбе за главную награду могут претендовать на приз зрительских симпатий, сообщает „Скоуп". Если и тут произойдет осечка, остается довольствоваться „утешительной премией" в 50 рандов за победу на одном из предварительных этапов.

На основе закона „непохожести может быть сформулирован закон „парадокса общения” .

* Для общения нужно стремиться к людям. Но что бы они тебя приняли, ты должен быть им нужен, интересен. Но чтобы быть таким надо быть личностью. Но личность — это мое отличие от всех отталкивательность" от других и несливаемость с ними. Получается: чтобы быть со всеми, надо не быть со всеми.*

Увы, из этого изначального парадокса произрастают почти все человеческие проблемы.

130. Закон „непривлекательности жертвы"

* Зло, причиненное другому человеку, к примеру, жестокое и несправедливое обращение с кем-либо, дополнительно снижает привлекательность пострадавшего в главах обидчика. *

131. Закон „нескончаемости конца"

* В делах человеческих любое завершение — caмонротиворечиво и невозможно.*

Не теряя ощущения от навеянных данным правилом мыслей — а оно может их вызывать, оно такое, — обратите внимание на один из наиболее глубокомысленных „за- конов морфологии":

„Всякая обнаруженная в расчетах ошибка или опечатка при вычитке текста — предпоследние".

132. Закон „неслышного гула"

Так примерно происходит в салоне летящего самолет та, когда первоначальный гул двигателей за счет постоянства тона и громкости через какое-то время перестает быть заметным. Однако, прилетев, мы ощущаем головную боль и чувствуем какую-то общую разбитость.

А вот что говорит нам Лев Исаакович Шварцман (Лев Шестов, 1866 — 1938), тот, что однажды написал живое и вечно истинное: „Всем можно пожертвовать, чтобы найти Бога":

„Лучший и убедительный способ доказательства — начать свои рассуждения с безобидных, всеми принятых утверждений, Когда подозрительность слушателя достаточно усыплена, когда в нем даже родилась уверенность, что вы собираетесь подтвердить любимейшие его идеи — тогда наступил момент открыто высказаться, но непременно как ни в чем не бывало, спокойным тоном, тем же, которым говорились раньше трюизмы. О логической связи можно не заботиться. На человека обыкновенно гораздо более действует последовательность в интонации, чем последовательность в мыслях. Так что если вам только удастся, не нарушив тона, вслед за рядом банальностей и общих мест высказать заготовленное ранее подозрительное и непринятое мнение, ваше дело сделано. Человек не только не забудет ваших слов — он будет, ими терзаться, мучиться, пока не согласится с вами".

133. Закон „неуклюжести"

* Создайте человеку ситуацию, в которой он будет проявляться неуклюже,— и он... ваш.*

Неловкость и стыд, смешанные с невозможностью в этот миг что-либо уже изменить подавляют активность и волю, наполняют человека ощущением обреченности; толкают его к согласию на любое подчинение.

* Человек всегда выигрывает, когда неудобно тому, от кого он зависит.*

Известен такой случай. Одна девушка на первом курсе училась неважно. Она никак не могла приспособиться к вузовской системе обучения, которая, как известно, отличается от школьной. Первый курс прошел целиком на „удовлетворительно". На втором курсе дела пошли лучше. Девушка почувствовала, что уровень ее ответов на экзаменах таков, что она может вполне рассчитывать на хорошие и отличные оценки. Но вот беда... Дело испортили экзаменаторы-нахлебники. Они подглядывали в зачетную книжку и явно занижали оценки. Несчастная так и ходила в Золушках. И тут ее надоумили старшие, более опытные студенты. Они посоветовали ей зажать скрепками листки в за четной книжке. Теперь экзаменатор, чтобы узнать прошлые оценки, должен был заниматься снятием скрепок что не только обременительно, но и по-человечески неудобно. И приходилось ему ставить оценку по фактическим знаниям. Система принесла успех. Наша Золушка, хотя и не превратилась в принцессу, но стала учиться только на хорошо и отлично.

134. Закон „неустранимой колючести

* Между людьми всегда должна быть дистанция. В противном случае мы будем напоминать дикобразов, пытающихся в обнимку согреться в холодную зимнюю ночь. Намерении-то у них„теплые", а вот последствия — уколы друг в друга, боль". *

(Артур Шопенгауэр)

Немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788 — 1860)

135. Закон „неутомимости зла"

* „Когда имеешь дело со злыми людьми, всегда приходится в чем-то им уступать. Вспомните, какую власть забирают капризные депо, — свои привилегии они сохраняют всю жизнь, нужно только, чтобы зловредность не знала устали, чтобы человек был готов возмущаться и негодовать до тех пор, пока ему не пойдут навстречу. Никакое добродушие, никакое благоразумие не выдерживают против злобы и ненависти. Либо им сам подражает этому чудовищу, либо как-то задабриваешь его другого выбора нет. Но изобретать для себя все новые и новые аргументы способна, наверное, только совершенно закоренелая злоба, так что в искусстве поранить окружающих мастерство вряд ли когда-нибудь превзойдет и одолеет натуру. Все решает желчный темперамент. рассудительному человеку лучше смотреть на вспышки злости как на природные явления и, убрав паруса, тихонько дрейфовать по ветру; в конечном счете так оно и прият нее. Угодничать — занятые, конечно, низкое, но зато очень выгодное. В отношениях с вещами маневрировать — значит побеждать; в отношениях с людьми это значит подчиняться. Потому-то злые люди всегда и властвуют ".

 (Эмиль-Огюст Шартье (Ален))

136. Закон „низкой истины"

Коварство, предательство, подлость, насилие, жестокость— в самой натуре человека.

* Люди плохи не потому, что они плохи, а потому, что они люди. *

Чем, к примеру, доярка лучше палача Освенцима, если она ласково и нежно любит и теребит свою корову Пеструшку, плачет, когда та заболеет, и в то же время спокойно ест дома мясо другой коровы?!

Это удручающее наше знание о самих себе должно, было как-то камуфлироваться и пристойно скрадываться. Наилучший из таких ходов был сделан А. С. Пушкиным, давшим и объяснение явлению, и классическую его нейтрализацию: „Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман".

137. Закон „новой точки отсчета"

Свалить все ошибки на тех, кто был до тебя, под лозунгом восстановления истины и добра начать деятельность с расчищенного места, с новой точки отсчета — это давний, испытанный ход. До меня, дескать, все было скверно, при мне все будет хорошо. Вот вам новая заманчивая программа, давайте ее осуществлять — такова нехитрая формула. В истории подобный ход применялся множество раз, но

что удивительно, — всегда срабатывал безотказно.

138. Закон „ностальгии"

* Если оживить в человеке значимое для него прошлое, он становится мягче, добрее, податливее. Ностальгия — это пропуск в любую человеческую крепость... Воспоминания о нашей юности — это то, чему ни один человек никогда не скажет нет, никогда не сошлется на занятость, никогда не поскупится.

Про случай, о котором далее пойдет речь, пишет Сергей Муратов в книге „Диалог: Телевизионное сообщение в кадре и за кадром". Мне нравится этот автор, и хотя он не психолог, а теоретик диалоговой журналистики, в названном сочинении психологии больше, чем в ином учебнике, особенно психологии реальной, практической, жизненной.

Ну так вот. Познакомимся с историей.

 С Евгением Моряковым, героем будущей ленты „Токарь", ленинградского режиссера В. Виноградова свел случай — оба были участниками туристического круиза. Из разговора с новым знакомым режиссер запомнил рассказ о том, как в военные годы эвакуированный мальчишка жил в маленьком городке на Волге. У хозяина дома был старенький патефон и одна-единственная пластинка — с популярной песней Утесова. Сколько раз Моряков впоследствии проигрывал ее в памяти, но достать пластинку своего детства ему так и не удалось... Готовясь к съемке, режиссер обегал полгорода в поисках уникальной пластинки. Несколько недель ушло на то, чтобы отыскать этот довоенный диск. Беседа с героем происходила на квартире у В. Виноградова. Работала камера. „А сейчас я дам кое- что послушать", — пообещал хозяин дома.

Зашуршала игла, и возник знакомый, чуть надтреснутый голос:

   Я живу в озвученной квартире,

Есть у нас рояль и саксофон...

Надо видеть на экране лицо Морякова в этот момент, чтобы понять, что значило для него это „кое-что".

У меня есть тоже патефончик,

                                           Только я его не завожу,

    Потому что он меня прикончит-

        Я с ума от музыки схожу.

„Кошмар-р!" — непроизвольно вырывается у героя, а это восхищенное восклицание стоит десятка иных монологов. Именно в тот миг была найдена интонация фильма, та лирическая дистанция общения, которая позволила критикам писать о раскованности и артистичности героя. „Вот такие старые записи всегда навевают хорошие воспоминания, — задумчиво произносит Моряков, и глаза его где то там, далеко, словно он говорит „оттуда". — Тогда я жил в маленьком, но очень симпатичном городке, на улице с веселым поэтическим названием Первомайская, и тропика, которая вела к дому была узенькая-узенькая..."

Это воспоминание завершает ленту. Старая пластинка помогла отыскать не только тональность картины. Она под— сказала ее финал.

А этот пример из сферы торговли.

 Немало американцев в наши дни мечтают о том, чтобы провести вечер у камина, мечтательно поглядывая на языки пламени и раскаленные угли. Фирма „Вермонт Кастингс" (США) идет им навстречу. Она разработала технологию производства железных каминов. Последние по своему внешнему виду почти неотличимы от тех, у которых коротали вечера их предки лет 150 — 200 назад. Но па техническим характеристикам — они подлинное чудо. Не дымят, не коптят и очень экономичны — превращают в тепло большую часть топлива (теплотворная способность до 67 процентов). Помимо того, в этих каминах хорошо горят дрова, каменный уголь, торф, а также жидкое топливо. Словом, камины-универсалы.

Есть пример и из практики, так сказать, душевного сервиса. В Токио, на одной из улочек многолюдного квартала Гиндзы, пестрящего вывесками магазинов, кафе и ночных баров, примерно с десятилетие назад появилось новое заведение: сыскная контора с интригующим названием „Японский Шерлок Холмс". Формулой бизнеса этой необычной даже сегодня фирмы является... Утешение ностальгией. Рассказывает собственный корреспондент газеты „Правда" в Токио И. Латышев:

„Договорившись с хозяином конторы о встрече, еду на шестой этаж и попадаю в просторное помещение, разбитое на несколько кабин-кабинетов. Уже потом узнаю, что они предназначены для ведения доверительных бесед. А вот и хозяин конторы — приятный на вид, уверенный в себе и предельно любезный японец средних лет. На его визитной карточке значится: „Доктор Ю".

— Это, наверное, псевдоним? — спрашиваю я.

 — Да. Что же касается настоящего имени, то правление нашей конторы при ее создании решило не сообщать его никому, как и мой возраст.

Наша беседа продолжалась более часа. В ходе ее выяснилось, что частная сыскная контора „доктора Ю" занимается, в отличие от конторы „Шерлока Холмса", не раскрытием преступлений и розыском преступников, как это можно было бы предположить по ее названию, а делом куда более романтическим. Каким же? Оказывается, по просьбам своих клиентов контора ведет розыск людей, в которых клиенты были влюблены в свои молодые годы и с которыми затем их разлучила судьба. В контору обращаются люди, сохранившие светлые воспоминания о своей первой любви и желающие узнать, как сложилась жизнь того, кто был когда-то предметом их юношеских грез. В зависимости от желания клиента контора может вести розыск тайно, а может, если клиент того захочет, взять на себя и организацию его встречи с разыскиваемым человеком, если, конечно, последний согласится.

— Как пришла к вам в голову идея создания подобной конторы? Что побудило вас сделать ставку на такой, казалось бы, надуманный и недоходный вид сыскной работы?

— Видите ли, в духовной жизни японцев издавна присутствуют такие ценности, как истина, добро и красота, то есть не выдуманные, а реальные ценности.

Столь же реальной ценностью называют и любовь мужчины и женщины. Это относится, разумеется, не только к японцам. Свое первое увлечение люди не забывают обычно до конца жизни. Более того, с годами оно обретает некий чарующий ореол. На это я давно обратил свое внимание.

Вид на офис сыскной конторы „Японский Шерлок Холмс"

— Наверное, вы увлекались в молодости чтением романов?

— Да, это так. В студенческие годы большое влияние оказала на меня зарубежная гуманистическая литература. Особенно увлекли меня тогда произведения Льва Толстого. „Войну и мир" читал запоем. Над некоторыми страницами этого романа глаза мои застилали слезы.

...В созданной „доктором Ю" конторе работают на договорных началах 130 агентов. В основном это лица, которые по роду их основных трудовых занятий широко осведомлены о жизни жителей своей окрути. Это школьные учителя, врачи, работники муниципалитетов, почты и полицейской службы. С просьбами о розыске тех или иных лиц в контору обращается в среднем ежемесячно около тысячи клиентов. Естественно, розыск ведется не бесплатно. При согласии клиента „доктор Ю" обращается за содействием к местному телевидению.

— Чем объясняется немалый интерес к услугам вашей конторы?

— В нашей жизни, особенно у людей в возрасте от 30 до 50 лет, много фальши и черствости. Когда люди устают от этого, они начинают искать в своем сердце нечто чистое, искреннее и доброе. Ведь сердца у многих похожи на шкатулки с драгоценностями — в них они хранят и дорогие им воспоминания о первой любви.

— И как же ведут себя ваши клиенты, получив интересовавшие их сведения?

— По-разному. Одни ждут встречи с найденным человеком. Некоторые, встретившись, обнимаются и плачут. Бывает и иначе: встретятся и вскоре расстаются с разочарованием. Многие вообще не ищут встречи. Зато если выяснится, что кто-либо из тех, кого они разыскивали, испытывают нужду или какие-то затруднения, то зачастую пытаются незаметно для них оказать помощь. Направляют, например, анонимные денежные переводы".

Апелляцией к ностальгическим чувствам людей обусловлены успех и не падающая вот уже почти 30 лет популярность известной радиопередачи Виктора Витальевича Татарского „Встреча с песней". Первый ее выпуск вышел в эфир 31 января 1967 года, и с тех пор позывные из аккордов песни „Одинокая гармонь" влекут людей к радиоприемникам.

Поначалу задача перед программой была такой: найти песни военных лет, потому как людской адрес передачи был твердо неизменен и точен — люди, прошедшие войну. Они обращались на радио с просьбой исполнить ту или иную песню, иногда малоизвестную, полузабытую. Татарский и его группа разыскивали произведения из репертуара Л. Утесова, К. Шульженко, но не те известные, что были у всех на слуху, а те, которые радио по разным причинам: долгое время не передавало. Не шел в эфир репертуар Л. Руслановой, потому что она была репрессирована за якобы пособничество немцам, не исполнялись песни Л. Утесова, — потому что был период, когда они считались вульгарными, кабацкими. И, конечно, совершенно не звучали песни А. Вертинского, П. Лещенко, В. Козина. Словом, были забыты давние исполнители русской и советской эстрады.

Виктор Витальевич Татарский

Со временем редакция стала получать письма от детей фронтовиков, то есть от нового поколения людей, и посте пенно, постепенно расширялся круг слушателей „Встречи с песней".

Сама же цель „Встречи..." была значительно значимее, чем просто прокручивание припорошенных годами мелодий. Психологически она была поводом для более широкого разговора, своеобразным входным коридором к огромной человеческой аудитории, побуждая через интерес к себе слушать и другие радиопрограммы...