8.4. Информационная безопасность
У России фактически отсутствует суверенитет информационного пространства, нет разработок по противодействию информационно-психологической агрессии. Более того, по радиостанции «Маяк» на ее частотах 6 раз в неделю ведет свои утренние передачи английская информационная станция: передачи «Брифинг» (брифинг- это инструкции, указания, наставления).
Информационные каналы в стране — пункты управления, сбора, обработки, распределения и передачи информации, по существу, потеряны, уничтожены, подавлены, блокированы или не обеспечены государственным контролем. Доказательством служит тот факт, что информационные сети, их жизненно важные узлы переориентированы на зарубежную элементарную базу. Отдельные лица страны под политическими предлогами безнаказанно выдают стратегические государственные секреты. Многочисленны факты обмена на зарубежные материалы архивных материалов и единичных рукописей, принадлежащих России, без их предварительной публикации в стране. Патентные разработки российских ученых не слишком надежно защищены.
Прозападная ориентация в нашей стране оформилась к концу 80-х гг. ХХ в. Именно благодаря зарубежным средствам массовой информации успешно проведены и проводятся широкомасштабные операции по дезинформации и морально-психологическому воздействию на народные массы в целом. Немало высших руководителей и ответственных лиц страны, ее вооруженных сил и других силовых структур также ориентированы на Запад. Они целенаправленно и яростно уничтожают историю и традиции страны. На поле информационно-психологической войны СМИ России практически уничтожили моральный и духовный потенциал государства. Россия— единственная в мире страна, в которой СМИ до недавнего времени говорили о патриотизме как о последнем прибежище негодяев. Да и сегодня в информационной среде России голоса государственников- патриотов слишком слабо слышны.
Такое положение дел в области обеспечения информационной безопасности не позволяет России на равноправной основе включиться в мировую информационную систему и требует безотлагательного решения многих ключевых проблем, каждая из которых зависит только от одного фактора — от политической воли властей проводить национальную политику в процессе вхождения в мировую глобальную систему.
Считается, что информационную войну проигрывают навсегда, поскольку возможные шаги проигравшей стороны по изменению ситуации в области финансов, экономики, технологий могут полностью отслеживаться, контролироваться, а следовательно, и нейтрализоваться победившей стороной. Поэтому построение границ информационного пространства России требует выполнения следующих условий:
• колоссальных материальных и интеллектуальных затрат;
• открытого провозглашения государственной официальной идеологии, приемлемой для большинства населения и учитывающей культурные и исторические традиции многонациональной страны; лишь на основе такой идеологии могут быть выработаны четкие критерии оценки угроз информационной безопасности, основные приоритеты и национальная политика в этой сфере;
• разработки и осуществления цивилизованных, демократических, но законодательно жестко выраженных форм и методов воздействия на средства массовой информации в целях формирования и распространения духовных ценностей, отвечающих национальным интересам страны, воспитания гражданского и патриотического долга и защиты от враждебной или недружественной пропаганды.
Для Америки Европа по-прежнему остается приоритетной в геополитическом раскладе сил. Она для янки — главный геополитический плацдарм в Евразии. Имеющийся в Европе мощный военно-политический инструмент США — НАТО дает Вашингтону возможность оказывать политическое и военное давление на страны, расположенные в самой «старушке Европе», а также и в Евразии. Любое расширение европейского политического и военного влияния приводит к росту влияния США. Германия при канцлере Коле начала усиленную политическую, экономическую, военную экспансию против Югославии. В развале союзной Югославии немцы заинтересованы по нескольким причинам. Одна из них имеет давнюю историю: потребность в портах Средиземного моря. Другая причина связана с открытием на территории этой страны богатых месторождений сырья для алюминиевой промышленности, а в Косово — 6,5 млрд т коксующегося угля. В этих видах сырья Германия нуждается очень сильно (напомним, что алюминий — стратегический металл, металл XXI в.). Отсюда и активная поддержка националистов-сепаратистов в Хорватии, Боснии, Герцеговине, Косово со стороны Германии, а затем и США.
Американцы активнейшим образом включились в антиюгославские игры, поскольку их возможности оказывать влияние и давление на Евразийском континенте зависят от тесных трансатлантических связей. Укрепление этих связей идет и будет идти путем роста числа стран НАТО, что отвечает интересам политики Вашингтона.
Американцы объективно заинтересованы в торможении процесса интеграции Европы. Объединенная Европа может бросить вызов США. Особенно, если вызов будет касаться чрезвычайно важного для Вашингтона геополитического региона, горящего, бурлящего Ближнего Востока, относительно которого у Франции, как, впрочем, и у некоторых других стран, есть свои особые интересы.
Но Америка не может определять контуры политической интеграции Европы по своему усмотрению. Времена былого диктата прошли. План Маршалла реализован, Европа поднялась из руин за короткий промежуток времени, а к началу XXI в. ее совокупный ВВП превосходит этот показатель «старшего брата», по-прежнему назойливо предлагающего свои услуги и советы, в большинстве из которых европейцы уже не нуждаются, особенно французы и немцы. Интегрированная Европа, а ядром ее, по сути, станет объединенная Германия, может отрицательно повлиять на планы американцев. Вполне логично, что на огромном евразийском пространстве интегрированная Европа будет реализовывать свои интересы. Поэтому здесь Вашингтон ведет свою сложную игру: он должен более тесно сотрудничать с Германией и Францией в создании такой Европы, которая была бы политически прочной, оставалась бы связанной с Соединенными Штатами и расширила бы рамки международной демократической системы.
Объективная зависимость США от трансъевразийской системы сотрудничества, а последней — от позиции прежде всего Германии и Франции в перспективе заставят Вашингтон согласиться с тем, что в руководстве НАТО появятся французские и немецкие генералы и адмиралы. И тогда пойдет спад влияния США в решении межрегиональных, национальных и конфессиональных конфликтов на континенте. В перспективе встает вопрос об усилении европейского влияния на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке. Кроме того, интегрированная Европа потребует (и обеспечит) уменьшения влияния доллара, захочет активнее включиться в трансатлантическую свободную торговлю. Пока же США, пользуясь своим положением, торговлю с Европой ведут не на паритетных началах.
В связи с этим Бжезинский советует руководству США расширять НАТО и Европейский союз осторожно и по этапам: «Учитывая уже принятые на себя Америкой и странами Западной Европы обязательства, окончательно не определенное, но вполне реальное развитие событий в этой сфере возможно по следующей схеме. К концу 1999 года первые три страны Центральной Европы (Польша, Чехия, Венгрия. — Н. Н.) станут членами НАТО, хотя их вступление в Европейский союз, вероятно, состоится не раньше 2002 — 2003 года; к концу 2003 года Европейский союз, возможно, начнет переговоры с тремя прибалтийскими республиками о присоединении к нему, и НАТО также будет вести речь об их, а также Румынии и Болгарии вступлении в эту организацию, которое, вполне вероятно, состоится до 2005 года. Где-то между 2005 и 2010 годами Украина, при условии что она осуществит значительные внутренние реформы и будет признана как страна Центральной Европы, должна быть готова к началу переговоров с Европейским союзом и НАТО».
Итак, американский геополитик польского происхождения написал сценарий, в котором в силу своего разумения защитил интересы США, а народам Центральной и Восточной Европы, Прибалтики указал, как им надлежит вести себя, кому за кем становиться в очередь, чтобы войти в сферу американских интересов, попасть под милостивую опеку Вашингтона. Если же войти под сень НАТО им не удастся, то, по мнению Бжезинского, «это негативно скажется на идее расширения Европы и окажет деморализующий эффект на жителей Центральной Европы». Кроме того, полагает автор конструкции глобального переустройства мира, это может подхлестнуть ныне мало заметные политические претензии России в Центральной Европе. Безусловно, все мыслящие люди России не желают того, чтобы американское политическое и военное присутствие распространилось до ее границ, т.е. до Белгорода, Курска, Брянска, Смоленска, Пскова, Новгорода и Санкт-Петербурга.
Так как же быть с Россией, учитывать ли ее интересы? Чьи приоритеты поставить на первое место: России или ее ближайших соседей? Это риторические вопросы. Укрепление отношений сотрудничества с Россией желательно для Америки, но глобальные приоритеты последней таковы, что «если выбор должен быть сделан между большой европейско-атлантической системой и улучшением отношений с Россией, то предпочтение следует отдать первому».
В Америке думают на эту тему давно. А в последние 20 лет уходящего тысячелетия были озабочены этим вопросом денно и нощно, что наглядно демонстрируют многие политические и финансовые лидеры. В 1998 г. Б. Клинтон, будучи президентом США, подписал секретную директиву # 500, где приказал военным нацелить дополнительное число ракет, несущих ядерное оружие, на Рос- сию. По-своему «заботится» о народе нашей страны и ее «злейший друг» Бжезинский. Он рассуждает о том, что новые связи России с НАТО и Европейским союзом, нашедшие свое отражение в совместном совете НАТО — Россия, могут побудить Россию принять... решение в пользу Европы. По его мнению, формальное (вот справедливая оценка объективной роли России»! — Н.Н.) членство в «большой семерке» и совершенствование механизма принятия политических решений в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе должны побудить Россию занять конструктивную позицию в вопросах политического и военного сотрудничества в Европе.
Что это означает, если перевести на обыденный, разговорный язык? Это означает, что за нас — русских, татар, башкир, украинцев, белорусов и т.д. — судьбу России, нашу судьбу уже решили в Вашингтоне, что эти идеи внедряются в общественное сознание народов страны. А опус Бжезинского или Грэхема не только пробный шар, лакмусовая бумажка на проверку реакции народов, но еще и сценарий действий, которые предпринимались против России в течение 90-х гг. и будут предприниматься в XXI в.
Самым сильным механизмом, который должен заставить Россию идти на веревочке к цели, обозначенной Западом, — ее долги международным инвесторам. За неполных 10 лет гайдары, Чубайсы, кохи, уринсоны и К0 заняли на Западе более 160 млрд долл., половина из которых вновь оказалась в западных банках, но уже на счетах. Большая часть второй половины кредитов бездарно растрачена или разворована в России и вновь ушла на Запад. Возвращать долги нечем, кроме как распродавать за бесценок сырье, а теперь наступил черед нашей земли. Такое положение заставляет правителей РФ быть сговорчивыми и идти на геополитические уступки Западу.
Эту мысль Бжезинский подтверждает такой тирадой: «Хотя региональное влияние Европы и Китая возросло, Россия по-прежнему остается собственником самой большой территории в мире; простирающейся на десять временных поясов и значительно превосходящей американскую, китайскую или европейскую». А коли так, то почему матушке-России не «уступить» часть обширных земель соседям или тем же американцам? «Потеря территории,— по мнению новоявленного землемера,— не является для России глав-
ной проблемой. Россия скорее должна быть озабочена тем, что в экономическом отношении Европа и Китай уже сильнее ее, и тем, что она отстает от Китая в плане модернизации социальной сферы».
Позиция вашингтонских лидеров в абсолютном большинстве совпадает с озвученной концепцией, и состоит она в том, что Россия в первую очередь должна отдавать приоритет модернизации, а не предпринимать тщетные усилия по возвращении себе статуса мировой державы. В силу того что территория России велика, природно-климатические условия разнообразны, ее политическую систему надо децентрализовать, а экономические связи порушить. Исчезает единый народно-хозяйственный, экономический комплекс, появляются местные князьки-сепаратисты — от Чукотки, Якутии до Смоленска. Нет единой в военно-стратегическом плане мощной России, значит, и нет проблем у Европы, США, Китая, Японии и т.д. Возникает только один вопрос: кто проглотит больше кусков некогда могучей сверхдержавы?
По этому поводу Бжезинский пишет следующее: «...конфедеративная Россия, состоящая из Европейской России, Сибирской Республики и Дальневосточной Республики... придет к выводу, что в таком случае ей будет легче поддерживать тесные экономические связи со своими соседями». Под соседями, конечно, подразумеваются прежде всего США и Япония, а затем Китай, который американские политики (это отмечали наблюдатели во время визита Б. Клинтона в Поднебесную) подталкивают в сторону Забайкалья, Монголии и Средней Азии.
Реализация этой бредовой идеи в геополитическом плане означает, что будут какое-то время существовать марионеточные республики на территории некогда могучей страны, а затем, в недалеком будущем, они будут поглощены более могущественными соседями. И такая Россия (скорее всего европейская) будет менее склонна к проявлению имперских амбиций.
В реализации планов «децентрализации» России Вашингтону должны помочь Киев, Баку, Тбилиси и Ташкент. Для этого они должны быть сильными, динамично развивающимися государствами. Этим объясняется такое пристальное внимание американцев к этим республикам. Оно проявляется в инвестициях, в технической помощи, в совместном участии в различного рода проектов, наиболее крупным из них является добыча нефти со дна Каспийского моря. Разработка региональных ресурсов, полагают в США, приведет к росту благосостояния и внесет ощутимый элемент стабильности, что уменьшит опасность возникновения конфликтов. Развитие регионов благоприятно скажется на соседних провинциях России; которые в экономическом плане скатываются вниз. Эта идея — замаскированная экономическая экспансия. Ее модель сейчас проверяется на Курильских островах нашими ближайшими соседями — японцами.
8.7. Американские интересы в Средней Азии, на Кавказе, в Индии
В этом регионе интересы США переплетаются, вступают в противоречие с интересами Турции, а также Китая. Хотя Турция и является сателлитом американцев, но, постепенно набирая геополитический вес, начинает играть все более заметную роль на юге Евразии. В самой Турции активно противостоят друг другу сторонники Запада и Ислама. Если победит линия сотрудничества с Ираном и другими мусульманскими странами, то Турция станет более активно сопротивляться интеграции Средней Азии в мировое сообщество. К этому ее подталкивает Совет Европы, который тормозит вступление Турции в сообщество. США прямо и косвенно помогают своему сателлиту пролезть в ЕС. Для решения данной проблемы ведется многоходовая геополитическая игра в бассейне Каспийского моря и в Средней Азии. С Узбекистаном США подписали договор о долгосрочной аренде авиабазы. Вашингтон твердо поддерживает стремление Анкары проложить нефтепровод из Баку в расположенный на Средиземноморском побережье порт Сейхан — основной терминал для энергетических ресурсов бассейна Каспийского моря. От этого терминала потянется нефтепровод в Европу. Как полагают американцы и турки, он станет пуповиной, привязывающей страны Европы к Турции. И это позволит Вашингтону сделать западные столицы более послушными.
В последние годы американцы значительно изменили тон своих политических, экономических, культурных переговоров с Ираном. Американо-иранское противостояние не отвечает прежде всего интересам Соединенных Штатов. Поэтому они постарались «забыть» ту пощечину, что нанесли им иранские студенты. Вашингтон усиленно внушает Тегерану мысль, что стабилизация ситуации в регионе отвечает их взаимным геополитическим, стратегическим интересам. Американцы готовы снять свои возражения в отношении тесных турецко-иранских экономических связей, особенно в вопросе строительства новых нефтепроводов из Азербайджана и Туркменистана. А с другой стороны, они всячески мешают установлению деловых контактов Ирана с Россией.
По мнению аналитиков США, Индия пока что несколько пассивна в южном субрегионе. Ранее, при поддержке Советского Союза, Индия играла более видную роль на мировой арене. После 90-х гг. ее позиции значительно ослабли. Но, проведя серию испытаний атомного оружия, она заявила о себе как о сильной региональной державе. В геополитическом плане она сдерживалась и сдерживается китайско-пакистанским сотрудничеством. И Вашингтон не без оснований видит в Дели противовес растущему могуществу Китая. Лидеры США стараются налаживать новые и укреплять старые двусторонние связи между военными ведомствами Америки и Индии.
8.8. Китай - «зубная боль» США
Динамично развивающийся социалистический Китай является поистине зубной болью для лидеров США. Поездки высших руководителей Америки в Поднебесную, их переговоры с политическими деятелями КНР говорят о том, что янки стремятся достичь глубокого стратегического взаимопонимания между Америкой и Китаем. Это долгосрочная перспектива-цель ставит перед США две задачи: «определение практических параметров и допустимых пределов роста влияния Китая как доминирующей региональной державы и решение проблемы со стремлением Японии выйти за рамки своего фактического статуса американского протектората».
По мнению Бжезинского, цель политики Вашингтона заключается в том, чтобы склонить мощный Китай к решению региональных проблем (читай: начать экономическую, демографическую, военную экспансию против соседних государств. — Н. Н.). Началом стратегического сотрудничества может явиться серьезный диалог Вашингтона и Пекина. Именно такую цель ставил визит Б. Клинтона в КНР, который упорно подогревал озабоченность китайского руководства в связи с положением в Северо-Восточной и Средней Азии. Но пока взгляды лидеров КНР больше направлены в сторону Тайваня — средоточия капиталов стран АТР, чем на русское Приморье, Хабаровский край, Монголию, Среднюю Азию и Горный Бадахшан.
Конечно, это не исключает, что следующим этапом строительства Великого Китая будет попытка реализовать интерес к данным регионам. К такому шагу китайцев упорно подталкивают американцы, полагающие, что растущий интерес Китая к Средней Азии «сужает возможности России в деле достижения политической реинтеграции региона под контролем Москвы». Вашингтон усиленно подталкивает КНР и Японию к развитию Восточной Сибири, Китай — к противостоянию с Индией и поддержке Пакистана.
Американцы полагают, что присоединение Тайваня к материковому Китаю возможно только путем добровольного волеизъявления жителей островного государства. Они готовы будут присоединиться к демократическому и процветающему Китаю.
Занимаясь словесной дипломатической эквилибристикой, американцы, тем не менее, систематически шпионят за Китаем: из космоса, с моря, с воздуха. Итак, несмотря на бравурные доклады и рапорты о всестороннем улучшении отношений с Поднебесной, Вашингтон серьезно опасается усиления военно-морской, экономической, финансовой мощи Пекина. Об этом говорят многие факты. Один из них — вынужденная посадка самолета-шпиона на китайском острове. Самолет был начинен современнейшей электронной аппаратурой, и вопреки демаршам и запретам Вашингтона китайцы ознакомились с содержимым ее информационных блоков.
Безусловно, опасения США возросли в связи с превращением «Шанхайской пятерки», в «шестерку»: к России, Китаю, Киргизии, Таджикистану, Казахстану присоединился Узбекистан. Среди многих целей Шанхайской организации подразумевается и такая, как и усиление координации стран — ее членов для защиты от внешней агрессии.
Американцы по инерции твердят, предостерегая Китай, что «любые попытки решить проблему воссоединения Тайваня с материковым Китаем, с помощью силы поставят под угрозу Китайско-американские отношения и подорвут способность Китая привлечь иностранные инвестиции». Как следствие, по мнению американских аналитиков, претензии Китая на определяющую роль в регионе и получение статуса мировой державы уменьшатся. Во многом эти рассуждения построены на песке. Дело в том, что самые большие инвестиции в экономику КНР делают не американцы, западноевропейцы и даже японцы, а Тайвань и хуацяо — этнические китайцы, проживающие за рубежом. Общая стоимость 500 ведущих предприятий в Юго-Восточной Азии, принадлежащих хуацяо, составляет около 540 млрд долл.
При современных темпах экономического развития (самых высоких в мире) за 20 лет нового тысячелетия КНР может превратиться в глобальную военную державу. Его динамичная экономика позволит направлять значительную часть внутреннего валового продукта на модернизацию вооруженных сил, и в первую очередь на совершенствование и развитие стратегического ракетно-ядерного потенциала. Безусловно, динамичное наращивание вооружения заставит Японию заняться тем же, так как политические лидеры Страны восходящего солнца знают о сильных антияпонских настроениях рядовых китайцев. Это память о тех зверствах, что творили японские солдаты, спецкоманды в Поднебесной в годы оккупации.
В силу тех динамичных изменений, что происходят в Поднебесной, Вашингтон очень хочет, чтобы Великий Китай рассматривал Америку «как своего естественного союзника», поскольку «без китайско-американского стратегического сотрудничества, служащего как бы восточным якорем для развертывания американского присутствия в Евразии, у Америки не будет геостратегии для Азиатского континента, что, в свою очередь, лишит ее геостратегии для Евразии в целом».
8.9. Япония в Американской геополитике
Япония с послевоенных лет является стратегическим геополитическим партнером США. Вашингтон в конце XX в. пытался создать своего рода тройственный союз: США — Китай — Япония, а в XXI в. наверняка продолжит эти игры. Усиления союза будут, безусловно, направлены против России, у которой «слишком большая территория». Ради создания такого соглашения американцы готовы даже отказаться от послевоенной доктрины, провозглашавшей, что «Япония — непотопляемый авианосец Америки», отказаться от того, что она является главным военным партнером Америки в Азии», поскольку это может отгородить США от Азиатского континента, «осложнить путь к достижению стратегического согласия с Китаем и негативно сказаться на попытках Америки укрепить стабильность в Евразии». Вашингтон признает, что в силу, мягко говоря, недружественных действий военщины Японии в 30 — 40-х гг. XX в. в Корее, Китае, в государствах Юго-Восточной Азии, там сложилось холодное отношение к народу Страны восходящего солнца, и Япония, в политическом плане, мало что значит для Азиатского континента.
Но в союзе с американцами, по замыслу Вашингтона, Токио может играть важную роль в таких вопросах, как «развитие и под- держание миротворческих процессов». США также должны направлять деятельность японского правительства на пути примирения с Кореей, способствуя объединению Севера и Юга. В свою очередь, японо-корейское партнерство должно способствовать расширению американского присутствия на Дальнем Востоке.
Другое дело — согласятся ли амбициозные японцы исполнять роль вассала США. Они тоже полны планов играть глобальную геополитическую роль. И их экономика, несмотря на депрессию последних пяти лет, позволяет это делать. Но для такой роли нужна современная армия и гораздо больший политический вес. Первую проблему японцы легко могут решить сами, а с решением второй им может помочь Великий Китай. Такой альянс будет означать конец американской геополитической гегемонии в Азиатско-Тихоокеанском регионе и утрату перспектив на достижение прочного соглашения между США, Японией и Китаем. Поэтому Вашингтон стремится к заключению американо-японского соглашения о свободной торговле, которое воздаст общее американо-японское экономическое пространство. Это позволит расширить присутствие США на Дальнем Востоке.
ВOПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ
1. Раскройте суть эволюции внешней политики США: от «доктрины Монро» до «Версальского порядка».
2. Покажите роль информации в современной геополитике.
3. Расскажите о действии механизма реализации идеи господства в политике «холодной войны».
4. Каковы основные цели США в отношении СССР и современной России?
5. Назовите основные этапы геополитических отношений США с Западной Европой. Какова роль НАТО в этих отношениях?
6. Рассмотрите роль стран Восточной Европы и Прибалтики в изоляции России.
ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА КИТАЯ
История российско-китайских отношений • Специфические условия развития Китая • Внешнеэкономические связи КНР • Демографическая политика • Интеграция в «Большой Китай» • Сущность геополитики Китая • Еще один подход • Другое видение проблемы
Возвышение Китая до статуса мировой державы наиболее отчетливо наблюдалось в последнее десятилетие ХХ в. Выход страны на первые роли в мировой геополитике изменил всю геометрию международных отношений. Усиление Китая не затронуло так ни одну страну мира, как Россию. Поднебесная, или «Срединное царство», превратилась в важнейший фактор, способный повлиять на геополитическое положение России в мире и на ситуацию внутри ее. В ближайшие 10 — 15 лет в силу объективных причин это влияние возрастет еще больше, что во многом объясняется специфическими условиями развития Китая.
9.1. История российско-Китайских отношений
История первых отношений между народами России и Китая (согласно летописям) начинается с ХШ в., а межгосударственных- с первой половины XVII в. Русские служилые и промышленные люди в XVII в. основали многочисленные поселения по течению среднего Амура. К югу от Амура за Хинганским хребтом находились вотчинные владения маньчжурских императоров. После завоевания Китая в середине XVII в. маньчжурами и установления династии Цин пекинское правительство стремилось вытеснить из Приамурья русских поселенцев, уничтожить важный в стратегическом отношении Албазинский острог. Кроме того, правители Китая предполагали предотвратить переход в русское подданство многочисленных племен, кочевавших или живших оседло в Приамурье. Россия была объективно заинтересована в налаживании торговых связей, установлении дипломатических отношений с Цинской империей. Поэтому она старалась воздерживаться от столкновений с маньчжурами и выступала за урегулирование дипломатическим путем вопросов о границе.
Для решения этих и других отношений между Россией и Китаем царское правительство в начале 1686 г. отправило на Амур посольство, наделенное широкими полномочиями («великое и полномочное посольство»), во главе с Ф.А. Головиным. Желая избежать судьбы предыдущих русских посольств, часто терпевших неудачи из-за отказа русских представителей выполнять различные обряды, принятые для послов при цинском дворе, граф Головин предложил провести переговоры на русско-китайской границе. Цинские правители затягивали начало переговоров, действуя с помощью военных угроз, пытаясь занять крепость Албазин. Эти попытки не увенчались успехом, и 12 августа 1689 г. близ Нерчинска переговоры закончились подписанием первого русско-китайского договора.
Это был первый случай, когда Китай вступал в официальные равноправные переговоры с европейской державой. Переговоры велись не только под давлением 15-тысячной армии богдыхана, поддерживаемой артиллерией и речной флотилией, фактически осадившими Нерчинск, но и под пристальным контролем иезуитов— испанца Перейро и француза Жербильона, состоявших на службе у Цинов. Они принимали активное участие в переговорах и выступали против соглашения с Россией. Но благодаря искусству русских дипломатов, мужеству сопровождавших посольство стрельцов пере- говоры завершились заключением мирного Нерчинского договора, который в равной степени был необходим и России, и Китаю.
Договор состоял из семи статей. В первых двух Россия соглашалась на территориальные уступки на Амуре, русский город Абазин должен быть срыт. Особое значение имела пятая статья договора, по которой подданным обеих сторон разрешалась взаимная торговля: всем людям с проезжими грамотами «разрешалось и покупать и продавать, что им надобно». Кроме того, Нерчинский договор установил порядок разрешения возможных пограничных столкновений между двумя странами, способствовал развитию мирных взаимоотношений.
За 170 лет после подписания Нерчинского договора русские землепроходцы освоили северный берег Амура, побережье Охотского моря и Татарского пролива. На этих землях были возведены военные городки и укрепления. Англичане проявили пристальный интерес к низовьям Амура. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев-Амурский убедил китайских представителей в необходимости размежевания по Амуру. Пекинское правительство, не видя выгод от левобережья Амура, а также понимая, что собственными силами Китай не сможет защитить Приамурье от английской экспансии, пошло на соглашение с Россией.
По Айгунскому договору, подписанному 16 мая 1858 г., левый берег Амура от впадения в него реки Аргуни до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край от впадения реки Уссури в Амур и до моря оставался в общем владении «впредь до определения границ между двумя государствами». По сути, договор 1858 г. возвращал России территорию, отданную Китаю по Нерчинскому договору. Плавание по рекам Амуру, Сунгари, Уссури разрешалось только судам России и Китая. Подтверждалась соответствующая статья Нерчинского договора о взаимной торговле подданных обоих государств.
В 1858 г. был подписан Тяньцзиньский договор, в 1860 г.— дополнительный Пекинский, которые подтвердили Айгунский договор.
развития Китая
Специфические условия развития Китая можно свести к нескольким группам факторов:
• самая важная — ограниченность природных ресурсов, огромный людской потенциал и низкая стоимость рабочей силы;
• фактор, до сих пор не оцениваемый в России, — планомерное государственное регулирование инвестиций и развития экономической сферы жизни общества;
• планирование (в первую очередь) освоения высоких технологий, динамично растущего экспортного потенциала;
• самый крупный в Евразии рынок;
• ускоренное наращивание военной мощи;
• все большее негативное воздействие на глобальную экологическую обстановку и т.д.
В связи с высокими темпами экономического развития (около 10% прироста ВВП в год начиная с 80-х гг. XX в.) КНР все острее ощущает дефицит ряда важнейших природных ископаемых: угля, железной и медной руды, сырья для получения алюминия, удобрений и т.д. Китай вынужден импортировать железную руду, лом черных и цветных металлов, удобрения и т.п.
Сельское население Китая на конец XX в. составляло около 800 млн человек. Приблизительно 700 млн из них существуют за счет обработки земель и животноводства. Но чем занять еще 100 млн? Дефицит земельных угодий ограничивает рост занятости в деревне. Поэтому около 10 млн человек ежегодно мигрирует в город в поисках работы. В городах существует официальная (3%) и скрытая (15 — 20% общей численности рабочих и служащих) безработица. Если в ближайшие годы динамика миграции в города не уменьшится, то они не смогут «переварить» такую массу новоселов Решение проблемы пекинские власти видят в определенной степени в рамках создания «Большого Китая», т.е., по сути, в экономической, геополитической интеграции на базе стран, входящих в Азиатско-Тихоокеанский регион. Условия жизни и деятельности населения КНР заставляют Пекин закрывать глаза на политические и идеологические противоречия, существующие между Китаем и Тайванем, Китаем и Гонконгом (после присоединения к КНР в 1997 г. — Сянганом) и другими странами АТР. Интеграция Китая со странами-соседями на Юге возможна путем привлечения иностранного капитала. За последние десять лет КНР с помощью этих средств получила возможность облегчить или решить ряд социальных и экономических проблем.
Согласно прогнозу Мирового банка, в начале XXI в. частный импорт Китая вместе с Гонконгом (Сянганом) и Тайванем составит около 650 млрд долл. против 530 млрд Японии. В это же время ВВП «Большого Китая» достигнет почти 10 трлн долл., а США— 9,7 трлн КНР станет самым крупным экономическим полюсом. Как заявляют сами китайцы, XXI в. — это век Китайской цивилизации. Китайская цивилизация, считают они, по своим основным характеристикам, в первую очередь гуманистическим, превосходит другие, и это обеспечит торжество Китая в XXI в. Безусловно, Китай уже вошел в круг держав, определяющих основополагающие векторы развития геополитических полей и сил.
Велики достижения КНР в военной сфере. К началу XXI в. только синьцзяньская группировка войск по боевому потенциалу и мобилизационным возможностям превосходит вооруженные силы независимого Казахстана. За 10 — 15 лет Китай станет ракетно-ядерной сверхдержавой с мощным экономическим потенциалом.
Многие эксперты подчеркивают, что к концу ХХ в. снизилась роль Китая в качестве своеобразного балансира между двумя военно-политическими блоками, которую он играл в 60 — 80-х гг. Один из блоков был разрушен, а другой стал решающей геополитической силой. В противовес ему набирает мощь новая геополитическая сила в Азиатско-Тихоокеанском регионе во главе с Китаем, обладающим огромными людскими и экономическими ресурсами, а также технологическим и третьим в мире по мощи военно-стратегическим ядерным потенциалом.
Долгие столетия Поднебесная была объектом экспансии и геополитических игр: от завоевания монголами до японской экспансии в 30 — 40-х гг. ХХ в. Китай «спал». В свое время Наполеон Бонапарт сказал: «Там лежит гигант. Пусть спит. Когда он проснется, он сотрясет мир». Подобную мысль высказал в конце XIX в. бывший госсекретарь США Д. Хэй: «Мир на земле опирается на Китай. Кто понимает Китай с точки зрения социальной, политической, экономической, религиозной, тот держит ключ к мировой политике на последующие пять столетий».
Но этот путь не позволяет решить другие очень важные для Китая проблемы — ресурсные. Особенно это касается ресурсов сельхозугодий, пахотных земель для выращивания зерновых, бобовых, пресной воды для обеспечения нужд промышленности и населения городов: более половины городов КНР ощущают нехватку пресной воды.
Еще хуже обстоят дела с пахотными землями. В расчете на душу населения пахотный клин в Поднебесной в 3,3 раза меньше, чем в среднем в мире, и в 9,5 раза меньше, чем в бывшем СССР, почти в 12 раз меньше, чем в России. И эти обрабатываемые земли постоянно сокращаются, как шагреневая кожа, так как строятся новые заводы, фабрики, электростанции, прокладываются новые транс- портные магистрали и т.д. Земельный кризис сказывается на сборах зерновых. Если в 2001 г. китайцам удастся получить урожай зерновых 500 млн т, то в расчете на душу населения это будет меньше, чем в 1994 г. Площадь лесов в расчете на душу населения почти в 7,5 раз меньше, чем в среднем в мире, и примерно в 50 раз меньше, чем в РФ. Та же картина и слугами: в 3 раза меньше, чем в мире, и почти в 10 раз, чем в РФ. Для освоения новых земель требуются огромные затраты финансовых средств, а их у руководства Китая нет.
Пекин, решая свои проблемы, получает сырье, энергоносители, руду, пиломатериалы в Австралии и России, США и Канаде и, конечно, в странах АТР. И газета китайских комсомольцев «Чжунго циньнянь бао» запустила первый пробный шар, заявив, что «китайцы не могут более удовлетворяться 9,6 млн км... эпоха призывает нас... обратить свои взоры на широкие морские просторы... Только китайцы, не игнорирующие освоение морских просторов, достойны будущих поколений». «Голубые просторы государства» — это более 3 млн км. Это запасы газа, нефти, фосфора на островах. Но дело в том, что на «голубые территории» претендуют еще Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Таиланд, Бруней. Чтобы решить данную проблему, молодежная газета призывает ускорить модернизацию военно- морских сил. Сделать это полагают при помощи России.
Главный энергоноситель КНР — каменный уголь. В стране острый дефицит электроэнергии (не менее 20%). Сжигать уголь— значит травить экологическую среду. К 2001 г. КНР стал главным загрязнителем воздушного бассейна атмосферы. Потепление атмосферы в Китае и в мире создает чрезвычайно сложную ситуацию: если не удастся снизить парниковый эффект вследствие повышения уровня Мирового океана, к 2050 г. возникнет угроза полного затопления 14 городов в дельте реки Чжуцзян, 30 городов и уездов в Восточном Китае.
9.3. Внешнеэкономические связи КНР
Китай — социалистическая страна с плановой экономикой. Тем не менее иностранных инвесторов это не смущает. Политическая и экономическая системы КНР стабильны, и приток иностранных капиталов с каждым годом растет: с 1980 по 2000 г. он вырос почти в 4,5 раза. На середину 2000 г. в Поднебесной числилось почти 350 тыс. предприятий с участием иностранного капитала. Контрактный объем инвестиций — 545,37 млрд долл.
Главными прямыми инвесторами в экономику Китая выступают Тайвань, Сянган, Аомэнь и Сингапур, т.е. страны, где проживает больше всего китайцев. Предприниматели Тайваня, Сянгана, Аомэня, Сингапура — главные инвесторы в экономику Китая. Их вклад составляет 60 — 80% суммы всех вкладов деловых кругов остальных стран мира. В последние годы Тайвань превратился во второго после Гонконга инвестора в экономику КНР, а после включения Гонконга в геополитическую систему Китая — в инвестора номер один.
Бурно растет китайский экспорт: примерно на 25 — 30% ежегодно. Если в 1979 г. во внешней торговле формировалось менее 10% ВНП страны, в 1993 г.— почти 36%, то в 1998 г. (на июль) — более 45%, в июле — 2000 г.— около 50%. В первом полугодии 2000 г. общий обьем внешнего товарооборота КНР составил 160 млрд долл.: экспорт превысил импорт более чем на 20 млрд. В связи с кризисом в Юго-Восточной Азии Китай активно осваивал рынки в Европе, Африке, Латинской Америке. Экспорт КНР в страны ЕС к 2000 г. возрос более чем на 25%, в США — почти на 20%, в Африку — на 44,7%, Латинскую Америку — на 38,1%.
Огромный китайский рынок осваивается пока лишь представителями нашего военно-промышленного комплекса. В КНР мы поставляем различные виды вооружений: корабли, самолеты, некоторые компоненты космической техники, ракеты тактического назначения, машины и оборудование, предназначенные для строительства ГЭС и ГРЭС. И безусловно, осуществляются поставки энергоносителей, пиломатериалов и сырья. Гораздо активнее в этом от- ношении действуют китайские предприниматели — «челноки». Их, как и китайские товары — в основном изделия легкой промышленности, в России можно видеть «от Москвы до самых до окраин».
Общем российско-китайской торговли практически не растет. Как сообщил главный научный сотрудник, доктор экономических наук Института Дальнего Востока РАН И.Н. Наумов, в 2000 г. товарооборот Китая с Россией составил 8 млрд долл. — практически столько же, сколько и пять лет назад. Роста товарооборота нет в основном потому, что головы лидеров России больше повернуты на Запад. Хотя по сравнению с неровными отношениями с США, некоторыми странами Западной Европы, Среднего и Ближнего Востока, трениями с большинством стран ближнего зарубежья российско-китайские связи были стабильны и предсказуемы. Но что касается отношений двух великих соседей в XXI в., то прогнозировать подобную образцовую стабильность очень рискованно. У Москвы до сих пор нет плана стратегического развития экономических, политических и культурных связей с Пекином.
Многие специалисты, занимающиеся проблемами геополитики, считают нашего южного соседа наиболее опасным для России. И для таких опасений есть достаточно оснований. Уже сейчас КНР является важнейшим геополитическим фактором, оказывающим большое влияние на положение дел в России, особенно на Дальнем Востоке и в Сибири. В ближайшие 10 — 15 лет в силу объективных причин это влияние возрастет еще больше, что во многом объясняется специфическими условиями развития Китая.
Китай, как и Япония, имеет в торговле с США положительное сальдо (более 60 млрд долл. в год). Любая геополитическая напряженность между Китаем и США будет способствовать усилению японо-китайских связей, усилению японского капитала в АТР. Эта угроза способствует объединению стратегических интересов США и Китая. Кроме экономических интересов на сближение двух стран «работает» историческая память китайцев и американцев — память о преступлениях японцев накануне и в годы Второй мировой войны.
Связи Японии и Китая стали завязываться в 60-е гг. во время «холодной» войны и особенно «горячей» войны между СССР и Китаем (бои на острове Даманском), Китаем и Вьетнамом. Япония выступает преимущественно в качестве кредитора и сейчас является главным торговым партнером Китая, который чаще всего покупает японскую технику, технологию и товары. Безусловно, Япония стремится сдержать наращивание китайского технико-технологического и экспортного потенциала, не пуская соседа на традиционные рынки сбыта своей продукции. Обострились японо-китайские экономические, торговые отношения во второй половине 90-х гг. островное государство испытывает депрессию, ежегодный прирост ВВП в Японии не превышает 2%, а китайская экономика, несмотря на жесточайший финансово-экономический кризис в странах АТР, давала и дает прирост ВВП по 8 — 9,5% в год. КНР и Япония заинтересованы в развитии двусторонних экономических и торговых связей, тем не менее они выступают как конкуренты на рынках стран АТР, АСЕАН, США, Африки, Европы и т.д.
Увеличивают продажу своих товаров в Китае Англия, Германия, Франция и Италия. Но в последние годы они стали больше уделять внимания росту прямых капиталовложений в экономику этой страны.
Для отношений КНР со странами АСЕАН и «четырьмя малыми драконами» характерны процессы конкуренции, притяжения и отталкивания. Тем не менее в отношениях с «малыми драконами» главной линией является становление экономической и производственной кооперации. В отношении стран АСЕАН превалирует конкуренция. Страны АСЕАН опасаются военной угрозы со стороны Китая. По оценкам западных специалистов, на Тайване разработана долгосрочная программа, предусматривающая превращение его в азиатско-тихоокеанский региональный экономический центр, способный занять центральное место в АТР и даже в мире. Его намерены сделать операционной базой инвестиционной и предпринимательской деятельности местных и иностранных компаний. Кроме того, по замыслу разработчиков программы, он должен стать центром обрабатывающей промышленности, финансовой, телекоммуникационной и транспортной активности в АТР, т.е. превратиться в лидера в развитии региональной экономической интеграции.
В Китае тоже имеется аналогичный план — «план Пудун». Он предполагает формирование в районе Шанхая гигантского (с охватом 100 млн человек) международного промышленного, финансового, торгового, транспортного и культурного центра, способного занять лидирующую роль в АТР. На этом вопросе мы останавливаемся потому, что в XXI в. вероятнее всего произойдет объединение двух Китаев в один, и тогда он превратится в самую мощную финансово-экономическую империю.
В основе промышленно-экономической стратегии Китая лежит концепция ресурсосбережения. Но для того чтобы выйти на уровень материального достатка среднеразвитых стран Европы, о чем объявило китайское руководство, КНР потребуются природные ресурсы еще одной планеты «по имени Земля». Отсюда и выдвижение тезиса «демографического империализма». Авторы этого тезиса У. Гогуан и Ван Чжаоцзюнь в книге «Китай после Дэн Сяопина: десять сущностных проблем» пишут, что любой стране мира будет угрожать крах, если хотя бы 10% китайцев устремятся за пределы своей страны. Этот тезис уже реализуется в Сибири и на нашем Дальнем Востоке. Даже если Пекину удастся ужесточить демографическую политику «одна семья — один ребенок», то к 2015 г. численность населения КНР возрастет как минимум на 300 млн человек. Примерно на 125— 140 млн человек увеличится армия наемных работников.
КНР преодолевает немало трудноразрешимых проблем. В частности, по неофициальным данным, почти 1/4 взрослого городского населения — безработные, а это почти 250 млн человек Такое сложное социальное явление порождает, как правило, настроения эмиграции. Она есть и в Китае: официальная и нелегальная. Китайцы чрезвычайно трудолюбивы, быстро адаптируются в новой обстановке, легко приспосабливаются даже к экстремальным условиям, неприхотливы в еде, легко переносят жару и холод и т.п. Вот эта уверенность в своих силах, способность жить везде и является одной из немаловажных причин готовности безработного жителя Поднебесной к эмиграции. По данным экспертов, на территории РФ, особенно на Дальнем Востоке и в Забайкалье, нелегально проживает около 2 млн китайцев. Они занимаются торговлей, земледелием, заводят семьи и получают вид на жительство. Если называть вещи своими именами, идет тихая, ползучая китаизация приграничных земель России, особенно Приморья. Всего же китайцы с помощью официальных и неофициальных каналов «осваивают» 72 страны мира.
К концу ХХ в. демографическая нагрузка на китайские части российско-китайских речных бассейнов превышала российскую в 17 раз. Немалая часть китайцев (по российским стандартам) вовлечена в различные формы проникновения на юг Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири, а также на территории Казахстана и Киргизии, куда также активно проникают китайские казахи и киргизы. Не сняли китайцы и своих претензий в отношении Горно-Бадахшанской области в Таджикистане.
Если учесть, что население Средней Азии удваивается через каждые 23 — 25 лет, а его расселение жестко ограничено пустынями и высокогорными территориями, то не исключено, что внимание узбеков, казахов, киргизов, как и китайцев, может быть привлечено к жизненным пространствам Алтая, Сибири. Пока же в Средней Азии идет борьба за перераспределение сфер национального влияния и пересмотр нарезанных в начале 20-х гг. ХХ в. границ. Так, Ферганская долина после развала СССР превратилась в объект острых территориальных разногласий между Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном. Сейчас таких территориальных споров между тремя бывшими советскими республиками более десятка. Они принесли уже кровь и трагедии для тысяч людей. Эти военные конфликты «выдавливают» в основном русское население (но не только русское) в Россию. Но в этно территориальные конфликты, происходящие в Средней Азии, Казахстане, Киргизии, могут вмешаться не только этнические казахи и киргизы Китая, а также уйгуры, монголы, тибетцы, проживающие на северо-западе КНР, во Внутренней Монголии. Что касается Внешней Монголии, то территория ей не нужна, жизненного пространства населению хватает, но подпирает с юга могучий сосед — Китай. Куда пойдет его экспансия? В Улан- Баторе этого не знают, как не знают и в Москве.
9.5. Интеграция в «Большой Китай»
Обозначенные выше, а также и другие проблемы существования и развития Китая заставляют его искать выход из создавшейся сложной демографической, социальной, экологической и экономической ситуации. Поэтому к геостратегии великого соседа присматривается не только Россия, но и другие сопредельные страны: Юга и Юго-Востока, страны Азиатско-Тихоокеанского региона, США, Великобритания, Германия и др.
АТР в XXI в. приобретет еще более важное геополитическое значение. Он превратится в одно из главных геополитических, экономических звеньев в мировой системе отношений. Экономика Китая, Тайваня, Малайзии, Филиппин, Таиланда в 90-х гг. росла самыми высокими темпами в мире. Во многом это было достигнуто благодаря созданию Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества. Есть все признаки по формированию «Большого Китая», или Ки- тайского общего рынка, куда войдут Китай, Тайвань, Сянган (Гонконг), Аомэнь (Макао), Сингапур.
На общей национальной и культурной базе между этими странами и территориями складываются и упрочиваются тесные производственно-экономические связи, образуя костяк «Большого Китая». Конкурируя между собой, субъекты — элементы потенциального «Большого Китая» — идут по пути тесной интеграции. В перспективе в первой половине XXI в. на мировую арену может выйти мощнейшая мировая супердержава с четвертью населения земного шара, расположенная на стратегически важном геополитическом пространстве. Она сможет регулировать жизнь не только этносов, проживающих на территории «Большого Китая», но и многочисленных китайских общин, разбросанных по всему миру.
Сейчас в АТР переплетаются интересы многих государств, в первую очередь промышленно и финансово развитых, включая и Россию, имеющую с Китаем 4000-километровую границу.
Таким образом, «Большой Китай» может в XXI в. стать объективной реальностью. По своим макроэкономическим показателям это геополитическое объединение (КНР, Тайвань, Сянган, Аомэн, Сингапур) уже сейчас значительно превосходит Германию, Францию, Италию и Великобританию, вместе взятые. (В число важнейших макроэкономических показателей журнал Asiaweek включает экспорт, валютные резервы без золотого запаса, баланс текущих операций, объем операций на фондовых биржах). Для сравнения можно сказать, что экспорт России составляет примерно 1:14 экспорта стран — потенциальных членов «Большого Китая», а валютные резервы — 1:55 в пользу альянса.
Можно утверждать, что в результате бурных экономических и политических процессов в АТР сложилась принципиально новая геополитическая обстановка, в которой «вызревает» «Большой Китай».
9.6. Сущности геополитики Китая
На протяжении столетий геополитика Китая носила двойственный характер. Это обусловлено тем, что, с одной стороны, «Срединное царство» принадлежало к Rimland, «береговой зоне» Тихого океана, а с другой — Китай никогда не был талассократическим государством, так как всегда ориентировался на континентальные архетипы. Само историческое название Китая — «Срединное царство» — говорит о его лурократических устремлениях.
С начала XIX в. Поднебесная постепенно превращается в полуколонию Запада (преимущественно Великобритании). Поэтому с начала XIX в. вплоть до 3 октября 1949 г. (победа народа под руководством коммунистов над Гоминданом) геополитика Китая была в своей основе атлантистская. Китай выступал в качестве евразийской береговой базы Запада. После победы над Гоминданом и провозглашения Китайской народной Республики (3 октября 1949 г.) в течение десяти лет Китай шел в русле просоветской, по сути евразийской политики. Затем КНР исповедовала идеологию «автаркии»— опоры на собственные силы.
После смерти Мао Цзедуна КНР с середины 70-х гг. вновь стала входить в русло атлантистской геополитики. Это было обусловлено прагматической философией Дэн Сяопина (отца китайских реформ) и его сторонников. Больше дивидендов получал Китай от контактов с Западом, нежели с СССР, а теперь с Россией. Во-первых, на Западе — деньги, кредиты, технологии, необходимые для индустриального развития КНР. Во-вторых, пекинское руководство смотрело в XXI в.: население Китая к середине будущего тысячелетия перевалит за 1,5 млрд человек. Значит, для Поднебесной нужны новые территории. А они есть только на Севере и Дальнем Востоке. Следовательно, дружба с СССР, а сейчас с Россией связывает свободу геополитических действий Китая в Монголии, Забайкалье, в Казахстане и на Дальнем Востоке. Отсюда можно сделать вполне обоснованный вывод, что южный сосед опасен для России: во-первых, как геополитическая база атлантизма, во-вторых, как «глобальный человейник» — огромный инкубатор по производству людских ресурсов, страна самой высокой в мире демографической плотности.
Еще в начале 60-х гг., когда обострились советско-китайские отношения, бывший Председатель ЦК КПК Мао Цзедун заявил, что четыре тысячи лет тому назад, когда в Китае уже была письменность, варвары, населяющие территорию нынешней России, еще ходили в звериных шкурах. В этом заявлении, как в зеркале, отражается великоханский шовинизм китайцев, обусловленный замкнутой расово-культурной спецификой. Это высокомерие китайцы демонстрируют везде, во всех уголках земного шара, где бы они ни поселились. И те страшные погромы китайских кварталов, что произошли в 1998 — 1999 гг. в Индонезии,— месть не только за нещадную эксплуатацию индонезийцев со стороны хуацяо (этнических китайцев), но и за их снобистское поведение.
Эти и другие факты позволяют с определенной долей осторожности сделать вывод, что Китай является потенциальным геополитическим противником России на Дальнем Востоке. Наши ученые, специалисты по Китаю, и геополитики предлагают разные варианты решения этой проблемы. Например, А. Дугин считает, что «геополитическая задача России в отношении самого восточного сектора своего «внутреннего» южного пояса заключается в том, чтобы максимально расширить зону своего влияния к югу, создав как можно более широкую пограничную зону». Применительно к Китаю, по его мнению, «речь идет о силовом позиционном геополитическом давлении, о провокации территориальной дезинтеграции, дроблении, политико-административном переделе государства».
А. Дугин полагает, что необходимо установить более тесные отношения с Синьцзянем (Северо-Западный Китай) территорией, имеющей долгую историю политической автономии и населенную уйгурами — тюркским этносом, исповедующим ислам. Китайцы контролируют эту провинцию, часто применяя военную силу, подавляют все попытки населения региона отстоять религиозную и этническую автономию. «Южнее Синьцзяня,— пишет он,— простирается Кунь Лунь и Тибет... отдельная страна с особым населением, специфической религией, древнейшими политическими и этническими традициями. Власть Пекина здесь... основана на прямом насилии, как и в Синьцзяне». И Россия, по его мнению, геополитически прямо заинтересована в активной поддержке сепаратизма и начале антикитайской национально-освободительной борьбы во всей этой области. В будущем данные территории должны вписаться в евразийскую континентальную федерацию, так как их с атлантизмом не связывает ни география, ни история. Кроме того, «без Синьцзяна и Тибета потенциальный геополитический прорыв Китая в Казахстан и Западную Сибирь становится невозможным»
Есть еще один подход к русско-китайским взаимоотношениям. Выразителем его является депутат Госдумы А.В. Митрофанов, специализирующийся по вопросам геополитики. «Антиамериканизм,— считает он,— это основа сближения Китая и России, так как «нам следует крепить фронт против лицемерного и беспощадного агрессора, коим являются США». Автор полагает, что установление общей стратегии развития России и Китая на мировой арене способно прервать длительную гегемонию в АТР США с их военной мощью, подкрепляемой экономическим потенциалом политически пораженной Японии.
Какие шаги, по мысли А.В. Митрофанова, должна предпринять Россия? Она «должна всемерно способствовать росту военной мощи Китая на основе широкомасштабных продаж российской военной техники». Тезис довольно спорный. Но автор идет еще дальше. Он пишет: «Россия должна снять все территориальные препятствия (?) для расширения Китая на Запад. Поддерживая непререкаемый суверенитет Китая над Синьцзян-Уйгурским автономным районом, Россия должна способствовать восстановлению суверенитета КНР над всем Туркестаном (?), включая Южный Казахстан... это изменит геополитическую обстановку в регионе в лучшую сторону... Россия получит надежную базу для развития собственных коммуникаций на Юг через территорию стабильного Великого Китая».
Развивая этот тезис далее, автор полагает, что подвижка границ Китая далеко на Запад всецело в интересах России. В этом случае ракетно-ядерные силы Китая получат возможность накрывать все интересные для блока России и Китая цели на территории Западной Европы, включая Лондон и Осло. Восточная граница Западной Европы соприкоснется с границей Китая на территории Турции. Это будет лучшим средством отрезвления для атлантических демагогов, одурманенных собственным величием и паническим страхом за Западную Европу.
А далее автор озвучивает идеи умиротворения, которые усыпляюще действовали на умы народов Европы в 1937 — 1938 гг.: «Приобретение Монголии (Китаем), так же как и дружественная уступка российских прав на недвижимость в Маньчжурии в 1954 г., придает чувство успокоенности и умиротворения Китаю относительно его северных границ. Россия должна добиваться смягчения позиции Пекина по Тайваню с целью установления между ним и Россией крупномасштабных экономических и культурных отношений». Как гласит русская поговорка: «Гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Конечно, неплохо бы спросить у самих китайцев, какой из почти взаимоисключающих геополитических проектов им больше по душе?
Митрофанов, конечно, прав в формулировке целей Российско-китайского союза. Безусловно, экономическая целесообразность сближения России и Китая создает хорошую основу для политического и этнического союза. Более тесное сотрудничество может быть в военной области, при разработке и переработке сырья, энергоносителей, в аэрокосмической сфере, в обрабатывающей, машиностроительной, химической и других отраслях промышленности.
Сотрудничество между двумя нашими государствами способно обеспечивать гигантский объем торгового оборота, проводить новую политику в АТР в противовес американским притязаниям на этот регион. Хороша идея создания блока Россия — Китай — Индия. Но всегда надо помнить, что китайский менталитет сугубо прагматичен. Наиболее яркое воплощение он нашел в политике Дэн Сяопина, которая к строительству «воздушных замков» и «хрустальных мостов» между двумя народами не имела никакого отношения.
Китай в XXI в. в отличие от нынешней России сосредоточен на самом себе. Его внешняя политика имеет подчиненное значение по отношению к внутренней, направленной на экономическую и социальную трансформацию страны. Но в условиях зависимости Пекина от внешних инвесторов и кредиторов, а также в силу потенциальной возможности создания структуры, аккумулирующей силы коалиции, направленной на сдерживание китайской мощи, Китай может вести свою сложную комбинационную игру. И в этих условиях политика добрососедства для Китая — не благотворительность, не жест доброй воли, а объективная необходимость.
Внешняя политика «Срединного царства» в конце ХХ — начале XXI в. будет направлена на стратегический выигрыш времени для создания экономической и военной мощи, для превращения Китая в мировую сверхдержаву. И осуществляться это будет за счет присоединения (вслед за Гонконгом) Макао, а самое главное — Тайваня и других островов типа Спратли с огромными морскими шельфами. На острова в Южно-Китайском море КНР предъявляет особые права, хотя не меньше прав на спорные острова имеется у Вьетнама, Японии и других приморских государств. Геостратегической целью Китая станет достижение преобладающего влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе: от Филиппин и Индонезии до Бирмы.
На Севере внешняя политика Китая держит в поле зрения Монголию и Россию. КНР станет активно добиваться фактического признания «особых отношений» с Монголией, т.е. присоединения более 1,5 млн км территории с чуть менее чем 2 млн жителей. Это станет возможным, если Китай заставит своих соседей отказаться от участия в антикитайских коалициях, признать его ведущую роль в регионе. Одной из его конечных целей является проведение другими странами торгово-инвестиционной политики в пользу Поднебесной.
Эта цель выступает как средство достижения глобальной цели— превращения Китая в супердержаву, способную бросить вызов не только США и Западу в целом, но даже коалиции ныне самых могущественных стран. Нет оснований утверждать, что для достижения своих целей Пекин прибегнет к военной силе. Он будет стремиться не вступать в открытую борьбу, а подавлять волю других стран своей мощью (демографической, экономической, военной), разделять потенциальных конкурентов, не вступая в связывающие его действия союзы, отдавая тем самым приоритет коренным интересам Китая, а не мирового сообщества.
Отсюда вытекает, что взаимодействие России со своим соседом должно быть связано прежде всего с экономической, научно-технической и информационной сферами. Для России Поднебесная - это огромный рынок, где можно выгодно реализовать как сырье, так и промышленную продукцию и услуги. Немаловажное значение имеет КНР как источник рабочей силы для развития Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. В перспективе Китай может стать источником инвестиций.
Но завоевать такой огромный рынок можно только в жесткой конкурентной борьбе. Пекин заинтересован в новейших технике и технологиях. Такое современное оборудование у России пока что есть в атомной и авиакосмической промышленности, гидроэнергетике, военно-промышленном комплексе. Другие же российские товары, услуги, кроме сырья, Китай практически не интересуют. Таким образом, объективно КНР не испытывает нужды в союзе с обескровленной и непредсказуемой Россией, поэтому самая действенная политика — политика коммерческих контрактов — не используется. А тесное политическое, геополитическое партнерство с Китаем для России — абсолютная необходимость. Это дало бы России более широкие возможности для внешнеполитического маневра.
В силу объективных причин в начале XXI в для России опасен постепенный исход из Дальнего Востока и Сибири. Однако это может случиться в силу нарастания сепаратистских тенденций, действий «пятой колонны» внутри страны, утраты способности и политической воли у центральной власти для наведения порядка в собственном доме. Китай объективно заинтересован в переориентации сепаратистов Сибирского и Дальневосточного регионов на Пекин. Также вполне реально возникновение односторонней зависимости РФ от КНР в экономике и политике. Это приведет Россию к утрате внешнеполитической, а в перспективе и внутриполитической свободы, к превращению РФ в сырьевой придаток не только Запада, но и Китая. А зависимость Приморья, Хабаровского края, Забайкалья от торговли, поставок продуктов питания, изделий легкой промышленности из КНР видна уже невооруженным глазом.
Демографическая ситуация тоже чрезвычайно сложна. Иммиграционная политика центральных и региональных властей вызывает большие опасения: тихая китайско-корейская экспансия может привести к тому, что «к середине XXI века в России будет проживать от 7 до 10 млн китайцев, которые, таким образом, станут второй по численности этнической группой России — после самих русских».
Отсутствие научно обоснованной иммиграционной политики у России может привести в начале XXI в. к конфликтам на межэтнической почве и, возможно, к российско-китайскому военному противостоянию, в котором геополитические силы сторон будут явно в пользу Пекина. Даже в концепции национальной безопасности национально-государственные интересы России применительно к КНР не проработаны, т.е. носят расплывчатый характер, противоречивы. и вызывают множество вопросов.
Если, скажем, отношения России с Европой являются определяющими с точки зрения вхождения нашей страны в пространство ЕС, то ясно, что при противодействии доминирующей державы ни одна из европейских держав не предпримет ничего, кроме словесных пассажей, чтобы способствовать реальному вхождению России в пространство ЕС со всеми вытекающими из этого статуса экономическими последствиями.
В соответствии с этой же концепцией Россия развивает с США партнерские равноправные отношения, основой которых является формирование стабильной и безопасной системы международных отношений. Если это так, то с ЕС у России, по-видимому, имеются не партнерские, а какие-то другие отношения. При этом Россия, которая сегодня стремительно теряет статус мировой державы «первого уровня», явно не может быть равным партнером (государства-доминанта) в системе современных международных отношений.
В соответствии с той же концепцией получается, что с Китаем у России существует общая заинтересованность в предотвращении военно-политического доминирования одной державы, а с США и ЕС такой заинтересованности нет. Спрашивается, почему: потому что она не реальна в силу сегодняшней внутриполитической ситуации в России или же потому что она благосклонно смотрит на желание Китая сформировать новый мировой порядок, где тот будет ведущей мировой державой, а России все равно загодя уготована роль «вспомогательной» страны? При такой постановке вопроса не ясна сама логика — если Россия отказалась быть «младшим партнером» в новом мировом порядке, формируемом США, то каковы основания согласиться на вспомогательную роль в строительстве нового «китайского» мирового порядка? С Китаем Россия собирается развивать сотрудничество в политико-экономических областях как амортизатор столкновения геополитических интересов, а как тогда в этом контексте обстоят дела в отношениях с США? Как видим, в настоящее время в зоне столкновения национально-государственных интересов России с интересами Китая и США явно больше вопросов, чем ответов.
Если говорить о российско-китайских отношениях, то сегодня политики и специалисты используют термин «доверительное партнерство, направленное на стратегическое взаимодействие в XXI в.». Тем самым подчеркивается, что российско-китайские отношения по уровню равны китайско-американским, но между Россией и Китаем отношения более доверительные. Американские аналитики называют это партнерство «ограниченным». Если же говорить о реальном положении вещей, то стратегическое партнерство между Россией и Китаем еще только должно быть построено, а если характеризовать «уровень стратегичности», то до югославского кризиса он был выше в сфере китайско-американских отношений.
Бомбардировки Косово, однако, увеличили угол расхождения в стратегическом видении ситуации в мире и у США, и у Китая, и у России, привели к небывалому за последние годы охлаждению российско-американских отношений, но пока не способствовали перерастанию российско-китайского партнерства в альянс антизападного (антинатовского) характера. В то же время натовская бомбардировка китайского посольства в Югославии поставила вопрос о том, как долго Китай сможет уклоняться от более жесткой фиксации своей позиции по вопросу строительства нового мирового порядка.
У России и Китая существует общее официальное понимание по целому кругу вопросов (Тайвань, Чечня, АТР, НАТО, США), но приоритеты в этом общем понимании разные, особенно по вопросу отношений с НАТО и США. И та и другая страна хотела бы усилить экономическую составляющую своих взаимоотношений, пол- нее реализовать взаимодополняемость экономик, но при этом Китай уклоняется от поддержки на официальном уровне российской антиамериканской риторики. То есть принцип реального равноправия и невмешательства во внутренние дела друг друга, провозглашенный десятилетие назад М. Горбачевым и Дэн Сяопином при нормализации советско-китайских отношений, оказался важнейшим цементирующим фактором российско-китайских связей.
Для России крепнущее партнерство с Китаем чрезвычайно важно, так как оно психологически компенсирует слабость ее внешне-политических позиций и уязвимость в Азии. С помощью Китая Россия надеется стабилизировать свое «азиатское подбрюшье» и даже укрепить его. Одновременно Китай выступает для России в качестве привлекательного рынка высокотехнологичной (включая военную) продукции, поскольку ее явно дискриминируют на рынках, контролируемых США и европейскими странами. Как известно, одиозная поправка Джексона — Вэника продолжает действовать в отношении России, в то время как умелое лоббирование позволяет коммунистическому Китаю, имеющему 60-миллиардный профицит в китайско-американской торговле, не только ежегодно без проблем продлевать режим наибольшего благоприятствования, но и финансировать через подставных лиц деятельность некоторых влиятельных американских политиков и даже нелегально поставлять автоматическое оружие на американский черный рынок, в немалой степени дестабилизируя американское общество. Одновременно психологи- чески «монополярность» для российской внешнеполитической эли- ты — это как бы закрепление нынешнего второстепенного статуса страны, а провозглашаемый «полицентризм» акцентирует подвижность международной системы и дает надежду на укрепление российского внешнеполитического статуса в будущем, в то время как для китайской внешнеполитической элиты «не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей».
Для Китая партнерство с Россией является важным фактором, закрепляющим усилия по превращению в мировую державу (политическая, военно-техническая и технологическая поддержка). В этом смысле для него необычайно важны реальный полицентризм миро- вой системы и антизападная (мягкая или жесткая) позиция России, так как только в такой системе можно воспрепятствовать образованию коалиции стран, способной помешать продвижению Китая к статусу государства «первого уровня». С помощью России Китай собирается значительно продвинуться вперед в модернизации своих вооруженных сил, одновременно устранив очаги напряженности на Севере на приемлемых для него условиях, и зарезервировать для себя рынки энергии, не контролируемые западными государствами. Российский рынок важен для поддержания экстенсивной составляющей роста китайской экономики. Без перспективы широкого доступа на российский рынок вероятность кризисных явлений в китайской экономике увеличивается.
В российско-китайских отношениях идет смена стратегических ролей в партнерстве по сравнению с партнерством 50-х гг. («младший брат» стал «старшими), изменилась ситуация на российском Дальнем Востоке и возможное косвенное влияние Китая на борьбу между Центром и регионами в России, в Центральной Азии (влияние Китая увеличивается, а России уменьшается). Неизвестны последствия появления в Азии объединенной Кореи и отношение к дрейфу Тайваня в сторону независимости де-юре. В Центральной Азии нарастают этнические, клановые и религиозные противоречия, а их основой во многом является передел природных ресурсов и границ. Тогда стратегическая пограничная зона, или буфер между Россией и Китаем, исчезнет, так как КНР наверняка захочет вмешаться в дела богатого ископаемыми региона.
При продолжении нынешнего геополитического курса (точнее, при его отсутствии) у России нет большого выбора во внешней политике. В XXI в., если не произойдет коренных изменений в экономической, социальной и военной сфере, Россия станет младшим партнером Китая. Это в лучшем случае. В худшем — от совместного освоения Дальнего Востока и Сибири китайцы смогут легко отказаться и взять все в свои руки, решая этнические проблемы путем насильственной ассимиляции проживающего там населения, как они это делают на протяжении десятилетий в Синьцзяне, Тибете и других субрегионах страны. И конечно, такой разворот событий приведет к острому и затяжному конфликту. Безусловно, пока Россия располагает мощным ядерным оружием, Китай такой вариант раскладки геополитических сил и полей не приемлет. Но... Москву усиленно заставляют разоружаться, «реформировать» вооруженные силы, особенно ракетно-ядерные. И Пекин, как и Вашингтон, чрезвычайно заинтересован в этом.
Россия может стремиться к сдерживанию потенциальной экспансии Китая через создание антикитайской коалиции. Нетрудно видеть лидера этой коалиции — США. Но чем лучше патронат американский патроната китайского? В свое время знаменитый английский историк А. Тойнби в книге «Цивилизация перед судом истории» задавал вопрос, что из себя представляет Запад по отношению ко всем народам, и отвечал одинаково: «Запад — архиагрессор!» Каждый народ найдет тому множество примеров, и в первую очередь Россия.
Итак, продуктивной, на наш взгляд, была бы геостратегия России, основанная на комплексном развитии многих сфер жизни регионов Сибири и Дальнего Востока (геополитических составляющих — экономической, социальной, военной, политической и др.) с привлечением капиталов и рабочей силы всех, кто заинтересован: страны Запада, АТР (в первую очередь Япония, Корея, Китай, Индия), США, страны СНГ. Стихийное развитие этого процесса может привести к нестабильности и острым конфликтам. Научно обоснованное управление притоком иммигрантов позволит увеличить ресурсы России. Четко разработанная система квот, требований к иммигрантам могла бы дать ей квалифицированную рабочую силу, предприимчивых, энергичных граждан страны. Но для подготовки такой программы развития производительных сил Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока путем интернационализации инвестиций и рабочей силы нужны высококвалифицированные специалисты-синологи, японоведы, политики, экономисты, геополитики. Важно соблюдать равноудаленность России от Запада и Востока, а на Востоке — координировать отношения с Пекином, другими геополитическими центрами силы: Токио, Дели, Джакартой, Астаной.
Параллельно надо решать проблему создания системы экономической, инвестиционной, научно-технической, военно-промышленной взаимозависимости Москвы и Пекина, одновременно развивая равноправные взаимовыгодные отношения со странами АТР, прежде всего с Японией, Северной и Южной Кореей, а также с США. Интернационализация развития Сибири и Дальнего Востока предотвратит одностороннюю китаизацию этих регионов. Безусловно, деятельность интернациональных компаний, концессий должна быть под жестким контролем правительства РФ. Пока же Россия в этом стратегически важном геополитическом регионе выступает как самая слабая страна, а не как сверхдержава.
Итак, в XXI в. Китай будет оказывать большое влияние на российскую внешнюю, внутреннюю, оборонную политику, экономику, демографию, в связи с чем политическим лидерам России надо осознать все это и приготовиться принять вызов Пекина.
Вопросы для повторения
1. Чем предопределен двойственный характер геополитики Китая?
2. В чем специфичность развития «Срединного царства»?
3. Проанализируйте историю российско-китайских отношений.
4. В чем сущность технологического и демографического развития КНР.
5. Каково влияние расово-культурной специфики на эволюцию геополитики Китая?
6. Покажите влияние внутренних и внешних факторов на геополитические отношения России и Китая.
ГЕОПОЛИТИКА и общественное развитие Японии
«Земля духов» • Так кто же открыл Курилы? • Японцы на Сахалине • Еще немного истории • Роль «третьей силы» • Курилы — «золотое дно» • Какие проблемы мы должны решить?
Современное положение Японии, ее политическая роль в мире совершенно не соответствуют достигнутой экономической мощи Страны восходящего солнца. В начале XXI в. политические условия, навязанные Японии США после поражения в войне 1941 — 1945 гг., а также настороженное отношение к ней политических лидеров и народов стран, оккупированных милитаристской Японией в 1935 — 1945 гг. (Манчжурии, Кореи и т.д.), значительно ограничивают ее свободу в выработке внешней политики, в выборе геополитического пути. Это касается и геостратегических отношений с ближайшими соседями, включая и Россию.
10.1 «ЗЕМЛЯ ДУХОВ»
Один из основателей геополитики К. Хаусхофер относил Японию к «островным странам с континентальным типом мышления». Немецкий ученый полагал, что Япония представляет собой полную противоположность другого островного государства — Англии. Оснований для такого противопоставления было немало. Англия всегда отгораживалась от Европы, противопоставляла себя ей. Япония, напротив, поддерживала тесные связи с Азией, в большей степени с азиатским Китаем, Кореей, и обязана континенту практически всем - от письменности до орудий труда и производства. В духовной жизни эту связь проследить тоже нетрудно: древние сакральные тексты сборников «Кодзики» (записан в 712 г.) и «Нихон сёки» — средоточие японской традиции — во многом заимствованы из китайского, корейского, а также индийского и малазийского духовного богатства.
Безусловно, это заимствование было обогащено и адаптировано к особенностям национального самосознания, переработано им и в результате приобрело самобытную сущность. И японцы не без оснований считают свою страну родиной сакрального, «землей духов», Страной восходящего солнца, «страной духовного изобилия». Для них Япония — символический онтологический пояс. Философские взгляды японцев характеризуются самоуглубленностью, предельной сосредоточенностью, медиативной направленностью. Такая «философия жизни», основанная на одном из течений буддизма — «дзен», сформировала стиль мышления, образец жизни японцев. Предметы быта, обыденные житейские дела, например чайная церемония, искусство бонсай (выращивание мини-деревьев) — традиция, пришедшая в VI в. из Китая, стали действенной формой медитации, носят яркий отпечаток сакрального, подчеркивающего мысль о слиянии человека с природой, с духом Земли, с Космосом.
10.2. TAК КТО ЖЕ ОТКРЫЛ КУРИЛЫ?
Русско-японские отношения имеют более чем трехсотлетнюю историю. Первые сведения о Курильских островах сообщил в 1697 г. русский землепроходец В.В. Атласов. В 1745 г. большая их часть была нанесена на «Генеральную карту Российской империи» в Академическом атласе. Покорители Дальнего Востока, первооткрыватели Курил, встречали порой японские суда, на которых приезжали любители острых ощущений «пошарить по сусекам» народа айну, проживавшего как на Курилах, так и на острове Хоккайдо. После открытия русскими мореходами Курил и закрепления их за Российской империей (поднятие русского флага, установка православных крестов на всех островах гряды, включая Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, на которые сейчас претендует Япония) эти земли были нанесены на все карты мира как принадлежащие России. Даже на карте школьного атласа, изданного в Токио в 1954 г. с пометкой «Одобрено Министерством просвещения», граница Японии с СССР проведена так, что Хабомаи является территорией Японии, а Кунашир, Итуруп и Шикотан из нее исключены.
Необходимо подчеркнуть такой немаловажный момент из истории Японии. В 1633, 1636 и 1639 гг. последовали три указа японского правителя о «закрытии страны». Япония была закрыта для иностранцев, особенно европейцев (впервые европейцы — португальцы — попали в Японию в 1542 г.). Особо отмечаем, что страна была закрыта не только для европейцев, но и для соседей, за исключением китайцев. Самим японцам было запрещено строить большие суда и ходить дальше указанной прибрежной зоны. «Открыл» Страну восходящего солнца американский крейсер под командованием капитана М. Перри
в 1854 г. Для европейцев были открыты порты Симода и Хакодате.
Но вернемся к российско-японским отношениям. В указе Павла 1 от 8 июля 1779 г. сказано, что острова, «простирающиеся от Камчатки... на юг к Японии», находятся в «обладании» России. Через несколько месяцев на эти острова высадились небольшие десанты японцев, которые низвергли русские кресты как знаки принадлежности этих островов России.
В 1853 г. в Японию прибыла русская миссия во главе с Евфимием Путятиным. Император России Николай! в инструкции, данной Путятину, указывал, что Россия относит к Курильской гряде и острова к югу от Итурупа до Японии, т.е. те четыре острова, на которые упорно претендует нынешнее правительство Японии.
По русско-японскому договору 1855 г. все Курильские острова к северу от острова Итуруп объявлялись владениями России. По русско-японскому договору 1875 г. Россия уступила Японии 18 Курильских островов. В Санкт-Петербурге был подписан документ, который назывался «Трактат о промене части острова Сахалин на гряду Курильских островов», где говорилось, что в число обмениваемых островов вошла «гряда», или «группа» островов, в число которых Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи не входили.
После поражения России в войне 1904 — 1905 гг. по Портсмутскому мирному договору, навязанному России прежде всего США и Англией, эти четыре острова и половина острова Сахалин отошли к Японии.
7 июля 1905 г. японцы высадились на Южный Сахалин. В апреле 1907 г. по императорскому указу # 33 японское правительство в Корсакове основало губернаторство, которое в октябре 1908 г. было переведено в Тойохара (сейчас Южно-Сахалинск — областной центр острова). Сам остров и губернаторство получили название Карафуто. В соответствии с Портсмутским мирным договором юг Сахалина от 50-й параллели и ниже вошел в состав Японской империи.
Началось организованное переселение японских крестьян в новую губернию. Им предоставлялись денежные компенсации, правительство обеспечивало финансирование работ по мелиорации и улучшению почв. Переселенцы при помощи правительства стали развивать лесную промышленность (заготовку, переработку древесины), возникали заводы химической промышленности, активно развивалась рыбная промышленность. Главной задачей властей губернаторства Карафуто была разработка и вывоз с острова природных богатств. За 1906 — 1935 гг. японцы заготовили около 68 млн м древесины. Из-за плохо развитой транспортной сети они не успевали вывозить заготовленный лес, поэтому стали строить на острове бумажные комбинаты. Первый комбинат был построен в 1914 г. корпорацией «Мицуи». До 1926 г. было возведено еще семь комбинатов.
Губернаторство Карафуто знало, что в 1849 г. русские открыли на острове богатые залежи каменного угля. Добыча его до Второй мировой войны была незначительна. Но в годы Второй мировой при финансовой и политической помощи со стороны правительства объем добычи резко возрос.
Вчитываясь в исторические заметки, видишь, что и в отношении Курил японское правительство в начале XXI в. проводит во многом схожую политику. Оно не спешит создавать ни на Курилах, ни на Сахалине совместные предприятия и тем самым способствовать их развитию. Политика лидеров Страны восходящего солнца совсем иная. Бывший премьер-министр Иосиро Мори после встречи с президентом РФ Путиным в марте 2001 г. в Иркутске заявил, что он якобы получил согласие Владимира Путина на передачу Японии двух островов в обмен на заключение между нашими странами мирного договора.
Несмотря на опровержение МИД России, весной — летом 2001 г. в Японии вновь активно заговорили о том, что мы сперва должны отдать острова, а потом уже можно будет заключать мирный договор. За этим стоит не только политика, но и экономика.
В 1945 г., после разгрома Квантунской армии в Маньчжурии, а японских гарнизонов на Итурупе, Кунашире, Шикотане и Хабомаи, Южный Сахалин и Курильские острова вновь перешли под юрисдикцию России. В апреле 1945 г. был принят Устав ООН, который предписывал коллективные меры против любого агрессора (ст. 107); Он допускал изъятие территорий государств, воевавших против союзников. В случае противоречий между действовавшими договорами и Уставом ООН преимущественную силу имел Устав ООН (ст. 103). А этот Устав был одобрен Японией в 1956 г. Отсюда вытекает, что притязания Японии на «северные территории» не имеют под собой юридической силы.
Следует особо отметить, что на русско-японские отношения наложили отпечаток военные конфликты между нашими странами. Они, безусловно, не только связаны с геополитическими интересами, но и во многом предопределены ходом внутриэкономического и политического развития государств, их военного соперничества.
Развитие капиталистических отношений в Японии связано с эпохой Мэйдзи исин («обновление Мэйдзи»). Буржуазное правительство императора Муцухито (1867) встало на путь буржуазных социально-экономических преобразований, стало искать новые источники сырья (Япония бедна полезными ископаемыми, энергоресурсами и т.д.) и рынки сбыта. Потомки самураев обратили свой взор на территории ближайших соседей: Корею и Китай. Ползучую колонизацию Китая уже вели Англия и США. Япония тоже включилась в дележ «колониального пирога» и 22 ноября 1894 г. захватила Порт-Артур. Под дулами японских пушек китайское правительство вынуждено было подписать Симоносекский мирный договор (1895). По этому договору Страна восходящего солнца вместе с Порт- Артуром получала весь Ляодунский полуостров, острова Тайвань и Пэнхулидао. Россия предприняла энергичные дипломатические шаги и 10 мая 1895 г. японское правительство заявило о возвращении Китаю Ляодунского полуострова.
Активность Японии в Корее и Китае беспокоила европейские державы (прежде всего Англию) и Россию. Англичане стали разрабатывать свои планы «освоения» Ляодунского полуострова и захвата Порт-Артура. 1 декабря 1897 г. русской разведкой были получены данные о том, что возможен приход в Порт-Артур англичан. 4 декабря русская эскадра под командованием контр-адмирала Реунова вошла в Порт-Артур. А через день, т.е. 5 декабря 1897 г., там появилась английская канонерская лодка «Дафне», но, увидев русские корабли, англичане ушли восвояси. 8 декабря 1897 г. крейсер «Дмитрий Донской » и канонерские лодки «Сивуч» и «Гремящий» вошли в гавань Талиеване (будущий порт Дальний). 17 декабря туда пришли два английских крейсера. Увидев андреевские флаги, англичане поняли, что вновь опоздали: важные в геостратегическом плане (отношении) бухты были при формально нейтральном поведении китайской стороны заняты русскими.
В 30 милях от Порт-Артура располагалась группа островов Мяодао, имевших стратегическое значение. С крейсера «Дмитрий Донской» на них был высажен десант, поднят российский флаг. Но в силу недальновидности советников императора Николая II русским морякам было приказано с островов уйти. Это была явная ошибка. За несколько дней до начала войны 1904 — 1905 гг. японцы захвати- ли острова и использовали для блокады Порт-Артура. Ночью 26 января 1904 г. японские миноносцы произвели атаку на стоящие на внешнем рейде крейсеры «Цесаревич», «Ретвизан» и «Паллада». Это было типичное для Японии начало войны. Как известно, Россия эту войну проиграла и отдала четыре острова и юг Сахалина.
Политика Японии, начиная с эпохи Мэйдзи, но особенно с 30-х гг. ХХ в., отражает особенности ее географического и политического положения: с одной стороны, островное расположение, перенаселенность, недостаток природных ресурсов, а с другой— мощная, динамично развивающаяся промышленность, острая потребность в сырье и рынках сбыта предопределили стремление Японии занять достойное своему потенциалу место под солнцем. Сделать это было непросто. Но надо отдать должное прозорливости политиков Страны восходящего солнца. Они планомерно и настойчиво реализуют паназиатскую доктрину, провозглашенную еще в 1934 г. В ней, в частности, говорилось, что Япония считает себя непосредственно ответственной за мир и порядок на Даль- нем Востоке, никакая другая держава не имеет права осуществлять эксплуататорскую политику на Дальнем Востоке; Япония будет противостоять любым иностранным действиям в Китае, которые она сочтет враждебными ее собственным интересам. Сейчас Япония стремится к этим же целям, используя экономические средства, но делает это более эффективно, чем в 30 — 40-х гг. когда была применена военная сила.
Пока что политическое влияние Японии в мире не соответствует ее экономической мощи. Такое положение дел можно отчасти oбяснить тем, что антияпонские настроения имеют свои исторические корни: многовековая закрытость Страны восходящего солнца, исключительно сильный дух национализма, связанный во многом с представлениями о «сакральной» исключительности Японии и т.д. В 30 — 40-х гг. эта историческая настороженность переросла в от- крытую неприязнь во время оккупации северной Маньчжурии, Китая и стран Юго-Восточной Азии, где завоеватели относились к покоренным народам с исключительной жестокостью. И сейчас анти-японские настроения, порожденные особенностями ее социально-политической структуры, не способствуют смягчению жестких политических, нравственных, психологических оценок японцев другими народами, особенно соседями. Все это ограничивает транснациональные, глобальные геополитические возможности Японии.
Итак, мы отмечали, что особенность проблем, разделяющих Россию и Японию, состоит в том, что многие из них уходят своими корнями вглубь более чем 300-летней истории становления и развития российско-японских отношений. Решение их осложнено бурными событиями прошлых лет, неправомерными действиями обеих сторон, а во второй половине и конце ХХ в. вмешательством «третьих сил», прежде всего США. Под давлением этих «третьих сил» даже второстепенные вопросы получают принципиальный характер, так как «третьи силы» объективно заинтересованы в противостоянии России и Японии. (За схваткой тигров хорошо наблюдать с горы, пока они не обескровят друг друга.) Образ России и Японии во многом значительно искажается средствами массовой информации, что усиливает недоверие наших стран друг к другу. Да и агрессия Страны восходящего солнца в 1904 — 1905 гг., ужасающая оккупация Дальнего Востока в 20-х гг., бои на озере Хасан и скоротечная война в Монголии (Халхин-Гол), развязанная самураями,— все это способствовало созданию имиджа Японии как коварного, жестокого государства и народа.
Во время Второй мировой войны Япония была далеко не безупречной по отношению к СССР. Она использовала Курильские острова и проливы в ущерб безопасности нашей страны: более 80 транспортов, идущих из США во Владивосток с грузом, полученным по «ленд-лизу», было потоплено военными кораблями «нейтральной» Японии. Генштаб этой страны регулярно поставлял своим германским коллегам разведывательную информацию об СССР, а на границах с Союзом, в Маньчжурии дислоцировалась миллионная хорошо обученная и вооруженная квантунская армия, что вынуждало Государственный комитет обороны СССР держать здесь значительные силы. Поэтому, если исходить не из буквы Договора о нейтралитете, подписанного с Японией в 1941 г., а из духа времени, руководство СССР поступило совершенно правильно, объявив в августе 1945 г. войну Японии. В силу этих и ряда других причин крайне низок рейтинг симпатий японцев и русских друг к другу. Народы двух стран увязывают эту неприязнь во многом с проамериканской ориентацией японского руководства, которое постоянно солидаризировалось с американцами, объявившими «холодную войну» СССР, победившими в этой войне и поставившими в нынешнее унизительное положение все народы России.
Фактическими союзниками США и Япония стали, подписав в 1981 г. мирный договор и «договор безопасности». Главная цель этих договоров — «отражение советской угрозы». Япония стала срочно накачивать военные мускулы и к середине 80-х гг. ХХ в. имела под ружьем более чем 260-тысячную армию хорошо обученных профессионалов, которые могли командовать различными группировками, соединениями войск — от взвода до корпуса. А сформировать мощную современную армию в Японии — дело нескольких дней или считанных недель: из резервистов, прошедших военную подготовку.
Другой фактор, обусловливающий напряжение в отношениях с Японией,— проблема демилитаризации сопредельных территорий. Россия осуществляет демилитаризацию своих дальневосточных территорий, включая и Курилы. По Токийской декларации, которую 13 октября 1993 г. подписал экс-президент России Б. Ельцин (эта ее часть носила закрытый характер), с Южных Курил были эвакуированы наши воинские части: стрелковая дивизия, артиллерийский полк и полк истребительной авиации. Их уход создал брешь в обороне границы.
С острова Хоккайдо пока не выведено ни одного солдата, а тем более танка. Япония буквально выполняет «рекомендации» Вашингтона, как вести диалог с русскими. В этом пакете «рекомендаций» есть такие позиции: проявлять осторожность в отношении любых советских предложений, касающихся выработки новой системы безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона; Япония не должна на переговорах по территориальному вопросу ставить условием демилитаризацию четырех островов после их возвращения и обещать, что там не будут развернуты части «сил самообороны» или союзников (читай: США) и не будет действовать «договор безопасности» (между США и Японией); американцы предписали японцам на переговорах избегать вопросов, касающихся изменения баланса сил в регионе; при обсуждении экономического сотрудничества желательна увязка проектов с конверсией в СССР, чтобы не допустить укрепления советской военной промышленности.
Совершенно ясно, что подобные «рекомендации» США направлены на то, чтобы сделать невозможным заключение мирного договора с Японией. Итак, «территориальный вопрос» был искусственно создан в годы «холодной войны» главным образом США, чтобы не допустить нормализации отношений двух стран-соседей.
В сжатом виде аргументы России при ведении переговоров о «северных территориях» можно представить следующим образом..
1. Курильские острова были в XVII в. открыты и осваивались русскими. Коренное население островов (айны) было приведено в подданство русского царя.
Нельзя всерьез воспринимать утверждение, что Япония «открыла и освоила» Курильские острова еще в XVI в. Политика самоизоляции, которой Япония строго следовала на протяжении трех столетий, делала практически невозможными путешествия ее граждан. Япония не строила морские суда, способные ходить по океану. Первая экспедиция моряков Страны восходящего солнца к Курильским островам под командованием Т. Могами была организована в 1785 г. Они высадились на острове Итуруп, где, как говорилось в отчете экспедиции, их гостеприимно встретили русские. (Под нажимом западных стран Россия передала острова Японии, и айну были насильственно выселены на острове Хоккайдо, где подверглись ассимиляции или живут в резервациях, требуя возвращения на родные острова под юрисдикцию России.)
2. Договоры 1855 и 1875 гг. обязывали обе страны развивать мирные, добрососедские отношения, но утратили силу после того, как Япония в 1904 г. напала на Россию, навязав ей с помощью Запада кабальный Портсмутский мирный договор, по которому захватила Южный Сахалин.
3. Ялтинские соглашения законны. Их подписали и признавали сами американцы. «Ялтинские соглашения,— заявил на пресс-конференции 3 января 1946 г. Президент США Г. Трумэн,— это такие же соглашения, как и Потсдамские».
Советская армия приняла капитуляцию на всех Курильских островах, «что вытекает из договоренности о передаче Курильских островов Советскому Союзу».
4. Япония начала и проиграла войну. Ее представители (как и немецкие) не могли быть направлены на Ялтинскую конференцию. Безоговорочно капитулировав, она признала решения союзных держав-победительниц. Это признание распространяется и на четыре Курильских острова. Подписав в 1951 г. Мирный договор в Сан Франциско, Япония официально отказалась от Курильских островов. На издававшихся в разные годы американских географических картах, переизданных в 1969 г. в Японии, все Курильские острова, включая Хабомаи и Шикотан, изображены как единая территория, принадлежащая Советскому Союзу.
В октябре 1956 г. в Москве была подписана декларация о нормализации советско-японских отношений, где, в частности, говорилось: «Идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства», Советский Союз соглашается «на передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».
Подписание этой декларации вызвало в Вашингтоне раздражение. Токио предупредили, что если мирный договор с Советским Союзом будет подписан на указанных условиях, американцы откажутся вернуть Японии оккупированный ими остров Окинаву. В 1960 г. японцы подписали с США новый «договор безопасности», направленный против СССР. В ответ Советское правительство в сложившихся условиях отказалось от передачи Японии ранее обещанных ей островов Хабомаи и Шикотан.
Полная нормализация отношений России с Японией сделает бессмысленным нахождение американских военных баз в этой стране, а также в Южной Корее и в других странах Азии, что ослабит позиции США.
Японскую экономическую систему ряд специалистов называет «некапиталистической рыночной экономикой». Японская система управления становится все более популярной на Западе. Один из ее важнейших принципов — все члены фирмы должны быть связаны узами взаимных обязательств в своего рода «семью». Быть членом «семьи» — значит руководствоваться принципом, согласно которому «семья» предполагает взаимную ответственность всех за благополучие каждого. Эта ответственность распространяется не только на рабочего, но и на менеджера, который, как «старший брат>, должен заботиться о своих подчиненных.
Пользуясь большой финансовой помощью США (применительно к Японии был разработан своеобразный план Маршалла), Страна восходящего солнца после Второй мировой войны добилась самых высоких в мире темпов развития промышленности и сельского хозяйства, прироста товаров и услуг. Среднегодовые темпы роста ВВП до 90-х гг. ХХ в. составляли около 8 — 10%. Быстрый экономический рост Японии обеспечили многие факторы: ориентация на достижения человеческой мысли в сфере новых техники, технологии, организации производства и менеджмента, исключительное трудолюбие народа, борьба за высочайшее качество производимой продукции, жесткая экономия. Эти и другие факторы обусловили «японское экономическое чудо» и позволили островному государству к концу 80-х гг. XX в. занять второе место в мире (после США) по производству ВВП. Если принять валовое накопление основного капитала в США за 100%, то в Европе оно составляет 75 — 85%, в России — 9%, а в Японии — 136%. Валовое накопление капитала- эго прибыль предприятий, свободные средства людей, банков. Если этих средств много, то цена товара снижается. Тогда кредит становится дешевым, идет быстрое воспроизводство прибыли на вложенный капитал, экономика бурно развивается.
Если посмотреть список 20 крупнейших банков мира, то видно, что самый крупный из них — «Джапан инкорпорейтед». Подсчет суммарного актива по регионам дает следующую картину: Юго Восточная Азия владеет 5,881 трлн долл. США, из них: Япония— 5,569 трлн, Китай — 0,312 трлн. Европа владеет 2,2 трлн долл., США — 0,3 трлн
Большое влияние оказывает Япония на динамично развивающийся Азиатско-Тихоокеанский регион. Экономический рост здесь до конца XX в. был самым высоким среди всех регионов мира. Почти во всех странах Восточной Азии за последние 20 лет ежегодный прирост экономики составлял в среднем более 6%, а порой достигал и двузначных чисел. В конце XX в. совокупная экономика 18 стран АТЭС превышала половину мирового ВВП и обеспечивала более 40% мирового экспорта. В 1978 г. объем торговли США с Азией впервые превысил объем их торговли с Европой. В 1997 г. это превышение достигло 1,5 раза, а в начале XXI в., как полагают эксперты, оно станет двукратным.
Большую роль во всем этом сыграла Япония с ее опорой на научно-технический прогресс, на разработки новых моделей промышленного производства, новых форм организации труда и менеджмента. С большой долей вероятности можно предположить, что в XXI в. динамизм экономики АТР перейдет в сопредельные с этим регионом страны: Индию, Пакистан, республики Средней Азии.
Однако с начала 90-х гг. вслед за многими странами Запада и Юго-Восточной Азии Япония стала вползать в полосу депрессии. Началось медленное и болезненное снижение производства товаров и услуг. Во второй половине 90-х гг. средний рост ВВП составил 1,3% (в США и Европе — 3,3 и 2,1% соответственно). В 2000 г. экономика стала показывать признаки оздоровления: в первом квартале ее рост в годовом выражении составил 2,4%. Но в первом квартале 2001 г. в годовом выражении ВВП Японии снизился на 0,2%. Дефицит энергии экономического роста, криминализация производства, хроническое падение курса иены свидетельствуют о том, что послевоенный бурный экономический рост и связанный с ним такой же бурный рост уровня жизни позади. Японское «чувство превосходства» покатилось вниз. Об этом говорят социологические опросы. Если в 1978 г. лишь 15% японцев считали себя несчастными, то в 1998 г. их число достигло 23%. Довольных жизнью в 1998 г. было менее 47% из числа респондентов.
Сейчас ее настигает могучий сосед — Китай. Отношение валютных резервов к ВВП снижается с 25 до 17%. Накопление валютных резервов как следствие послевоенного бурного экономического роста к концу ХХ в. значительно упало. Эта тенденция стала характерна для многих стран Азии и Европы: Японии и Кореи, Китая и Тайваня, Италии и Германии.
Видимо, в сложном переплетении названных выше и других факторов и лежит ответ на вопрос: почему наш юго-восточный могучий сосед так упорно добивается «возврата северных территорий»? Основной причиной, конечно, является дефицитное сырье (минеральное и биологическое — морское). По данным геологов, только на Итурупе разведаны залежи высококачественных железных, титанованадиевых руд, золота, серебра. На этом и других островах, прежде всего на Кунашире, есть запасы полудрагоценных камней, цинковой и свинцовой руд, стекольного сырья, найдены уникальные редкоземельные полиметаллы — лимонитовые руды самого высокого качества, содержащие титан, фосфор, висмут. Кроме того, на Кунашире имеются золотые и серебряные месторождения, запасы самородной серы. Электроэнергетический потенциал Южных Курил оценивается в несколько тысяч киловатт. На их шельфе есть и «черное золото».
Японцы практически выловили всю рыбу и морепродукты вокруг своих островов, и нужда заставляет их двигаться в сторону Курил, богатых морепродуктами. В 1998 г. Япония, уплатив с согласия правительства РФ символическую сумму — всего 4,2 млн долл., выловила в российских водах 11 тыс. т лососевых, а всего в зоне Дальнего Востока она добывает 95 тыс. т рыбы ежегодно, получая не менее 1,5 — 2 млрд долл. Грабить богатства наших морей японцам помогают и отечественные браконьеры. По данным пограничной службы России, ежегодный ущерб от хищнического промысла одних только крабов составляет в среднем 400 — 450 млн долл.
Если же Россия передаст Японии Южные Курилы, то ежегодный совокупный ущерб составит более 6,6 млрд долл. К этому надо добавить еще и то, что проход торговых судов из портов Сахалина, Хабаровского края и Приморья через проливы Кунаширский, Екатерины и Фриза в Тихий океан станет платным — это еще более 500 млн долл. в год.
Передача Курильских островов и Малой Курильской гряды представляет угрозу территориальной целостности России, а в геополитическом плане превращает Охотское море в Каспийское или в лучшем случае — в Черное, т.е. в большой замкнутый водоем. Русский военно-морской флот на Дальнем Востоке, базирующийся в портах Охотского моря, будет отрезан от Тихого океана. Только два пролива — Крузенштерна и Буссоль — имеют достаточную глубину (более 1700 и 1400 м) и ширину (более 50 и 70 км) между четырьмя островами Курильской гряды, поэтому способны пропустить в Тихий океан современные подводные атомоходы (водоизмещение до 24 тыс. т). Кроме того, как мы отмечали, акватория и шельф Курильских островов являются одним из ключевых мест добычи морепродуктов для рыбной промышленности России. Учитывая эти и другие факторы, Сахалинская областная Дума обратилась к президенту РФ, к общественности России с заявлением о невозможности передачи островов Японии.
Много вопросов возникло у дипломатов и журналистов разных стран, когда в конце марта 2001 г. в печати появилось совместное заявление президента РФ В. Путина и экспремьерминистра Японии И. Мори «О дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора», так как в нем было много неясных, порой двусмысленных положений и тезисов.
Итак, потеря Россией Южных Курил нанесет ущерб не только экономике нашей страны, но и геополитическому присутствию в этом стратегически важном районе. Чувствуя свою экономическую и финансовую мощь и зная слабость современной России, японцы начали активно внедряться на «северные территории», т.е. можно говорить о том, что идет их «ползучая» оккупация.
С 1992 г. начались взаимные безвизовые поездки жителей Японии, включая бывших жителей островов, и постоянно проживающих на островах россиян. С 1998 г. японцы бесплатно обучают жителей Южных Курил японскому языку. На это в госбюджете Страны восходящего солнца только на 1998 г. было выделено более 3,5 млн долл. Курсы японского языка на островах будут ежегодно расширяться. В 1998 г. японское правительство приняло очередное решение об увеличении безвизового обмена. Значит, число желающих побывать и поселиться на «спорных» островах все возрастает. Японцы реконструируют старые и строят новые автодороги, порты, линии связи на всех четырех островах. Таковы очевидные последствия идеи, выдвинутой экс-министром иностранных дел РФ Е. Примаковым о «совместной экономической деятельности на четырех островах». Не продумано было очень много вопросов по наполнению конкретным содержанием этого предложения. В частности, остаются проблемы контроля за выловом морепродуктов, суверенитета островов, хозяйственной деятельности японцев на Южных Курилах.
Итак, пользуясь ослаблением России, Япония усилила давление на нее. Помогают ей в решении вопроса «северных территорий» и некоторые страны «большой семерки». Так, бывший президент США Дж. Буш периодически «воздействовал» на экс-президента РФ Б. Ельцина в пользу передачи Японии четырех Курильских островов. Если каким-либо образом эти острова перейдут к Японии, то весь российский Тихоокеанский флот окажется отрезанным от океанов, так как другие проливы для тяжелых надводных и подводных крейсеров непригодны для плавания. Силовое решение проблемы островов даст «плохие всходы» в будущем. Два великих соседних государства будут, по сути, противостоять друг другу.
Японцы ищут адвокатов, поддерживающих их интересы, не только в США, Англии, но даже в России. Было немало ходатайств за интересы Страны восходящего солнца среди российских политиков, ученых, журналистов. Однако опросы общественного мнения показывают, что большинство населения России не настроено на передачу островов Японии. Передача островов, политых кровью русских моряков, означала бы создание прецедента для других нарушений Ялтинских соглашений, для пересмотра границ в Азии и Европе, в результате чего ухудшалось бы геополитическое положение России. Кроме того, она лишалась бы четырех незамерзающих проливов, имеющих для РФ большое стратегическое значение, были бы потеряны значительные запасы полезных ископаемых, а также район Южных Курил — один из важнейших рыбохозяйственных районов, где добывается более 15% российского общего вылова морепродуктов. В перспективе годовая добыча рыбы и других морепродуктов может быть легко удвоена и доведена до 2 млн т и более. Курилы дают стране 15% лососевых, в этом районе добывается до 7% ценных водорослей — анцельций. Стоимость годовой продукции, получаемой только рыбной промышленностью на Южных Курилах, превышает 1 млрд долл. США. Это хорошо понимали наши предки. Еще в 1727 г. в докладе Сената Екатерине 1 говорилось, что Курилы «к содержанию и владению под российской державой нетрудные».
10.7.Какие проблемы мы должны решить?
Итак, три ключевые проблемы в российско-японских отношениях будут решаться в начале XXI в.: первая — «северные территории», вторая — экономическая, третья — военно-политическая и геополитическая.
Японское правительство двусторонние политические отношения всегда ставило в зависимость от территориальных претензий к России. По решению проблемы «северных территорий» бывший премьер Японии публично заявил: «Мы не будем переносить эту проблему на плечи поколений наших детей и внуков». Его уверенность базируется на том, что 13 октября 1993 г. Ельцин и японский премьер-министр подписали Токийскую декларацию о «законности и справедливости» территориального диспута «по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи».
Мы отметили выше, что вывод российских войск с Южных Курил не только создал брешь в обороне границы, но и подорвал экономику островов, так как армия обслуживала военные и гражданские авиарейсы, обеспечивала связь островов с материком, строила и ремонтировала дороги и мосты, восстанавливала разрушенные дома, давала работу гражданскому населению.
Вторая проблема российско-японских отношений состоит в том, что японская сторона стремится укреплять не всякие, а строго определенные экономические отношения: прежде всего японский премьер стоит за «диалог между Японией и Россией об освоении энергетических ресурсов» в Сибири и на Дальнем Востоке. (Большой интерес к этой проблеме проявляет не только наш восточный сосед, но и другие страны «семерки».) Конечно, основное в проекте освоения энергоресурсов не его объем, а соблюдение взаимовыгодного характера сотрудничества. Но этого-то как раз и нет. России отводится роль сырьевого придатка — статус колониальной страны. Контроль над энергетическими проектами японцы стремятся оставить в своих руках, а добываемые энергоносители намереваются ориентировать на экспорт. Нам же важнее пустить энергоресурсы на развитие Сибири и Дальнего Востока. Глубокая переработка нефти и газа на территории РФ позволила бы наладить сеть нефтеперерабатывающих заводов и химических комплексов, дать работу и заработную плату десяткам тысяч людей, доходы в бюджет, значительно увеличить валютную отдачу.
Третья проблема российско-японских отношений тесно связана с расширением НАТО на Восток. Японско-американский альянс в конце ХХ в. значительно увеличил свою активность на Востоке. В июне 1997 г. был опубликован любопытный документ «Основные направления японо-американского сотрудничества в области обороны». В нем речь идет, по существу, не об обороне Японии, а о совместных американо-японских военных действиях в «прилегающих» к ней обширных регионах, например о высадке «на Корейском полуострове, находящемся в состоянии войны» (причем высадка при поддержке Японии), дополнительных американских войск или об американо-японской кооперации «во взламывании китайской блокады против Тайваня». Предусматривается также американо-японское сотрудничество в деле «урегулирования территориальных споров» в регионе. Если перевести язык дипломатии на разговорный, это означает, что США и Япония совместно готовы взять у обессилевшей России все, что считают нужным, а не только Южные Курилы.
Новейший прицел Японии — «активизация в странах Центральной Азии и Кавказа». Бывший японский премьер-министр Рю объявил о том, что Япония имеет особо ностальгическое отношение к этому региону, берущее начало еще со времени существования Шелкового пути. А это — не что иное, как восстановление древних связей между Дальним Востоком и Европой через Среднюю Азию под контролем Токио. Выходит, что заинтересованность России в укреплении связей со странами СНГ — «имперские амбиции», а контроль Японии — «ностальгия». Другими словами, в геополитическом плане дело идет к оттеснению, вытеснению России, ее расчленению. Данный тезис подтверждается следующими фактами.
Во-первых, по признанию посла Японии в РФ, после бурных дебатов в начале 90-х гг. в парламенте Японии был принят закон, разрешивший участие «сил самообороны» в операциях по поддержанию мира. В настоящее время Япония участвует в ряде миротворческих операций ООН. Но за такой обтекаемой формулировкой дипломата стоит не что иное, как готовность поддержать агрессивные действия военщины США во всех горячих точках планеты: Ираке, Ливии, Боснии, Косово и т.д. А где гарантия того, что в какой-либо день или час «икс» «миротворцы» не высадятся в Рос- сии или не начнут бомбить ее города?
Во-вторых, виднейший представитель политики и науки США, бывший помощник президента США по национальной безопасности 3. Бжезинский осенью 1997 г. высказал идею о расчленении России на три республики. Он даже предложил название огромному Северо-Восточному и Дальневосточному региону: Дальневосточная республика. А высадки японских и американских морских десантов на российской земле (например, американцы пришли во Владивосток 4 августа 1998 г.) — это ли не репетиция колонизации земель России?
Все это напоминает ситуацию 1905 г., когда по условиям Портсмутского мирного договора, навязанного России Японией, США и Англией, был отторгнут Южный Сахалин, «соседи» добились прав на рыболовство в наших территориальных водах, были подорваны геополитические позиции России на Дальнем Востоке. Картина конца ХХ в. напоминает об этом.
Для строительства новых российско-японских отношений в XXI в. необходимо предпринять взаимные шаги навстречу друг другу с учетом взаимных интересов народов двух стран. Важно, чтобы политический диалог был постоянным и доверительным, без этого бессмысленно рассчитывать на решение политически сложных и тяжелых проблем.
Немаловажное значение для решения геополитических отношений России и Японии имеет расширение гуманитарных и культурных обменов: между парламентариями, предпринимателями, учеными, журналистами, деятелями культуры, представителями отдельных регионов. Это поможет народам двух стран лучше узнать и понять друг друга.
Япония переживает нелегкие времена. Затянувшаяся депрессия, слабый рост ВВП заставили правительство страны провозгласить курс на проведение административной реформы в шести областях: политике, экономике, системах денежного обращения, социального обеспечения, финансов и образования. Можно пожелать восточному соседу успешно справиться с нынешними трудностями. Надо помнить, что и Россия является великой державой, раскинувшейся и в Европе, и в Азии. До сих пор она сохраняет явный уклон в сторону Запада. Неплохо было бы, если бы она повернулась лицом и к Востоку: Японии, Китаю, АТР. Тогда политика равноудаленности принесет отечеству наибольшие геополитические результаты. Тогда сбудется мечта крупнейшего геополитика ХХ в. Хаусхофера о создании Большого континентального евроазиатского союза, который объединил бы Испанию, Италию, Францию, Германию, Россию и Японию против Британии и стран западного полушария. Этот союз был бы надежным гарантом против мирового господства США.
Вопросы для повторения
1. Раскройте сущность геополитического менталитета японцев.
2. Расскажите историю русско-японских отношений.
3. Каковы отношения Японии с США, Китаем, АТР?
4. В чем суть геополитических притязаний Японии?
Геополитика Ирана, Ирака, Турции и других мусульманских государств
Россия и Иран: новая реальность • Россия и Ирак — стратегические союзники • Россия и Турция: что впереди? • Роль Саудовской Аравии в регионе • Ударная армия ислама: Афганистан — Пакистан
В последнее время в мире все больший интерес вызывает феномен «исламского возрождения» (исламской пассионарности) в странах Ближнего и Среднего Востока. Решающий толчок, выведший исламский фактор в ранг первостепенных проблем мировой политики, сделала антишахская революция 1979 г. в Иране. По таким показателям, как напряжение общественных сил, накал страстей в самом Иране и в мире, число жертв, принесенных в ходе борьбы против режима шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви, она не имеет прецедентов в странах третьего мира. Велико влияние революции не только на страны исламского мира, но и на геополитические, национальные интересы всех государств планеты.
11.1. Россия и Иран: Новая реальность
Иран постепенно укрепляет свои геополитические позиции на Ближнем и Среднем Востоке, в Средней Азии, в России и начинает налаживать контакты с Западом. В декабре 1997 г. в Тегеране про- шло Восьмое совещание в верхах государств — членов организации Исламская конференция, нормализовавшее отношения Ирана с арабскими странами, которые со времени свержения проамериканского режима шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви в ходе революции 1979 г. видели в персидском соседе источник экспорта радикального ислама пуританского толка.
Кроме того, один из первых руководителей Ирана на этом совещании в интервью американской компании CNN дал ясно понять, что «используя разумный диалог (с США), мы можем приблизиться к миру, безопасности и спокойствию». Улучшение отношений Ирана с ближайшими и дальними странами говорит об отказе от идеологизации внешней политики. Какие векторы ее развития предпочтет наш южный сосед? Это далеко не праздный вопрос. Объективно геополитическое положение двух стран толкает их навстречу друг другу. Но комбинаций построения геополитических сил в важнейшем геостратегическом регионе планеты может быть очень много. Это понимают как ближние соседи, так и Запад. Со стороны США делаются постоянные попытки перехватить инициативу. Американцы реально мыслят и понимают, что в XXI в. Иран будет лидером в Северо-Западной Азии, включающей Ближний и Средний Восток, Афганистан и Пакистан, Центральную Азию. Другие политики видят Иран как новый полюс силы, протянувшейся на огромной территории: от бывшей советской Центральной Азии (Таджикистан, Узбекистан) до Северного Афганистана, т.е. от Тебриза на западе и до Карачи на востоке.
По мысли А.В. Митрофанова, «в этой целостности сольются многие народы и государства, имеющие тысячелетнюю общую культуру и государственность». С его тезисом о том, что современное положение стран и народов этого субрегиона выгодно Турции (как члену НАТО) и всему западному альянсу в целом, можно согласиться, но вот другое положение, выдвинутое тем же автором, вызывает сомнение. Он утверждает, что «объединение Великой Персии дает необходимую стабильность на наших южных границах; исключает вмешательство США в дела на Среднем Востоке; делает этот регион зоной безопасности для живущих здесь народов, включая туркмен и узбеков, издавна тяготеющих под длань Персии».
К концу XX в. международная ситуация сложилась таким образом, что все главные геополитические фигуры на Ближнем и Среднем Востоке: Иран, Пакистан, Афганистан, Ирак, Израиль и Турция находятся на перепутье — ни мира, ни войны. В результате сложного действия различных сил отношения Ирана с Турцией и США к концу XX в. улучшились, а с Израилем и Ираком ухудшились, Турция и Израиль отдалились от Москвы, а Ирак и Иран с ней сблизились. Итак, видно, что Иран объективно притягивает интересы России и США. Но у России в этой сложной игре есть явные преимущества: она не строит свою политику исходя из идеологических соображений, не ставит ее в зависимость от тонкостей внутриполитической борьбы в Тегеране.
Как показала жизнь, геополитическая риторика и деятельность президента США Буша-младшего по отношению ко многим странам Ближнего и Среднего Востока вообще, а к Ирану в частности стала более агрессивной, чем при прежней администрации. Естественно, что это полностью относится и к Каспийскому региону, который Вашингтон после разрушения СССР объявил зоной своих стратегических интересов. Безусловно, политика США на Каспии будет направлена прежде всего против России и Ирана. Это обстоятельство в первую очередь вынуждает Москву и Тегеран объединиться против американской экспансии на Каспии. (Хотя даже после визита в Москву президента Ирана Хатами между нашими странами остаются противоречия по разделу Каспия: Иран предлагает этот раздел по 20% каждой из пяти прикаспийских стран, а Россия, Азербайджан и Казахстан предлагают делить дно пропорционально пограничной зоне, но не делить водную поверхность.)
В начале 2001 г. Россия предприняла ряд энергичных шагов для сближения с Азербайджаном, чтобы «отбить» его у США и Турции. Если тенденция сближения сохранится, то эта позволит Москве укрепить свои позиции на Каспии и в Закавказье, а в дальнейшем ей будет легче найти общий язык с Ираном. Свои разногласия с Тегераном по Каспию Москва с лихвой может компенсировать тесным военным сотрудничеством, что служит интересам обоих государств. Иран активно поддерживает позицию России по вопросу сохранения Договора по противоракетной обороне 1977 г., Соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений, а также против продвижения НАТО на Восток, особенно в Грузию, Казахстан, страны Центральной Азии. Если Москве удастся переориентировать Баку на Россию, то в ближайшем будущем может быть создана ось Москва — Баку — Тегеран. О преимуществах этой оси мы уже говорили в главе 6. Пока же, как это ни парадоксально, активными помощниками США выступают российские нефтяные компании, которые без одобрения официальной Москвы стали участвовать в прозападных нефтяных проектах Баку.
Но не этот вопрос был главным во время визита президента Ирана Хатами в Москву в марте 2001 г. Главными были проблемы укрепления региональной безопасности и двустороннего сотрудничества: об этом говорилось в Договоре об основах взаимоотношений между Россией и Ираном и в совместных заявлениях по вопросам терроризма, стратегической стабильности урегулирования обстановки в Афганистане, укрепления безопасности в Центральной Азии, на Кавказе и в Каспийском регионе. Россия возобновила военно- техническое сотрудничество с Ираном, которое с 1995 г. было заморожено. По оценкам российских экспертов, Москва от военно-технического сотрудничества с Ираном будет получать как минимум 300 млн долл. в год. Программа перевооружения Иранской армии оценивается ими в 25 млрд долл. В ней предусмотрено приобретение российских самолетов, бронетехники, новейших средств связи, военно-транспортных и ударных вертолетов, тактических ракетных систем, дизельных подводных лодок и другого вооружения. Кроме того, во время визита президента Ирана речь шла о подготовке военных специалистов для этой страны в вузах России. Реализация новых военных контрактов между Москвой и Тегераном началась летом 2001 г.
А укреплять геополитическую дружбу с персами нам надо в силу объективных причин. Благодаря умелому применению идей Мэхена, Спайкмена и др., в частности стратегии «анаконды» (все душащей огромной змеи), США отсекли от Хартленда прилегающие к нему моря и береговые территории «внутреннего полумесяца». Американцы свели к минимуму выходы России к Черному и Балтийскому морям, далеко отбросили от Индийского океана, загнали в глубь континента (потеряны Центральная Азия и Закавказье). Современное геополитическое положение государств Центральной Азии и Закавказья очень нестабильно, направленность их внешней политики неясна. Объясняется это в немалой степени этническим разнообразием устремлений туркменов, азербайджанцев, каракалпаков, киргизов, хотя на их образ жизни и мыслей оказало большое влияние пребывание в составе Российской империи и в Советском Союзе. В экономическом и финансовом отношении они также в основном зависели от России и Советского Союза. Это был исключительный случай в мире, когда метрополия кормила, поила, учила народы своих окраин.
Кроме того, велика взаимозависимость стран региона. Например, Казахстан связан с Россией десятками, если не сотнями жизненных артерий. Но с Турцией и другими тюркоязычными странами он связан этнически и культурно. Его стратегическим партнером в Каспийском бассейне (нефть, газ) стал Азербайджан. Выход на ближневосточные рынки Казахстан получает через стыковку железных дорог с Туркменией. С Узбекистаном и Киргизией у него имеется единая энергетическая сеть, с Китаем — огромный участок стратегически важной границы.
Китай и Иран, как и Россия, объективно заинтересованы в ограничении влияния атлантизма в государствах Центральной Азии: кладовой природных ресурсов и рынке сбыта. Кроме того, Иран- это еще выход для России к теплым морям через так называемые «страны-проливы». Занимая стратегическое положение по отношении к Пакистану — важному звену в «кольце анаконды» и к прибираемому Пакистаном к рукам Афганистану, он сможет помочь Рос- сии прорвать удушающие объятья западной «змеи». Он может также противодействовать тем странам на Ближнем Востоке, которые находятся под контролем НАТО: Саудовской Аравии (источник ваххабизма), Турции (пантюркизм), Израилю (постоянная агрессия). Иначе подключение тюркоязычных народов на территории бывшеro СССР к геополитическим усилиям Турции привело бы их к использованию в качестве «санитарного кордона» против Ирана и России. Мировая практика знала такие примеры.
Другой объективный фактор, сближающий интересы наших двух государств: Иран — одна из самых полиэтнических стран мира и этническая напряженность не обошла его стороной. На его северных рубежах (а у РФ — на южных) существуют два конфликтных очага: афганотаджикский и кавказский. Россия и Иран заинтересованы в их умиротворении. В геополитическом плане в развитии этих конфликтов, протекающих в «дуге нестабильности», охватывающей регионы Северной Африки и Северо-Западной Азии, заинтересованы прежде всего США и Европа. Они постоянно разжигали и разжигают очаги напряженности — войны между арабами и израильтянами, армянами и азербайджанцами, грузинами и осетинами, курдами и турками. Не прекращаются конфликты в Таджикистане, Афганистане, Кашмире, Югославии, обостряется положение на Северном Кавказе — в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии и т.д.
Иран, как и Россия, делает упор на посреднические функции; именно так и поступает он в армяно-азербайджанском конфликте и в гражданской войне в Таджикистане. В обоих случаях он добивался баланса сил противоборствующих сторон. Конечно, исламский Азербайджан ближе Тегерану, чем Армения. Иран и Турция «борются» за Баку, заинтересованы в его закреплении в сфере своего влияния. Турция смогла добиться того, что в Азербайджане кириллица была заменена латиницей, а не арабской вязью (шрифтом). Но исторически (в ретроспективе и перспективе) у Ирана больше оснований для усиления своего влияния в Азербайджане. До присоединения к Российской империи современный Азербайджан находился в составе Персии. И сейчас в Иране проживает более 15 млн азербайджанцев, тогда как население самого Азербайджана составляет 6 млн человек. И там, и там исповедуют ислам шиитского толка. Но Иран не предъявляет каких-либо претензий на территориальную целостность Азербайджана. При присоединении последнего к Персии был бы нарушен сложный демографический и социальный баланс.
Долгосрочные геополитические интересы Ирана и России во многом совпадают в армянском субрегионе, который мы рассматриваем шире, чем территория нынешней независимой Армении. Для России это традиционный православный союзник, еще в 301 г. н. э. объявивший христианство государственной религией и учредивший первую автокефальную Церковь. С Персией армян связывают многие исторические интересы: суть их во многом лежит в долговременном соперничестве Ирана и Турции. Последняя, нанеся огромную рану армянам в 1915 г., когда в считанные дни было вырезано, убито около 1,5 млн представителей православных, остается для армян самым неприязненным субъектом внешних отношений. И конечно, взаимная неприязнь к туркам делает Иран и Армению геополитическими союзниками. Вот почему Тегеран активно поддерживает интересы Армении и особый статус Нагорного Карабаха.
Не менее важно и то, что Армения, находясь в зоне российского влияния, может контролировать и активно воздействовать на реализацию проекта начала XXI в.: предполагаемое строительство нефтепровода Азербайджан — Грузия — Турция. Сейчас армянские вооруженные силы, находящиеся почти на 40% территории Азербайджана,— важный рычаг воздействия на внешнюю политику Баку. Москва, безусловно, объективно заинтересована в жесткой увязке карабахскоro вопроса и нефтяного проекта, поддерживая Армению, которая в начале XXI в. еще не признана Анкарой как независимое государство (Турция не имеет с северным соседом дипломатических отношений).
Кроме того, Турция неоднократно проводила у армянских границ военные учения, призывает ввести на территорию Грузии, Нагорного Карабаха, Чечни, Дагестана, Ингушетии, а в перспективе и всего Северного Кавказа войска НАТО, что, естественно,
совершенно неприемлемо для России и стран Центральной Азии. Баку подвергается мощнейшему давлению США, поэтому его решения чаще всего идут во вред собственным геополитическим интересам и склоняются в пользу Турции. Например, Иран так и не был допущен к азербайджанскому каспийскому проекту. Под давлением США Азербайджан и Грузия подписали соглашение в военной сфере как между собой, так и с Турцией. Наметились контуры военно-политического союза между Азербайджаном, Израилем и Турцией. Другими словами, идет сложная геостратегическая игра, где Россия может чувствовать себя уверенно только в Армении, так как военные базы и российские пограничные войска из Грузии будут окончательно выдворены, как только РФ перестанет играть важную роль в грузино-абхазском конфликте.
Схожи российско-иранские геополитические интересы в Таджикистане, который является единственной республикой Центральной Азии, где говорят на фарси (как и в Иране). В Душанбе действует Фонд имама Хомейни, оказывающий значительную гуманитарную помощь Таджикистану. Помогает Таджикистану и Россия. Соединяют усилия двух стран-соседей в этой геостратегической точке еще и экономические интересы. Если сформулировать проблему экономических интересов России и Ирана относительно геополитически важных для них «стран-проливов», то она может прозвучать так: России важно не допустить влияния атлантизма на Иран и направить сырьевые потоки из государств Центральной Азии через иранскую территорию.
Геополитические отношения стран складываются из многих компонентов, среди которых немалую роль играет экономический. Иран, наш исторический сосед, страна с уникальным исламским государственным строем, где проживает более 60 млн человек, а валовой продукт составляет 100 — 120 млрд долл. Как никакая другая страна на Ближнем и Среднем Востоке, Иран располагает богатейшими природными ресурсами: одни из крупнейших месторождений в мире нефти и газа, большие залежи металлических руд (железа, меди, цинка, свинца, хромитов, марганца), огромные запасы строительного камня, гидроресурсов. Среднегодовой темп прироста ВВП превышает 5%. В основе его увеличения лежит рост в производительных отраслях, прежде всего в обрабатывающей промышленности, металлургии, энергетике, транспорте. Экономика страны планируется, особенно инвестиции. Почти 1/4 ВВП реинвестируется в экономику, что говорит об инвестиционной привлекательности страны.
Большая часть валютных поступлений Ирана — доходы от продажи сырой нефти: в среднем 14 — 15 млрд долл. в год. Размер ВВП на душу населения составляет около 2 тыс. долл. в год. Эффект роста ВВП был снижен в 80-х гг. из-за высокого прироста населения страны — до 3,1% (один из самых высоких в мире), но в 90-х гг. прирост населения значительно снизился и к концу ХХ в. составил 2% в год. Один из показателей социального состояния общества— детская смертность — резко снижена. Врачебная помощь населению в основном бесплатная, уровень грамотности — 90% — один из высоких показателей не только в третьем мире, но и на планете.
Следовательно, любому непредвзято мыслящему политику, ученому видно, что политическая и социальная ситуация в стране стабильная и имеет мощный потенциал, подкрепленный динамичной демографической структурой: половина всех иранцев моложе 15 лет, и в ближайшие десятилетия население страны будет быстро увеличиваться. При условии прекращения международной изоляции, активизации внутреннего потенциала прогнозируется рост темпов прироста ВВП с 5% до 8 — 10% или выше. Этому, безусловно, способствуют принимаемые на пять лет планы экономического развития. Особенно большое внимание уделяется в них нефтегазовым отраслям. Определенные трудности для инвесторов представляет принятый в США закон Амато. По этому закону даже неамериканские компании могут быть подвергнуты санкциям, если их инвестиции в нефтегазовые отрасли составят более 40 млн долл.
В стране существует развитая нефтяная промышленность, создана разветвленная сеть нефтепроводов и терминалов в Персидском заливе. С геополитической и геостратегической точек зрения, это имеет большое значение для России. Нефтяной промышленностью командует государство, представленное иранской нефтяной национальной компанией. В связи с освоением Каспийского и других месторождений нефти и газа Иран заинтересован не только в инвестициях, но и в технологиях и оборудовании, связанных с морским бурением.
Наш южный сосед занимает третье место в мире по запасам газа и полон желания сделать эту отрасль экспортной. Из ближайших геополитических соседей только Россия по объективным причинам, а к ним можно причислить прежде всего геостратегические и технологические возможности, способна и заинтересована в оказании помощи Ирану, особенно в освоении месторождения Южный Парс. Кроме того, РФ — реальный претендент на строительство и обслуживание коммунальных газовых сетей, газохранилищ, на реализацию программы газового конденсата, сжиженного газа. Другие соседи Ирана не располагают соответствующей технологической, научной базой и производственными мощностями. Например, Турция при своей проатлантической политике вряд ли пойдет на сотрудничество с персами, боясь сурового окрика из-за океана, а Туркмения и Азербайджан тоже пока больше ориентируются на Турцию и на Запад.
Стратегическая цель России по отношению к Ирану — сочетание торгового партнерства с инвестиционным. Такое партнерство может быть реализовано в строительстве, разработке технических проектов, в горнодобывающей, легкой, пищевой промышленности, для транспорта. Особенно заманчиво выглядело бы сотрудничество в области транспорта. От развертывания транспортных магистралей выиграют и Россия, и Иран. Последний может служить мостом между Западом и Востоком, Севером и Югом. Существуют даже такие грандиозные проекты, как-то: «для России будет важно осуществить совместное строительство канала, соединяющего Каспийское море с Персидским заливом».
Во всяком случае, отражением объективной потребности в сотрудничестве стало подписание в 1997 г. министерствами транспорта России и Ирана документов по перспективной программе обустройства маршрута Север — Юг (Хельсинки — Москва — Волгоград— Астрахань — Энзели — Ноушехр — Бендер-Аббас). Кроме того, принято решение о строительстве обводной дороги (автомагистрали) вокруг Каспия, о совместном судоходстве на Каспии с обустройством портов в Астрахани, Ноушехре и Энзели. Для строительства порта в Оля на Каспии создана совместная российско-иранская компания. Перспективным может оказаться участие РФ в энергетических программах соседа. К началу XXI в. из 50 тыс. деревень электрифицировано немногим более 30 тыс. Правительство Ирана активно поддерживает государственные компании; участвующие в названных проектах и имеющие громадные финансовые средства.