Узбекское агентство почты и телекоммуникаций
Ташкентский электротехнический
институт связи
Кафедра теории и практики
строительства
демократического общества
в Узбекистане
«КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ УЗБЕКИСТАНА»
Учебно-методическое пособие
по курсу «Основы духовности»
План:
I. Понятие «культурное наследие».
II. Содержание и слагаемые культурного наследия.
«Не зная истории, нельзя достичь высокой духовности».
И.А. Каримов
I. Культурное наследие — понятие очень широкое. Оно включает в себя огромное разнообразие объектов материальной и духовной культуры. К ним, в первую очередь, относятся памятники археологии, т.е. все, что найдено в раскопках, начиная с произведений искусства (например, статуэтки, скульптуры, изделия декоративно-прикладного искусства и ювелирные украшения, настенные фрески и т.д.), кончая предметами домашней утвари и орудиями труда. Естественно, что сам комплекс раскопок тоже представляет собой археологический памятник, являясь неотъемлемой частью культурного наследия.
Следующей важнейшей составляющей являются памятники архитектуры, а также древние рукописи и манускрипты. По содержанию рукописи можно подразделять на религиозные, философские, естественнонаучные, исторические, литературные и т.д.
В последние годы материально-духовное производство достигло значительного развития, что предопределило расширение понятия «культурное наследие». Появились новые науки, технологии. Только во второй половине ХХ века вошли в привычное употребление такие понятия, как кибернетика, космонавтика, молекулярная генетика, биотехнология и т.п. Даже технологии современного производства и методики обучения конкретным предметам превратились в науку, и созданные в этом направлении произведения стали составной частью культурного наследия.
В культурном наследии могут быть не актуализированные, т.е. неизвестные народу, не отраженные в его сознании, но имеющие высокий потенциал, ценности. Это скрытые от народа по тем или иным социально-политическим или идеологическим соображениям произведения, научные открытия или идеи. Некоторые из них безвозвратно утеряны (рукописи, произведения искусства и т.д.). Однако немало и тех, что уже найдены или имеется надежда их обнаружения. Их следует отнести к неосвоенной нами части культурного наследия.
Таким образом, понятие культурного наследия вбирает в себя, во-первых, дошедшие до нас с древнейших времен и усвоенные нами памятники, во-вторых, скрытые от широкого ознакомления по разным причинам или нераспространенные памятники, в-третьих, все продукты культуры, созданные нашими современниками и используемые сегодня. В культурном наследии, наряду с настоящими шедеврами и подлинными ценностями, существует немало и таких, которые исторически изжили себя и могут интересовать лишь с точки зрения истории культуры. В нем имеются и мнимые ценности.
Поэтому к культурному наследию следует относиться критически, но не так, как это было в советский период, т.е. по-большевистски — «разрушим все до основанья...»
При оценке каждой конкретной ценности культурного наследия, практическом ее использовании основным критерием должно стать то, насколько оно сможет способствовать укреплению духовных основ независимости Узбекистана, превращению нашего народа в активный субъект общемирового исторического процесса.
Такими критериями научного подхода к культурному наследию являются гуманизм, народность, патриотизм и прогрессивность. Они имеют общечеловеческий характер. При оценке культурного наследия основным критерием становится его возможность служить потребностям человека, культивировать в нем доброе и прекрасное, чистоту и любовь, другие высокие подлинно человеческие чувства и качества, прививать нетерпимость ко злу, низости, безнравственности, бескомпромиссность к унижению и насилию над человеком, т.е. возможность формировать, как говорили французские просветители, духовно свободную, но социально ответственную личность.
Гуманизм — это результат служения культуры для формирования человеческого в человеке, а также активной гражданской позиции. Именно с этой стороны культурное наследие (в том числе и религиозное) необходимо подвергнуть всесторонней оценке. Гуманизм — конкретно-историческое понятие. Оно не застывшее явление: исторически изменяется, обновляется, развивается. Гуманизм не вступает в противоречие с исторической необходимостью, требованиями прогресса.
Учитывая требования критического подхода при анализе культурного наследия, особенно религиозного, можно увидеть в нем не только ценности, соответствующие принципу гуманизма, но немало и того, что противоречит ему. Так, религиозное мышление, из-за его исключительной нормативности, невозможности отказаться от своих основополагающих догматов, принципов, даже мифов, значительно утратило свой творческий потенциал. Оно более склонно к застою, нежели к прогрессу.
Для религиозного гуманизма зачастую характерны абстрактность, неконкретность, a порою взаимоисключающая противоположность. Хадисы, с одной стороны, призывают к милосердию по отношению к иноверцам, военнопленным, с другой — мусульманские авторитеты давали фетву на массовые наказания даже своих единоверцев, не говоря уже о врагах. Ислам то побуждал к трудовой и социальной активности, то к покорности, социальному смирению, т.е. к пассивности. Поэтому культурное наследие, в том числе и религиозное, требует к себе критического отношения с позиций гуманизма.
Культурное наследие служит не только отдельно взятым индивидам, но и одновременно всему обществу, всему народу. При оценке культурного наследия исходят из интересов не только сегодняшнего дня, отдельно взятого человека или социальной группы, но и общенародных, общенациональных интересов. Поэтому в отношении к культурному наследию необходимо придерживаться наряду с гуманизмом таких критериев, как народность и патриотизм.
Народность представляет собой систему художественных образов, средств и нравственных идей, отражающих и укрепляющих единство мировосприятия и мироощущения народа, его психологии, образа жизни, традиций и обычаев, его демократические устремления.
С народностью нельзя путать вопрос популярной, массовой и элитарной культуры. Народность не ограничивается доступностью или массовостью культуры, даже не отрицает некоторые стороны так называемой «массовой культуры», например, ее поверхностное содержанке, «примитивность» формы, подражательность и т.п. Народность не игнорирует и «элитарную» культуру. Она охватывает все ее многообразие. Народность культуры глубже и сильнее связывает нацию со своими историческими корнями, помогает ей избавиться от чувства национальной неполноценности, беспомощности, осознать свою неповторимость и коренные духовные интересы.
Народность служит сохранению и совершенствованию национального облика культуры, а через это и самой нации. Она отвергает в культуре то, что противоречит национальной психологии и интересам. В содержании и форме культуры, в целом духовности, она выполняет роль своеобразного фильтра.
Настоящая народность не отрицает обогащение национальной культуры за счет заимствований из других культур, но заимствованные ценности, как по форме так и по содержанию, приспосабливает к потребностям своей нации. Следовательно, подлинно народная культура служит потребностям развития и прогресса нации.
Если подвергнуть культурное наследие оценке с точки зрения вышеназванного критерия, то нельзя не заметить, что в нем встречаются и такие явления, которые не соответствуют демократическим устремлениям народа, его психологии, коренным интересам, национальной консолидации. Под влиянием как внешних, так и внутренних факторов народу пытались внушить мнимые ценности. Как правило, такие идеи рядились в тогу народности, как это делает сегодня исламский фундаментализм. Поэтому народность необходимо рассматривать всегда в тесной связи с содержанием. Подлинную народность следует отличать от мнимой.
Все это в широком смысле касается и критерия патриотизма. Оба эти понятия очень близки друг к другу, ибо интересы народа составляют единое целое с интересами Родины. Но вместе с тем патриотизм обусловливает сознательную социальную активность, преданность своему гражданскому долгу. Если пользоваться критерием патриотизма, то станет ясно, насколько то или иное явление культуры может служить укреплению независимости Узбекистана. Применение этого критерия проявит отдельные утонченные национально-нигилистические мотивы и идеи, содержащиеся в культурном наследии. В свое время арабы, чтобы погасить патриотизм местного населения, широко пользовались культурой, формирующейся на базе новой религии и системы ценностей. Религиозное единство в исламе ставилось выше патриотизма и национальных интересов. Поэтому корни национального нигилизма уходят вглубь истории. Когда Алишер Навои призывал своих соплеменников творить на тюркском (староузбекском) языке, доказывал, что он ни в чем не уступает арабскому и фарси, а в выражении некоторых понятий даже превосходит их, то это было его борьбой против национального нигилизма, проявлением его патриотизма.
Патриотизм, несомненно, обусловливает готовность к самопожертвованию в интересах Родины, подвижничество, наличие достаточной воли для отстаивания ее независимости и процветания. В культурном наследии встречаются произведения, проповедующие покорность, смирение, стремление к компромиссам, направление всей своей энергии не на внешнее созидание, а на внутреннее самосовершенствование и т.п. Естественно, что такие произведения не могут служить выполнению задач современной эпохи, эпохи независимости. И, наконец, критерий прогрессивности, являющийся, подобно гуманизму, основным. Явление культуры, например, произведение искусства, как бы оно ни было посвящено чувствам народности и патриотизма, если оно сориентировано не в будущее, а в прошлое, если идеализирует патриархальный уклад, призывает к национальной ограниченности и национализму, представляет собой сомнительный вклад в современное понятие о культурном наследии. Его народность и патриотизм будут носить внешний, формальный характер. Поэтому при оценке культурного наследия, при опоре на него в процессе создания нового демократического, справедливого, правового общества следует учитывать требования прогрессивности.
Подлинные гуманизм, народность, патриотизм никогда не противоречат прогрессивности. Если что-то из них противоречит ей, то очевидно, что оно в таком понимании уже устарело. Следовательно, прогрессивность в некотором роде выступает сама как критерий для других критериев.
Подлинная прогрессивность тоже не может вступить в противоречие с гуманизмом и другими критериями. Ради достижения прогресса нельзя наносить вред человеку, интересам страны или природе. Прогресс существует не ради прогресса, значит прогрессивность не означает достижение прогресса любой ценой. Прогрессивность — это достижение прогресса через раскрепощение и возвышение человеческого духа, его нравственного и эстетического развития.
К культурному наследию следует подходить не только критически, но и конкретно-исторически, сознательно овладевая им, не подчиняясь ему, а применяя при созидании нового, независимого гражданского общества.
«Мы узнаем о народе не по его названию, а по его культуре,
через его духовность, вглядываемся в истоки его духовности».
И. А. Каримов.
II. Содержание и слагаемые культурного наследия узбекского народа очень многообразны и имеют глубокие исторические корни. В первую очередь это относится к генезису узбекского народа, сложившегося на территории современного Узбекистана. В Ферганской долине у села Хайдаркан в 1985 г. обнаружена пещерная стоянка Сель-Унгур, которая относится к эпохе раннего палеолита (700–40 тыс. лет до н.э.). В связи с этой находкой появилась уверенность, что территория Центральной Азии входила в зону, где формировался человек древнего каменного века. Судя по найденным останкам, этот древний человек охотился на пещерного медведя, снежного барса, носорога, пещерную гиену, благородного оленя, осла, тура и др.
К северу от Ташкента, в горах Каратау, было открыто другое местонахождение древнепалеолитического периода. Здесь были обнаружены кости крупных млекопитающих — слонов, носорогов, лошадей, оленей, бизонов.
В пещере Тешик-Таш в Сурхандарьинской области в 1938–1939 гг. обнаружена стоянка людей, живших 100–40 тыс. лет назад. Здесь же найдено неандертальское погребение, принадлежавшее мальчику 8-9 лет. Захоронен он был уже с соблюдением определенных погребальных ритуалов.
Подобные стоянки неандертальского человека были найдены на территории Узбекистана и в других местах: в гроте Амир-Темир недалека от Тешик-Таша, в Аман-Кусане, в 25 километрах от Самарканда, в Ходжикенте, в 70 километрах от Ташкента; всего в Средней Азии обнаружено свыше 100 памятников этого периода и археологи высказывают твердую уверенность, что этот регион был одним из мировых очагов возникновения и развития человеческой цивилизации. Человек этого периода уже отыскивает специальные места, где находились наиболее удобные для обработки каменные материалы. В Капчитае, в 40 км. от Ферганы, а также в Учтуте и Иджонте, недалеко от города Навои, обнаружены каменоломни и камнеобрабатывающие мастерские, куда люди приходили за камнем, выламывали куски кремня, пригодного для обработки, а затем делали из них орудия.
Следующий период в развитии человеческой цивилизации — неолит (10–2 тыс. лет до н.э.) — представлен в Узбекистане стоянкой человека, обнаруженной в 1939 г. на берегу Амударьи недалеко от Ургенча. Это местожительство древнего человека относят к IV-III тысячелетию до н.э. и называют кельтеминарской культурой. Таких стоянок было открыто 18. Кельтеминарская культура представляла собой как бы один из этапов развития цивилизации. Здесь впервые встречаются украшения, которые изготовлялись из раковин и камня, причем раковины были преимущественно привозными — некоторые из бассейна Индийского океана — из Красного моря, Персидского залива, что еще раз подтверждает идею о древних миграциях и торговле среди населения Средней Азии.
Развитие человеческого общества в Средней Азии характеризуется поразительно быстрыми темпами. В конце второго и начале III тысячелетия на территории Узбекистана начался бронзовый век. Происходит выделение племен, занимавшихся главным образом скотоводством и земледелием, в отдельных руках скапливается собственность, ведущая к имущественному неравенству, люди научились плавить металл. На земледелии специализировались области с относительно богатым снабжением водой — низовья Амударьи, Ферганская долина и долина Заравшана, на скотоводстве — районы с засушливым климатом — Кашкадарьинская, Сурхандарьинская и Бухарская области.
В начале I тысячелетия на территории Средней Азии распространяется железо. Из него делались орудия труда, оружие и украшения. Железные орудия производства сыграли революционизирующую роль в техническом прогрессе сельского хозяйства и ремесла. Стали прокладываться каналы длиной до 1 км. с разветвляющимися распределителями воды, т.е. создаваться сложные ирригационные сооружения. В середине I тысячелетия в ряде районов жители научились возводить дамбы и плотины, при помощи которых регулировалась подача воды на поля. Ремесленники изготавливали железные ножи, серпы, что также способствовало подъему производительных сил в сельском хозяйстве. Использование плуга с железным лемехом и с домашним скотом в качестве тягловой силы позволило развивать земледелие в крупных размерах, производить жизненные припасы в почти неограниченном для того времени количестве. Это обеспечило быстрый рост населения и концентрацию его на небольших площадях, ставших затем главными центрами развития цивилизации на территории Средней Азии, — Хорезм, Ферганская долина, долина Зарафшана и Чирчика, Бактрия и долины Сурхандарьи и Кашкадарьи. Этот период породил начало формирования первых классовых обществ и государств в этом регионе. Наиболее известными памятниками этой эпохи являются городища Чуст, Дальверзин, Ашкалтепа, Эйлатан в Фергане, а также городища в Самаркандской, Бухарской, Кашкадарьинской областях.
Впервые народы Средней Азии упоминаются в письменных источниках Ближнего Востока в VIII в. до н.э. В них сказано, что на громадной территории от степей Монголии до Крыма расселились «скифы». Древние греческие и римские историки также утверждали, что вся территория между Алтаем, Уральскими степями, Каспийским морем и Кашгаром населена скифами и называли ее «Скифией», причем римский историк Помпей Трог считал скифов «древнейшим племенем», которые по древности могут поспорить с самими египтянами. «Они основали», — писал он, — «Парфию и Бактрию».
Греческие авторы подразумевали под скифами обширный союз племен или конгломерат народов, в который входило множество племен и народов. По сведениям Плиния — до 20. Среди них выделялись массагеты, саки, даи, исседоны, астаки, румники, хоразмии, гиркане, каспии, аргиппеи, аримаспы, дербики, барканийцы, тануры, эглы. Наиболее значительными и влиятельными из них, оставившими заметный след в истории, были, видимо, массагеты и саки, о которых чаще всего упоминают древнегреческие историки.
Древние авторы выделяли также хоразмиев, как один из народов, занимавших видное место в Средней Азии. Считается, что в формировании античной хорезмийской народности, окончательно сложившейся в низовьях Амударьи, участвовало главным образом коренное население оазиса, но есть предположение, что известную роль сыграла и народность, которая первоначально расселялась где-то в пределах Южной Туркмении или Северного Ирана.
Подавляющее большинство народов Средней Азии образовали союзы племен, занимавших значительные территории, управлялись вождями, среди которых встречались и женщины. Основным занятием были земледелие и скотоводство, а у некоторых народов сочетание того и другого — специфическая черта Средней Азии. Основная масса земледельческого населения Средней Азии располагалась по нижнему течению Амударьи, Бактриане, верхнем течении Амударьи и Согдиане, долине Заравшана. Основной социальной ячейкой у них была сельская община. Вместе с тем в засушливых районах и предгорьях располагались скотоводческие племена. Человек использовал и пустыню, приспособив ее как пастбища для крупного и особенно мелкого рогатого скота в зимнее и позднее осеннее время. Он нашел здесь оазисы, которые были им приспособлены для постоянного местожительства.
Племена Средней Азии и Северного Ирана, находившиеся в тесном взаимодействии, поклонялись священной водной стихии, почитали священный огонь, возводили солнце в ранг божественного существа. Раскопки поселений в Хорезме обнаружили остатки древнейших «домов огня», где поклонялись огню. В Средней Азии обнаружены предметы культа древнейших богов природы — Митры, которой считался богом солнца, и богини Ардвисуры-Анахиты, считавшейся богиней земли, воды и плодородия. Культы древних богов природы Митры и Ардвисуры-Анахиты вошли в систему религиозных верований и сохранились у народов Средней Азии до позднего времени.
В настоящее время имеются убедительные доказательства, что в Средней Азии, где в глубокой древности возникли все эти религиозные верования, у древнейших исконных народов возникла и самая древняя религиозная система, создание которой предписывают легендарному пророку и основателю Заратуштре, по имени которого эта религия получила название зороастризм. Есть также свидетельства, что и древний религиозный сборник «Авеста» в своей первоначальной форме и в отдельных вариантах был создан именно на территории Средней Азии. Об этом говорят некоторые предания, по которым «священный огонь» зороастрийской религии был впервые зажжен в Хорезме. По другим преданиям, описание легендарной страны «Айривана-ваджо», где Ахурамазда явился Заратуштре, которое сохранилось в «Авесте» вполне соответствует географическим особенностям Хорезма.
«Авеста», священная книга зороастризма, дошла до нас в двух основных редакциях. Первая представляет собой сборник молитв на так называемом авестийском языке, записанных особым, авестийским алфавитом. Эти молитвы и ныне читаются зороастрийскими (парсийскими) священниками при богослужении. Вторая редакция представляет собой в основном собрание тех же частей, что и первая, но расположенных в ином порядке, имеющим целью не чтение при богослужении, а систематическое изучение. Текст комментируется переводом на среднеперсидском языке. Состав «Авесты» второй редакции таков:
1. «Вендидад" (от авейстийского выражения «Ви дэво датем», то есть «Кодекс против дэвов») представляет собой свод законов и предписаний, направленных на отвращение злых сил и демонов (дэвов), водворение праведности («аша» или «арта»). Содержит, преимущественно в форме диалога между Заратуштрой и верховным божеством Ахурой Мазда, предписания о поддержании ритуальной чистоты, об искуплении грехов и различные культовые указания, а наряду с этим элементы мифологии. Состоит из 22 глав.
2. «Висперед» (от авестийского «Виспе ратаво» — «Все владыки», то есть «покровители благих существ») содержит молитвенные песнопения, состоит обычно из 211 глав («карде»); количество глав в разных рукописях колеблется. По содержанию примыкает к «Ясне».
3. «Ясна» (от авестийского «йаз» — «почитать, поклоняться»), включает молитвы, произносимые при жертвоприношениях и богослужении, восхваления и литургические обращения к божествам. Состоит из 72 глав («ха»), в том числе 17 глав так называемых «гат» Заратуштры (таджикское «гах» — «музыкальный такт», «песня»), считающихся наиболее древней частью «Авесты».
4. «Яшт» («почитание», «восхваление», тоже от авестийского «йаз» — «почитать») — хвалебные гимны, 22 песнопения, посвященное каждое одному из божеств, содержащие особенно много мифологических элементов.
5. «Малая Авеста» включает молитвенные тексты, в том числе и на среднеперсидском языке. По традиции в «Малую Авесту» обычно зачисляют и «Яшт».
Учение, выраженное в гатах «Авесты», отражало социальную структуру, которая существовала в те отдаленные времена. Мы не наблюдаем в них ни мистики, ни догматической сухости. Земные, а может быть, точнее, пастбищные корни этого учения достаточно зримо выражены. Во всех поучениях гат внимание обращено к практической стороне, к жизненному укладу и вопросам морали. Для системы образов характерна универсальная поляризация, отражающая реальное столкновение противоположностей в природе и обществе, и симметрия, выражавшаяся в однообразных повторах, в склонности к «триадам» разного рода и т.п.
Весь мир рассматривался как раздвоенный, разделенный на две сферы: одну — земную, реальную телесную, «мир вещей», другую — потустороннюю, воображаемую, духовную, «мир души». Такое раздвоение мира пронизывает многие гаты. «О помощи прошу и о поддержке в обоих мирах — телесном и духовном», — часто повторяется в них этот призыв Заратуштры.
Главное внимание уделяется миру земному и, по сути дела, содержание гат сводится к двум видам поучений: о пользе оседлого скотоводства и приумножении богатств, и о необходимости справедливого распорядка и управления. Особенно же подчеркивается в гатах недопустимость кровавых жертвоприношений, приводящих к хищническому убою скота — главного богатства человека той поры.
В противовес мирной жизни оседлых скотоводов-земледельцев порицается жизнь кочевников, занимающихся грабежом и угоном скота, предаются поношению их правители и жрецы, уничтожающие скот при оргиальных кровавых жертвоприношениях. Именно с этих позиций все люди и племена разделяются на три группы: на праведных, оседлых скотоводов-земледельцев, на их антиподов, кочевников-грабителей, и, наконец, на колеблющихся между одними и другими, то есть на тех, «у которых смешано то, что можно, с тем, что они считают правильным».
Представления о земной жизни перенесены на всю Вселенную. И там происходит постоянная поляризация сил, непрерывное столкновение добрых божеств и духов со злыми божествами и духами. Это столкновение восходит к первоначальному конфликту духа Добра и духа Зла, о котором наиболее выразительно рассказывается в «Проповеди о двух духах».
Многочисленное воинство Добра и Зла, различные духи и демоны, добрые и злые (дэвы), впоследствии толкуемые в зороастрийском каноне как абстрактные сущности, в гатах представляли собой первоначально анимистические существа, типа внутреннего воздействующего духа, свойственному каждому предмету и именуемого у некоторых первобытных народов «мана» и «оренда». Возможно, именно от этого корня происходит понятие «маънавият» — «духовность», употребляемое нами в настоящее время.
Ранний «гатический» зороастризм в процессе своего распространения и внедрения вплоть до превращения в государственную религию при династии Сасанидов (III–VIII вв.) подвергался толкованию и переосмыслению, многочисленным дополнениям, включениям разнообразных иных религиозных и культовых элементов, — что завершилось канонизацией его парсийскими жрецами. Тогда и была кодифицирована — при Сасанидах — «Авеста» в двадцати одной книге, от которой до нас дошла лишь часть, сохранившаяся как священная книга современных парсов (в Индии).
Совокупность исторических, литературных и лингвистических данных довольно убедительно говорит в пользу среднеазиатского происхождения не только гат и яштов, но и «Авесты» в целом. Однако в процессе кодификации «Авесты» и ее распространения в Азербайджане и Западном Иране в нее вошли многие, более поздние, западно-иранские элементы, в частности на языке, приближающемся к среднеперсидскому. Также является бесспорным, что в течение веков существенные части «Авесты» сохранялись изустно. Впоследствие этого в ней переплетаются элементы двух родов: чисто религиозные — плод идеологического творчества жречества, и некоторые народные представления периода первобытнообщинного строя. С одной стороны, мы встречаем восхваление божественного происхождения царя, освящение неравенства (Ахуре Мазде — «богатый любезнее бедного»); с другой — проповедь устоев родового строя.
Согласно учению зороастризма, вся Вселенная разделяется на два царства — царства света, в котором владычествует Ахурамазда, которому принадлежит все доброе, чистое и святое, и царства Тьмы, в котором владычествует Агриман, из которого исходит все вредное, порочное, нечистое. Между ними идет вечная, непрерывная борьба за господство над землей и людьми. Сторонники Ахурамазды обязаны при жизни бороться всеми силами со злыми духами, чтобы потом после смерти наслаждаться вечным блаженством у престола бога света. Верным средством от злых духов является чистота мыслей, слов и дел. Нечистым было все мертвое, потому что Ахурамазда создавал только живое, а не мертвое. Поэтому покойника нельзя было хоронить, нельзя было погребать в земле или сжигать, их относили на особые места и оставляли на съедение диким животным и птицам. Обглоданные кости складывали в особые сосуды — ассуарии. Этот обычай до сих пор сохранился у группы парсов в Индии, в Бомбее.
Священными считались луна, звезды, воздух, ветры, вода. Воду ручьев к рек можно было употреблять только для питья, купаться в ней было запрещено, было запрещено также осквернять воду, плевать в нее, входить в нее животным, везде нужно было строить мосты. Огонь считался сыном верховного бога света Ахура Мазды. Он давал защиту от злых духов, грехом считалось раздувать или гасить огонь дыханием, бросать в него нечистое или мертвое, не позволялось гасить огонь водой.
Высоко почиталось в учении Заратуштры легендарная птица Симург — орел, который был предан Ахуре Мазде. Он изображался на знамени царей из династии Ахеменидов как символ доблести и победы. Ахура Мазда должен был в конечном счете победить, после чего должно было начаться время совершенной чистоты и блаженства, где мертвые воскреснут, мир освободиться от всего нечистого и вредного, и на всей земле будет одно царство, один народ, один язык, и наступит время всеобщего счастья и радости.
Следующий этап развития материальной и духовной культуры народов Средней Азии связан с завоеванием Средней Азии войсками Александра Македонского. И здесь его встретило массовое сопротивление местных народов. Почти три года продолжалось умиротворение народов, сопротивлявшихся нашествию. Действуя не только военными, но и политическими методами, Александру удалось овладеть Бактрией, Согдом, дошел до Сырдарьи и вынужден был здесь остановиться — урок, преподанный ему Спитаменом, был поучительным и, не желая рисковать армией и репутацией, решил поискать более легких противников. Летом 327 г. до н.э. Александр Македонский двинулся к Индии.
За три года пребывания в Средней Азии влияние на местную культуру эллинизма несомненно. В искусстве и культуре региона появляется течение, близкое к эллинистическому, особенно сильно проявившееся в Бактрии, но греческие города, Александрии, являлись лишь крошечными островками в огромном океане среднеазиатского массива и не смогли оказать решающего влияния на местную экономическую и культурную жизнь. Но, несомненно, походы Александра Македонского дали сильный импульс к образованию в Средней Азии централизованных государств.
В I в. до н.э. в Средней азии образуется Кушанское царство, созданное кангюйцами, которые через Джунгарию достигли Ферганской долины, а оттуда начали расселяться по всему Мавероннахру, утвердив свое господство над Кашкадарьинской долиной, Согдом, Самаркандом, Бухарой, Ташкентом и северной частью Хорезма.
На эпоху существования Кушанского государства приходится время наивысшего расцвета древней Средней Азии, ее экономики, культуры и искусства. В этот период получает широкое развитие международная торговля, закладываются новые города. В искусстве и культуре на основе синтеза восточной, эллинистической, индийской и кочевой традиций складывается новое направление — кушанское. Сохранились многочисленные памятники архитектуры и скульптуры на территории Северной Индии, в долине р.Кабул, в Бактрии, по северному и южному побережью .Амударьи, которые свидетельствуют, что оно было важным этапом в культурном развитии Средней Азии. Считается, что в это время буддизм стал одной из форм культурного обмена между Северной Индией к Средней Азией. Старый Термез стал в Кушанскую эпоху центром распространения и культивирования нового вероучения по всей Средней Азии. В северо-западной части города сложился буддийский культурный центр Kaрa-Тепе, сочетавший пещерные и наземные помещения. За ним располагался другой, полностью наземный — Фаяз-Тепе. Цитадель буддийской религии находилась в Айртаме, к востоку от Термеза, в Зар-Тепе действовала буддийская кумирня с глиняной статуей Будды, украшенной позолотой, в окрестностях Дальверзин-Тепе располагалось небольшое буддийское святилище с великолепной гипсовой скульптурой.
С эпохой Кушанского царства связывают и появление тюркского языка, хотя кушанская письменность складывалась на базе греческого алфавита, приспособленного для записи ираноязычной речи.
К этому же времени относится возникновение государства Кангюй, занимавшего земли по Сырдарье и Заравшану. Государство Кангюй было во многом похоже на Кушанское по своим социально-экономическим отношениям и политической структуре, по обычаям и нравам, да и язык у них был общий, — тюркский. Как и в Кушанском государстве, кангюйцы сохранили нетронутыми все порядки, которые были до них, предоставив известную автономию всем завоеванным областям, ограничившись установлением брачных связей с владетельными домами и поставив своих родственников в качестве правителей крупных областей.
В Кангюйском государстве были два главных экономических центра — Согд и Ташкентский оазис. Согд был наиболее развитым районом Кангюйского государства: он охватывал долину реки Заравшан, Бухару, а также долину Кашкадарьи с городами Кеш и Несер. Древнейшим центром был, несомненно, Афрасиаб. Его формирование относится к VII-VI вв. до н.э., но как крупный город он складывается к VI-IV вв. до н.э. В это время сооружается система водоснабжения и городская стена, появляется керамическое и бронзолитейное производство. В Бухарском оазисе возникло большое количество населенных пунктов. Основой экономики являлось сельское хозяйство, причем важнейшая роль принадлежала ирригационному земледелию, но скотоводство тоже являлось важной частью экономики.
Ташкентский оазис можно справедливо назвать кузницей Средней Азии в древние времена. В Алмалыке добывали медь и серебро, на Карамзарском хребте — железную руду, на левобережье Ахангарана и в горах Южного Чаткала — золото. Найдены свидетельства развития различных отраслей металлургического ремесла — кузнечного, металлообрабатывающего и ювелирного. Большое место в ремесленном производстве занимало также гончарное производство, прядильное и ткацкое, косторезное и деревообрабатывающее ремесло.
В конце I в. до н.э. и в начале первых веков нашей эры на территории Ферганы существует государство Давань, основой экономики которого было оседлое поливное земледелие. Это богатое государство привлекало взоры китайских императоров, откуда произошло и название, пытавшихся неоднократно покорить эти земли. Но Кангюй всегда препятствовал этим попыткам, несмотря на отдельные успехи китайских завоевателей.
Многочисленные большие и малые центры Средней Азии на отдельных исторических этапах сыграли определенную роль в политическом, экономическом и культурном развитии, внесли свой вклад в историю народов региона. Самым северным из них был Хорезм, стоявший на границе между двумя мирами — кочевым и оседло-земледельческим. Обилие воды, плодородная земля, умеренный климат привлекали сюда издревле огромные массы людей, которые, оседая и осваивая этот край, превратили его в прекрасный оазис, ставший центром древнейшей культуры. Среди тысяч памятников этой культуры возвышается Топрак-Кала, город, возникший в III-IV вв. н.э. в низовьях Амударьи и олицетворявший собой могущество правителей этой области, колоссальные достижения его обитателей и безграничное трудолюбие его строителей. Его трехбашенная крепость тридцатиметровой высоты возвышалась над центром города и окружающей равниной.
К VI в. н.э. Средняя Азия подпадает под влияние Тюркского каганата, могучего государства, созданного кочевыми племенами Центральной Азии и Алтая. Вхождение Средней Азии в состав Тюркского каганата имело свои положительные стороны.
Тюркские правители обеспечили краю стабильность и покой, не вмешиваясь во внутренние дела покоренных народов, а лишь собирая с них дань. Местное население сохраняло свои обычаи и традиции. В восточном Туркестане были найдены памятники религиозной (буддийской, христианской и манихейской) литературы на согдийском языке. Надписи на стенных росписях Афрасиаба сообщают о политической и культурной жизни Средней Азии VI в. Сохранились праздники, обычаи и обряды, связанные с глубокой древностью. Ритуальным единоборством сопровождалось празднование Навруза.
Тюрки исповедовали религию, очевидно, близкую к зороастризму или же они восприняли зороастризм, видоизменив его в соответствие со своими верованиями. В этот период на территории Средней Азии производилось большое количество захоронений по зороастрийски. Продолжали развиваться буддизм и христианство.
К сожалению, все памятники письменности богатой и разнообразной культуры древних народов Узбекистана погибли в древности под беспощадными ударами завоевателей. Беруни сообщает, что в VIII в. Кутейбой в Иране, Согде и Хорезме были истреблены жрецы — носители культуры, а также хранившиеся ими книги. Были разрушены и многие памятники материальной культуры. Из сохранившихся известны усадьба-замок Тешик-кала на территории Хорезма, развалины замков на территории Согда, в пустынях Каршинского оазиса, в Ташкенте (Ак-тепа), около Самарканда. Из памятников материальной культуры к периоду Тюркского каганата относятся большие каменные фигуры, так называемые балбалы. Чаще всего их ставили на кургане или насыпи — могиле покойного, по технике изготовления и по стилю они очень примитивны. Можно сказать, что принятие тюрками многих элементов среднеазиатской культуры создало своеобразный экономический и культурный синтез, ставший барьером на пути проникновения в Среднюю Азию Китайской экспансии.
В конце VI – начале VII вв. на Аравийском полуострове началось движение, имевшее огромные последствия для человечества. Возникает и быстро распространяется новое вероучение. Основным принципом новой веры была провозглашена покорность (ислам), а сами последователи основоположника веры Мухаммеда называли себя муслимами (покорными). Коран, собрание «священных откровений», которые якобы были ниспосланы Аллахом Мухаммеду, утверждал равенство мусульман перед Богом, который должен был обеспечить устранение в обществе несправедливостей. Эта идея привлекала на сторону ислама огромные массы населения Аравийского полуострова.
Ислам утверждал единовластие, всякая власть расценивалась как божественное предназначение и мусульмане должны были безусловно покоряться ей. Провозглашался принцип абсолютной власти над общиной, власти категоричной и беспрекословной. Всякий мусульманин обязан был сражаться за Аллаха, всем павшим на поле сражения ислам обещал вечное загробное блаженство.
Важнейшим предназначением ислама было объединение всех арабских племен и родов в единую этническую общность и создание арабского народа, объединенного одной верой, одними идеями, одними устремлениями. Коран должен был заменить культ языческих идолов, свергнутых племенных святых и вдохновить всех арабов едиными нравственными, этическими и социальными идеями, направленными на разрушение родоплеменной структуры, ликвидацию племенных барьеров. Коран проповедовал идею всеобщего братства и равенства всех арабов перед единым богом, представляя это как шаг к созданию идеального «бесклассового» исламского государства.
Распространение ислама началось при Мухаммеде и продолжалось его последователями — халифами. При них ислам стал уже мировой религией, религией обширной империи, сменившей на территории Северной Африки, Сирии, Палестины, Ирака, Ирана и Средней Азии Византию и империю Сасанидов. К середине VIII в. ислам охватил огромные территтории от границ Китая до юга Франции. Распространение ислама влекло за собой и распространение арабского языка. Арабский народ уже к VII в. выработал своеобразную культуру, литературный язык, и в нем издавна высоко ценились красноречие и поэзия. Были выработаны определенные литературные формы, среди которых важное место занимала рифмованная проза и некоторые стихотворные размеры. Сам Коран обладает незаурядными литературными достоинствами и справедливо может быть отнесен к ценнейшим литературным памятникам средневековой арабской литературы.
Арабский язык стал языком новой, пестрой по своему этническому составу, культуры. На него были переведены труды крупнейших греческих философов, ученых и писателей, сочинения по астрономии, медицине, химии. На арабском языке творили великие ученые Средней Азии IX–ХI вв., внесшие огромный вклад в развитие мировой цивилизации.
В период правления Саманидов (IX–Х вв.) наблюдался большой подъем культурной жизни в Хорасане и Мавероннахре (название, данное арабами, означает «за рекой»), а Мерв, Бухара, Самарканд и Ургенч приобрели славу культурнейших центров того времени. В Бухаре жили и слагали свои стихи Рудаки и Дакики, бывал Фирдоуси, провел свои молодые годы знаменитый естествоиспытатель, медик, философ и поэт Абу Али ибн-Сина (Авиценна), выдающиеся математики Абу Джафар ибн Муса аль-Хорезми и Ахмад аль-Фергани были родом из Хорезма и Ферганы. Без Мухаммеда ибн Мусы аль-Хорезми трудно представить современную математику, астрономию и географию. Он заложил основы алгебры, дал ей название. Имя Хорезми (латинизированное — Algoritmi) вошло в математику как обозначение арифметики с помощью индийских чисел, им введено понятие «алгоритм». В этот же период Ахмад Фергани, астроном, математик, географ создал, трактат «Мадхал ун-нужум» («Начала астрономии»), который принес ему мировую славу и оказал большое влияние на развитие тригонометрии. В Европе Фергани был известен под именем Алфараганус.
В г.Фарабе на Сырдарье в 870 г. родился Абу Наcp Мухаммед ибн Тархан аль-Фараби, философ и ученый-энциклопедист Востока, крупнейший представитель восточного перипатетизма, комментатор Аристотеля (за что получил почетное прозвище «Второй учитель») и Платона. В основе философии Фараби — соединение аристотелизма с неоплатоническим учением об эманации: божество («необходимо — сущее само по себе») производит в вечности мир («необходимо — сущее благодаря другому») через последовательный ряд истечений (эманаций), начинающийся космическими «умами», каждый из которых соответствует определенной небесной сфере; цепь этих «умов» замыкается «активным умом», который управляет процессами, происходящими в подлунном мире — мире возникновения и уничтожения; соединение с «активным умом» — предельная цель человеческого знания.
В социально-этических трактатах Фараби развивает учение о «добродетельном городе», руководимом правителем-философом, который выступает одновременно, как имам, предводитель религиозной общины, и передает широкой публике в образно-символической форме получаемые им от «активного ума» истины. Идеальному социально-политическому устройству Фараби противопоставляет «невежественные города», воплощающие отрицательные нравственные качества. Фараби также создал «Большой трактат о музыке» — важнейший источник сведений о музыке Востока и древнегреческой музыкальной системе.
Глубокий след в истории цивилизации оставил Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина (Авиценна) (980–1037 гг.), родившийся в с.Афшона, близ Бухары. Он был энциклопедистом, занимался философией, медициной, музыкой. Главный энциклопедический труд «Книга исцеления» состоит из четырех разделов, посвященных проблемам логики, физики, математических наук (геометрия, арифметика, музыка и астрономия) и метафизики.
Философия Ибн Сины продолжает традиции восточного аристотелизма в области метафизики, гносеологии и логики и, отчасти, онтологической концепции неоплатонизма. В социальном учении Ибн Сины примечательна мысль о дозволительности вооруженного восстания против несправедливого правления. Но наибольшей известности он был удостоен за свой «Канон врачебной науки» — медицинскую энциклопедию в 5-ти частях, итог опыта греческой, римской, индийской и среднеазиатской врачебной науки, в течение многих столетий являвшийся учебным пособием для врачей всего мира.
Абу Райхан Беруни (973–1048 гг.) родился в предместье г.Кята, древней столицы Хорезма (ныне город Беруни). Уже в молодые годы стал известен своей ученостью, превзойдя своих учителей, а в возрасте 21 года с исключительной точностью определял величину наклонности плоскости эклиптики к экватору. В 22 года первым в Средней Азии создает земной глобус. Он впервые на Среднем Востоке высказал мысль, что Земля движется вокруг Солнца. Как ученый энциклопедист известен фундаментальными исследованиями в области геологии, геодезии, астрономии, автоматики, минералогии, фармакогнозии. Научное наследие Беруни огромно, но до нас дошло только около 30 произведений. В своих сочинениях Беруни предстает не только как выдающийся ученый, но и как великий гуманист, борец против расовых и религиозных предрассудков.
Велико значение энциклопедических трудов известного мухаддиса, ученого исламоведа Имама аль-Бухари. Богословы всего мира единодушно признают, что его труд «Аль-Джами ас-Сахиха» — вторая по значимости книга после Корана, общепризнанный у суннитов источник ислама.
На рубеже Х–ХI вв. в Мавероннахре получил распространение суфизм. Основателем одного из течений в суфизме был популярный среднеазиатский поэт и проповедник, автор сборника мистических духовных стихов «Хикмат» Ахмад Яссави.
Автором более 30 сочинений мистико-филосфского характера, в том числе первого историко-биографического труда о суфизме и суфиях является Хаким аль-Термези, основатель суфийского ордена «Хакики».
Здесь необходимо отметить, что доисламская культура представлена незначительным числом письменных памятников на древнетюркских языках: «Покаянная молитва» манихейцев (V в.) и орхоноенисейские надписи (VII-XII вв.). В силу большой близости тюркских языков такого рода памятники представляют особый культурный и научный интерес для всех тюркоязычных народов, так же как и созданные позднее уже на основе этических норм ислама дидактические произведения «Знание, дающее счастье» (1069 г.) Юсуфа Баласагуни, «Подарок истин» Ахмада Югнаки и особенно «Словарь тюркских наречий» (1072–1074), составленный Махмудом Кашгари.
Монгольское нашествие в начале XIII вв. прервало развитие культуры и надолго прекратило развитие науки и искусства, взлет которых наблюдался на территории Средней Азии в Х–ХI вв. Новый толчок развитию культуры, науки и искусств был дан в эпоху Тимура (1336–1405гг.) и тимуридов.
Тимур мыслил превратить Самарканд в город, который должен был представлять его могущественную империю и стать самым красивым городом мира. Из всех покоренных стран в Самарканд направлялись ученые, художники , ремесленники. Персия «поставляла» художников, каллиграфов, грамотных людей для медресе, музыкантов, архитекторов и строителей. Из Сирии Тимур вывез шелкомотальщиков, мастеров-оружейников, специалистов по производству стеклянной посуды и фарфора. Из малой Азии вывезли оружейных мастеров, мастеров по серебру, каменщиков, специалистов по изготовлению канатов. Из Индии прибыли искусные мастера по металлу и ювелиры, каменщики.
Тимур стремился культивировать благоговение перед Самаркандом как центром исламской веры и сделать его местом паломничества. С этой целью сюда были привезены самые знаменитые теологи, открыты медресе, и духовенство было окружено особым покровительством. Высочайшее покровительство распространялось и на одно из самых святых мест Шах-и-Зинда (Живущий царь). Окруженный легендами холм на севере города на месте древнего поселения Афрасиаб должен был стать одновременно и местом захоронения крупных феодальных князей и властителей, кому удача обеспечила при жизни симпатию Тимура. Здесь покоится большое число родственников и эмиров Тимура.
В Самарканде была восстановлена древняя цитадель — Голубой дворец, который служил для хранения казны и использовался как государственная тюрьма. В нем размещались архивы, монетный двор, большое число редких и ценных вещей, арсенал и интендантство, хранилась личная собственность Тимура. Весь Самарканд был полностью реконструирован. В пригородах столицы Тимур построил великолепные парки и дворцы. Здесь были лужайки, цветники, тенистые дорожки, фруктовые сады, ручейки и павильоны.
Ряд внушительных сооружений был построен и в других городах. В Шахрисябзе, вблизи от мавзолеев его отца и сыновей, Тимур воздвиг свой величественный дворец — Ак Сарай, поражавший своими размерами. Его строительство длилось двадцать четыре года. В Туркестане он построил, мавзолей Ахмада Яссави (Ясса — древнее название нынешнего города Туркестана). Недалеко от Ташкента был восстановлен город Бинкент, разрушенный Чингизханом, была построена крепость и поселение в Апшаре, восточнее Сырдарьи, а Андижан превратился в цветущую столицу Ферганской долины. К сожалению, многие их этих блестящих сооружений не сохранились до наших дней. Одним из наиболее достопримечательных памятников эпохи Тимура является мечеть Биби-Ханум, которую он приказал соорудить после похода в Индию, с целью превзойти все имевшееся до сих пор в мире ислама.
После смерти Тимура его государство быстро распалось вследствие династических раздоров и борьбы за верховную власть среди его многочисленных наследников. Одним из них был его внук Улугбек, сын Шахруха, родившийся в 1394 г. При рождении его назвали Мухаммад Тарагай, но еще при жизни Тимура оно было вытеснено именем Улугбек и нет никаких сведений, почему его называли ненастоящим именем. Улугбек правил Самаркандом с 1409 по 1449 г. и оставил заметный след в культурном, наследии Мавероннахра. Он совершил выдающиеся открытия в области астрономии и математики. Улугбек привлек в свое государство ученых из разных стран. По его инициативе была создана в Самарканде всемирно известная обсерватория, в создании которой и ее работе принимали участие выдающиеся ученые того времени — Джамшид Каши, Казызаде Руми, Муи-ад-дин Кашани, Салах-ад-дин Мусави и Али Кушчи, прозванный «птолемеем своей эпохи». В обсерватории был создан каталог, который включал 1018 звезд, разработаны таблицы натуральных значений синусов и тангенсов углов стояния звезд, верных до 9-го десятичного знака, а также таблицы, содержащие координаты (широту и долготу) большого числа пунктов на поверхности земли.
Строительство при Улугбеке не достигло того размаха, что при Тимуре. Среди построек Улугбека выделяются два медресе — на базарной площади Самарканда, получившей впоследствии название Регистан, и в Бухаре, в художественном отношении не уступавшие постройкам эпохи Тимура.
Улугбек известен не только как астроном и математик, но и как тонкий знаток классической арабской и персидской литературы, музыки и истории. Основной труд Улугбека, принесший ему мировую славу, известен под названием «Зидж Улугбека», который поистине является грандиозным памятником человеческого гения.
В первой половине ХVI в. жили и творили Захриддин Бабур и Алишер Навои. Бобур — один последних тимуридов, не снискавший успехов в борьбе за власть в Мавероннахре, оставил заметный след в истории как основатель государства Великих Моголов в Индии и как незаурядный поэт и ученый. Его труд «Бобур-наме», помимо исторических сведений и биографии Бабура, передает подробное описание фауны, флоры, ландшафта Ферганской долины, откуда он был родом.
Огромное значение оказали на развитие культуры и литературы ХV–XVI жизнь и творчество великого поэта и государственного деятеля Алишера Навои (1441–1501 гг.), жившего и творившего в Герате при правителе Султане Хусейне Байкаре, одного из последних в династии тимуридов.
При Навои Герат стал центром научной и культурной жизни Средней Азии, затмив собой Самарканд, где после смерти Улугбека восторжествовал религиозный догматизм.
Алишер Навои по праву считается основоположником современной узбекской литературы. Он писал, помимо персидского, и на староузбекском языке, показав его красоту и богатые поэтические возможности. На узбекском языке он написал свой замечательный «Чор диван» (четыре сборника, включающие тысячи газелей) и знаменитую «Хамсу» («Пятерицу»). Образ этого разносторонне образованного и талантливого человека исторически неотделим от широкого круга его современников — поэтов, ученых, каллиграфов, художников и писателей. В своей антологии «Маджлис ан-Нафаис» («Собрание прекрасных» или «Изящные беседы»), написанной приблизительно в 1491–1492 гг. Алишер Навои приводит интересные библиографические сведения о многочисленных поэтах, писателях и ученых современной ему и предшествующей эпох и дает критическую оценку их труда. Алишер Навои был учеником и почитателем известного поэта, классика таджикско-персидской поэзии Нуритдина Абдурахмана Джами (1414—1492 гг.) В его время жили и творили прекрасные мастера староузбекской поэзии — Лутфи, Саккаки, Атаи.
Алишер Навои был больше, чем поэт. Каждое его произведение являлось своеобразным философским трактатом, воспевало любовь к человеку, возвеличивало труд. Он первым сделал героем своих поэм человека труда, ремесленника («Фархад и Ширин»), что противоречило всем канонам тогдашней поэзии. Как высшую человеческую добродетель он прославлял благородство и справедливость, веру в добро и свободу, призывал к гуманизму и состраданию ко всем несчастным. Смысл жизни, по мнению Алишера Навои, заключается в служении идеалам добра, справедливости, честности, преданности народу, искренности в дружбе и любви.
Формирование узбекской литературы XV в. явилось, конечно, результатом быстрого развития узбекского языка, вызванного экономическими, социальными и политическими сдвигами, происходившими в Мавероннахре в ХIV–ХV вв. В свою очередь, развитие литературы воздействовало на языковые процессы, ускорив формирование узбекского языка как важного компонента формирования узбекского народа. Литература способствовала установлению связей между отдельными частями Мавероннахра, создавая многочисленные мосты распространения идей, культурных достижений, вырабатывая этническую общность и целостность народов, племен и родов, проживающих между двумя великими реками — Сырдарьей и Амударьей, а также формируя единство их духовной жизни и психического склада.
В конце XV в. племена кочевых узбеков под предводительством Шейбани-хана вторглись на территорию Мавероннахра. Под их ударом империя Тимура прекратила свое существование, а развитие культуры приняло другое, религиозное направление. Шейбани-хан способствовал укреплению своей власти путем союза с духовенством. Но корни, заложенные «эпохой Навои», оказались прочными. Неизвестный автор антологии бухарской поэзии, составленной во второй половине ХVI в., перечисляет 250 лиц, занимавшихся наукой и литературой. Среди них особо следует выделить поэтов Хафиза Убихи и Васифи, правителей Убайдулла-хана, Абдуллатифа, Абдулазиза и др.
В эпоху Шейбанидов формируется узбекский народный эпос «Алпомыш». В нем народ воспевал любовь к родине, воинскую доблесть, верность долгу и дружбе, преданность в любви. Тысячи народных поэтов собирали по крупицам песни и предания разных племен и умело складывали из них главное содержание «Алпомыша», сочиняя дополнения, разрабатывая новые сюжеты и исполняя их на народных собраниях, свадьбах, торжественных церемониях. Народу были близки и понятны выраженные в нем идеи любви к родной земле, верность дружбе и любви, противопоставление благородных образов: Алпомыш, Караджан, Барчин — отрицательным: Тайча-хан, Ултангаз, борьба добра и зла, где обязательно побеждает добро, где торжествует справедливость.
Получила развитие архитектура — строились общественные здания, мечети, медресе. В Самарканде сохранились медресе Шейбани-хана и Тилла-кари, построенные несколько позже, в ХVII в. В Кармине воздвигли мечеть Касым-шейха, в Ташкенте — медресе Кукельдаш и Барак-хана. Бухара стала одним из самых известных центров богословия. Здесь также собрались прекрасные каллиграфы, мастера миниатюры, среди которых выделялись Шейхзаде Махмуд и его ученик Абдулла. Самарканд и Бухара еще со времен Тимура славились выделкой бумаги, которая получила известность на всем Востоке.
В конце ХVI в. государство Шейбанидов распалось и прекратило свое существование из-за династических распрей. Период ХVI и первой половине ХVII в., — период господства в Средней Азии узбекской династии Аштарханидов, характерен переходом от централизованного государства к трем самостоятельным государствам. На смену государству Аштарханидов приходят Бухарский эмират, Хивинское и Кокандское ханства. Отличительной чертой истории Средней Азии этого периода является численный рост узбекских племен и родов. В начале XVII в. их было уже 92. Племена делились, увеличивались, из них выделялись новые и, в свою очередь, вновь дробились. Многие из них переходили на оседлый образ жизни и занимались земледелием и животноводством. Места их оседания получали названия по имени племени: Нукуз, Кунграт, Кыпчак, Мангыт и др. В Шахрисябзе утвердился род Кенегес, по обоим берегам в верховиях Амударьи господствовал род Катаган, минги правили в Самарканде и в Фергане, в западной части Мавероннахра боролись за власть мангыты и кунграты. Мангыты одержали верх в Бухаре, кунграты — в Хиве. На основе этих родов и возникли впоследствии в этих областях ханские династии. В Коканде господства добились минги.
Развитие культуры при Аштарханидах отличается значительным спадом по сравнению с эпохой Тимуридов. Застой и ограниченность в социальной жизни отразились на культуре. Междинастические распри подорвали экономическое развитие и способствовали усилению роли религии и духовенства. Теологи и богословы стали центральными фигурами в научной жизни Мавероннахра. Но были в Средней Азии и представители другого толка. Высокую оценку заслужили два выдающихся поэта узбекского народа этой эпохи — Машраб и Турды. В творчестве Машраба (1657–1711гг.) ярко выражен протест против религиозного дурмана и бесчинства феодалов. Он разоблачал такие пороки как лицемерие, ханжество, жестокость и самодурство правящей элиты, духовенства, за что был обвинен в святотатстве и по приговору мусульманских улемов в 1711г. был повешен в Балхе.
Турды, замечательный узбекский народный поэт, жил во второй половине XVIII в. Он принадлежал к узбекскому племени юз и был среди своих сородичей влиятельным человеком. Турды внес в узбекскую поэзию новые темы — борьбу за социальную справедливость, призыв к милосердию. Он четко сформулировал положение, что честь, достоинство и подлинная слава могут быть связаны только с добрыми и справедливыми делами.
Машраб и Турды в своем творчестве выразили элементы демократической культуры, которые были впоследствии развиты поэтами-просветителями XIX–начала ХХ вв. Мукими, Зуркатом и Завки. В XVIII в. творили замечательные прогрессивные философы и поэты Гульхани, Агахи и Ахмад Дониш в конце XIX в.
Несмотря на экономическую и политическую слабость узбекских ханств, они сыграли важную роль в формировании и консолидации узбекского народа, в их рамках складывалась этническая, экономическая, историческая, географическая и культурная общность узбекских племен.
Несмотря на раздробленность и противоречия в период трех ханств, культурная жизнь продолжалась. В XVIII–XIX вв. основными литературными центрами становятся Ферганская долина, Хорезм, Бухара. Появляются стихи Нишати Хорезми, испытавшего заметное влияние Навои и Физули. Стихи поэтесс Надиры, Увайси и Махзуны, посвященные традиционной теме любви, воспевали духовную красоту человека, красоту природы и дружбы. Судьба Надиры была трагична. Она была женой Умар-хана. С 1822 г., после смерти мужа, фактически управляла государством вместо своего малолетнего сына. Она покровительствовала ученым и деятелям искусства, занималась благоустройством Коканда. Б 1842 г. бухарский правитель Насруллахан захватил Коканд и, обвинив Надиру в нарушении шариата, казнил ее. Вместе с ней казнили и ее сыновей.
Узбекский язык являлcя важнейшей силой, соединявшей в единую этническую общность разрозненные народы трех ханств. На нем широко распространялись дастан — героические поэмы, прославляющие благородных героев, их подвиги и борьбу за справедливость.
В XIX в. было известно до 40. дастанов, но наиболее популярными были «Алпомыш», «Гор-Оглы», «Кунтугмыш», «Ширин и Шакар». На празднествах и свадьбах народные певцы бакши распевали любовно-романтические поэмы «Тахир и Зухра», «Боз-йигит», в которых прославлялись верная дружба и верная любовь.
Большое место в устном народном творчестве занимали сказки, в которых в аллегорической форме высмеивались пороки феодальной верхушки, ханжество мулл, жадность придворных, разоблачались низость и трусость властьимущих и воздавалась хвала благородству и доблести трудового народа.
Духовная культура узбекского народа XIX в. стала синтезом культуры узбекских племен и древней культуры местных народов, ассимилировавшихся с узбеками. Глубокое влияние на нее оказали и древние сказания степных акынов — казахских и киргизских народных поэтов, а также поэтическое дарование таджикского народа. Практически каждый из узбекских поэтов писал на узбекском и таджикском языках. Вместе с тем, в этой культуре глубоко укоренились гуманистические и демократические традиции, заложенные великими зачинателями узбекской литературы и, в первую очередь, Алишером Навои.
Культурное наследие, как видно из вышесказанного, состоит из многих слагаемых. Опуская эпоху колониальной зависимости и советский период, которые заслуживают отдельного исследования в силу своего своеобразия и неоднозначности, необходимо рассмотреть вопрос отношения к культурному наследию на современном этапе.
Культурное наследие — это бесценное сокровище народа,, которое необходимо для воспитания и развития молодого поколения, становления новой государственности. Однако, в культурном наследии вместе с бесценными шедеврами, превратившимися в общечеловеческие ценности, есть также исторически изжившие себя явления, нормы и принципы, не соответствующие требованиям нового высокоразвитого просвещенного общества. Сегодня многое из этого наследия стало анахронизмом, не представляющим истинную национальную ценность.
В то же время, к культурному наследию необходимо относиться очень бережно, сохранять его и плодотворно использовать для развития национальной духовности независимого Узбекистана, ибо в нем аккумулированы вековое развитие народа, его история, социальные и культурные связи, жизненный ответ, тысячелетия достижений, которых он добился в науке, искусстве, производстве.
Культурное наследие обеспечивает преемственность между поколениями как в культурном, так и в социальном развитии. Благодаря ему мы имеем, хотя и не полное, но определенное представление о нашем далеком прошлом, о мечтах и думах современников Улугбека и Навои, об их деяниях, нравах, обычаях, мировоззрении, предметах обихода и т.п.
Культурное наследие, будучи мощнейшим средством в формировании национального самосознания, национальной гордости, в конечном итоге является и универсальной духовной основой укрепления независимости. В нем сосредоточены и мораль, и право, и обычаи, и традиции, и литература, и искусство, и уроки истории — все, что составляет непоколебимые ценности современного человека, гражданина суверенного Узбекистана.
Список рекомендуемой литературы:
1. Конституция Республики Узбекистан., Т.: Узбекистон, 1992;
2. Указ Президента Республики Узбекистан о подержке Республиканского совета по духовности и просветительству/ «Вечерний Ташкент», 6 сентября 1999 года;
3. Каримов И.А. Узбекистан — собственная модель перехода на рыночные отношения., Т.: Узбекистон, 1998;
4. Джаббаров И., Дресвянская Г.А. Духи, святые боги Средней Азии., Т.: , 19
5. Религия в истории народов мира., М.: Просвещение, 1997;
6. Костетский В. Читая Коран., Т.: Укитувчи, 1998;
7. История Узбекистана (под редакцией Раджаповой Р.Т.), Ташкент, 1995;
8. История народов Узбекистана (в двух томах), Ташкент, 1992.